XI. Венское восстание

 

Лондон, март 1852 г.

 

Мы подходим теперь к тому решающему событию, которое

 

в Германии имело такое же революционное значение, как Июнь­ ское восстание в Париже, и которое одним ударом склонило весы на сторону контрреволюционной партии: к венскому вос­ станию в октябре 1848 года.

Мы видели, каково было положение различных классов Вены после победы 13 марта. Мы видели также, как дви­ жение Немецкой Австрии переплелось с событиями в не­ немецких провинциях Австрии и тормозилось ими. Следова­ тельно, нам остается теперь лишь кратко отметить причины, которые привели к последнему и самому бурному восстанию

 

в Немецкой Австрии.

Высшее дворянство и финансовая буржуазия, бывшие са­ мыми главными неофициальными опорами меттерниховского режима, смогли даже и после мартовских событий попрежнему оказывать решающее влияние на правительство; они поль­ зовались при этом не только двором, армией и бюрократией, но и еще большей степени страхом перед «анархией», кото­ рый быстро охватил буржуазию. Эти круги очень скоро осмелились произвести несколько опытов в виде закона о печати ¹, неописуемой аристократической конституции и изби­ рательного закона, в основе которого лежало старинное раз­ деление на «сословия». Так называемое конституционное ми­ нистерство, составленное из трусливых, неспособных, полу-

 

¹ Закон о печати требовал внесения большой суммы залога для получения права издания газеты. Конституция от 25 апреля не давала рабочим избирательного права, учреждала вторую верхнюю палату, сохраняла областные сословные представительные учрежде­ ния и предоставляла кайзеру право вето (отклонения законов, принятых палатами). Ред.

 

64

либеральных бюрократов» 14 мая отважилось даже на прямой удар против революционных организаций масс и распустило центральный комитет делегатов от Национальной гвардии и академического легиона ¹—организацию, созданную специально для того, чтобы контролировать правительство и в случае необходимости призывать против него народные силы. Но этот акт вызвал лишь восстание 15 мая, которое заставило правительство признать комитет, отменить конституцию и из­ бирательный закон и передать полномочие на выработку но­ вого основного государственного закона Учредительному сейму, избранному на основе всеобщего избирательного права. На следующий день все это было утверждено в императорской прокламации. Но реакционной партии, у которой были свои представители в министерстве, скоро удалось подтолкнуть своих «либеральных» коллег к новому нападению на завоевания народа. Академический легион, главный оплот прогрессивной партии, центр постоянной агитации, именно потому и стал несносен для более умеренных венских буржуа. 26 мая мини­ стерским указом он был распущен. Удар, пожалуй, увенчался бы удачей, если бы исполнение указа было поручено только части Национальной гвардии; но правительство, которое не доверяло и гвардии, вывело на улицы войско, и Национальная гвардия тотчас же круто повернула, соединилась с академиче­ ским легионом и таким образом расстроила план министерства.

 

Между тем император еще 16 мая вместе со своим двором оставил Вену и бежал в Инсбрук. Здесь, окруженная фана­ тично-набожными тирольцами, лойяльность которых пробу­ дилась ввиду опасности вторжения в их страну сардинско-ломбардской армии ², поддерживаемая близостью войск Ра­ децкого, стоявших на выстрел от Инсбрука, контрреволюцион­ ная партия нашла себе убежище, откуда она, свободная от контроля и наблюдений, могла уверенно собирать свои рас­ сеянные силы и плести и раскидывать по всей стране сеть интриг. Отсюда вступили в сношения с Радецким, Елачи­ чем и Виндишгрецом, а также с надежными людьми из адми­ нистративной иерархии различных провинций; отсюда завя­

 

¹ Легион, созданный из студентов университета, наиболее ради­ кальная из всех буржуазных военных организаций. Ред.

² В это время итальянская революционная армия, ядро которой составляла сардинско-ломбардская армия, успешно оттеснила к се­ веру австрийцев, находившихся под командованием маршала Ра­ децкого. Pед.

 

65

зывали интриги с вождями славян и таким образом организо­ вали реальную силу, стоявшую в распоряжении контррево­ люционной камарильи, между тем как неспособные министры

в Вене растрачивали свою недавнюю и слабую популярность

в постоянных столкновениях с революционными массами и в

дебатах вскоре собравшегося Учредительного собрания. Так в течение некоторого времени движение в Вене было предо­ ставлено самому себе. Такая политика в централизованной

 

и однородной стране, как Франция, повела бы к всемогуществу партии движения,—здесь, в Австрии, в разношерстном поли­ тическом конгломерате, она была одним из вернейших средств

 

к тому, чтобы реорганизовать силы реакционеров.

