Невидимые миру слёзы

Сцена 1.

Марфа. Жених ваш опять пришёл. Там в зале с Натальей Ивановной разговаривают.

Пеплов. (Решительно встаёт) Нет, это так продолжаться не может. Что-то нужно делать! Безобразие! Сколько можно! Ходит, ходит! Пора и честь знать! Честный человек уже давно должен предложение сделал! Нехорошо! Непорядочно!

Клеопатра Петровна. И заметь: ведь каждый раз норовит к обеду угодить! Что зря поим, кормим? Одного кофею со сливками сколько выпил!

Марфа. Вот вы его и прикормили.

Пеплов. А знаете, мы его, подлеца, сегодня же и накроем. Не открутится. Ты, душенька, погляди-ка за ними потихоньку: как начнутся нежности, или о чувствах, сразу и накроем. Ты Марфа со всех ног беги, образ снимай, идём благословлять. Благословление святым образом свято и нерушимо. Не отвертится тогда, хоть в суд пусть подаёт.

Значит так. Входим, ты ближе к жениху, чтоб отступать ему некуда было. Ты, Марфа не опоздай. Я слово скажу, благословление и всё прочее, потом ты. Пошли.

Муз. Фрагмент. «Собачий вальс».

Сцена 2.

Наташа. Нет, признайтесь, это вы мне написали письмо! Оставьте ваш характер.

Щупкин. Да вовсе не я. Не писал я вам никаких писем.

Наташа. Ну да! Будто я не знаю вашего почерка. Я сразу узнала. И какие вы странные. Учитель чистописания, а почерк как у курицы! Как же вы других учите, если сами плохо пишете.

Щупкин. Гм. Это ничего не значит! Чтобы кого-то учить, необязательно самому хорошо уметь. Тут главное, чтоб ученики не забывались. Кого линейкой по голове, кого на колени. В учительском деле главное - управлять, следить! Да что почерк! Пустое дело! Некрасов писатель был, а совестно глядеть, как писал. В собрании сочинений показан его почерк. Ещё хуже моего.

Наташа. Ну, сравнили! То Некрасов, а то - вы… (Вздох) Вот за писателя я бы пошла. С удовольствием. Он бы мне стихи писал.

Щупкин. Сказали! Что там стихи? Я тоже могу написать, ежели желаете…

Наташа. Вы? О чём же вы можете написать?

Щупкин. Ну… о любви… О чувствах. О ваших прекрасных глазах. Прочтёте – очумеете! Слеза прошибёт.

Наташа. Ну, напишите! Напишите!

Щупкин. Ну… напишу. Только давайте так: вы мне сначала спойте. Что-нибудь этакое - этакое…чтобы до самого сердца достало. А я вам, так сказать под впечатлением напишу поэтические стихи. Вы меня вдохновите. Будьте моей музой!

Наташа. Хорошо, хорошо. Уговорили. Что бы такое вам спеть? А хотя бы это.

Поёт романс «Очаровательные глазки»

Очаровательные глазки,
Очаровали вы меня!
В вас много жизни, много ласки,
В вас много страсти и огня.

С каким восторгом я встречаю
Твои прелестные глаза,
Но в них я часто замечаю —
Они не смотрят на меня.

Я опущусь на дно морское
И поднимусь на облака,
Я все отдам тебе земное,
Лишь только ты люби меня!

Да, я терпела муки ада
И до сих пор ещё терплю.
Мне ненавидеть тебя надо,
А я, безумная, люблю.

Очаровательные глазки,
Очаровали вы меня!
В вас много жизни, много ласки,
В вас много страсти и огня.

Щупкин. Замечательно! Замечательно! Вы меня растрогали! Дайте ручку поцеловать! (припал к ручке).

Сцена 3

Вбегают папенька и маменька. Муз. фрагмент. М.Мусоргский «Прогулка гнома».

 

Пеплов. Клюёт! (кричит Марфе): Снимай образ! Быстрей, быстрей!

