Особенности исторического познания

М. Блок считал, что прошлое представляет собой объективную реальность, которая неподвластна прямому восприятию.

Работа историка включает в себя два типа работ: историческое исследование и построение сюжетной истории. Схема исследовательской работы строится таким образом, нужно получить непротиворечивое историческое знание, организовать его в теорию на основе принципов исторической методологии, учесть исторические факты, построить сюжетную линию, убедить скептиков и оппонентов.

Р.Дж. Коллингвуд в книге «Идея истории» пишет, что история изучает res gestae (лат. события, деяния) – действия людей, совершенные в прошлом. Но действия людей изучает социология. Не получается ли тогда, что история – это, так сказать, «генетическая социология»? А.В. Гулыга утверждал, что разделение истории и конкретной социологии достаточно условно, поскольку настоящее переходит в прошлое, в связи с чем факты, полученные в конкретных социологических исследованиях, нередко превращаются в исторические свидетельства. Истинность исторических знаний проверяется историческими фактами, которые, с одной стороны, должны быть объективными, с другой – конструктивными, поскольку осмысляются в рамках тех или иных концепций истории, а также с точки зрения интересов современности. Существуют и критики научной концептуализации истории, они ссылаются на то, что историческое знание – гуманитарное и прикладное. Полемизируя с этой точкой зрения, Г. Шпет пишет следующее: «Исторические теории суть не менее теории, чем теории физики или биологии, какие бы свои особенности не имели эти теории и науки. Кажущееся противоречие между единичным и неповторяющимся характером исторических явлений и закономерностью явлений “природы”, проистекающей именно из повторения их, является в результате только совершенно произвольного отожествления теоретического и подчиненного “закону”».

Современная история стала областью знаний, которая состоит из отдельных разделов и отраслей науки, вспомогательных и специальных исторических дисциплин и наук. Степень специализации отдельных частей различна, что позволяет выделить среди них несколько групп. Первую группу составляют отдельные разделы и отрасли исторической науки, в пределах которых историки изучают историю общества в целом (всемирная история) и по частям. Изучение истории ведётся по стадиям и эпохам, пространственно-географическому принципу, комплексным проблемам, а также выделяется изучение отдельных сторон и явлений в истории человечества.

Изучение отдельных сторон история человечества привело к выделению отраслей исторической науки, таких, как экономическая история, политическая история, военная история, история внешней политики, история рабочего движения и т. д. Изложенное членение на различные разделы и отрасли очень условно. Близко к некоторым разделам исторической науки стоят смежные науки, и иногда чёткое разграничение между ними представляет значительную трудность.

Вторую группу составляют вспомогательные и специальные исторические дисциплины: источниковедение, археография, палеография, дипломатика, хронология, метрология историческая, сфрагистика, генеалогия, геральдика, нумизматика. Их выделение и развитие в научные исторические дисциплины было обусловлено необходимостью выработки для истории собственной методики исследования. С этой целью вспомогательные исторические дисциплины исследуют природу источников, степень отражения ими объективного процесса развития общества, устанавливают виды источников, их количество, степень сохранности, разработку методики исследования различных видов (типов) источников и т. д.

Самостоятельное место занимают две специальные исторические науки — археология и этнография, являющиеся органическими частями истории.

Особую группу составляют смежные науки, обособление которых вызвано потребностями развития других наук. К ним принадлежат история естествознания и её разделов (история физики, история химии и др.), история техники, история государства и права, история экономических учений, история военного искусства и т. д. История самой исторической науки изучает историография.

Отрицание причинной обусловленности событий прошлого ставило под сомнение право истории считаться наукой. Так, философ Бертран Рассел говорил: «История — ещё не наука. Её можно заставить казаться наукой лишь с помощью фальсификаций и умолчаний». Социолог Эмиль Дюркгейм говорил: «История может считаться наукой лишь в той степени, в которой она объясняет мир».

Но вопрос, как думают историки, когда они занимаются историей, остается открытым. Иными словами, критика исторического разума не стала для методологов программой эмпирического исследования зарождающейся системы наук о человеке. Историческая репрезентация должна опираться не на формальную логику, а на логику жизни, проживаемой в противоречиях и систематических отклонениях от правил. Причем описания такой жизни должны быть не нарративны и должны сохранять свободу импровизаций. Величайшая опасность нарративной теории истории может заключаться в том, что история утратит классический статус академической дисциплины и перестанет играть свою важнейшую роль в культурной и политической жизни.

