2020-07-01
71
Почему святые отцы молчат, скрывают сокровенные знания и молчанием своим смущают свою паству, вводя людей в грех по смене вероисповедания, подчас не имеющего ничего общего с Церковью Христовой?! Душа человеческая пребывает вечно на Небе, в земной же жизни её пребывание временное. Мы на Небе спим, а Земля нам сниться. И там у нас «одежд множество», которые суть наши земные образы: крестьянин, кузнец, солдат, дворянин, генерал, царь и так далее до бесконечности. Там, на небе, наша субстанция постоянная, мы не можем, по своей воле, приблизиться к Богу, получать от него напрямую благодать. Для трансформации нашего духа и существует «земной сон», в земных испытаниях, в страданиях и лишениях, мы как сталь закаляемся и придя на Небо идём по ступенькам вверх в Высшему из Высших. Ну а кто-то вниз… по-всякому бывает… К концу времён, те, кто внизу браться не будут. Они будут переплавлены в общем котле взрывом СверхНовой Звезды, для того, чтобы всё началось сначала…
Вот какой духовный путь тогда прошла Катерина, терзаемая мучителями своими. Растворилась в Абсолюте и следует только Воле Его, беспрекословно подчиняясь. Ей никто не указ, кроме Господа Бога. И по Его указу она пребывала в этом городе. Не стоит брать на себя «ношу Богов», все вы – люди и только лишь исполняете Волю Его. Даже если что-то подстраиваете Катерине, рукотворные «удачи» и «неудачи». Судьба была только дать ЗНАК. Они обе были не готовы. Катя так вообще, считала себя исключительно писателем, пересказывающим семейные легенды.
Настроение у неё было приподнятое. Жизнь сверкала новыми красками, хотя на душе был осадок, казалось тут не все дела у неё завершены. Коротать время до вечера в гостинице не хотелось. Она уехала в утренний город завтракать. Путешествие приближалось к концу, как и Катина прежняя жизнь… Совсем скоро всё очень резко для неё изменится. Но она об этом не знала и со смаком уплетала на скамейке в парке бананы, запивая свой фруктовый завтрак минеральной водой. Водохлюп тринадцатый. Без воды ни на шаг!
19
Когда Катерина была совсем грудничком и перебирала своими крохотными пальчиками погремушки над детским манежиком, они затлели… Пластмасса начала плавится и появился дым. На запах гари в комнату с кухни прибежала мать. Она тогда для себя объяснила это явление тем, что на улице стояла жара за сорок и солнечный свет преломившись через оконное стекло нагрел до возгорания погремушки. Это было не так. Просто Катя лёжа в манежике нервничала, болела спина от бесконечного лежания, хотелось двигательной активности, а бренчание тупых игрушек её раздражало.
Катя долго и истошно плакала от своего бессилия, но мать, увлечённая чем-то на кухне её так и не услышала. Отчаявшись, она подумала: «Да пропади оно всё пропадом!» и с такой яростью смотрела на эти бессмысленные игрушки, что от её взгляда они загорелись. Катя несёт Огонь.
Это было не единственное, что она умела. Брат заметил её способности, а в то время было модно такие способности развивать, все только и говорили, что о Джуне, Чумаке и других… До девяти лет она могла двигать и раскачивать в пространстве, на весу предметы. С ней занимались, её развивали в этом направлении, но с переездом об этом было благополучно забыто. И к счастью! Иначе, кто его знает, скольких бы людей Катя спалила до тла от обиды, одним своим взглядом?!
Позже, когда они с братом жили уже с дедушкой и бабушкой случилось вот что. Одноклассники обидели её за что-то, в очередной раз. Она не могла им ответить, дать сдачи, потому что её обидели мальчики, а она девочка, и она слабее, чем они. На стороне обидчиков и весь класс. Никто не защитит, жаловаться не кому. Справляйся Катя сама, как сможешь.
На обиды она реагировала молча, «подставляла правую щёку». А обидчики наглели и наглели… им того и надо было. Безнаказанность. Сама же Катя, уже давно заметила за собой странную особенность, если долго, не моргая смотреть обидчики в след, то тот спотыкался и падал, больно расшибая свои коленки. Первый раз это у неё получилось случайно. Постепенно Катя выявила закономерность и планомерно применяла свои способности, не имея возможности по-иному наказывать своих врагов.
