День 2. Текст батыгиной

Все тексты, отобранные для работы, были представлены на основной волне ЕГЭ 2019

День 1. ТЕКСТ ПАУСТОВСКОГО

(1)Часто я спрашиваю себя, когда думаю о занятии литературой: когда же это началось? (2)И как это вообще начинается? (3)Что впервые заставляет человека взять в руки перо, чтобы не выпускать его до конца жизни? (4)Труднее всего вспоминать, когда это началось. (5)Очевидно, писательство возникает в человеке, как душевное состояние, гораздо раньше, чем он начинает исписывать стопы бумаги. (6) Возникает еще в юности, а может быть, и в детстве.
(7) В детстве и юности мир существует для нас в ином качестве, чем в зрелые годы. (8) В детстве горячее солнце, гуще трава, обильнее дожди, темнее небо и смертельно интересен каждый человек.
(9)Для детей каждый взрослый кажется существом немного таинственным - будь это плотник с набором фуганков, пахнущих стружкой, или ученый, знающий, почему трава окрашена в зеленый цвет.
(10) Поэтическое восприятие жизни, всего окружающего нас - величайший дар, доставшийся нам от детства. (11) Если человек не растеряет этот дар на протяжении долгих трезвых лет, то он поэт или писатель. (12) В конце концов, разница между ними невелика. (13) Ощущение жизни как непрерывной новизны - вот та плодородная почва, на которой расцветает и созревает искусство. (14) Когда я был гимназистом, я, конечно, писал стихи, такое множество стихов, что за месяц исписывал толстую общую тетрадь. (15) Стихи были плохие - пышные, нарядные и, как мне тогда казалось, довольно красивые. (16) Сейчас я забыл эти стихи. (17) Помню только отдельные строфы. (18)Например, такие:
О, срывайте цветы на поникших стеблях! Тихо падает дождь на полях. И в края, где горит дымно-алый осенний закат, Пожелтелые листья летят…
(19)Но это еще милость. (20) Чем дальше, тем больше я нагромождал в стихах всяческие, даже бессмысленные, красивости:
И опалами блещет печаль о любимом Саади На страницах медлительных дней.
(21)Почему печаль "блещет опалами" - этого ни тогда, ни сейчас я объяснить не могу. (22)Просто меня увлекало самое звучание слов. (23)Я не думал о смысле. (24)Больше всего я писал стихов о море. (25)В ту пору я его почти не знал. (26)Это не было определенное море - не Черное, не Балтийское и Средиземное, а праздничное "море вообще". (27)Оно соединяло все разнообразие красок, все преувеличения, всю безудержную романтику, лишенную подлинных людей, времени и реального географического пространства. (28)Тогда эта романтика окружала в моих глазах земной шар, подобно плотной атмосфере. (29)Это было пенистое, веселое море - родина крылатых кораблей и отважных мореплавателей. (30)Изумрудами горели на его берегах маяки. (31)В портах ключом бурлила беззаботная жизнь. (32)Смуглые женщины неслыханной прелести были ввергнуты по моей авторской воле в кипение жестоких страстей. (33)В стихах и неясном волнении прошла большая часть моей бедной и по существу довольно горькой молодости. (34)Вскоре я бросил писать стихи. (35)Я понял, что это мишура, цветы из хорошо раскрашенных стружек, сусальная позолота. (36) Вместо стихов я написал свой первый рассказ. (37) У него была своя история.

(по К. Г. Паустовскому *)

*Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968) — русский советский писатель, классик русской литературы.

День 2. ТЕКСТ БАТЫГИНОЙ

(1)Прокопия Ивановича привезли в больницу глубокой ночью. (2)Его провожала жена. (3)Ввалившиеся глаза больного взывали к участию.
(4)Сухие с синевой губы еле могли шевелиться.
– (5)Прасковьюшка, умру я, наверное. (6)Чего не так– прости…
(7)Маленькая седовласая женщина с лицом, испещрённым морщинками, коснулась рукой его лица.
– (8)Что ты, Пронюшка,– заплакала женщина.
(9)Потом, когда затих шум лифта, увозящего Прокопия Ивановича в палату, она вытерла глаза и ушла из больницы, тихо закрыв за собой дверь, будто боясь разбудить тех, с кем теперь её муж. (10)Хирург, осмотрев больного, нашёл его состояние безнадёжным.
– (11)Катастрофа в животе. (12)Лёгочно-сердечная недостаточность. (13)Вряд ли старик доживёт до утра,– сказал он сестре.– (14)Поставьте капельницу с глюкозой, сердечными, витаминами. (15)Дайте кислород. (16)До утра больной дожил, и хирург принял решение оперировать Прокопия Ивановича, хотя отчётливо понимал, какому огромному риску подвергал его жизнь. (17)Но другого выхода не было.
(18)Операция шла долго. (19)Хирургу не раз вытирали потный лоб. (20)Больной лежал в забытьи под действием наркоза. (21)В вену его руки медленно, капля за каплей, вливалась живительная жидкость. (22)А Прасковья Андреевна, измученная бессонной ночью и плохими мыслями, уже сидела в вестибюле больницы.
(23)После окончания операции хирург огорчил её:
– Не стану скрывать: положение серьёзное, хотя сделано всё, что в наших силах. (24)Прошу Вас, если можете, помогите нам, поухаживайте за ним,– добавил он.
– (25)Ладно...– только и промолвила Прасковья Андреевна.
(26)В палате Прокопий Иванович лежал неподвижно, с закрытыми глазами, ни на что не реагировал. (27)Лицо его было бледным, дыхание еле заметным.
– (28)Пронюшка, как ты?
– (29)Это ты, Прасковьюшка?– и опять сделался ко всему безучастным.
(30)Несколько дней подряд, с утра и до позднего вечера, была она с ним. (31)Ложечку водички даст, чтобы во рту не сохло, чёлочку причешет, чтобы на глаза не спускалась, умоет, подушку другой, холодной стороной повернёт.
– (32)Вот так... (33)Хорошо-то как будет!
(34)Потом сядет возле него, руку его в свою возьмёт. (35)В одну руку Прокопия Ивановича беспрестанно поступали лекарства, по другой текла любовь Прасковьи Андреевны. (36)Больному становилось лучше. (37)На пятый день хирург осматривал Прокопия Ивановича раньше, чем пришла Прасковья Андреевна. (38)На теле его он увидел старые рубцы и теперь решил спросить:
– Что это у Вас?
– (39)Немец…
– (40)Наверное, награды есть?
– (41)А как же: от воротника до пояса!
– (42)А что-то сегодня жены не видно. (43)Не придёт?
– (44)Придёт... (45)Пусть-ка не придёт!– и стукнул кулаком по краю кровати.
(46)Радость охватила хирурга от этих слов и жеста больного. (47)Он увидел в них знамение выздоровления Прокопия Ивановича: мужчина, только чувствуя силу, может показать другому, какую власть он имеет над своей женой.
(48)Вечером хирург снова зашёл в палату. (49)Прокопий Иванович улыбался. (50)Его рука опять покоилась в руке Прасковьи Андреевны. (51)Старый врач знал о великом целительном свойстве любви: как цветок наливается соком от солнца, так больной человек оживает от любви. (52)Недаром для борьбы за жизнь Прокопия Ивановича он взял себе в союзницы маленькую седовласую женщину. (53)Любовь её он заметил ещё в ту ночь, когда принимал больного, показавшегося ему безнадёжным.