2020-06-12
64
Единственным серьезным смыслом школьного Совета, которым он мог бы послужить сегодняшним и будущим людям, явилось бы противостояние, по мере скромных сил, конечно, государственному образованию, этому позору ХХI века, во всяком случае, его российско-советскому изводу.
У нас есть государственные институты физики*, есть государственные программы по физике, есть сертифицированные государством учителя, и добропорядочные граждане, питающие нежную страсть к тоталитаризму, имеют все основания надеяться на скорое появление государственных законов природы. Противоборствовать этому милому мракобесию всегда кто-то умудрялся, а школьному Совету этим заняться сам бог велел. Речь идет, по сути, о переходе к частной школе, и все дела Совета, прямо или косвенно, этому служить должны непреклонно, иначе его ждет судьба комсомолов, пионерий и других несозданных созданий администрации.
(* Государственный институт ужасен отсутствием Ответственного Лица. То есть там все за что-то отвечают – от цитируемости до карандашной точилки – перед высшими инстанциями, и никто – перед высшим судией. Кому предъявить смерть на экзамене? Тем, кто придумывал ЕГЭ? Тем, кто утверждал ЕГЭ? Составителям правил в конкретной школе? Их всех – туча с неопределенными краями. Вы никогда не найдете виноватого, скажем, в падении ракеты. А у Илона Маска в падении ракеты виноват Илон Маск, и он расплачивается во всех смыслах)
|
|
|
Два тезиса к Совету
Можно ли совместить старорежимный метод оценивания достижений и перспективные перемены режима? Нельзя, эта система утрясывалась двести лет и утряслась до оптимальности. Изменение течения школьной жизни неизбежно приведет к изменению понимания успешности. И конфликт с окружающим официальным образовательным миром неминуем, и исход его предрешен. (Пессимистичный взгляд)
Можно ли изменить и то, и другое, формально оставаясь прежними? Можно, если найти силы на внутренний, так сказать, саботаж и дружить с официальным миром, согласным закрывать глаза на это вольнодумное безобразие, т.е. быть как бы духовным спонсором неведомых последствий. (Оптимистичный взгляд)
Наверняка где-нибудь в Австралии или на Ближнем Востоке изнывает человек, которому некуда девать деньги и который был бы счастлив вложить их в Солнце. При его обнаружении решались бы любые проблемы режима и идеологии учебы. (Практичный взгляд)
Еще стандарт
Видимо, я чего-то не догоняю, слаб умом и воображение засклерозело. Откуда у человека может возникнуть ощущение уюта, родного дома, детского расслабленного загадочного мира, без которого индивидуальность не индивидуируется, если он родился на N-м этаже N-го квартала и ничего не видит в течение дня, кроме прямых углов до горизонта и жалких кустиков около тщедушной качельки? Вся его индивидуальность будет оформлена прогулками по ближайшему гипермаркету. И школа будет для него гипермаркетом, и шар земной, и книги ему не помогут: все наши зомби читали Толстого, Чехова и Пушкина, и это не уклонило их от участи зомби. Индивидуальностью он будет считать набор психических качеств из гороскопа или лекции популярного психолога, и вполне удовлетворится совпадением со взглядами товарищей, ни разу не заподозрив в этом совпадении так и не начатую свою жизнь.
|
|
|
Некоторые прояснения
Я не ожидал, что мои глупости вызовут такие умные речи. Спасибо, что нашли время прочитать и написать. Надо мне что-то прояснить.
1. Если бы учащегося ходить обязывали вникнуть в кинематические схемы спортсмена, он дошел бы лишь до травмпункта. Когда мы учимся говорить, мы не изучаем таблицу фонем. Чтобы правильно писать, надо писать. Читать и писать, лучше карандашом, чтобы не возникало ощущение непоправимости написанного.
Схемы падежей, залогов, этимологий нужны тем, кто их изучает. Чтобы дойти до изучения, человек сначала сам должен заметить какие-то закономерности и удивиться своим открытиям. То есть преподавание русского языка у нас вывернуто наизнанку.
2. Все мои образования мало чего стоят. Довольно просто научиться рассчитывать усилитель, но практически непереносимо заниматься электричеством, не зная, что такое электрон, да еще когда вокруг никто этим не озабочен. Это я про КАИ. Университет не заслуживает просто никакой предметной характеристики, это педучилище, где по схеме готовят учительниц для преподавания схем в школе.
Два мои разочарования, о которых лучше не вспоминать.
3. О нужности ненужного (дескать, надо учить все подряд, что-нибудь да пригодится). Психика необратима. Если из пережитого события был извлечен смысл А, потом из него уже не извлечешь смысл Б. Не случайно школьники слушают многие вещи вполуха: они инстинктивно чувствуют, что, скажем, таблица Менделеева может им когда-то понадобиться, и не хотят пережить ее как ненужное событие сегодня.
4. Экзамен – это рудимент эпохи больших войн, начиная с Наполеона, войн как индустрий, это способ классификации граждан как расходного материала, критерий взаимозаменяемости живых механизмов – на фронте и в тылу (нормы ГТО – некая кульминация экзамности). Недаром процесс выпуска и впуска учащихся чем-то напоминает поле битвы. И недаром уважающие себя учебные заведения используют собеседования, походы или что-то подобное, где можно выявить в человеке неуловимое.
В принципе, все должны иметь право поступить куда угодно просто так. Потом уже конкретный учитель может отказаться от конкретного ученика и наоборот. Ситуация «методика – контингент» должна уступить место ситуации «учитель – ученик». И тут уже все непредсказуемо. В каком-нибудь Оксфорде какой-нибудь профессор имеет два урока в неделю. У меня, например, не хватает ума больше, чем на один. Не представляю, как учителя работают по пять уроков в день, то есть не могу вообразить, чем они там занимаются. Видимо, готовят к ЕГЭ. Это какая-то другая профессия. (Уважаемая профессия, не хочу никого обижать, просто я не в теме, как говорится)
