Поэт, уроженец Комаричского района Брянской области

Анатолий ДрожжИн (1937-1994)

Поэт, уроженец Комаричского района Брянской области

ПИДЖАКИ

 

На поле брани пали мужики.

От мужиков остались пиджаки.

Их вдовы

И на хлеб не променяли,

Хозяев новых

К ним не примеряли.

 

У сельских вдов

Устойчивая память,

А мужняя одежда всех теплей.

Ходили в них с граблями и цепами

Дорогами прожорливых полей.

 

Награды и взысканья получали

В тех пиджаках, свисающих с плеча.

Полою утирали

след печали,

Детишек укрывали по ночам...

 

Давно детьми подарены обновы,

Какие и не снились старикам.

А в пиджаках поныне ходят вдовы,

И нет износа

этим пиджакам!

 

Анатолий ДрожжИн (1937-1994)

Поэт, уроженец Комаричского района Брянской области

Из цикла «Мама»

 

Родное царство заоконное,

Где ветры - словно соловьи.

Все проходящие - знакомые,

Все приходящие - свои.

 

Родные люди -

И с улыбками,

И с явной болью на лице.

Я жму им руки за калиткою

И обнимаю на крыльце.

 

Родная мама

Ходит, радуясь:

Сынок приехал - торжество.

И что ни улица -

Как радиус -

Идёт от дома моего.

 

 

Николай Алексеенков (1951-2015)

Родился в Дубровском р-не Брянской области

Работал редактором отдела писем Дубровской районной газеты «Знамя труда».

Член Союза журналистов России с 1983 года, член Союза писателей России с 1996 года.

 

Поле судьбы

В золотых заливах спелой ржи –
Перепелок бурное бунтарство.
Дорогой земляк мой, покажи,
Где твоё заманчивое царство.

Ты взмахнул руками – два крыла! –
И опять застенчиво и строго
Вдоль села с тобой нас повела
Ветром освежённая дорога.

Облаков веселая гурьба
Пляшет в небе, пьяная от зноя.
Вот они – хлеба, хлеба, хлеба,
Перед нами вставшие стеною.

Я молчу – как хочешь понимай.
Прикоснуться к вечным тайнам мне бы...
Солнце – испечённый каравай –
Стынет на поду остывшем неба.

И звенит дотошно комарье,
Надо мной клубясь и над тобою...
Царство необычное твоё –
Это поле, ставшее судьбою.

 

Александр Брон (1937-2004)

Профессиональный журналист, редактор, литератор. Почти полвека — на разных должностях в разных газетах Донбасса и Брянщины. Член Союза журна­листов России. Несколько лет вёл литературную студию «Красная строка» при Дворце культуры БМЗ.

 

Вчера

 

Для совести
Или спасенья для
Начать сначала! Попытаться снова!
Но там – стена. Непоправимость слова.
Необратимость прожитого дня.
Любой поступок, малая промашка,
Пометка на листке календаря
В прошедшем дне –
как древняя букашка
В окаменевшей капле янтаря.
И твой каприз,
И даже голос твой,
И всё что было – доброе и злое –
Застыло там, в полупрозрачном слое,
За оборотом стрелки часовой.
Всё понимаю, сам себя кляня.
Но боль пройдёт
И забываю снова
Необратимость прожитого дня,
Непоправимость сказанного слова.

 

 

Александр Брон (1937-2004)

Профессиональный журналист, редактор, литератор. Почти полвека — на разных должностях в разных газетах Донбасса и Брянщины. Член Союза журна­листов России. Несколько лет вёл литературную студию «Красная строка» при Дворце культуры БМЗ.

 

Кириллица

Друзей любя, врагов не жалуя,
Былины помня наизусть,
Несла свой крест святая, шалая,
В соху запряженная Русь.

Как разглядеть её морщины,
Её подробные черты?
Хитры лубочные личины,
Умны историка труды…

Но под застёжкой древней книги
В червлёных буквицах найду
Её заплаты и вериги,
Её веселье и беду.

Она в парче или овчине,
Она с косой или сумой…
Не пряжу пряла при лучине,
А нить Истрии самой.

Крошились стены, сохли злаки,
Теряли силу ордена,
Но жили огненные знаки
И мерный бег веретена.

 

 

Николай Денисов (1938-1990)

Родился в Выгоничском р-не Брянской области

Работал на строительстве Братской и Мамаканской ГЭС. Там перепробовал несколько профессий - от плотника, бурильщика до сотрудника редакции газеты. Около десяти лет Н. Денисов был журналистом на Золотой Лене (г. Бодайбо), в Якутске и Брянске.

