ГЛАВА 23. О том, что нужно удаляться от всех, кто наносит нам вред, даже если это друзья или крайне нужные для нас люди

 

Из патерика

 

Авва Агафон сказал: «Даже если я очень люблю чело­века и пойму, что он ведет меня ко греху, тотчас пре­кращу с ним общение».

2. Старец сказал: «Надо бежать от всех, кто поступает грешно, даже если это друзья и родственники и даже будь на них священнический или царский сан. Потому что, если мы от­вергаем тех, кто поступает беззаконно, мы становимся угодны Богу и обретаем дерзновение к Нему».

3. Он же сказал: «Не должно быть вместе с беззаконниками. И в церкви, и на рынке, и в совете, и в любом другом деле надо полностью удаляться от них. Потому что всякий беззаконник достоин отвращения и осужден на вечные муки».

4. Старец сказал: «Не поселяйся там, где заметишь, что кто-то ненавидит тебя, а иначе ты не добьешься успеха».

5. Брат спросил старца:

— Если оскорбит меня брат, надо ли мне сделать ему по­клон?

— Сделай поклон, — ответил ему старец, — но отсеки себя от него. Мы ведь помним, что сказал авва Арсений: «Ко всем имей любовь, но от всех удаляйся».

 

Из святого Ефрема

 

Братья, нужно остерегаться злых советов. Оделись два че­ловека пышно и пошли в таком виде на рынок. Один не смотрел под ноги — споткнувшись, упал в грязь и перепачкал всю свою роскошную одежду. Так он тут же из зависти пытается столкнуть в грязь и своего ближнего, чтоб не ему одному было зазорно. Вот так и сейчас многие: отпадут от добродетели, а потом пытаются опрокинуть и других, чтобы не им одним терпеть стыд. При этом они ведут смиренные речи и ласково отвечают, чтобы понемногу отклонить тех, кто им доверится, от здравого рассуж­дения и столкнуть в ту же яму. И когда они поступают дурно, то не только не стыдятся этого, но и говорят ближнему: «Чего здесь бояться, все равно мы грешники. Разве не знаешь, как оно быва­ет: не согрешишь — не покаешься?»

Когда они говорят эти и тому подобные вещи, то не сты­дятся. А почему? Потому что, как я уже сказал, они сами пали и не желают встать. Напротив, они соблазняют многих людей к падению и пороку — словно наживка на крючке у диавола. И особенно они стараются обмануть нестойкие души и ввергнуть их в ту же погибель. Поэтому остерегайся, любезный брат, что­бы они не прельстили тебя ласковыми словами и не увлекли вме­сте с собой в вечный огонь.

2. Как-то один брат наставлял другого о Господе. Некий брат проходил мимо, и тот, кто наставлял, говорит проходив­шему:

— Вот, наставляю брата, а он не хочет меня послушать.

— Непременно должен тебя послушать. — ответил тот. — Потому что, прости меня, даже если услышит от тебя что плохое и сделает — ему все равно будет во благо.

— Ни в коем случае! — возразил первый. — Он не должен слушать меня, пока не убедится, что это угодно Богу. И не толь­ко меня, но даже пророка, если тот советует что-то против воли Божией. Потому что сказано апостолом: «Если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (Гал.1. 8). А кто были те, кто выступил против Сусанны в Вавилоне? Разве не старцы? Не просто старцы, а судьи и вожди народа! И чем же они закончили из-за невнимания к самим себе? Даже их заслуги не помогли им.

Трезвись, брат, и внимай себе, потому что козни диавола многообразны. Как только заметит враг, что такой-то брат пре­успевает в деле Божием, тотчас настраивает против него другого брата, из самых нерадивых. А тот начинает несправедливо и без причины оскорблять его, чтобы ввергнуть подвизающегося в гнев и злопамятство — и тем самым преградить ему путь к добродетели и подтолкнуть к падению. А если враг увидит, что брат терпеливо сносит оскорбления и молится за обидчика, он стремится иначе низвергнуть его. Тогда он пытается подружить его с кем-нибудь невнимательным и легкомысленным. А затем через эту дружбу он смутит его помыслы, примешает к ним сладострастие и так мало-помалу приведет его к бесчувствию. Но тот, кто бо­ится Бога, никогда не станет любить ничего, кроме мудрости нисходящей свыше. А о ней сказано: «Мудрость, сходящая свы­ше, во-первых чиста, потом мирна» — и прочее (Иак 3. 17).