Венская буржуазия, которая была убеждена, что после трех последовавших друг за другом поражений двора и при наличии Учредительного собрания, основанного на всеобщем избира­ тельном праве, ей уже нечего опасаться двора, как противника, она все более и более поддавалась той усталости и апатии

 

и тому вечному стремлению к спокойствию и порядку, кото­ рые всегда охватывают этот класс после сильных потрясе­ ний и связанных с ними нарушений в деловой жизни. Про­ мышленность столицы Австрии ограничивается почти исклю­ чительно производством предметов роскоши, на которые со времени революции и бегства двора спрос, разумеется, стал очень незначительным. Призывы к восстановлению упорядо­ ченной правительственной системы и к возвращению двора—

и от того и от другого ожидали оживления дел—эти призывы теперь среди буржуазии стали всеобщими. Открытие Учре­ дительного собрания в июле приветствовали с восторгом как конец революционной эры. Так же приветствовали и возвра­

щение двора, который после побед Радецкого ¹ в Италии

и составления реакционного министерства Добльгофа созна­ вал себя достаточно сильным, чтобы оказать сопротивление натиску народа, и, кроме того, считал свое присутствие в Вене необходимым для того, чтобы довести до конца интриги, начатые с славянским большинством сейма. В то время, как Учредительный сейм обсуждал законы об освобождении крестьянства от феодального подданства [крепостной зависи­ мости] и принудительного труда на дворян, двору удался ловкий маневр. Императору предложили произвести 19 авгу­

 

¹ Победы Радецкого имели место в августе. Министерство Добльгофа пришло к власти в середине июля 1848 года. Ред.

ста смотр Национальной гвардии; императорская фамилия, придворные, генералы соперничали друг с другом в лести перед вооруженными буржуа, которые и без того уже были вне себя от гордости, что их публично признают одной из решающих сил в государстве. Непосредственно вслед за этим появился указ, подписанный г-ном Шварцером, единственным популярным министром в кабинете, отнимавший у безработных выдававшееся им до сих пор вспомоществование от государ­ ства. Уловка удалась. Рабочие произвели демонстрацию; бур­ жуа в Национальной гвардии высказались за указ своего министра; они обрушились на «анархистов», как тигры, напали 23 августа на безоружных, не оказавших сопротивления ра­ бочих и многих из них перебили. Так были сломлены един­ ство и мощь революционной боевой силы. В Вене классовая борьба между буржуазией и пролетариатом тоже дошла таким образом до кровопролитного взрыва, и контрреволюционная камарилья уже видела приближение дня, когда она сможет нанести решительный удар.

 

Венгерские дела скоро дали повод открыто высказать прин­ ципы, которыми собирались руководиться в своих действиях. 5 октября императорский указ—под ним не было подписи ни одного венгерского ответственного министра—объявил в «Венской Газете» венгерский сейм распущенным и назначил хорватского бана Елачича наместником императора и главно­ командующим императорских войск в Венгрии,—Елачича, вождя южно-славянской реакции, человека, который факти­ чески вел войну с законными властями Венгрии. В то же время войска, стоявшие в Вене, получили приказ выйти из города

 

и присоединиться к армии, которая должна была принудить мадьяр признать власть Елачича. Но это уже слишком явно раскрывало карты; каждый венец чувствовал, что война про­ тив Венгрии равносильна войне против принципа конститу­ ционного правительства. Принцип этот был попран уже тем, что император попытался издавать без подписи ответственного министра распоряжения, имеющие силу закона. 6 октября на­ род, академический легион и Национальная гвардия Вены разом восстали и воспротивились выходу войск. Некоторые гренадеры перешли на сторону народа; произошла короткая борьба между боевыми силами народа и солдатами; воен­ ный министр Латур был убит народом, и к вечеру народ оказался победителем. Между тем бан Елачич, разбитый Пер­ целем при Штульвейсенбурге, бежал на немецко-австрийскую

территорию близ Вены. Венский гарнизон, который должен был бы выйти к нему на помощь, вместо того проявил по отношению к нему несомненную враждебность и приготовился защищаться; император и двор снова бежали, на этот раз в Ольмюц, на полуславянскую территорию.

 

В Ольмюце двор находился в совершенно иных условиях, чем был в Инсбруке. Теперь он мог уже непосредственно на­ чать поход против революции. Он был окружен славянскими депутатами Учредительного собрания, которые толпами стека­ лись в Ольмюц, и славянскими энтузиастами из всех частей монархии. Военный поход, как им представлялось, должен был превратиться в войну за восстановление славянства и в истре­ бительную войну против пришельцев в страну, которую они считали славянской, против немцев и венгров. Виндишгрец, победитель Праги, а теперь командующий армии, сосредоточи­ вавшейся вокруг Вены, разом сделался героем славянского племени. Его армия со всех сторон получала постоянные подкрепления. Из Богемии, из Моравии, Штирии, Верхней Австрии и Италии полки за полками шли по направлению к Вене, чтобы соединиться с войсками Елачича и с прежним гар­ низоном Вены. Таким образом, к концу октября скопилось свыше 60 тысяч человек и вскоре начали со всех сторон обстреливать императорский город, пока, наконец, к 30 октября не придвинулись настолько, что отважились на решительный штурм.

 

Между тем в Вене царствовали смущение и растерянность. Буржуазию, как только победа была одержана, опять охватило старое недоверие к «анархическому рабочему классу». Рабочие, помня, как за шесть недель перед тем обошлись с ними воору­ женные «лавочники, помня непостоянную, полную колебаний общую политику буржуазии, не хотели доверить ей защиту города и потребовали себе оружия и военной организации. Академический легион сгорал от жажды борьбы с император­ ским деспотизмом, но был совершенно не в состоянии понять ни того, в чем заключается источник взаимного отчуждения двух общественных классов, ни того, чего вообще требует положение. Путаница царствовала в головах народа, путаница

 

в руководящих сферах. Остаток немецких депутатов сейма

и несколько славян,—которые, за исключением немногих рево­ люционных польских депутатов, несли шпионскую службу для своих ольмюцеких друзей,—объявили заседания сейма непре­ рывными. Но вместо энергичного содействия они тратили все

свое время на праздные дебаты по вопросу о том, как можно выступить против императорской армии, не нарушая границ, налагаемых конституционными формами. Правда, Комитет об­ щественной безопасности, составленный из представителей почти всех демократических организации Вены, готов был ока­ зать сопротивление; но верховодило большинство из коренных венских бюргеров и мелких торговцев, которые никогда не допустили бы его до решительных, энергичных действий. Ко­ митет академического легиона принимал героические резолю­ ции, но совершенно не мог взять на себя роль руководителя. Рабочие, встречаемые недовернем, безоружные, неорганизован­ ные, едва поднявшиеся над болотом духовного рабства, в котором их держал старый режим, едва проснувшиеся, не для того, чтобы полностью осознать, а лишь для того, чтобы только инстинктом почувствовать свое общественное положе­ ние и наиболее целесообразную для них политику,—могли проявлять себя лишь в шумных демонстрациях; нельзя было ожидать от них, чтобы они доросли до всех трудностей мо­ мента. Но, как и повсюду в Германии во время революции, они были готовы бороться до последней крайности, едва лишь получали оружие.

 

Таково было положение в Вене. Вне Вены—реорганизован­ ная армия, упоенная победами Радецкого в Италии,—60— 70 тысяч человек, хорошо вооруженных и хорошо органи­ зованных и если не под хорошей командой, то все же имеющих командиров. Внутри Вены—хаос, классовые противоречия, де­ зорганизация, Национальная гвардия, часть которой решила вообще не сражаться, другая часть обнаружила нерешитель­ ность и лишь меньшая часть готова была действовать; про­ летарская масса, сильная количественно, но без вождей, без всякого политического образования, способная так же вне­ запно впадать в панический ужас, как и поддаваться почти беспричинным взрывам ярости, жертва всякого ложного слуха, рвущаяся к борьбе, но безоружная, но крайней мере сначала,

и лишь плохо вооруженная и едва организованная, когда ее, наконец, повели в бой; беспомощный сейм, который все еще диспутировал о теоретических тонкостях, когда крыша над его головой была уже охвачена огнем; руководящий комитет— без пыла, без активности. Все изменилось со дней марта, когдa в лагере контрреволюции царствовал полный хаос, а един­ ственной существовавшей тогда организованной силой была

 

69

та, которую создала революция. Едва ли еще оставалось место для сомнений, каков будет исход борьбы, а если сомнения и были, то они были устранены событиями 30 И 31 октября и

1 ноября.

Напечатано в «Нью-Йоркской Трибуне» 19 марта 1852 г.