Марфа бежит за образом. Пепловы хватают жениха. Он бледнеет, коленки трясутся, пытается вырваться. Маменька крепко держит.

Пеплов. Как я рад… Очень рад…Благословляю вас. Дети мои, дети…Господь вас благословит, живите. Плодитесь, размножайтесь.

Мать И я благословляю… О! Вы отнимаете у меня единственное сокровище! Любите же её! Жалейте её! Дочь моя!

Пеплов. Марфа! Где образ? (берёт образ) благословляю. Дети мои. Все, замерев, смотрят на «святой образ». Пеплов, увидев замешательство, смотрит, что у него в руках.

Пеплов. Тумба! Ты что мне принесла? Голова твоя глупая. Да нешто это образ? Это ж писатель. Музыка немого кино.

Все начинают громко кричать, перебивая друг друга. Жених, пользуясь случаем, сбегает.

Музыка немого кино.

 

Марфа. Всё я виноватая. Марфа сюды, Марфа туды! Марфа быстрее, Марфа бегом!

Пеплов. Я ж тебе говорил: Марфа, не перепутай. Дура необразованная – не разберёшь, где икона святая, а где писатель!

Клеопатра Петровна. Так оконфузились перед женихом.Что он подумает? Нарассказывает всем вокруг!

Наташа. Что вы наделали! Спугнули жениха! Теперь он точно не придёт.

Марфа. Это не моё дело – женихов ваших ловить. Сами разбирайтесь! Бегают от вас как зайцы. А Марфа виновата! (Уходит)

Пеплов. Надо же. Сбёг, подлец! Вот неудача! Ну, впрочем, это всё мелочи жизни! Он ещё придет, голубчик. Мы от своего не отступимся. Пойду Наташу успокою…

Муз. фрагмент. «Очаровательные глазки».

Выходят ведущие

1.Вед.: Всем известно чеховское выражение «по каплям выдавливать из себя раба». Рассказ «Размазня».

2 вед.: Молоденькая гувернантка Юлия Васильевна робко вошла в кабинет своего хозяина. Нужно было посчитать жалованье.

 

Хозяин. А Юлия Васильевна! Присаживаетесь, присаживайтесь, голубушка!

Юлия Васильевна. Нет. Спасибо, я постою.

Х. Ну, как знаете. Давайте посчитаемся. Вам, наверное, нужны деньги, а вы сами никогда не попросите. Ну-с… Договорились мы с вами по 30 рублей в месяц…

Ю.В. По сорока…

Х. Юлия Васильевна, вы, наверное, забыли… По тридцати, голубушка, по тридцати… У меня записано…Вспоминайте…

Ю.В. Да-с… Припоминаю….

Х. Прожили вы у меня 2 месяца…

Ю.В. 2 месяца и ещё 7 дней.

Х. Нет. Вам положено ровно за 2 месяца... Не путайте. У меня всё записано. Значит вам положено 60 рублей… Вычтем 9 воскресений – вы ведь с Колей не занимались по воскресеньям, а только гуляли… Ещё 3 праздника…

Ю.В. А…а…я…(Пытается что-то сказать, краснеет, робеет).

Х. (твёрдо) Три праздника… Следовательно, долой 12 рублей. Так… далее… 4 дня Коля был болен, и занятий не было. Вы занимались только с Варей. 3 дня у вас болели зубы, и моя жена позволила вам не заниматься после обеда. Ещё 7 дней долой. Итого, 12 и 7 будет 19. Из 60 вычтем 19, остаётся 41 рубль.

Ю.В. Но…мы… Но…я…(голос задрожал, лицо покраснело, она нервно закашляла, высморкалась).

Х. Но и это ещё не всё. На Новый год вы разбили чайную чашку с блюдечком. Чашка дорогая, из фамильного сервиза, - но ладно, где наше не пропадало – бог с вами: вычтем всего 2 рубля.

По вашему недосмотру Коля полез на дерево и порвал себе сюртучок… Сюртучок новый, хорошей ткани. С вас ещё 10 рублей. Горничная тоже по вашему недосмотру украла у Вари ботинки. Вы, Юлия Васильевна, за что жалованье получаете? То-то! Извольте за детьми смотреть. Значит ещё 5рублей долой.

