Естественно позитивная цивилизация современного Запада способна совершить теперь то, что могло быть только задумано в средние века, причем она утилизирует не только эту удивительную попытку средних веков, но также и необходимую к Ней подготовку. Научное направление новой философии и Промышленный характер современной деятельности естественным образом способствует тому, чтобы отныне сделалось Неизбежным и даже общенародным предприятием постоянное Разделение властей, одновременно самопроизвольное и систематическое, которое в средние века могло быть только смутно Предчувствуемо в силу благотворных внушений пылкого ин-СтИнкта прогресса.
В умственном отношении это предприятие на самом деле
Годится к необходимому разделению между теорией и прак-
Нкой, разделению уже допущенному, хотя бы только эмпи-
215
рически, на всем Западе относительно самых незначительна предметов, и было бы странно считать его нежелательным д* самых трудных — науки и искусства. С социальной то^ зрения оно в особенности устанавливает естественное разлить1 между воспитанием и действием или между моралью и nQe литикой, различие, беспрерывное развитие которого никто ц~ дерзнул бы теперь открыто не признавать одним из главна благодеяний прогрессивной цивилизации. Действительная Hpag. ственность и истинная свобода глубоко заинтересованы в тщ чтобы поведение и суждение могли покоиться на настояцЦ принципах, применение которых, даже наиболее доступное доказательству, было бы почти всегда недостаточным, если бы оно обусловливалось исключительно и непосредственно при-казанием или подчинением. В отношении общей гармонии политических сил ясно, что две власти, теоретическая и практическая, имеют столь различные источники и пути касательно сердца, ума и характера, что отныне увещательное и повелительное влияние не могут исходить от одних и тех же органов. Всякое серьезное стремление осуществить эту ретроградную утопию могло бы привести только к невыносимому господству посредственностей, одинаково неспособных в обеих областях.
В дальнейшем течении настоящего рассуждения будет сверх того доказано, что это основное разделение естественным образом все более и более окажется под непреодолимым специальным покровительством двух социальных элементов, по преимуществу отличающихся здравым смыслом и нравственностью.
Наши нравы уже столь благоприятны этому существенному принципу всякой истинной современной политики, что если ему противятся, то исключительно только вследствие его первоначальной близости к ныне устаревшим верованиям. Но эти революционные предубеждения рассеются, когда беспристрастная публика увидит, что эта важная идея составляет нераздельную часть доктрины, единственно действительно свободной от всяких теологических воззрений.
Каждое человеческое понятие и даже каждое социальное улучшение должно было возникнуть сначала под внушением теологии, как это ясно доказывают все факты, даже самЫ6 незначительные. Тем не менее, это никогда не мешало человечеству окончательно присваивать себе успехи, которым11 оно было обязано первоначальному господству покидаемых ИМ затем верований. То же самое будет с этим великим политическим принципом, который уже понимается реально тольК" позитивистами и лишь как естественный вывод из его частичных поверок.
Единственное и прямое противодействие, которое он ветреет теперь, исходит из лагеря метафизиков, так как он. Страгивает их честолюбивые притязания на абсолютное господство. Оттуда же раздается всегда странный и часто ложный jLpeK в теокрактизме, направляемый иногда по адресу фило-оФоБ' ОТКРЫТО освободившихся от всяких верований, служа-ш1Сс для их противников средством избегать решительного
спора-
Но тяжкие социальные неурядицы, которые вскоре вызовет
бесполезное упрямство педантов, желающих регулировать законами то, что должно быть воспитано нравами, ясно покажут общественному мнению безусловную своевременность позитивистского догмата о систематическом отделении морального правительства от политического. Первое, располагая только силой убеждения, ограничивается всегда в активной жизни ролью простого советника, между тем как второе, опираясь на материальную силу, прямо навязывает определенное поведение.
На основании всех предыдущих соображений органическое направление, долженствующее характеризовать вторую часть революции, представляется как сочетание выдающегося социального гения средневековья с поразительным политическим инстинктом Конвента. В промежутке между этими двумя эпохами избранная часть человечества действительно была лишена всякой систематической организации и в ней совершился Двоякий переход: разложение старого порядка и подготовление нового. Эти предварительные условия ныне достаточно выполнены: ибо, с одной стороны, желание социального обновления стало непреодолимым, между тем как с другой — философия, предназначенная им руководить, уже построена.
Итак, отныне мы призваны вновь прямо приступить к осуществлению, на лучших умственных и социальных основаниях, великого предприятия, на которое покушались средние Века, результатом которого должно быть установление на всем Западе мирного и разумного порядка, покоящегося на систематическом и постоянном преобладании всеобщей любви, господствующей и над умозрением, и над действием. Общий ХоД этого переустройства будет такой же, как и ход предварительной ломки. Последняя началась в четырнадцатом веке Уничтожением на Западе функций старого организма; точно ТаК же, окончательное преобразование начнется теперь с Прямого удовлетворения интеллектуальных и моральных по-Ребностей, общих пяти передовым народам.
216
217
Глава XIV ^ Нравственное учение позитивизма. Оно состоит в возвышении 'альтруизма над эгоизмом, общественных интересов над личнымц
Дабы лучше охарактеризовать социальное назначение поз^ тивизма, я должен вкратце указать на присущую ему способ" ность окончательно систематизировать всеобщую нравствен, ность, которая составляет цель философии и отправной пущ^ политики. Так как о всякой духовной власти следует, главны^ образом, судить со стороны этого свойства, то ничто не может лучше обнаружить естественное превосходство духовной сто. роны позитивизма над таковой католицизма.
Для позитивизма моральное искусство состоит в возвышении систематических инстинктов над эгоистическими побуж. дениями, общественности над личностью. Такой взгляд на нравственность присущ новой философии, которая, система, тизируя успехи, сделанные современными народами, одна только дает истинную теорию человеческой природы, столь несовершенно представленную католицизмом.
Пользуясь существенным принципов биологии, утверждающим основной перевес органической жизни над всей животной жизнью, социология труда объясняет самопроизвольное влияние личных чувств, всегда более или менее связанных с инстинктом самосохранения. Но она прямо примиряет это неизбежное первенство с постоянным существованием доброжелательных страстей, которые католическая теория представляла чуждыми нашей организации и внушенными только сверхъестественной благодатью, не подчиняющейся никаким законам.
Таким образом, великая задача состоит в том, чтобы доставить искусственным путем общественному чувству то преобладание, которым личное чувство естественно пользуется. Ее решение покоится на другом биологическом принципе, на принципе развития функций и органов при постоянном их упражнении и их стремлении атрофироваться, коль скоро они долгое время остаются в бездействии. Наша же социальная жизнь по необходимости вызывает беспрерывный подъем симпатических инстинктов, между тем как она стесняет развитие личных наклонностей, свободное проявление которЫ" вскоре привело бы к прекращению всех наших взаимных отношений. Первые, следовательно, возмещают до известной степени свою первоначальную слабость свойственной и>* способностью к почти бесконечному расширению; и естествен" ное влияние вторых более или менее умеряется неизбежны*1 сопротивлением.
Эти два неизменных стремления естественным образом
218
„зрастают по мере того, как человечество развивается и их ^войной прогресс служит главным показателем нашего постепенного совершенствования. Мудрое систематическое влитие как частное, так и общественное, может значительно vJIy4iuHTb этот естественный порядок вещей, увеличивая бла-гоПрИЯТНЬ1е влияния и уменьшая влияние их антагонистов.
Такова цель морального искусства, которое, как и всякое другое, имеет неизбежные границы, хотя в данном случае они должны быть менее узкими, так как здесь явления, вследствие ^ чрезвычайной сложности, более доступны изменению.
Таким образом, позитивная мораль, признавая за всеобщим щэинципом непосредственное преобладание социального чувства, отличается не только от морали метафизической, но также и от богословской. Человеческое счастье как частное, так и общественное, она видит в возможно большем развитии доброжелательных чувств, являющихся и наиболее приятными и единственными, расширение которых может произойти одновременно у всех людей.
Это учение столь же глубокое и чистое, как оно просто и истинно, может вытекать только из философии, которая, благодаря характеризующей ее реальности, дошла уже до умственного установления первенства социальной точки зрения, единственно способной связать все наши позитивные умозрения как логические, так и научные. Метафизика, ввиду ее интуитивного метода, не могла никогда рационально выйти из индивидуальной сферы. Теология, в особенности христианская, могла подняться до социальных теорий только косвенно, под давлением настоятельных требований практики. Ее естественное направление носило по необходимости личный характер как относительно цели, поставленной в жизни каждого человека, так и касательно чувства, которое рна считает главным.
Хотя наши великодушные чувства должны были вначале проявиться при теологическом режиме, однако, его нравственное значение следует главным образом приписать мудрости Духовенства, исправлявшего существенные недостатки един-ственной доктрины, которую оно могло в то время применять, сообразуясь с социальными условиями, вытекавшими из самопроизвольного антагонизма между воображаемыми и реальными интересами. Напротив, в позитивном состоянии моральная способность прямо присуща доктрине и может достигнуть Рачительного развития тотчас, как только установятся соот-Ветственные убеждения, прежде чем создастся какая-либо ^Уховная организация, хотя это свойство не избавляет от Необходимости в подобной организации. В то время, как СйсТематическая мораль, тесно связанная с совокупностью
219
И.
реальных знаний, приобретает, таким образом, постоянен дотоле невозможное, самопроизвольная мораль под непосред' ственным и беспрерывным давлением социального чувств" стремится подчинить своему влиянию всю человеческую iq^ дивидуальную или коллективную жизнь.
Чтобы лучше понять совершенное единство позитивной морали, которым она обязана своему единому принцциу всеобщей любви, следует рассмотреть значение этого принципа в естественной систематизации ее различных частей и в специальной разработке каждой из них.
Глава XV тг