Однажды мальчишки с её класса катались на велосипедах возле Катиного дома, выкрикивая очередные оскорбления в её адрес и в адрес бабушки. Такого Катя стерпеть конечно же не смогла! Она стояла за своими воротами подтягиваясь на носочках, так что глаза были как раз над ограждением и пристально смотрела им в след. Самый главный её обидчик не справился с управлением и расшибся на ровном месте. Катя не смеялась над ним, просто теперь ему было так же больно, как и ей. Даже меньше, его боль была только физической, а физической боли Катя не боялась.
Всё бы ничего, но за её манипуляциями, сложив руки на груди, со стороны наблюдала бабушка. Когда Катя обернулась то словила её осуждающий взгляд.
- Это ты сделала, Катя?! – тихо и строго спросила бабушка.
- Нет…- неуверенно ответила Катя. – Как бы я это сделала? Они сами упали.
Бабушка тяжело вздохнула и направилась медленным шагом к ней.
- Эх! Катя, Катя! Это ты сделала. Я знаю. Не отпирайся даже. Скажи только, как ты это сделала?! – бабушка взяла её за руку и они направились в дом.
Катя разразилась рыданиями и слёзы градом катились из её глаз. Самое обидное, что бабушка не ругала, просто разговаривала. Было бы проще если бы ругала.
- Они сами, бабушка! Сами! Ну ты же слышала всё?! Ну сколько можно терпеть?! У меня нет сил дать им сдачи! Я не знаю как оно получается, просто больно вот здесь – она стучала кулаком себе в сердце – а потом начинает болеть голова и я смотрю на них, смотрю… направлю эту боль через глаза на них… и они падают. Я им ничего не делаю. Ни подножки! НИ-ЧЕ-ГО! Ничего из того, что делают они мне! Они мне ставят подножки, тыкают меня кулаками и обзывают.
Они уже вошли в дом.
- Ну ка, умойся вначале и на вот, выпей воды – бабушка набрала стакан и подала его Катерине – Нашла из-за чего плакать!
Бабушка порылась в аптечке и найдя в ней валерианку в таблетках, заставила выпить Катю две штуки.
- А сейчас ты пойдёшь в угол!
- За что?! – Катя вытаращила на бабушку полные удивления глаза – В чём моя вина?!
- Не пререкайся! Вставай в угол и повернись ко мне спиной! Ну же?! Я жду!
Катя всхлипывая выполнила указание. Бабушка что-то готовила, суетилась по кухне и попутно проводила с Кате воспитательную беседу.
- Катя, ты должна понять, они не умеют делать так как ты. Ты – особенная, они – обычные. Ты же их убить так можешь! Хоть понимаешь это или нет?! По глупости они всё, по недомыслию! Дети – злые, они не ведают, что творят, а ты ведаешь! Нельзя так делать! Я тебе запрещаю!
- Ну как же тогда быть?! Что мне делать?! – ныла она из угла.
- Прощать!
- Я не могу! Не могу!!! Мне больно! – она била себя в грудь и слёзы новым потоком хлынули из глаз.
- А должна!!!
- И что же?! Зло останется безнаказанным?! Так не должно быть! – недоверчиво Катя смотрела на бабушку.
- Конечно не должно. Но посуди сама, а если человек, спустя какое-то время будет сожалеть о своём поступке, и даже попросит за него прощение у тебя, ты же будешь чувствовать себя виноватой… ведь он нападал открыто и раскаялся открыто. А ты своими действиями лишаешь себя открытого раскаянья. От такого заболеть можно! Тебе особенно! Не держи в сердце зла! Прости им их невежество! А наказание?! Будет им наказание, коли не раскаются! Я тебе обещаю!
- Как же будет, бабушка?! Вон они, смеются, а я плачу…
- Поплачешь – меньше в туалет сходишь! Вода! Если они люди злые, значит не только тебе зло делают. Это зло, скапливается в их сердце и разрушает их изнутри. Они с него заболевают. Бывает люди болеют для назидания, те кто раскаются – выздоравливают, бывает во испытание – закаляются в болезни для преодоления жизненных препятствий, а бывает – умирают и до последней минуты брызжут злобой. В мучениях умирают, за то зло, что причинили другим людям. Многие так и не поймут, за что мучаются долгой смертью, а стоит лишь только попросить прощения… А иной столько злобы накопит, что всё искрит вокруг него, так что даже кирпич из кладки выпадает прямо ему на голову! Ты хочешь, чтоб тебе кирпич на голову свалился?! Или сосулькой зимой пришибло?! Так Катя?! Затем злобу в себе копишь?!