Х. 10 января вы взяли у меня 10 рублей.

Ю. В. Я не брала, честное слово…

Х. Но у меня записано!

Ю.В. Да? Ну … Хорошо!

Х. Значит, из 41 мы вычитаем (шевелит губами) 27. Что остаётся? 14!

Ю.В. (дрожащим голосом) Я…я не брала 10 рублей. Я только у вашей супруги взяла 3 рубля на Рождество. Больше не брала!

Х. Да вы что! А у меня и не записано! Значит, из 14 ещё долой 3 рублика. Остаётся 11. Вот ваши деньги, милейшая Юлия Васильевна. Три, три, три, один, один. Извольте получить-с.

Ю.В. Мерси. ( Поклонилась, уходит)

Х. А Постойте. За что же мерси?

Ю.В. За деньги…

Х. Но ведь я же обобрал вас, чёрт возьми…Ограбил! Я украл их у вас! За что же мерси?

Ю.В. В других местах мне и вовсе не давали…

Х. Не давали! И вы не просили… А впрочем, с вашим характером неудивительно. Юлия Васильевна! Я пошутил над вами! Я дал вам жестокий урок! Я отдам вам все ваши 80! Вот они, в конверте для вас приготовлены. Но как можно быть такой размазнёй! Отчего вы не протестуете! Чего молчите! Почему не можете постоять за себя! Отчего не даёте отпор наглости, хамству! Разве можно на этом свете не быть зубастой!?...

На вашем лице написано: можно. Эх, Юлия Васильевна…

(Юлия Васильевна уходит)

Х. Раз-маз-ня! Да, жалко девочку…

Шостакович. «Танец кукол».

Выходят ведущие

2 вед. А теперь, господа, недурно бы поужинать, - сказал воинский начальник Ребротесов, выходя в одну темную августовскую ночь из клуба в компании инспектора духовного училища Ивана Иваныча Двоеточиева, высокого и тонкого, как телеграфный столб, и помощника исправника по фамилии Пружина-Пружинский.

1 вед. Компания остановилась и начала думать… Так начинается рассказ с очень выразительным названием «Невидимые миру слёзы».

2 вед. Рассказы Чехова – это настоящая энциклопедия семейной жизни. Антон Павлович говорил: «В семейной жизни главное - терпение...»

 

Невидимые миру слёзы.

Сцена 1.

Шостакович. «Танец кукол».

Улица. Ребротёсов, Двоеточиев, Пружинский выходят из клуба.

Ребротёсов: Славно время провели! А теперь, господа, недурно бы поужинать. В хороших городах, В Саратове, например, в клубах всегда можно хороший ужин получить.

Двоеточиев: И вправду, так кушать хочется! Сколько сейчас?

Смотрит на часы.

Ого! Два часа. Конечно, немудрено проголодаться. Когда ужинали! Сейчас бы недурно селёдочку, грибочков! Или чего-нибудь такого… Шевелит в воздухе пальцами, чмокает губами.

Пружинский: Ещё чего-нибудь такого. Размечтались! Трактиры-то давно закрыты.

А какую я вчера индейку ел у Голопёсова! А ещё карасей. Жирных. Вы, господа, когда-нибудь в Варшаве были? Там так делают… Берут карасей, живых ещё, пускают их в молоко. День они там плавают, в молоке-то, а потом их в сметане на шкворчащей сковородке изжарят. Вкус, братец ты мой, - ананасов не надо. Тают во рту! Ей богу Ешь и не чувствуешь-на седьмом небе. От одного аромата умрешь!

Ребротёсов: А вот мы в Польше стояли тоже, так столько пельменей съели. Зараз по 200 штук! Наложишь полную тарелку, поперчишь, укропцем, петрушкой посыплешь, маслицем сбрызнешь…- нет слов выразить. Язык проглотишь.