 

Из аввы Исаии

 

Если хочешь последовать за Господом нашим Иисусом Христом и сораспять Ему своего ветхого человека, ты должен отказаться от тех, кто пытается тебя снять с креста, и уготовить себя к тому, чтобы терпеть уничижение и благодарить тех, кто тебя оскорбляет.

 

Из аввы Исаака

 

Глупый и несдержанный друг — источник всякого вреда, а беседа людей разумных — источник радости. Оставаться рядом с неразумными — гибель для сердца; лучше жить со зверями, чем с людьми злого нрава. Живи с хищными птицами, но не с алчным корыстолюбцем. Имей другом убийцу, но не того, кто любит раздоры. Води знакомство со свиньей, но не с чревоугод­ником: лучше свиная лохань, чем ненасытный и жадный рот. Живи с прокаженными — но не с человеком гордым.

 

ГЛАВА 24. О том, что тот, кто отрекся от мира, не должен вдаваться ни в какие житейские дела, даже если у него есть какой-то благовидный предлог, но и в этом полагаться на Промысел Божий

 

 

Из жития святого Арсения

 

Однажды в скит пришел римский магистрат и привез с собой завещание одного из родственников Арсения. Старец взял его в руки и уже было собрался разорвать, но магистрат успел броситься ему в ноги и удержал его. Он объяс­нил, что это грозит наказанием тому, кто принес документ. Тогда Арсений просто вернул завещание вестнику и сказал: — Я умер еще до моего родственника, и меня больше нет среди живых.

 

Из патерика

 

Старец сказал: «Хоть святые и трудились здесь, но здесь же они отчасти вкусили и упокоение». Так он сказал, потому что святые были свободны от мирских попечений.

2. Авва Алоний сказал: «Если не скажет человек в сердце своем: "В этом мире нет никого, кроме меня и Бога", — он не получит упокоения».

3. Старец сказал: «Если монах после принятия обетов вновь погрязнет в хлопотах и заботах этой скорбной жизни и опять займется куплей-продажей, он подобен жалкому нищему, которому не хватает даже насущной пищи, и тот не знает, что ему есть и во что одеться. И вот этот нищий по крайнему легкомыслию ложится спать, и ему снится, что он богат, что с него сняли грязную одежду и облачили в роскошное одеяние. От радости он просыпается и обнаруживает, что на самом деле он такой же нищий, как и был.

Точно так же и монах, если он не трезвится и расточает свои дни в суетных делах: он становится игрушкой помыслов, и бесы насмехаются над ним. Они со злорадством внушают, что вся его суета и хлопоты — ради Господа и он получит за это мзду. Но в час разлучения души с телом такой монах обнаружи­вает, что он нищ и наг и нет в нем ни одной добродетели. И тогда он понимает, сколь многие блага приносит трезвление и внимание к себе и сколь страшное зло порождают житейские попечения».

4. Однажды местный правитель посадил в тюрьму одного человека из села аввы Пимена. Все пришли просить старца, что­бы тот пошел и походатайствовал за него.

— Дайте мне три дня, — сказал авва, — а потом я пойду. И старец начал молиться Господу:

    — Господи, не даруй мне эту милость, потому что тогда мне не дадут здесь жить.

Через три дня он пошел к правителю и стал его просить о том человеке. Правитель сказал ему:

— И ты, авва, будешь просить меня об этом разбойнике? И старец обрадовался, что тот не принял его ходатайства.

 

Из аввы Исаии

 

Знай, брат, что не сможет человек подвизаться о Господе, если не станет безразличным ко всем делам этого мира. Потому что две вещи пленяют душу. Одна из них — извне, это забота о мирских делах ради телесного покоя. Другая - изнутри, это стра­сти, которые препятствуют добродетелям. Но душа не увидит внутренних причин, если не избавится от внешних. Потому и ска­зал Господь, что «всякий из вас, кто не отрешится от» своих вожделений, «не может быть Моим учеником» (Ср.:Лк.14,3). Так, внешняя причина борет нас из-за наших собственных вожделений, а внутренняя — по действию извне. И Владыка наш, поскольку знал, что главная причина того и другого — наши вожделения, велел полностью отсечь их. Ибо если душа беспокоится о внешнем, ум мертвеет и тогда внутренние страсти действуют неощутимо для него.

Если душа отсечет все свои вожделения, она возненавидит все дела и заботы этого мира. И тогда ум приходит в себя и борется, пока не изгонит страсти из своего дома, а затем он неустанно смотрит за душой, не давая ей вернуться назад, к своим обидчикам. Ведь душа — словно молодая женщина замужем: если муж ее уедет в путешествие, она теряет всякий страх и стыд и не особо заботится о домашнем хозяйстве. Но как толь­ко возвращается ее муж домой, она тут же пугается, оставляет все свои прежние дела и старается делать то, что угодно мужу. А он, когда вернется домой, ду­мает обо всем, что необходимо, и неустанно смотрит за ней, пока у них не родятся дети и она не станет их воспитывать.

А после они становятся одним сердцем, и жена повинуется мужу, как душа — уму, и ум становится ее главой, как написано у апостола, что жене глава муж (1 Кор 11. 3). Потому что эти слова обращены к тем, кто удостоился стать единым целым о Господе и в ком нет никакого разделения. Точно так же и Гос­подь учил в Евангелии: «Если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им» (Мф 18.19).

Господь хочет, чтобы Его рабы были свободны от внеш­него и от того, что скрыто в душе, и вообще — от всего, что Он упразднил в Своем Теле, вочеловечившись. Он и Сам так сказал: «Пребудьте во Мне, и Я в вас» (Ин 15. 4). Сначала Он желает, чтобы мы пребыли в Нем своими делами, и тогда Он сам пребудет в нас в чистоте созерцания. Потому что душа не может войти в покой Сына Божия, если нет на ней образа Царя. Такую монету ни казначей не взвесит, ни царь не допу­стит в свою сокровищницу. И если нет в душе образа Царя Иисуса, ангелы не радуются о ней и Он Сам отвергает ее, говоря: «Как ты пришла сюда, если нет на тебе Моего образа, то есть любви, которую Я заповедовал?» А любви не может в нас быть, пока душа разрывается между Богом Которого она ищет, и миром, который она любит. Как птица не может лететь, если у нее одно крыло или если к ней привязан какой-то груз, так и душа не может преуспевать о Господе, если она привязана к этому миру.

Тех, кто возлюбил Бога всем сердцем, ничто мирское и может отлучить от этой любви, по слову апостола: «Кто нас отлучит от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни другая какая тварь не могут отлучить нас от любви Божией» (Рим 8. 35-38).

2. Он же сказал: «Избегай давать советы или отвечать на вопросы о временном и не вверяй себя тому, кто спрашивает об этом. Но всегда обращай свой слух к голосам помыслов в тебе и проси Бога, чтобы даровал тебе познать, который из них ты дол­жен слушать. Потому что те, кто увлекается суетными вещами, забывают о брани с диаволом».

 

Из аввы Марка

 

Сказано, что «никакой воин не связывает себя делами житейскими» (2 Тим 2. 4). А кто себя этим связывает и в то же время хочет победить страсти — все равно что тушит пожар соло­мой. Потому что диавол, как только заметит, что кто-то занят телесным более, чем это необходимо, первым делом грабит нажи­тое им ведение, а затем отсекает ему голову — надежду на Бога.

 

Из святого Диадоха

 

Душа, которая не избавилась от мирских забот, не может ни искренне полюбить Бога, ни до конца возненавидеть диавола: грубым покровом лежат на ней житейские попечения. А значит, и ум ее на этом судилище не может разобраться сам в себе и беспристрастно взвесить все доводы в пользу суждения. Вот почему всегда полезно уединение.

Немного тех, кому дано всегда и в точности различать все ошибки, чей ум никогда не уклоняется от памятования о Боге. Наши телесные глаза, когда они здоровы, замечают все вплоть до летающих в воздухе комаров и мошек. А когда их затмевает бельмо или какая-то влага, плохо видят даже те крупные предметы, попадаются им навстречу, мелких же и подавно не замечают, точно так и душа: если избавится от любви к миру, что ослепляет ее, то увидит, сколь велики ее поистине тяжкие прегрешения. И станет она непрерывно и в изобилии проливать слезы, ибо, как сказано, «праведнии исповедятся имени Твоему» (Пс 139. 14).

А если она сохранит свое пристрастие к миру, то, что бы она ни сделала, даже если это заслуживает тяжкого наказания или смерти, она чувствует себя спокойно. Прочих же грехов она и заметить не может и многие из них даже считает достижения­ми. Потому-то она, несчастная, искренне ими гордится и ничего при этом не чувствует.