Горелый пень,
как верная собака,
Задравши морду, нюхает луну.
В седых потёмках волчьего оврага
Озябший ветер зыблет тишину.
Сквозь наважденье облаков пегасых
В покой лугов
Струится белый свет,
Вываривая в травах чуть примятых
Росистой тайны незастывший след.

 

 

Расцвела,
Посмотри-ка,
Снова
Даль заревая.
И дрожит
Земляника,
Под кустом
Созревая.
Тёплый сок
Медоносный
Пробуждается,
Бродит.
В каждой ягоде
Росной
Солнце красное
Всходит.

 

 

Николай Иванин (1939-1996)

Работал корреспондентом «Брянского рабочего». Член Союза журналистов. Член Союза писателей России.

Снежный романс

Любимая, метёт, метёт метель.
Запорошило свет лебяжьим пухом.
И далеко волшебная свирель.
И что-то с нашим утончённым слухом.
Неужто отзвучали навсегда
Те сладостные звуки синих далей?
Метёт метелью талая вода.
Метелью – влага пенится в бокале.
Метёт метель, пугая чистотой,
Гипнотизируя, влечёт в безбрежность.
Не там ли звук свирели золотой
И наша нерастраченная нежность?

 

 

Илья Швец (197-1991)

Родился в Новозыбковском р-не Брянской области

Работал преподавателем в школе рабочей молодежи, а затем редактором издательства "Брянский рабочий".

Меня тропинка увела
под брызги хлебного прибоя,
где жжётся небо голубое,
и просят пить перепела.

Вот где-то здесь, в ржаном кипенье,
у одинокого серпа
родился я, лежал в снопах
и слушал жаворонка пенье.

Не потому ль я к этим птицам
неравнодушен до сих пор?
Не потому ль мне жатва снится –
хлебами пахнущий простор?

 

***

Берёзы, родничок заметив,
сбежали с холмика к нему, –
самих до удивленья светлых,
их тянет к светлому всему.

И мы, оставив на прогоне
содружество уставших кос,
хватаем в жаркие ладони
отображение берёз.

***

Ты молчишь - и все молчит,
только боль моя кричит.
Все тогда, как наказанье,
не живешь, а жизнь влачишь...
Нет, не золото - молчанье,
если это ты молчишь.

 

Людмила Ашеко (р. 1945)

Работала во Дворце пионеров руководителем детской театральной студии. С 1992 года вела театральную студию в школе №54. Член Союза писателей России с 2003г

Кого идёте веселить
В наш край,
Знакомец старый?
Бесцветный день,
Грачиный грай,
И вы – хмельной, с гитарой…
Я ваши серые глаза
Запомнила когда-то,
Как помнят птичьи голоса
И праздничные даты.
Я имя ваше отдала
Хранить воде колодца.
Вода плеснула, замерла,
А эхо остаётся.
Оно зажато навсегда
В корявых пальцах брёвен.
В колодце зацвела вода,
И сруб – с землёю вровень…
Я отвожу глаза в ответ
На зов, на посвист взгляда.
И говорю ни «да», ни «нет»,
А горькое – «не надо».

 

НОЧНОЙ ВИЗИТ

Ну что тебе некуда ночи девать?
Приходишь курить, усмехаться, болтать…
А ночи короткие, время бежит.
Хозяйка, прикрывшись ладошкою, спит.
И плавает кухня в табачном дыму…
А хочешь, я время твоё отниму?
Влюблю тебя в дали, мечту, тишину.
И в мире огромном оставлю одну.
Беспомощно будешь дорогу искать,
Сбиваться с пути, выдыхаться, сдавать
И падать без сил… А поднявшись, пойдёшь
От суетной жизни по полю сквозь рожь.
И руки раскинешь на сильном ветру!
Вдохнёшь тишину. И уснёшь поутру.

 

Оксана Гориславская

В Брянске живёт с середины 80-х годов. Закончила исторический факультет Брянского педуниверситета.

Я жить хочу в бревенчатой избушке

Или в кирпичном доме над рекой,

И чтобы только наглые лягушки

По вечерам смущали мой покой.

Дружить с окном, и белой занавеской

Его наполовину прикрывать.

Читать всю ночь и без причины веской

Ложиться спать на добрую кровать.

И двери клинить не на все засовы,

А на один лишь дедовский крючок.