Пружинский: А я до сих пор помню, какую стерляжью уху ел в 1856 году в Троицкой лавре. Наваристая, жирная, блёстки жира сливаются, аромат - не наскажешь, не передашь. Нужно попробовать. Сколько лет прошло, а забыть невозможно. Вот прям сейчас чувствую запах этой ушицы.

Нюхает воздух, изображает блаженство на лице.

Ребротёсов: Ох, никакого терпения нет! Как есть хочется! Пойду к себе домой, душу отведу. А вот, что господа! Пойдёмте ко мне. Ей богу! Спать не хочется. Закусим, чем бог послал. Огурчиком, колбаской, грибочками. Самоварчик изобразим… Поговорим, старину вспомним. Пойдёмте, господа!

Пружинский: Да как-то нехорошо: 2 часа ночи. Поздно. Жена-то как?

Ребротёсов: Да она ничего. Она у меня сущий ангел! Так обрадуется! Так обрадуется! Всё спрашивает, когда товарищи к нам заглянут. Да мы её и будить не станем. Потихонечку сядем. Пойдёмте, господа, очень прошу, не пожалеете.

 

Сцена 2.

Гостиная у Ребротёсова. Ребротёсов - слуге.

Ребротёсов: Ну-ка принеси из погреба редьки, огурцов, грибочков - чего ещё? Да, селёдочку почисть. Луку в неё покроши зелёного, укропцем посыплешь, да картошечки не забудь. Кружочками порежешь, свёклы тоже. Обложишь селёдочку. Гарнир, одним словом. Всё это маслом, уксусом, горчицы тоже. Сверху поперчишь. Что ещё? Сам подумай что-нибудь эдакое… (Шевелит пальцами).

Ребротёсов (гостям): Сейчас, сейчас. Сядем потихонечку. Ирина всё принесёт. Маша моя не совсем здорова. Извините уж.

Слуга входит, что-то шепчет на ухо Ребротёсову.

Ребротёсов: М-да… да… Гм… Тэкс.. Ну это, впрочем, пустяки. Я сам.

Простите, господа, я на минуточку отлучусь, вы уж располагайтесь. Маша моя ключи от кладовой и погреба с собой забрала от прислуги. Придётся побеспокоить – ну это пустяки.

Ребротёсов поднимается к жене в спальню.

 

Сцена 3.

Спальня жены. Маша спит. Ребротёсов долго ходит вокруг кровати, не решаясь разбудить жену.

Ребротёсов: Манечка…. Манюся….Это я, Манечка. Ах ты мой ангел!, Дай ручку поцелую, сокровище моё! Дай ещё поцелую. (чмок-чмок-чмок)

Целует ручку.

Жена: Ты чего? Спать хочу…

Ребротёсов: Манечка, тут такое дело. Ангелочек мой, товарищи ко мне зашли. Поесть просят. Дай, ангелочек, ключи и не беспокойся… Я сам похлопочу, а ты спи. Дам по огурчику, много расходовать не буду. Покушают и уйдут. Есть люди захотели. Двоеточиев, Пружинский. Сама знаешь, люди уважаемые обществом. Пружинский Владимира 4 степени имеет. Как они тебя уважают! Марь Петровна, говорят, не просто женщина, а ангел! Завидуют мне, что такое сокровище имею. Дай ручку поцелую!

Жена наконец просыпается

Жена: Ты что? Который час смотрел? Иди спать!

Ребротёсов: Манечка, ты уже и сердишься! Ну, глупо, право. Из-за чего? Дам по огурчику и уйдут. Тебя больше не побеспокоят. Сам распоряжусь. Лежи себе на здоровье, куколка ты моя, ангелочек!

Льстивым, заискивающим голосом.

Ребротёсов: Как твоё здоровье? Товарищи беспокоятся.

Маша грубо обрывает его.

Жена: Ты ещё долго будешь городить? А ну ложись! Просидишь в клубе со своими шалаберниками, а потом бурлишь всю ночь! Постыдился бы! Детей имеешь!

Ребротёсов: растерянно.