- Нет. Не хочу.
- Так-то вот! Поэтому перебори себя! Потерпи!
- А сколько терпеть то?!
Бабушка задумчиво смотрела в окно протирая сухим полотенцем вымытые тарелки.
- Кто его знает, Катя. С каждым по-разному. Бывает день, бывает год, бывает годы. Научись терпеть. Ждать. Смотреть. Почти сразу после школы многие твои одноклассники опустятся. Я уже это вижу в них. Дай Бог до тридцати доживут. Дальше больше… Всех Бог приберёт к себе, скосит как траву и не вспомнит никто. Зачем тебе думать «о траве»? Думай о себе лучше. Душу чистой сохрани. Не копи зла в сердце своём, ещё посмеёшься над обидчиками своими.
Катя часто вспоминала этот разговор, всякий раз, когда попадались на пути «плохие» люди. Она следовала совету бабушки и сцепив до скрежета зубы зажмуривала глаза, чтобы не смотреть на того, кто ей делает больно. И плакала. Боль уходила, менялись лица вокруг, росли деревья. Их почти всех нет уже в живых, как и предупреждала бабушка. А те, кто остались, ведут не жизнь, а существование. Зато сердце у Кати осталось чистым. Она себя усовершенствовала… оградилась «забором» и возвращала людям то, что они ей желали от чистого сердца. Каждому своё, кому счастье, а кому наказание. Каждому по заслугам.
Утро было прекрасным, город чистым и свежим, с реки дул ветер. Прохладно. В двери стучалась «осень», «долгая осень на Патриарших прудах». Катя сидела на лавочке в парке и подставляла своё лицо осеннему солнцу. Солнечные лучи приятно ласкали кожу после полумрака гостиничного номера.
Её размышления прервал незнакомый мужчина, загородил своей тенью солнечные лучи. Он сел напротив, смачно отхлёбывая пивом и быстро заедая выпитое закуской. Катя недовольно поморщилась, обратив на него внимание: «Десять утра и уже с пивом! Неужели мало вчера было?! Такое утро!».
- Хочешь?! – помахал он ей бутылкой.
Катя отрицательно помотала головой.
- Нет, спасибо! Утро! Вы утром уже пьёте?! Ну зачем же портить такое утро?! Неужели не можете потерпеть до вечера?! Сядь дома, на кухне, и бухай сколько в тебя влезет.
Мужик резко подскочил вместе со своим «набором». «Блин, так и знала! Молчать надо было! Сейчас клеиться будет!». Пока Катя сокрушалась о своей несознательности, он уже устроился рядом с ней.
- Дома не могу! На кухне не могу! Вечером не могу! Жена мешает! А у меня работа тяжёлая, разрядка нужна!
- Пффффф! Это какая такая у тебя тяжёлая работа, если ты, сто пудов, ещё со вчера квасишь?! Естественно жена против будет!
- Я водитель маршрутки. Без выходных работаю! Почти! Раз в месяц один день отдыхаю! И вчера я работал, а сегодня – имею полное право, даже с утра!
- Тем более! Тратить свой единственный выходной чтобы нажраться до поросячьего визга! Алё! Ты в своём уме?! – Катя подкрутила ему пальцем у виска!
- Подожди!!!
- Жду!
Она уже сто раз прокляла себя в душе и свой язык. Так долго ей пришлось терпеть это беспробудное всеобщее пьянство, так надоела ей эта «безвкусность жизни» в людях, так до слёз было за них обидно, что не сдержалась и сорвалась на одном этом мужике. Он же не преминул воспользоваться этим, решив «приклеится». Распетушился как павлин, только что в пляс не пустился, ещё больше приводя своим поведением Катерину в ярость. «Ну не хватало ещё чтоб он меня за коленку схватил!» - обреченно подумала она, поглядывая на часы, до автобуса ещё было три часа, нужно куда-то скрываться от этого «гусара». Только она подумала об этом, как «гусар» залихватски развешивая ей по ушам «свою лапшу» уже не преминул и вправду погладить ей коленку.
- Руку убрал!
- Что?!
- Руку убрал, я сказала!
- Всё! Понял! Не дурак! – он поднял руки в режиме «сдаюсь».