И чтоб дремали рукописей горы.

И чтоб в углу качался паучок.

 

***

Мне показалось или в самом деле

В аллее нашей листья поредели,

И падают с небесной высоты

В пестрящий низ, как на сатин грошовый,

Лист липовый, лист вербный, лист грушевый

И прочие отважные листы.

И среди них я чуточку грустнею:

Я опасаюсь, что не всё успею.

Не страшно ли упасть когда-нибудь?

Упавший в воду – это мой кораблик,

Плывущий гордо в окруженье яблок,

Как жёлтый лебедь, выпятивший грудь.

 

***

Сверчок сверчит, приманивая сумрак.

Сверчок зовет сверчиху и сверчат

В московском дворике на потемневших клумбах.

А те молчат.

Когда взывает он в разгаре лета

Из царства одиночества и тьмы,

Мне вспоминается деревня с края света

И мы.

 

 

Кира Марченкова (р 1986 г)  г Сельцо, библиотекарь, член СП

 

Десногорск. Август.

 

Баркас рассвету подставляет бок,

Ползёт дымок, удушливый и едкий,

Ползёт по небу солнце-колобок,

Ползёт по дну прозрачная креветка:

 

Весь мир живёт сегодня, не спеша

К исходу жизни на исходе лета,

Святое время слушать и дышать,

Бросать на память медные монеты...

 

Поёт вода, облизывая пляж,

Покачивают сосны головами,

И этот славный день настолько наш,

Что невозможно рассказать словами.

 

***

Звенит, звенит небесный колокол -
А сквозь густой июльский зной
Плывёт игрушечное облако
По-над игрушечной землёй.

Такая светлая, изящная
На небе облачная взвесь,
А всё-то здесь ненастоящее,
И всё неправильное здесь,

И так всё здесь неловко склеено –
Вот-вот рассыплется в труху
И сад с укромными аллеями,
И дом с мансардой наверху,

И город с башнями-высотками,
И солнца жгучие лучи…

Глаза поднимешь в даль высокую –
И ничего не различить.

 

 

Кира Марченкова

 

О людях и деревьях

#1

Являешься на свет, и в этом суть
Житейская, простая, но однажды
Перерастаешь собственный сосуд -
Убогий, типовой, малометражный,

И вот уже коснулись потолка
Твоих ветвей изломы и изгибы,
Как будто есть резон его толкать
И выбираться, на свою погибель.

А все же выпрямляешься, растешь,
За новый мир цепляешься корнями,
И облака роняют тёплый дождь,
Задев тебя косматыми краями.

#2

С каждым днём и часом обрастая,
Словно ствол побегами, людьми,
Чувствуешь себя не зверем в стае -
Деревом, возросшим в нелюбви.

Старым дубом в зарослях осоки
На пустынном дальнем берегу,
В чистом поле ивой одинокой,
Круто изогнувшейся в дугу.

Дни отдельно прожитого века
На воспоминания дробя,
Кем угодно, но не человеком
Почему-то чувствуешь себя.

#3

Скрипучая вселенская спираль
Пойдёт очередной виток раскручивать.
И вот, из под Господнего пера -
Отточенного, тонкого, летучего -

Возникнет мир - уже в который раз -
В окошке, паутиной занавешенном,
И защебечут кто во что горазд
На тонких ветках птицы счастья вешнего.

И поредеет прошлогодний снег,
И вырастут леса многоэтажные.
А дерево проснётся по весне,
Как ни крути, а все-таки не каждое.

 

Борис Непомнящий (1931-2000)

Родился в г Клинцы,  преподавал русский язык и литературу в одной из средних школ Брянска.

 

Погашен свет… Лишенное огней,

Пространство обезличено и сжато,

И сразу же становятся слышней

И шелесты дождя, и шорох сада.

И вот уже новорожденный звук,

Свидетельства часов опровергая,

Выносит за сужающийся круг,

За коим ропщет музыка другая,

Где новый мир по­новому течет

И на печальном празднестве осеннем

Всему и вся ведут переучет,

А вечность измеряется мгновеньем…

 

***

С отчаянной отвагой игрока,
Самим собой осмеян и оплакан,
Последний грош достав из кошелька,
Двадцатый век его бросает на кон.
И кажется ему, что в этот миг
Сам Бог его сподобил и возвысил
И он уже наверняка постиг
Законы языка случайных чисел,
Что больше не понадобится проб
И он уже готов удвоить ставки,
Что наконец составлен гороскоп,
Который не потребует поправки.