Я… я… детей имею. Манечка, … ты чего? Раздражаешься. Я про детей не забываю. Даст бог, пристрою. Митю скоро повезу в гимназию. Маша, пойми, не могу же я их прогнать. Зашли, есть просят.

Жена:

(всё больше раздражаясь) Какие гости! Что ты несёшь! Спят все кругом. Какой ужин в эту пору.

Ребротёсов: Неловко. Что о нас завтра в городе будут говорить? Ребротёсовы гостей, уважаемых людей, прогнали!

Есть попросили: «Дай, говорят, что-нибудь поесть…» Ну дам им по грибочку, по огурцу. Пусть с богом идут.

Жена: Вот наказанье! Сколько тебе говорить! Ты что? Ошалел? Какие гости в эту пору! Постыдились бы, черти рваные, по ночам людей беспокоить! Где это видано, чтоб по ночам в гости ходили! Трактир им здесь, что ли? Пусть проспятся, а утром приходят!

Ребротёсов: (испуганно) Маша, не кричи! Услышат. Тихо. (Умоляюще) Ну не могу я их выгнать, пойми же ты.

Обращаясь к залу.

Ну как уговорить бабу?

Твёрдо, грозно.

Дай ключи! Сейчас же. Муж тебе говорит!

Маша:

Всё больше злясь, так же твёрдо, с издёвкой. Не дам! Дура буду, ежели дам!

Ребротёсов:

Показывая раздражение и гнев.

Так!... Так-с!... Ага! Не дашь, значит? Я перед тобой унижаюсь, а ты, выходит, не подруга жизни, не утешительница своего мужа, как сказано в святом Писании. Лучше бы я был неженатый, как Пружинский.

Маша: Ты ляжешь, наконец?

Ребротёсов: Змея!

Маша. Ах, ты ещё и ругаться! (Пытается ударить по щеке, муж уворачивается, падает у кровати, одеяло сваливается на голову, пытается выпутаться) Ах, ты язва! Пытается его ещё раз ударить, Ребротёсов ретируется.

Маша: Ты ещё ругаться! Вот тебе!

Ребротёсов: А ты ещё и драться! Змея!

Ребротёсов: запыхавшись

Яга! Яга всегда была, Яга и осталась! Как люди живут! Посмотришь, душа радуется! Один я такой несчастный!

Маша прогоняет его (за занавес). Возвращается и падает на кровать.

Ребротёсов : выглядывает из-за занавеса.

С Ягой всю жизнь живу!

Жена бросает в него тапочку. Ребротёсов прячется. Жена ещё какое-то время прислушивается. Тихо. Со вздохом ложится.

Ребротёсов (опять выглядывает) Мерси! Говорят же: «В людях- ангел, не жена, дома с мужем сатана». Истинная правда: сатана!

Жена порывисто встаёт с постели. Ребротёсов кидает ей тапку и скрывается. Тихо. Жена сидит на кровати, прислушивается. Успокоившись, ложится, потом испуганно привстаёт, сидит, вглядывается в занавес. Тихо. Ложится, затихает. Ребротёсов неслышно на цыпочках выходит, крадётся к постели. Дай ключи!!!

Жена вскакивает. Бежит за ним, убегают за занавес. Занавес ходит ходуном. Музыка?

Крики Ребротёсова; Дерись, дерись, позорь собственного мужа! Дай ключи!

Жена выходит растрёпанная, падает на кровать. Следом плетётся растрёпанный, исцарапанный муж с синяком под глазом.

Дай ключи! Люди ждут! Сколько же времени прошло - неприлично уже. На коленях прошу: дай ключи! Варварка ты! Лютое существо.

Жена садится на кровати.

Жена: Господи! Видно сегодня не суждено поспать. Вижу, конца не будет моим мучениям! Где моё платье?

Ребротёсов подаёт ей платье, ещё раз получает оплеуху и уходит к гостям.

 

Сцена 4.

В гостиной.

Двоеточиев разглядывает портреты, висящие на стене.

Двоеточиев: А это чей портрет? Ну писатель, положим, он хороший, спору нет. А отправь его на войну, так он и с ротой не справится. А генералу хоть целый корпус дай, так ничего.

Ребротёсов (выходит к гостям) Сейчас моя Маша выйдет.

Пружинский: Вы, Фёдор Акимович, что-то долго. Мы, право, вас очень побеспокоили.

Ребротёсов: Да это я с женой заигрался.

Пружинский: Ой, что это у вас со щекой? И под глазом синяк… Где это вы так угостились?

Ребротёсов: Щека? А щека.. А это.. Это я подкрадываюсь к Манечке, хочу её испугать, пошутить, да как стукнусь в потёмках о кровать! Вот смешно… Ха-ха! Манечка так испугалась за меня. Беспокоится.

Появляется Маша, милая, приветливая.

Жена (падаёт руку гостям, говорит умильно, растроганно)

Господа! Ах, господа, как я рада, что вы зашли! Если днём не заходите, то спасибо, что хоть ночью зашли! Я уже сказала мужу спасибо, что затащил вас к нам. Правда, Федя?

Ребротёсов: Да, Манечка. Какая ты у меня растрёпанная, чистая Луиза Мишель…(Целует ей ручку)

Жена Маша: А я сплю, слышу голоса. Думаю: кто это мог быть? Федя велел лежать, но я не вытерпела. Вот радость, какая! Я сейчас, сейчас, всё устрою. Вы, конечно же, проголодались. Музыка немого кино.

Всё завертелось, закрутилось в доме. Забегали слуги с подносом, несколько раз Маша пробежала по сцене в разные стороны «Ужин», проходит за занавесом. На сцене изображают хлопоты по его устройству.

 

Сцена 5.

Пружинский и Двоеточиев «на улице» после ужина у Ребротёсовых.

Двоеточиев: Марь Петровна - милейшая женщина. Истинным сокровищем владеет Фёдор Акимыч. Счастливец. Приятно бывать в доме, где царит полное согласие между супругами.

Пружинский: Как хорошо быть женатым. И ешь, когда захочешь, и пьёшь, когда захочешь, и на фортепьянах тебе сыграют. Счастливчик этот Ребротёсов. Жена-ангел!

Двоеточиев: А моя, стыдно сказать, только и умеет, что браниться! Поглядела бы, как Ребротёсовы живут! Глядишь на них – плакать от чувств хочется. Жена – ангел! Подруга жизни! Настоящая утешительница! Ни слова худого не скажет. Не бранится. Живут же люди! Это я такой несчастный. Яга! Яга была, Яга и осталась! Живут же люди! Живут же люди! Шостакович. Танец кукол.

………………………………………………………………………….

М.Бонзаниго. Вальс доктору Чехову.

 

Выходят все участвующие в спектакле.

Он близок духом, современник, нам,

Хоть жил в далеком позапрошлом веке.

Он стал сродни грядущим временам

Мечтой о гордом и прекрасном человеке.

………………………………………………

Антон Павлович – тоже Россия:

И улыбка её, и слеза…

Увлажнялись и самые злые

От его сочинений глаза!

…………………………

Он любил всех живущих в России:

Даже злобных, бесчестных, тупых…

Будь они сколь угодно плохие,

Нет презренья – жалеет он их!

……………………………………

У него нет героев, злодеев –

Все лишь жертвы неправды земной:

И прощая, любя и жалея,

Как бы просит: жалейте со мной!

………………………………….

Будто совесть больная стучится

К нам в сердца со страниц его книг…

И живою водою струится

Слов его драгоценный родник.

…………………………………………

Драгоценный родник чеховских слов, мыслей

 

1.В человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и мысли.

 

2.Без труда не может быть чистой и радостной жизни.

3.Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой.

4.Умный любит учиться, а дурак - учить.

5.Призвание всякого человека в духовной деятельности - в постоянном искании правды и смысла жизни.

6.Надо чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что, как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясется беда - болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других.

 

7.Счастья нет и не должно его быть, а если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом.

 

8.Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро!

 

9.Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа.