Опыт, изменивший мою жизнь

Я привык с большой осторожностью использовать слово «невозможно».

Вернер фон Браун

Пару лет назад я приобрел опыт, в корне изменивший мою систему верований и мировосприятие. В те дни я проходил обучение в организации по развитию человеческого потенциала, которая называлась «Родник Жизни» (Life Spring). У нас был тренинг под названием «Программа лидера»; группа состояла из пятидесяти человек.

На одном из еженедельных занятий ведущие тренинга поставили перед нами задачу: накормить завтраком тысячу человек из бедных кварталов Лос-Анджелеса и раздать им одежду. Но самое главное, мы не должны были потратить на это дело ни цента из собственного кармана.

Поскольку никто из нас никогда не занимался организацией массовых мероприятий и вообще ничем подобным, я подумал: «Однако же непростую задачку перед нами поставили». И тут ведущие добавили: «И еще, ребята, вам нужно сделать это в ближайшую субботу утром».

Поскольку разговор происходил в четверг вечером, я моментально изменил свою оценку полученного нами задания и чуть ли не возопил: НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО! Очевидно, остальные участники тренинга придерживались того же мнения, — оглянувшись, я увидел, что их лица стали скучными, как свежевымытая классная доска. Ни у кого из нас не было ни одной мысли относительно того, с чего начинать подобного рода проект. Однако никто не хотел признаться в том, что брошенный вызов нам не по зубам, поэтому мы невозмутимо заявили:

— Ладно. Конечно. Сделаем. Без проблем.

И кто-то из нас предложил:

— Нам нужно разделиться на команды. Одна команда будет добывать еду, а другая — то, на чем эту еду готовить.

— Кстати, у меня есть автофургон, — заявил один парень.

— Отлично! — оживились мы.

— А еще нам нужна команда, — добавил кто-то еще, — которая займется сбором и доставкой одежды.

Не успел я оглянуться, как оказался во главе координационной команды. К двум часам ночи мы составили список всех задач, которые нужно было решить, чтобы осуществить задуманное, распределили задачи и отправились домой спать. Помню, укладываясь в постель, я думал: «О Боже, не представляю, как мы это сделаем, просто ума не приложу... И все же мы будем стараться изо всех сил!» В шесть часов зазвонил будильник, и уже через несколько минут ко мне пришли члены моей команды — два человека. У нас были ровно сутки, чтобы выяснить, по силам ли нам накормить тысячу бездомных.

Мы взяли телефонный справочник и начали обзванивать всех, кто только мог нам помочь. Мой первый звонок был в штаб-квартиру компании Von. Я объяснил, что мне нужно. Они ответили: чтобы получить еду для благотворительных нужд, мы должны передать им письменный запрос и его рассмотрят в течение двух недель. Я стал втолковывать им, что у нас нет двух недель и еда нам нужна сегодня же, желательно до захода солнца. Региональный менеджер обещала перезвонить в течение часа.

Затем я позвонил в компанию «Бублики Запада», и к моему восторгу, ее хозяин без колебаний сказал: «О'кей». Так нежданно-негаданно мы получили в свое распоряжение тысячу двести бубликов! Когда я разговаривал с руководством фермерской ассоциации «Zacky Farms», договариваясь о курятине и яйцах, на телефоне зажегся индикатор «звонок на ожидании». Звонил парень из другой нашей команды. Он сказал, что заскочил в офис компании по производству соков Hansens Juices и там ему без колебаний пообещали целый грузовик свежих соков — морковного, арбузного и так далее. Мы возликовали.

Потом перезвонила женщина-менеджер из компании «Von» и сообщила, что подготовила для нас кучу продуктов, включая шестьсот буханок хлеба! Через несколько минут раздался еще один звонок: нам подарили пятьсот бурито. Телефон не умолкал: каждые десять минут нам сообщали, что кто-то готов пожертвовать энное количество чего-нибудь! «Ого! — подумал я. — Неужели у нас и вправду все получится?»

Около полуночи, после восемнадцати часов напряженной работы, я обнаружил, что нахожусь возле пекарни компании «Пончики Уинчела» и загружаю в свою машину ящики с восемью сотнями пончиков, стараясь при этом оставить место еще для тысячи двухсот бубликов, которые следовало забрать в пять утра.

Отдохнув пару часов, я снова сел в машину, помчался в «Бублики Запада», загрузился там (теперь в моей машине пахло пекарней) и поехал на окраину города. Начиналось субботнее утро. Мои силы были на пределе. Приехав в пять сорок пять утра на выделенную для мероприятия парковку, я увидел там остальных членов нашей группы. Они устанавливали большие передвижные плиты для барбекю, надували воздушные шарики гелием и расставляли портативные туалеты (мы позаботились обо всем).

Я бодро выскочил из машины и принялся разгружать пакеты с бубликами и ящики с пончиками. К семи часам утра за воротами парковки начала собираться очередь. По мере того как слух о бесплатном завтраке распространялся по округе, очередь росла, пока не протянулась на целый квартал.

В семь сорок пять вдоль столов с едой двинулись мужчины, женщины и дети. Мы накладывали им в тарелки горячую, только с огня, жареную курицу, омлет, бурито, бублики, пончики и прочие угощения. Чуть дальше лежали горы одежды, от которых к концу мероприятия не осталось и следа. Под звуки доносившейся из ди-джейской будки песни «We Are the World» я вглядывался в лица людей самых разных рас, которые с удовольствием поглощали приготовленную нами пищу. Еда кончилась около одиннадцати часов утра. К тому моменту мы накормили тысячу сто сорок бездомных.

После этого мои товарищи пустились в пляс вместе с бездомными — завтрак спонтанно перерос в развеселый праздник. Ко мне подошли два бомжа и сказали, что это угощение — лучшее, что когда-либо кто-то делал для них. И это был первый случай на их памяти, когда во время благотворительной трапезы не завязалась драка. Бомжи пожали мне руку.

Нам это удалось! Мы накормили больше тысячи бездомных менее чем за сорок восемь часов. К моему горлу подступил ком. Тот опыт произвел на меня неизгладимое впечатление. Теперь, когда кто-то начинает говорить, что, мол, он и хотел бы что-либо сделать, но считает это невозможным, я думаю: «Ну да, понимаю, что ты имеешь в виду. Я и сам когда-то многое считал невозможным...»

Майк А Джефрис