 

Мать

Шел февраль, снега свои стеля,
Затевал вечернюю поземку…
Женщина снимала с фитиля
Стылую, обугленную кромку.
За окном сугробы намело,
Метило дороги белой метой…
Тихой лампы тонкое стекло
Протирала женщина газетой…
Вот и все. Но и за долгий срок
Суетное сердце не сумело
До конца понять ее урок.
Так случилось… Вот какое дело…

 

 

Борис Непомнящий (1931-2000)

Родился в г Клинцы,  преподавал русский язык и литературу в одной из средних школ Брянска.

 

Вот и сегодня в мире целом
Два цвета времени в ходу,
И снова – черное на белом,
И снова их не разведу.
Как бы друг другом прорастая,
Сошлись враждебные тона,
И эта истина простая
Ошеломляюще грозна…
И снег, и яблони – все те же,
И те же тени у дверей,
Но что ни год – скупей и реже
В саду свеченье снегирей.

 

***

Я все реже тебе запрещаю,
Я все чаще бываю неправ,
Не прощенный тобою, – прощаю,
Оправданья всему отыскав.
Ни добрее не стал я, ни строже –
Разве только, взрослея, душа
Обо всем, что с годами дороже,
Научилась судить не спеша.

 

***

А мы все острее зависим
С течением лет и часов
От нами не посланных писем
И нами не слышанных слов.
И в этой затянутой драме
Преследует нас по пятам
Все то, что не сказано нами
И не адресовано нам.

 

***

 

Виктор Володин

Родился в 1955 г  в посёлке Навля Брянской области. Работал в мостостроительных организациях. С 2010 года на пенсии. Член Союза писателей России (2009), член Международного союза писателей и мастеров искусств (Украина), член Союза писателей Союзного Государства (2015).

 

Дорога

Мы бредём в никуда, записные слепцы:
То потомство ведут за собою отцы;
То потомство ведёт одряхлевших отцов –
Что возьмёшь с неразумных,
нетрезвых слепцов…

По сто раз, может больше, споткнувшись на дню,
Бьёмся лбом, присягая то кочке, то пню.
И печален четверг, и несносна среда:
То поллюции, то
революций беда.

Кто-то сгинет. Однако же к тем, кто живой
Некто Брейгель ещё пририсует с лихвой
Бедолаг, чтоб плелись бесконечной дугой
То слепой, то незрячий; – то тот, то другой…

 

Туманное вчера

Сырь да хмарь –
чихать да перхать!
Задувай, январь, ночник!
Вон порхает словно перхоть
На пиджачный воротник

Редкий снег, как настоящий –
Робкий гость беспутных зим –
На чернявый, на блестящий,
На крутейший лимузин.

Он растает. Не иначе.
Лишь набухнет железа
Зимних глаз; она заплачет:
Раз – слезинка, два – слеза...

Здесь, на парковой аллее
И под арками ворот,
О вчерашнем пожалеет
И о будущем соврёт.

Ей, как женщине не верю,
Напустившей чувств дурман
И ушедшей, хлопнув дверью,
В прошлогодних снов туман.

Где хватало слов и снега
Альфы с бетой и огня,
А законная омега
Завершала драму дня!

 

 

Виктор Володин

Родился в 1955 г в посёлке Навля Брянской области. Работал в мостостроительных организациях. С 2010 года на пенсии. Член Союза писателей России (2009), член Международного союза писателей и мастеров искусств (Украина), член Союза писателей Союзного Государства (2015).

 

Разлука

Квадрат числа — результат
умножения числа на себя

Разлука...! Возведённые в квадрат
И дни, и ночи – непереносимы!
И каждый горечи теперешний карат
Свинцовее, чем прожитые зимы
И лета с вёснами, и осени в года
Спрессованные. Слово невесомость –
Синоним им… Безвременья вода
Течёт; глупейшей прозы повесть
Печатается вновь, за знаком знак
Бациллы прежней страсти излагая…
А ты твердишь, – Терпи пока, казак!
А там, глядишь, появится другая!

 

СТАРИК

«Её характер был колюч!
И даже кактусы робели,
Когда на ней румянцы рдели
Предвестьем новых нервных бучь –

Не жизнь, а чистая война!
Белья гора, детей орава;
Отрава! Та ещё отрава
Была покойница жена!»

Который год он у окна
Сидит и с памятью судачит.
Но вдруг сорвётся и заплачет –
Такая в доме тишина!