Море местного значения 7 страница

Когда дошли до конца самого последнего болота и двинулись по другому берегу в обратную сторону, Читака совсем выбился из сил. Он уже перестал говорить по‑книжному, только временами угрюмо бормотал:

– Ну вас… Черти… Нашелся мне…

А тут недалеко от реки встретился им Сенечка и сообщил, что обходить огороды не стоило: их никто не сторожит, и он сам сейчас ел там помидоры. Куриная Слепота закрыл своих собак в сарай, потому что к нему приехали гости – сестра со своим кандидатом и еще какие‑то. Он теперь водит их по разным местам, показывая шапкинскую природу.

Очутившись на песчаном берегу реки, Читака хлопнулся на прохладный песок под дерево, сложил руки на животе, как покойник, и, собравшись с силами, произнес:

– И он вскоре умер под заунывные крики обезьян…

– Когда устаешь, – поучал его Андрейка, – не обращай внимания, а жди, когда у тебя начнется второе дыхание.

– А оно у всех должно начинаться?

– Конечно!

– А у тебя уже началось?

– У меня оно всегда при себе! У меня их даже не два, а три! Сначала одним дышу, как устану – другое включаю… А третье – про запас…

– А чего же у меня так долго не включается?

– Значит, время не пришло…

– А как я узнаю, что уже второе началось?

– Бодрость появится… будто и не шел!

– Значит, не скоро еще… – вздохнул Читака. – Даже непохоже.

– Слабак ты! – сказал Андрейка. – Интеллигенция!

– Никакая я не интеллигенция… – уныло ответил Читака. – Устать всякий может… Я сам не очень устал, только ноги не идут…

Андрейка тотчас сообщил ему верный способ, как прогнать из ног усталость: нужно искупаться в речке, и усталость сразу начнет выходить в воду, а если потом хорошенько нажечь ноги крапивой, то и вовсе исчезнет, будто не было…

От крапивы Читака наотрез отказался, сказав, что крапиву не любил никогда, зато купался долго: кувыркался в воде, брызгался, и так отдохнул, что начал диким голосом кричать:

– Он стремглав нырял, невзирая на крокодильи крики… Своими могучими руками он разгребал волну!..

Накупавшись до дрожи, Читака вылез на берег и начал пробовать свои ноги: сгибал и разгибал коленки, брыкался во все стороны, будто проверяя, не испортилось ли в них что… Проверкой он остался доволен.

Тем временем Андрейка обследовал берег и разыскал следы каких‑то других путешественников: бумажки и кости от вареной рыбы. Кости были огромные, и среди них находилась страшная кривая рыбья челюсть с острейшими зубами, не меньше кошачьих…

Он подобрал ее и понес показывать Читаке, который отогревался на солнышке, собираясь выкупаться еще разок для полного выздоровления.

– Глянь, здесь на берегу нашел!

Читака потрогал зубы пальцем и поежился:

– Ка‑кие здесь живут…

И купаться передумал, а челюсть Андрейка на всякий случай спрятал в карман, как редкость.

Пошли дальше. Теперь до рачьего места оставалось идти вовсе ничего.

– Вот так штаны отделали! – ворчал Читака, разглядывая свои новые брюки, все в зелени, иле, колючках и порванные в трех местах. – Они на рост куплены… Значит, долго нужно носить. А они уже вон какие сделались.

– Чепуха! – успокаивал его Андрейка. – Мне тоже куртку на рост покупали… Помнишь, длинную, как балахон? Говорят: ничего, подрастешь, будет как раз. А ее сразу износил. Нисколько не успел дорасти, чтобы стала хоть чуть покороче… Так длинную и выбросили.

– И эти тоже пускай скорей изнашиваются, – утешился Читака. – А то придумают: людям до штанов дорастать! А может, я долго буду расти. Значит, так все время и ходи, как Чарли Чаплин какой?

Он нарочно полез сквозь самые густые и колючие заросли, стараясь, чтобы изнашивание штанов шло как можно быстрее.