Поняв, что ей от этого «мудака» по всей видимости не куда деваться, она решила над ним слегка поиздеваться. Поскольку он же был прилично пьян, и завтра у него наверняка будет гудеть голова, то навряд ли он толком сможет вспомнить то, что она ему сейчас скажет.
- Врёшь ты всё! Хочешь я тебе сейчас про всю твою жизнь расскажу?!
- Хочу! А как это?!
- А вот! Давай сюда руку!
- А на! – он протянул ей узловатые мозолистые ладошки.
Там было всё как дешёвой рекламной листовке на автобусной остановке. Чёрно-белое объявление для всех и никому не нужное. Не книга даже…
- Ты не любишь никого. Совсем. Разве что сына немного. И то, только потому, что на тебя похож, плоть от плоти. Женщин всех используешь, тела это для тебя. Себя одного любишь и живёшь ради себя. От той жены, что сейчас живёшь уйдёшь, но и со следующими проживёшь не долго.
- Верно. Не могу сказать, чтоб кого-то любил. Разве что… первую жену, нас тёща развела. Но прошло время, теперь нет.
- Нет. Ты никого и никогда не любил!
Пока Катя читала эту «книгу», справа от неё присел пожилой кореец и вдруг стал настойчиво тянуть её за локоть, прогоняя одновременно «гусара».
- Уходи! Или домой! Тебя жена ищет! Гоните его! Он ко всем пристаёт, в моём дворе живёт. Ууууу!!! Мерзкий! Вы же не местная! Мы все тут друг друга знаем в лицо, город маленький, а вас я никогда здесь не видел!
Катя засмеялась.
- Верно! Не волнуйтесь за меня! Я же…. Я же смеюсь, издеваюсь над ним… - она подмигнула старику.
- Я с вами говорить хотел! Я видел… руку ему смотрели…
- Смотрела, что с того? Вы хотите, чтоб и вам посмотрела?! Ваша жизнь уже почти прошла…. Надо ли?! Всё итак уже известно!
- Смотри! – и он протянул ей свои испещрённые линиями ладошки.
Пока Катя разглядывала эти ладони, «гусар» словно перестал для них существовать… Настолько интересным был этот дед. Насыщенная событиями жизнь. Вроде простой человек, чуть сутулый, скромно, но опрятно одет, а какая у него жизнь!!! Фильм снять можно! Он родился и рос в одной их деревень Северной Кореи. Примерно в двадцать лет женился, как того требовал человеческий закон и партия. Родились двое детей, девочка и мальчик. Семью надо было кормить, а живётся там в впроголодь. Единственная страна куда северные корейцы могут поехать на заработки это Россия (тогда ещё СССР). Он уехал. Уехал и почти сразу сбежал. В России он впервые в жизни поел «до отвала», он впервые в жизни купил себе два «парадных» костюма и гулял спокойно в парках, ходил в кино. Он работал в три раза меньше, получал зарплату в четверо меньше, чем русские и умудрялся на эти деньги хороши жить, а часть заработанного отправлял семье в Корею.
А ещё у него тут появилась женщина… Он сказал Кате, «она очень добрая»… никаких больше слов любви, просто «добрая». Он не знает слов любви и как эту любовь выразить словами. Он просто любит и любит по-настоящему. Он снимал у неё комнату и помогал по хозяйству. Женщина одна воспитывала дочку. Через два года он стал членом семьи, о чём в письме известил свою корейскую жену. Та кореянка его так не держала, как «добрая» русская женщина и даже приёмная дочь стала ему как родная.
Старик плакал, переходя с русского на корейский, пока Катя его «читала». «Добрая» женщина умерла неделю назад и он не мог смириться с потерей, хотел умереть вместе с ней. Катя улыбалась и уверяла его, что это любовь, старик отпирался, смахивая слёзы и утверждал, что нет любви, лишь уважение.
«Гусар» почувствовав себя лишним ушёл. Кореец же совсем «расклеился», сопли и слёзы текли сплошным потоком, отчего Катерине пришлось проводить его до дома. Он пригласил её в гости, и она от чего-то ему доверилась. Столько интеллигентности и христианства было в этом простом корейском крестьянине.