В историческом исследовании главной эпистемологической единицей выступает концепт «точка зрения», нарративное суждение, которое может быть принято или отвергнуто, но не может быть оспорено, потому что таков уникальный опыт автора. И всегда существуют противоположные точки зрения, исключающие эту.

История всегда балансировала на грани дискурса и нарратива. Собственно, начиналась она именно как нарратив, повествование. Утвердившаяся к середине XIX века классическая парадигма была враждебна нарративу, не вписывавшемуся в классические представления о «научности». В противовес повествованию был выдвинут метарассказ, позиционировавшийся как строго научный дискурс. Наступление постмодерна разрушает монополию метарассказа, а новая философия истории стремится реабилитировать нарратив. Именно на анализ историографии как повествования нацелены исследования Х. Уайта, П. Рикёра, Ф.Р. Анкерсмита. Более того, исследование Уайта показывает, что и во время господства классической парадигмы, ориентировавшейся на научный дискурс, реальная историография выстраивалась в соответствии с канонами повествования, спрятанного под завалами «научности». Это неизбежно, поскольку историческое повествование несёт в себе значительную смысловую нагрузку. Что задаёт смысл историческому повествованию? Современность.

Б.Г. Могильницкий, один из крупнейших специалистов по проблемам теории и методологии исторической науки, проведя глубокий и всесторонний анализ специфики исторического познания, выделил, в том числе один из вопросов, решение которого решительно способствует раскрытию данной специфики. Это — вопрос о предмете исторической науки как «отправной момент» «всех рассуждений о природе истории».

Историческое познание предполагает всестороннее теоретическое осмысление прошлого, выявление тенденций исторического развития, на основе накопленных знаний о прошлом. Историками предпринимаются попытки получить более или менее четкое представление о природе и движущих силах развития человеческого общества, его периодизации; о смысле истории (NB!); о типологии, моделях общественного развития. Предпринимаются попытки объяснить человеческое прошлое во всей его противоречивости и сложности как на конкретно-историческом, так и на теоретическом уровнях. Формирование исторического сознания на теоретическом уровне помогает мыслить историческими категориями, видеть общество в диалектическом развитии, в изменении, осмысливать исторический процесс в динамике, в хронологической взаимосвязи времен. Носителем данного уровня исторического сознания является историческая наука.

Ретроспективность исторического познания.

Исходное отличие исторического познания от других форм: историческое познание ретроспективно. Латинский глагол retrospicere означает «глядеть назад». События в прошлом развивались в одном направлении, а историк изучает их в другом — обратном. Ретроспективность исторического познания значит, что познающий прошлое историк-исследователь как бы смотрит назад — от следствия, которое ближе и понятнее, к причине, более отдаленной и труднее постигаемой. Это, например, взгляд от Парижской мирной конференции 1919 года — через события войны 1914—1918 годов — к империалистическим противоречиям начала XX века, породившим войну. Это взгляд от настоящего к прошлому. Плюсы ретроспективности. Историк какой-либо эпохи обладает в целом безусловным преимуществом в знании этой эпохи перед действовавшими в ней историческими персонажами: а) в его распоряжении больше источников (уже открыты ранее засекреченные архивы, написаны мемуары и т. д.), б) у него более совершенная исследовательская методика (ввиду ее постоянного развития), в) он знает и может оценить более или менее отдаленные результаты свершавшихся исторических событий и, следовательно, может глубже их описать, — с холма исторического опыта, говорил Ш. де Голль, виднее равнина. Допустимо сравнение: люди прошлого видели деревья, историк видит лес. Как это ни кажется на первый взгляд парадоксальным, о кануне Киевской Руси мы знаем больше, чем поляне и древляне, а Великую французскую революцию знаем лучше делавшего ее Робеспьера.

Минусы ретроспективности для познания прошлого связаны, прежде всего, с опасностью его модернизации. Мы исследуем это прошлое с высоты иных, пусть даже более развитых, зрелых и совершенных, времен. Историк по-другому одет, вкушает другую пищу, живет в другом жилище, обладает другим складом ума, чем действующие лица его исследования; иногда он пользуется теми же словами, но смысл их зачастую радикально изменился.

Историческое сознание в его понимании приверженцами историзма означает признание независимости прошлого и попытку реконструировать его во всей особости, а лишь затем применять сделанные открытия к современности. Профессиональные историки настаивают на необходимости длительного погружения в первоисточники, намеренного отказа от сегодняшних представлений и чрезвычайно высокого уровня сопереживания и воображения.