– Первым делом разведем костер и вскипятим воду для раков, – мечтал Андрейка. – Больших будем оставлять, а какие помельче, съедим сразу.

– Всех съедим! – заявил Читака. – И маленьких и больших – вообще всех! Я давно мечтаю одними раками наесться. Надоела мне домашняя еда.

– И мне! Никакого даже сравнения, – заверил Андрейка. – Вон и наше местечко уже завиднелось… Как дойдем до тех высоких деревьев, останется близко… Глянь: Куриная Слепота!

По тому берегу понуро брел в одних трусах Куриная Слепота, похожий на тощего ощипанного цыпленка с хохолком. Он нес раколовку.

– Егнадия, кы‑ы‑ы‑рь! – заорал Андрейка что было силы и шепнул Читаке: – Кричи тоже: кы‑ырь!

– А зачем нужно так кричать? – осведомился Читака.

– Не знаю… Только он всегда злится, если так кричат… Сейчас начнет чем‑нибудь кидаться…

– Егнадия, кы‑ырь! – заголосил на всю речку Читака и с интересом стал ждать, что будет делать Куриная Слепота.

Но тот не обратил внимания на их крики и продолжал брести вдоль берега, всматриваясь в воду, точно искал что‑то утонувшее… Он посмотрел на ребят, хотел что‑то ответить, но только махнул рукой и скрылся за камышами…

– Ну и дурак! – покачал головой Андрейка. – По тому берегу раки сроду не водились…

– Дурак набитый, – охотно согласился Читака. – Не знает рачьих обычаев!

Хоть Читака крапиву не любил, а лезть в нее пришлось: под теми высокими деревьями, на которые показывал Андрейка, виднелась машина, а около нее двигались какие‑то люди… Значит, сперва нужно было произвести разведку: понаблюдать, что это за люди и что тут делают.

При этом одну маленькую ошибку допустил Андрейка: слишком издалека стали они подползать… Долго ползли, все в волдырях и колючках, но все‑таки доползли и разведали.

Народ оказался ерундовый: сразу видно, что городские туристы, которых наезжало в шапкинские места все больше и больше с каждым летом… Эту приезжую публику Андрейка не любил, считая их обыкновенными городскими разгильдяями и лодырями, которым вместо дела только лежать животом кверху под зонтиками… И эти тоже: двое дядек – пожилой толстяк и молодой очкарик, а с ними небольшая девчонка. Очкарик пробовал удить рыбу, а толстяк брызгался с девчонкой водой, как маленький. Вдобавок он обвязал лысину носовым платком и визжал противным бабьим голосом…

Наподобие двух хитрых дикарей, Андрейка с Читакой, оставаясь сами невидимыми, все досконально осмотрели, заметив даже раколовки, валявшиеся возле машины, а когда надоело сидеть в крапиве да в колючках, вылезли.

Андрейка умел разговаривать с туристами и, поздоровавшись, спросил:

– Отдыхаете? Как вам нравятся наши видики?

– Видики ничего… – задумчиво сказал очкарик, перевязывая поплавок. – Насчет видиков все в порядке, только вот рыбалка плоховата… Что же, друг, у вас рыбы нет?

– Рыбка плавает по дну… – подковырнул Андрейка. – Но кто умеет, может даже такую вот подсечь…

Он достал из кармана рыбью челюсть и показал очкарику:

– Видали? Купайтесь осторожней, может цапнуть!..

Очкарик взял челюсть, посмотрел и вернул Андрейке:

– Наверное, скажешь, сам поймал?

– Сам не сам… – уклончиво ответил Андрейка. – Там один…

Но очкарика провести не удалось.

– Зубатка! – определил он. – В магазине покупали?

– А может, не зубатка вовсе, – не сдавался Андрейка. – Откуда вы знаете? Может, тут водится?

– В море она водится, в соленой воде! Шутник!

– Люблю пошутить!.. – самодовольно ответил Андрейка, закидывая челюсть в речку.

– Тут, смотрю, живут сплошные шутники, – сказал очкарик. – Один натрепался насчет речки: такая она, и сякая, и рыба тут, и раки…

– А чем плохая? – заступился за свою речку Андрейка.

– На вид ничего… Только пустая, мертвая…

– Мертвая? – закричал Андрейка. – Это наша речка мертвая? А вы с какой такой Волги сюда приехали?.. И сидели бы там у себя, осетров ловили или еще кого!.. А нам и своя речка хорошая – получше вашей Волги! Да вы такой хорошей речки и не видали сроду!..

Девочка подошла и стала слушать, хлопая длинными, как у моргучей куклы, ресницами. Потом фыркнула:

– Речка называется… смех один! Нам ее один ваш мальчик Гена так расписывал, так расписывал!.. Сколько здесь раков водится, и большие какие!.. Мы почти двое суток ехали, а здесь никаких раков нет и не было! Хоть посмотреть бы одного… А сам ушел искать и тоже пропал…

– Так это вы с Куриной… с Геннадием то есть? – догадался Андрейка, толкнул Читаку, а тот захихикал, представляя, в какое позорное положение попал за свои злодейства Куриная Слепота…

Они сообразили, что очкарик и есть тот знаменитый кандидат, вправду смахивающий на курносого жулика, хоть и в очках; пожилой, толстый – может, уже профессор, а девочка неизвестно кем приходится Куриной Слепоте…

Но Андрейка не мог допустить, чтобы его родная речка была опозорена перед приезжими людьми через дурость и трепню Куриной Слепоты.

Он подбоченился и сказал:

– Та‑ак… Значит, хотите посмотреть на рака? Пожалуйста. Сейчас вы его разглядите, не позднее, чем спустя десять минут, а то и намного пораньше… Каких вам – очень больших или чуть поменьше? Имеются всякие! Захватывайте свою раколовку и айда за мной!..

Он довел очкарика с девчонкой до ветел и показал маленький уступ под обрывом у самой воды:

– Если вы встанете на вон том пятачке и будете оттуда закидывать, имеется шанс повидать живого рака. Какая у вас насадка?

Осмотрев туристские раколовки, он с презрением отвязал и выбросил их приманку – кусочки мяса, объяснив, что сейчас рак ни на что не идет, только на ракушку.

Девочка мигом слетала на отмель и притащила горсть ракушек, которыми Андрейка наживил их раколовку, приговаривая:

– Вот так нужно делать… а не обругивать чужую речку… Может, в ваших местах и получше что водится, только вряд ли…

Очкарик с девочкой помалкивали, почтительно следя за Андрейкиными пальцами.

Наконец он вручил очкарику снаряженную раколовку.

– Можете спускаться на тот вот уступчик и закидывать!

Меньше чем через десять минут по команде Андрейки очкарик вытянул раколовку, где, разводя страшными клешнями, копошились три огромных рака.

– Слоны! – в восторге заорал очкарик, хватая самого большого и потрясая им в воздухе. – Иван Аркадьевич! Идите скорей сюда! Смотрите, что мы поймали!

Иван Аркадьевич, хоть был пожилой и толстый, рысцой прибежал глядеть, какие раки тут в речной глубине живут. Про девчонку и говорить нечего: она так и визжала от радости, прыгая вокруг раков, которых очкарик выбросил из‑под кручи наверх, и они теперь ползали в траве, будто маленькие чудовища.

Андрейка показал ей, как нужно брать рака за спину, чтобы он, изловчась, не вцепился в руку.

– Вот вам и «мертвая», – насмешливо говорил он. – Кому мертвая, а кому очень даже живая! Между прочим, она называется Ворона, никогда не слыхали? Теперь будете знать, что за речка такая здесь протекает…

– Мальчик, а еще нет местечка, мне половить? – попросил Иван Аркадьевич.

– Сколько угодно… – небрежно повел рукой Андрейка. – Тут, если хотите знать, сплошь рачьи места! Это такая речка, что хватит весь Советский Союз раками снабдить!

– Мальчик, а мне? – привязалась девчонка. – Мальчик, ну, пожалуйста…

Девчонке Андрейка и подавно не мог отказать…

Он сам снарядил ей и толстому Ивану Аркадьевичу раколовки, показал места, откуда закидывать, и дождался, когда они вытащат первый улов, важно расхаживая по берегу вместе с Читакой, который все время посмеивался над городскими разинями‑туристами…

Убедившись, что лов идет хорошо, Андрейка грубым голосом сказал:

– Ну, значит, вы ловите себе на здоровье, а мы пошли!..

– Может, мы ваше место заняли? – спросил очкарик.

– Ху‑у… Да тут их! – Андрейка показал рукой во все стороны. – Мест хватит!

И скомандовал Читаке:

– Айда!

Когда туристы остались за речным поворотом, он остановился и начал думать.

– Тут? – спросил Читака.

– Что?

– Место… где ловить?

– Никаких мест больше нет… – сурово сказал Андрейка. – Это я нарочно сказал… Они, конечно, есть, только я их пока не нашел…

– А что же делать? – жалобно заморгал Читака.

– Да, наверное, домой топать… – вздохнул Андрейка. – В другой раз половим… А они пусть знают. А то – «мертвая», «пустая»… Голова у них пустая, а не речка наша! Не разбираются в раках, а лезут!.. Вот теперь будут знать!..

– Может, мы вместе с ними чуть‑чуть половили бы? – робко предложил Читака.

– Что мы – оглоеды какие? Будем из‑под рук у них выхватывать? – вспылил Андрейка. – Раков мы не видали? Если ты срамиться захотел, так и сказал бы! Я бы с таким не связывался! Говори: хочешь срамиться или не хочешь?..

– А я что? – оробел Читака. – Я ничего… Я только так спросил… Я даже этой девчонке знаешь как сказал? Она спросила: «Вы откуда?» А я: «Мы – две таинственные личности, вышли из дебрей!»

– А она?

– Как захлопает глазами!.. Сильно удивилась… Испугалась даже!.. А я отошел, гордо устремив взор.

– Правильно! – одобрил Андрейка поведение друга. – Теперь давай доедим – и в обратный путь. Обратно мы быстрее дойдем, раз не придется делать большой крюк вокруг огородов… Сделаем только один небольшой крючок, чтобы они не заметили, как мы пустые идем, а там уж – напрямик. У тебя какая еда?

– Никакой! Ты же сказал: раков наедимся…

– А в рюкзаке что наложено?

– Да так… – ответил Читака, раскрывая рюкзак и показывая Андрейке. – Всякие вещи… Компас… Книжка «Определитель млекопитающих»… Сачок для насекомых… Коробки, куда их сажать… Пистолет с пистонами для отпуга волков… Барометр на случай дождя… А у тебя что?

– Тоже ничего! Огурцы‑то я жеребенку отдал и хлеб тоже… Думал, у тебя есть… осталась одна соль… Давай рот посолоним, да и будем поспешать!.. Две выгоды мы имеем: не нужно обходить огороды и раков варить, возиться с ними! Все равно мы ими не наелись бы… Какой в них толк? Ешь‑ешь, а только язык да губы больно… Вот придем домой, налью полную миску…

– Пошли скорей! – заспешил Читака и с удивлением сообщил: – Вот когда у меня второе дыхание проявилось: ноги прямо сами так и бегут!..

Углубившись в лес, они крадучись обошли туристов по крапивным и шиповниковым зарослям и слышали, как те весело перекликались: значит, ловля у них шла хорошо!

Читака шагал так быстро, что Андрейка за ним не поспевал.

Вдруг он остановился и, дождавшись Андрейку, радостно сообщил:

– А третья выгода – не нужно нам опять крюк делать: к этому Кедрилу‑обжоре заходить, раз у нас все равно раков нету!