Как оказалось, тело жены кремировали, и он хранил «урну» прямо в квартире. Он достал и показал «урну». Катя начала ругаться него, не по-христиански, дух её с ним и ему живому жить мешает. А он, бедняжка, всё никак не мог поверить в потерю «уважаемого» человека… Не зная, как его успокоить, Катя начала читать молитву над его головой, попутно спросив «кто он по вере». «Добрая» женщина оказывается его покрестила… Он с трудом говорил по-русски, но на зубок знал самые сложные молитвы. Сколько веры было в нём, сколько благоговейного трепета, смирения и готовности жертвовать собой. Вот какое дело Катя не закончила. К нему она приезжала. Успокоить. А он её научил иному, что порой новообращённый более истинный христианин, чем тот, кто христианин от своего рождения. «Много званых, да мало избранных…». Если бы Катя была Богом, она бы отринула всех кичливо и высокомерно крестящихся, горделиво озирающихся и вульгарно себя ведущих в Храме Божьем и взяла бы «себе» вот таких, смиренных и преданных коих «как песок морской». Такие за тобой и в огонь, и в воду, а горделивые только за «себя». Зачем же они такие нужны?! Да и у нас в России «поле не паханное», сеять да сеять! Сколько живёт «без царя в голове»? Священник должен одеть «лапти» и идти «в народ», а не сиднем сидеть! Вот, где работа его – сеятеля!
Он её потчевал дорогим вином, очень дорогим, ведь Катя знала толк в вине. И не «дворянин» вовсе, а вёл себя как «джентльмен». Не воблу к вину предложил, фрукты и сладкое. Вот тебе и крестьянин! Оставшееся до автобуса время пролетело незаметно. Старик посадил её в автобус и наговорил кучу напутственных и нравоучительных слов, опасаясь за Катю, что по пути до дома та опять куда-нибудь да «вляпается».
Автобус тронулся. Катя с ужасом посмотрела на себя во фронтальную камеру, обгорело лицо – расплата за «солнечные зайчики». Смеясь сама себе она откинулась на кресле. В этот раз у неё была соседка, а автобус переполненным. Всё казалось сном и выдумкой, хотелось себя ущипнуть. «Спица в колеснице» спросила, нашла ли она себе «кавалера», а Катя искренне ответила, что нашла нечто гораздо большее. Катя нашла в этом городе – человека.
Она возвращалась в «Лучший город на Земле!», в свой город. «Москва – Третий Рим и четвёртого не дано!», а тот город, который с этим утверждением поспорит будет разрушен Небесами. Катин город – это город родной, там старая избушка, где её воспитывала бабушка, где она спокойно и сладко спала в тишине ночных улиц. Ну зачем нарушать священную тишину столичным шумом? Всему своё время. Есть город рождения, есть город воспитания, а есть город сакральных вершин и знаков, с великим испытанием и с великим значением. В каждом из городов есть своя волшебная прелесть. Главное даже не город, а люди, которые рядом с тобой. Люди, которым ты можешь доверять. Или не можешь…
Прошедшей осенью дописан первый том, той самой Катиной книги, которую она листала в «небесной библиотеке». Она устала объяснять суть астрономических событий, важность символики и простую истину: «Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах!».
В своей детской кроватке Катя не спала с мягкими игрушками. Ну что за детский сад, в самом деле?! Она предпочитала спать с теми, кого любит, с теми, кто обнимет, ведь ничто не заменит человеческого тепла.
Она почти не носит украшений, даже почти к ним равнодушна. Выросла она с братьями и воспитывали её солдаты с дедушкиного гарнизона, ей были гораздо интереснее противопехотные мины, пистолеты, винтовки и военная техника. Андрей и вовсе, дарил ей исключительно машинки. Братья ей даже подарили кобуру с двумя металлическими пистолетами (советские игрушки очень серьёзные, почти натуральные). И винтовка у неё двуствольная была. Всё это – дороже любых побрякушек!
Когда же было сказано о том, что предстоит, следует помнить о той тяжёлой ноше, что у Катерины на плечах, о той ответственности, что лежит на ней. Следует помнить, что она одной ногой на Небе, другой на Земле, она сильная и смелая как настоящий мужчина, и слабая, беззащитная женщина. Она соединяет в себе противоречия, в ней умещается не совместимое. Суть Золота – это её природа, прообраз Солнца и огонь, бриллианты и прочие камни – значение каждого по предназначению, для защиты. По себе судите, люди. Золото на Небе – это пыль, там вместо золота – люди. С сапфиров и алмазов строят стены, в сокровищницах же сохраняются благие дела и помыслы.
Вы и малой толики Небесных Законов не разумеете, иначе бы смогли предугадать Главное Событие. Однако же оно зависит в первую очередь о всенародного желания, от горячей молитвы и просьбы, от смирения. А Кометы?! Что Кометы… ими Ангелы Господни управляют, в назначенное время и в назначенный час Всё Вам будет, как предначертано. Кто имеет ум, тот всё знает… История всегда повторяется «по кругу», но немного в изменённом контексте. Всё идёт так, как должно быть и торопить события не следует.
Она должна успокоится. Он должен научится не боятся её. Сейчас заканчивается «преображение», начинается следующий этап, волнительный и важный. Обновление. Всё старое останется позади, всё ненужное уже отшелушилось, рождению предшествует венчание и никак по-другому. Чего вы просите? Мальчик приблизит огонь, который сметёт всё на своём пути и заплачут народы мира. Пока же есть ещё время на исправление, есть ещё время просить прощение потому что потом, прощения уже не будет.
Можно построить сотни сейсмостанций, отремонтировать в самые короткие сроки все плотины, но что вы будете делать с людьми, которые звери?! С безграмотными сейсмологами, купившими дипломы? С такими же «горе строителями», которые помимо всего прочего ещё и своровать норовят? Что вы будете делать с Божьей Волей в конце то концов? От чего Его со счетов скидываете? Смешно с вас Ему. Калиф на то и на час, что дни его сочтены и перед смертью он не надышится. Это Царь – на века. Александр Македонский позиционировал себя как отец народов, носил платья своих таких разных подданных, соблюдал их обычаи, потому то он и Император. А кто таков будет в Истории Человечества калиф, позиционирующий себя как отец только своего народа? История стирает таких людей в порошок и даже следа от них не остаётся. Так пусть же делающий беззаконие пока ещё его делает, но знает, что дни его сочтены и кузнец уже выковывает меч, закалённый в огне праведном.
Когда прошла Катерина свои «испытания» и больше никто не терзал её, как награда ей снился сон. Господь Иисус Христос возглавлял как бы крестный ход по широкому проспекту. Он был весь в белом (как в Алтаре изображён), а за ним Ангелы Его. Вдоль Его пути, на асфальте лежали как бы коконы людей, замотанные в белые простыни. Христос опускался к каждому и будил: Проснитесь! Проснитесь же! Будил всех, а просыпались единицы. Он так и Катерину разбудил. Она же по пробуждении спросила его:
- Для чего разбудил меня, Господи?
- Для жизни вечной. – ответил Господь.
Помолчав немного Господь продолжил:
- Желаешь ли креститься Во Имя Моё?!
Думая, что пребывает в «прелести», Катя усомнилась в своём видении и потому подозрительно ответила:
- А зачем это?! Я уже крещена!
Христос и бывшие с ним добродушно смеялись и переговаривались о чём-то меж собою.
- Молодец. – похвалил он её.
Ангел в мужском обличии, со светлыми волосами, в таком же белом одеянии, стоявший справа от Него, наклонившись погладил Катю по голове и улыбаясь пояснил:
- Скажи: «Так, Господи!»! Не бойся! Больно не будет!
После сего Христос повторил:
- Желаешь ли креститься Во Имя Моё?!
- Так, Господи!
И сложив свои пальцы, три перста (большой, безымянный и мизинец) и два перста (указательный и средний) начертал у неё рукой своею на челе крест огненный, горевший пламенем.
- Паси овец моих.
Потом же он со свитой совей пошёл дальше. Пребывая в недоумении, о значении происходящего, Катя окликнула его:
- Господи! Что всё это значит?!
- Есть три крещения, водой, огнём и звёздами. Водой тебя крестили во младенчестве, теперь же Я крестил тебя огнём, чтобы, когда приду во Втором Своём Пришествии не тронуть дом твой, гневом своим. Сообразно как иудеи окропляли кровью перворожденных ягнят двери свои в Ветхом Завете.
Катя оглянулась по сторонам, кругом проснувшиеся радовались своему пробуждению вместе с родными и с друзьями своими. Она же была в одиночестве, никто из близких не окружал её. Катя заплакала.
- Господи, уж лучше, чтоб ты меня не будил! Где все мои?! Где друзья мои? Где родители? Где братья мои?
Господь улыбнулся, а всё тот же Ангел Господний вытер ей слёзы:
- Будь светильником в своём доме и от света твоего спасётся весь дом твой. – оглянувшись сказал Христос.
И они снова пошли по своему пути, пробуждая людей. Катя же не могла угомониться и окрикнула Его вновь:
- Господи, да как же мне светить то?! Время то уже истекло!
- Я только начал. Вставай и иди за мной.
И будил он людей, наклоняясь к каждому из них: «Просыпайтесь! Просыпайтесь же!», и просыпались единицы.
Катя встала, очутившись в таких же белых одеждах и пошла за всеми.
С тех пор её сна более никто не тревожил. Только два года назад, Катя снилась себе в парандже, да хиджабах и продавала на рынке яблоки вместо клубники. Со стороны же за ней наблюдал некто Сергей, в простой одежде, высокий и темноволосый. Она не знала кто это. Он стал приходить почти каждую ночь и стучаться в окна и двери: «Открывай Катя! Открывайся скорее!». Кому и куда открываться?! Кто это?! Она думала, ей опять желают зла… И это он, Сергей в 600 метрах от неё, на иконе в храме…
Катя искала себя, девочку, которая потерялась, когда страна её разрушилась. Катя искала любовь, потому что все говорили Катерине о ней, но никто из них её не видел. Она нашла себя. И находка эта шокировала Катю. Потому что ну ни как она не ожидала найти себя «с короной на голове». Да ещё и ни с одной! По совету матери, да и своему разумению не видела она себя с короной вовсе. Принцев она тоже не искала, уговаривая себя «быть проще», от того и «пострадал» случайно… «или вовсе не случайно?!»… Сергей Денисенко. И даже принц нашёлся. Всё взаправду и всё по-настоящему! Каро, она в тот день, когда должна была встретится с тобой напугалась… своей собственной короны… её корона тяжелей твоей… Катя к такому себя никогда не готовила. Ей пришлось принять себя другую, но это и есть она, та кого Катя так долго искала.
Можно ли влюбиться в совершенно неожиданного человека? Катя не могла себе ответить на этот вопрос, но чуть не растянулась перед ним от неожиданности, потому что ну никак не видела в нём мужчину. Замешкалась – протирала не существующие очки на глазах. Катя себе не принадлежала, она принадлежала миллионам людей, которые незримо шли за ней и ждут «чуда». Она связана была обещанием. За свою вторую жизнь, с неё попросили младенца. Всё бы ничего, да только на тот момент, Катя думала, что заберут в попы. Не угадала.
Теперь же выпал первый снег, раскладывая перед Катериной чистые листы бумаги. Уже обозначились новые люди, совсем другие, которые будут писать её книгу. Скоро Зима, Рождество – время сказок и волнительных событий.
Переделанная Глава 11
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Ев. От Иоанна 1:1). Сову Божьему присуще изначальное существование вне времени Сотворенного Им мира. Этот Евангельский стих свидетельствует о бытийной связи Божественного Слова с первой Ипостасью Св. Троицы – Ипостасью Отца, говорит о Божественной природе Слова.
По какому праву искажаете Слово Божье? Видите, и слепы, слышите, и глухи. Сами не видите и не слышите и другим не даёте. Тысячи лет прошло, а всегда всё одно и то же, первосвященники меняют записанное Слово Божье по своему усмотрению. Пока Моисей получал десять заповедей и выбивал их на скрижалях Завета, эти «кудесники пера и надписей» успели развратить народ морально и обратить его в новую религию, религию «золотого тельца», причём под «соусом Моисеевым». Они грубо не коверкали его слова, эти ребята меняли местами предложения и трактовали сказанное Моисеем по-своему. А что можно исковеркать за две тысячи с лишним лет?! Да всё!!!
Можно даже на словах повторять слова Святых Отцов, а поступать как враг рода человеческого. Можно проповедовать Любовь как Христос, но называть любовью мужеложство и скотоложство. Как сказано у Евангельских Апостолов: «По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?», «Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые», «Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые», «Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь», «Итак, по плодам их, узнаете их».
Стоит только зайти в церковную лавку – море книг, глаза разбегаются от разнообразия. Даже не знаешь, что и выбрать. В Церкви должна быть только одна книга – Библия, потому что Господь Бог Единолично, во Святой Троице: Отец, Сын и Святой Дух самодержавно возглавляет народ Божий и Церковь свою. Кто имеет уши и слышит, кто имеет очи и слышит, тот несомненно поймёт, что в Библии всё чётко и ясно написано, эта книга в пояснениях не нуждается.