Потом Читака начал трястись от смеха.

– Ты чего?

– А Куриная… кхи‑хи‑кхи… Слепота… – веселился Читака, – так все по речке идет, и идет, и идет… Кхи‑кхи‑кхи!.. Все место ищет, не найдет никак!

– Уже, наверно, к городу подходит! – подхватил Андрейка и дружески хлопнул Читаку по спине. Читака горделиво выпятил грудь, и над сонной от полуденного зноя речкой, над неподвижными кустами и травами, над всеми раками, и рыбами, и стрекозами разнесся его тонкий неунывающий голос:

– Они стремглав двинулись в обратный путь!

Хороший все‑таки спутник был Читака, такого можно с собой в путешествия брать!

 

ПАРАДОКС ЗЕНОНА

 

В сарае у Читаки уже много времени велись большие работы. Там строился воздушный змей необыкновенно громадной величины!

Его делали из большой, как простыня, карты земного шара, где бумага оказалась самая годная для змеев – плотная и толстая. Для такого змея требовалось и помещение просторное – чтобы разложить его во всю длину и ширину.

Подходящий сарай был и у Моськи. Но несовершеннолетний брат Федор сразу начал похаживать да заглядывать, очевидно, мечтая, когда никого не будет, пробраться к змею и начать самому орудовать или утащить какую‑нибудь ценную деталь…

Ему тоже требовались материалы: он и его дружки до настоящего змея не доросли, но мастерили своих детских змеев, почему‑то называемых «монахами». Там даже никаких распорок не требовалось: просто делался из обычной бумаги такой остромордый змей с тряпичным хвостиком, которого полагалось привязывать недлинной ниткой на палку и, подняв ее повыше, бежать как можно быстрее, а «монах» будет за тобой лететь, виляя своим тоненьким хвостиком… Они понаделали себе таких «монахов» и целыми днями носились по улицам, соревнуясь, чей лучше хвостом развевает.

У Читаки было хорошо, спокойно, и дверь у сарая большая. А то, когда весной строили у Моськи на чердаке кроличью клетку и она была до последнего гвоздочка готова, оказалось, что готовая клетка получилась больше, чем чердачная дверка, и наружу не вынималась. Пришлось обратно все разлаживать, хотя так прочно ее сделали, что при разборке она сильно попортилась… Но ведь не станешь из‑за клетки чердак разламывать?

Читакина мать не только не прогоняла их со змеем, а наоборот – радовалась и хвалила:

– Вот молодцы! Занятие себе избрали хорошее… От него никому вреда нет! А то ведь этот вот идол, – показала она на Читаку, – что есть в дому электрического, все пережег! Пробки не поспеваю покупать, того и гляди, провода загорятся! Пылесос по лотерее выиграла, он вклюнулся, давай копаться… Копался‑копался – спортил! Ничуточки не сосет! Не человек, а вредитель просто‑таки! Телевизора уж и не покупаем, деньги скоплены, а к соседям ходим… Галдит: чего телевизор не покупаешь? А купи – он и его вмиг спортит, не углядишь! Чужую электробритву, и ту в покое не оставил: дядя Михаил ночевал, утром хватился бриться, включал, включал, а она уж не действует – успел, значит, добрался! Ну, скажи вот хоть друзьям своим – чего ты из бритвы‑то выгадывал?

– Подладить хотел! Эксперимент называется, ты не понимаешь, – невозмутимо объяснил Читака, моргая реденькими ресницами. – Там есть два рычажка: 127 и 220… Я перевел на 127, включил, она «пшик», и готова! Для 127 наш ток оказался очень сильный!

– А самого бы током вдарило?

– Ну и что? – задавался Читака. – При экспериментах не такое бывает… Один старинный ученый, Ломоносова друг… его даже молнией убило, и то не испугался! Он хотел ее вблизи рассмотреть и провел громоотвод не в землю, а к себе в комнату. Дождался грозы, начал подглядывать, как она оттуда выскочит… Она выскочила да прямо ему в лоб!

– Насмерть? – ужаснулась мать.

– А то нет! – заявил Читака гордо, будто сам построил такой интересный громоотвод. – Вот это – эксперимент! А то – бритва… Если б мне дали, я бы обратно ее наладил, была б еще лучше, а то не дают…

– Ты смотри, сам такую штуку не удумай! – предупредила его мать. – Молоньи удобней издалека глядеть…

И она пошла к дому, поглядывая на крышу, не виднеется ли где тайный громоотвод, проведенный Читакой…

Конечно, и в сарае у Читаки не обходилось без мелких недоразумений, например, теленок сжевал змеев хвост, заранее склеенный и вывешенный на солнышко для просушки. Но тот хвост, пока еще сох, уже устарел и не годился: он должен быть совсем другой – махровый, с разноцветными лентами, чтобы в полете развевался, как у павлина… Да еще если на самом змее нарисовать два огромных глаза, да трещотку приделать, чтоб трещала наверху… Да пристроить дополнительно по бокам фигурные крылышки на проволочках! Тут все люди рты поразинут: что за чудо‑юдо летает около самых облаков? То ли змей, то ли дракон, то ли марсианская бабочка, то ли сами марсиане приехали лично познакомиться!

Обыкновенного змея делать легко: обклеить с боков тоненькими дранками из фанеры, две в середину крест‑накрест прикрепить, и самое главное сделано.

Три таких пробных змея, один другого больше, уже были запущены с зеленого луга за Андрейкиным двором, где были ветер, простор и не тянулись электролинии – главный враг всех летательных аппаратов. Последний, самый большой змей, так разлетался и размахался хвостом, что оторвал слабую катушечную нитку и улетел в неизвестном направлении.

Теперь, для главного змея, имелся толстый моток капроновой нитки, такой прочной, что выдерживала Алеху, когда он при опробовании на ней повисал.

Самая трудность заключалась в том, чем укрепить карту по краям и в середине, чтобы была натянута, не прогибалась и не отвисала…

Дранка не годилась – слаба, и отщепить такую длинную дранку не от чего… Деревянные планки, как тонко их ни обстругай, тяжелы: не взлетит змей…

Если прутики от ивы высушить, то они будут легкие, но чересчур короткие, и сушить долго…

По‑настоящему ломал голову только Андрейка и Алеха – немножко… Моська лишь кричал да ругался, а Читака выдумывал все новые приспособления, будто этот змей уже готов…

Главное, что такие громадные змеи бывают. Даже еще громаднее! В одном журнале находился снимок: человек летит над полями и лесами, прицепившись к змею, а внизу люди смотрят… Но под снимком почти ничего не указано, только фамилия того, кто летит, и сколько пролетел. Сам снимок – плохой: не разберешь, как распорки сделаны – из какого материала… Возможно, из особых химических веществ, нарочно выработанных на фабрике для этого чемпиона. А в Шапкине никаких особых веществ не сыщешь, приходится выдумывать распорки из подручных местных материалов. А как только вопрос с распорками будет решен, то про остальное – хвост и все прочее – уже известно: где взять, из чего сделать, как приладить…

До отыскания годного на распорки материала времени зря не проводили и все больше усовершенствовали разные добавки: хвост, трещотку, дополнительные крылышки, которые требовалось разрисовать так, чтобы с земли виднелся не простой, обыкновенный змей, а невиданное чудо летало над Шапкином, Макуревкой, Тюковкой и другими городами и селами.

Когда уставали сидеть в тесном и жарком Читакином сарае, выходили прохладиться в огород – полежать на травке под ветерком и прояснить мысли…

Хорошо было у Читаки в огороде! Пахло травой, мятой и укропом, чирикали в вишеннике воробьи, оклевывая спелые вишни, порхали над картошкой пестрые бабочки, со двора доносилось кудахтанье кур и песни Читакиного петуха Меркушки, а сверху по голубому небу проплывали белые облака, точно льдины в половодье…

Разговор шел о планетах.

– Нужно бы и нам кого‑нибудь в космос запустить… – начал Читака, лежа на спине в укропе и рассматривая облака. – А что? Вот если к нашему змею приделать такую маленькую кабиночку… Котенка, допустим, он не поднимет, а вот мыша или лягушку… Или даже для первого раза козявок! Красненькие букашки, которые «солдатики», они без крыльев, все время на земле живут… Пускай уж букашки тоже в космосе побудут! Для эксперимента!

– Змей до космоса не достанет! – осадил его Андрейка. – Космос‑то насколько выше? Где ты возьмешь такую длинную нитку? Если даже все, какие есть в Шапкине, нитки собрать и связать, то все равно до космоса не хватит.

– Чего ты мне про космос объясняешь? – недовольно ответил Читака. – Я говорю про кого? Про букашек! Для них облака – все равно, как для нас космос! А про космос с планетами я получше твоего все знаю!

Андрейка слегка обиделся. Планетами он интересовался давно и с нетерпением ждал, когда же там найдут человечков или хотя бы каких чудовищ.

Луной Андрейка остался недоволен, так как там даже воздуха, чтобы дышать, не оказалось – одни камни да пыль, не говоря уж о деревьях, реках и всяких живых существах. Также не оправдали Андрейкиных надежд Марс и Венера: опять хорошего воздуха нет, а температура – много сот градусов холода или жары. Какая же тут может быть живность?.. Да еще в одном месте облака состоят из серной кислоты, которая у Андрейкиного отца сохраняется в бутылке под особым контролем: отец постоянно твердил Андрейке, чтоб он не вздумал ее трогать – проест до кости, если попадет на палец хоть капля!.. После того как ближние планеты оказались никуда не годными, оставалось надеяться только на те, что совсем далеко расположены…

– Может, ты и астрономию знаешь? – спросил он Читаку с подковыркой.

– Астрономию я все время знаю! – не заметил подковырки Читака.

– Ну и как там дела?

– Где?

– Да на других планетах… Что слыхать насчет чудовищ?

– Насчет чудовищ пока плоховато обстоит… – вздохнул Читака. – Никаких даже слухов… Где‑нибудь подальше все‑таки должны они быть… Так я предполагаю… Но туда лететь долго!

– А как примерно?

– А так, что пока долетишь, здесь сто или двести лет пройдет, а то и тыща!

– Как же ты долетишь, когда от старости в это время помрешь? – не понимал Андрейка. – А обратно когда будешь лететь?

– Нет, – сказал Читака, – ты не помрешь, потому что у тебя в ракете только… ну, года три пройдет, а в это время на земле – сто лет… или триста… или несколько тысяч… забыл точное число. В общем, может так произойти, что если долго пролетаешь, то вовсе никого тут не застанешь. Прилетишь, а земля уже остыла, опять ледниковый период наступил, а люди выселились кто куда! А ты только на немножко за это время состарился, даже незаметно…

– Чего врешь? – ни капельки не поверил Моська. – За дураков нас считаешь?

– Врешь… – усмехнулся Читака. – Ты и есть дурак! Все знают, одни вы не знаете. Для этого даже название придумано: называется – парадокс Эйнштейна!

– Чево‑о?..

– Парадокс Эйнштейна! – с удовольствием повторил Читака и пояснил: – Ученый был такой, высчитал по высшей математике…

– Как‑как? Парадо‑окс? – кипятился Моська. – Ах, гад! По башке тебя! Как будто тебе тут – вислоухие какие? В парадоксах ничего не понимаем? Парадокс – это знаешь кто?

– Кто?

– Зверь такой ископаемый, огромадный… Одна кость – десять метров!

– Знато‑ок! – потешался Читака. – Только в математике бывают парадоксы! Вот, например, есть еще парадокс Зенона…

– Еще и Зенонов выдумал? – зловещим голосом проговорил Моська. – Ну‑ну… Давай, давай, клей дальше…

– А мне и клеить нечего… – не заметил опасного Моськиного настроения Читака. – Вот, по‑вашему, если зайца и черепаху пустить наперегонки… кто кого обгонит?

– Заяц! Чего тут толковать! – сразу ответил Алеха.

– А вот и нет! Никогда заяц черепаху не обгонит, если хорошо знать математику, как ее древний мудрец Зенон знал. Он все точно высчитал и назвал – парадокс!

Тут и Андрейка не вытерпел. Насчет космоса он не спорил: космос – место малоизвестное, там всякое может произойти… Да и сам что‑то такое слыхал: как в самом дальнем космосе странно время засчитывается… Ну а уж зайцев своими глазами Андрейка навидался – как они бегают, и водяная черепаха целое лето у него жила, в кадушке плавала и по двору ползала: все видели, какой она бегун.

– Совсем нас за глупых считает! – пожаловался он друзьям на Читаку. – Как заяц бегает и как черепаха? Сравнил! Заяц чесанет – даже не разглядишь его получше… А черепаха – метр в час: пока одну лапу переставит, пока другую…

– По математике так выходит! – упорствовал Читака. – Вот люди!.. Думают, как они видят глазами, значит, все так и есть… По‑твоему кажется, что, конечно, заяц быстрее. Это потому, что вы в науке слабы… А был бы ты профессор математических наук, начал считать по самой высшей математике, то и получилось бы, что не обогнать зайцу черепаху никогда!

– Значит, ты только Зенону веришь, а глазам не веришь? – спросил Андрейка.

– Нет! – куражился Читака и привел каверзный пример: – Которые люди живут под самым низом глобуса, кверху ногами ходят, как мухи, сами думают, что они сверху находятся, а не вниз головами. Хотя и видят себя на глобусе – где они есть… Но они в глобус не верят и даже не боятся, что с притяжением Земли вдруг получится перебой, они и упадут в безвоздушное пространство прямо…

Против этого трудно было поспорить… Андрейка и сам не раз думал про тех людей – внизу: как им не надоест все время находиться вверх ногами и они не переедут оттуда в какое‑нибудь хорошее место?

Через это он еще сильней рассердился. Остальные молчали, просто не зная, что сказать против такой наглости…

А Читака все больше расходился:

– А еще в книжке про парадоксы есть парадокс насчет параллельных прямых! Ведь им не полагается пересекаться, раз уж их поставили друг другу параллельно? Но если их протянуть до бесконечности, куда‑нибудь в пространство, то там они возьмут да в каком‑нибудь месте и пересекутся!..

Очевидно, он сообразил, что с зайцем перегнул, и решил отвести разговор в сторону… Алеха клюнул и начал рассуждать:

– Ну что ж… Это вполне может быть… Если сделать их очень длинными, они начнут провисать… и могут пересечься, как вот провода…

Читака от смеха начал перекатываться с боку на бок, показывая, что у него даже сил нету слушать смехотворные Алехины сравнения.

Моська злился все сильнее, вертясь на месте, двигая руками и припрыгивая. В Алехины рассуждения он вдаваться не стал:

– Прямые нас не касаются! Пускай они совсем перекривятся и хоть в ста местах пересекаются… или даже вовсе перепутаются и оборвутся, дело не в них. Ты про зайца начал, про него и говори!

Читака, зная его яростный характер, на всякий случай привстал и уперся руками в землю, как бегун на старте, прикидывая расстояние до дома, чтобы удрать туда.

Заметив эти приготовления, Андрейка придержал его сзади за пояс, а Моська схватил спереди за ворот рубашки:

– Признавайся: набрехал?

Читака, с испугом озираясь по сторонам, упрямо покачал головой.

Миролюбивый Алеха пытался поладить и дать брехуну шанс выкрутиться: