Семиотические модели коммуникации

1. Структура семиотики и содержание ее основных разделов

2. Об истории и основных понятиях семиотики

3. Семиотические модели коммуникации.

4. Структура семиотики и содержание ее основных разделов.

5. Об истории и основных понятиях науки семиотики.

СЕМИОТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ КОММУНИКАЦИИ

Семиотик а - это наука о знаках; точнее – это наука, исследующая свойства знаков и знаковых систем. Семиотика появилась в начале 20 в. и с самого начала представляла собой метанауку, т.е. особого рода надстройку над целым рядом наук, оперирующих понятием знака.

Основателем семиотики считается американский философ, физик и математик Чарльз Сандерс Пирс (1839–1914), который и предложил ее название. Еще в 1860-е годы Пирс сформулировал основные принципы семиотики; дал определение знака, первоначальную классификацию знаков (индексы, иконы, символы); установил задачи и рамки новой науки. Однако идеи Ч. Пирса получили известность лишь в конце 1930-х годов, благодаря работам американского философа Чарльзa Уильямa Морриса (1901 – 1979).

Благодаря своей книги «Основы теории знаков» (1938 г.) Ч. Моррис считается одним из основателей семиотики. В ней он не только развил идеи Ч. Пирса, но и определил структуру самой семиотики, разделив эту науку на три раздела: синтактику, семантику и прагматику. Эта классификация получила широкую известность и легла в основу дальнейшего развития семиотики, а во многом и лингвистики. Кроме того, Моррису принадлежит трехсторонняя концепция знака. Он же предложил классификацию знаков, разделив их на характеризующие, оценочные, предписывающие, идентифицирующие и знаки-форматоры.

Огромный вклад в науку о знаках внес швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр (1857–1913), назвав ее семиологией. Заметим, что этот термин нередко используется как синоним семиотики. Мы тоже будем использовать эти термины как синонимы.

Ф. Соссюр известен, прежде всего, как один из основоположников современной лингвистической науки, а также структурализма как научной идеологии и методологии. Однако благодаря своему знаменитому «Курсу общей лингвистики», который был издан его учениками уже после смерти ученого в 1916 году, Ф. Соссюр считается основателем семиологии.

Основополагающими понятиями семиотики (семиологии), семиологического анализа являются понятия «знак» и «знаковая система». Семиотика определяет понятие знака, устанавливает виды знаков, описывает типичные знаковые ситуации, наиболее общие способы использования знаков.

Знак - это материальный, чувственно воспринимаемый объект, который выступает в качестве указания на другой объект. Таким образом знак выполняет функцию посредника и служит для обмена информацией между ее отправителем и получателем. Он необходим для приобретения, хранения, преобразования и передачи сообщений (информации, знаний) или же элементов сообщений различного рода.

Знак – это наименьший элемент коммуникации внутри языковой системы, но без него не может быть коммуникации, потому что именно он несет в себе информацию, мысль или чувство. Знак играет ключевую роль в семиозисе (знаковом процессе), который, по сути, представляет собой процесс коммуникации.

Знак обозначает и представляет некий объект материального мира. Знак называют «означающим», а объект – «означаемым». Синонимом «означающего» является термин «форма» или «план выражения», а в качестве синонимов «означаемого» используются также термины «план содержания» («содержание»), «значение» и иногда «смысл».

К знакам относятся слова, сигналы, жесты, звуки, дорожные знаки, деньги, награды, фотографии и многое другое.

Существуют различные классификации знаков. Но это отдельная тема, и мы лишь отметим, до настоящего времени сохраняет свое значение введенное Ч. Пирсом разделение знаков на три группы: иконические, индексальные и символические.

Знаковая система – это совокупность знаков, устроенных определенным образом. Она является объектом изучения семиотики. Самым очевидным примером естественной знаковой системы является наша речь. Вместе с тем, знаковые системы имеются и функционируют не только в обществе, но и в природе, и в отдельно человеке (его организме, мышлении и психике). Поэтому в рамках общей семиотики выделяются «отраслевые», частные науки: биосемантика, этносемантика, лингвосемантика и т.д.

Знаковая система, как и знак, есть материальный посредником между пользователем и внешним миром. Это можно представить в виде следующей схемы:

ПОЛЬЗОВАТЕЛЬ – ЗНАКОВАЯ СИСТЕМА – ОБЪЕКТ.

Как уже отмечалось, Ч. Моррис выделил три раздела в структуре семиотики как науки, три ее сферы:

1) синтактику (синтаксис), изучающую внутренние свойства систем знаков и отношения знаков друг к другу;

2) семантику, изучающую отношение знаков к обозначаемым объектам, то есть содержание знаков;

3) прагматику, исследующую связь знаков с «адресатом», то есть проблемы интерпретации знаков теми, кто их использует, их полезность и ценность для интерпретатора.

Синтактика (синтаксис) изучает отношения между знаками, т. е. внутренние свойства систем знаков (правила построения знаков в рамках знаковой системы). Она выявляет объективные законы устройства знаковых систем. Ее задачей является описание запаса правильно построен­ных текстов (составных знаков) для различных классов знаковых систем. В идеале она должна описывать все допустимые тексты. Од­нако на практике это реализовано только для искусственных языков. В случае естественного языка формальное описание синтактики (прежде всего синтаксиса) получено лишь фрагментарно. Причины этого — избыточность естественного языка в отличие от искусственных знаковых систем, а также динамичность системы естественного языка, ее постоянное развитие.

Элементарным примером неполноты описания может служить система естественного (русского) языка, для которого характерно обилие исключений в системе грамматических и синтаксических правил. Многие из исключений в силу частого использования запоминаются носителями язык автоматически и без труда, вследствие чего «застывает» и с течением времени выпадает из системы языка, которая находится в постоянном движении и изменении. Таковы, например, предложения, которые функционируют не по действующим синтаксическим правилам: «Люди как люди»; «Нет чтобы помолчать»; «Праздник не праздник» и т.п.

Семантика, изучает отношения между знаками и обозначаемыми ими предметами, т.е. изучает содержание знаков, их значение.

Понятие значения является центральным понятием ceмантики. Вопрос о значении, считает В. Кашкин, является главным и самым парадоксальный вопросом коммуникативной теории. Современная семиотика в качестве своего основного принципа выдвигает тезис о принципиальной немотивированности знака, его арбитрарности. Это значит, что между звучанием и значением нет необходимой, принципиальной связи. Говоря другими словами, речь здесь идет о произвольной семантизации как одном из важнейших свойств человеческого языка. Заметим, что это свойство и приведенный тезис можно обнаружить и в поговорке: «Хоть горшком назови, только в печку не суй». Принцип немотивированности знака является первым фундаментальным законом семиотики, лингвистики и теории коммуникации.

Другой стороной знака является обратное его свойство, то есть его мотивированность, его внутренняя форма и т.п.

Произвольность знака не абсолютна и не относительна, но именно принципиальна, для выполнения функции обозначения безразлично, какая именно сторона объекта будет взята в качестве основы для семиозиса. Решение этого противоречия возможно с введением параметра времени и позиции пользователя – отправителя или получателя сообщения. До употребления (создания) знака отправитель имеет поле возможного выбора, после употребления (создания) знака, это – уже факт, подлежащий интерпретации получателем.

Графическое изображение динамического аспекта соотношения мотивированности и арбитрарности знака предложил В. Кашкин.

В семиотике, лингвистике и теории коммуникации для исследования знаковых отношений принято пользоваться так называемым «треугольником Фреге» или «семантический треугольником» (рис. 1). Он наглядно разъясняет структуру языкового значения.

Знак (слово)

 

значение

понятие денотат (предмет)

Рис. 1. Семантический треугольник для знака (слова)

В значении слова находит обобщенное отражение определен­ный предмет, «фрагмент» действительности: слово является назва­нием не отдельного предмета, а целого класса предметов. Предме­ты и явления действительности отражаются в сознании человека в виде логических понятий. Таким образом, значение есть соотнесен­ность знака (слова) с определенным понятием.

Например, слово стул обозначает класс реально существующих предметов. Все существующие виды стульев отображаются в нашем сознании в виде понятия о стуле. Значение слова стул содержит лишь минимальный набор характерных при­знаков (которые берутся обычно из числа признаков понятия), позволяющих соот­нести слово и обозначаемый предмет.

В семантическом треугольнике обязательными компонентами являются знак и понятие, а денотат может отсутствовать. К примеру, все русские знают, кто такая Баба Яга, и могут приблизительно описать ее и дать ей некоторую характеристику. Следовательно, знак и понятие су­ществуют. А вот денотата — самой Бабы Яги — не существует.

Знаком является и предложение. Понятие предложения-выска­зывания — центральная категория лингвосемиотики. Смысл пред­ложения-высказывания заключается в высказанном в нем сужде­нии, а денотатов у предложения бывает только два — «истина» или «ложь», т.е. соответствие или несоответствие высказанного в пред­ложении суждения реальному положению вещей. Семантический треугольник для этого случая приводится на рис. 2.

Знак (предложение)

 

Значение

Понятие (смысл) Денотат (истинность или ложность высказывания)

Рис. 2. Семантический треугольник для знака (слова)

Возможны предложения, у которых есть смысл, но нет, а иногда и не может быть денотата, как и в словах (Баба Яга). Знаменитое предложение философа Б. Рассела «Нынешний король Франции лыс» не являв ни истинным, ни ложным, так как Франция - республика и сейчас там вообще нет короля.

В «семантическом треугольнике» помимо отсутствия денотата возможна неоднозначность соответствия знак - понятие - денотат (предмет), выражающаяся в омонимии, полисемии и синонимии

Явление омонимии состоит в том, что существуют два совершенно одинаковых по форме знака, каждый из которых имеет значение, причем эти значения между собой абсолютно не связаны, так же как и соответствующие понятия и денотаты (ключ (для замка) - ключ (родниковый ключ).

Полисемия – это многозначность слова, что объясняется законом асимметрии знака и значения. Знак и значение обычно полностью не покрывают друг друга. Они асимметричны, так как языковые единицы, в т.ч. слова, обладают, с одной стороны, устойчивостью, а с другой - подвижностью, изменяясь в соответствии с условиями конкретного контекста. В результате постоянного расширения круга ситуаций, в которых используется та или иная языковая единица, происходит частичное из­менение и обогащение семантической структуры языковых единиц. Одновременно каждое из значе­ний стремится выразиться в новом знаке: «Корабль идет», «Корабль плы­вет».

Явление синонимии интерпретируется весьма ши­роко. В семиотике синонимы — два равнозначных, но не тождест­венных выражения. При этом под равнозначностью понимается: 1) либо соотнесенность с одним и тем же денотатом (предметом); 2) либо соотнесенность с одним и тем же понятием, точнее с той частью, которая содержит характеризующую информацию.

Прагматика изучает отношение между знаком и человеком, который пользуется знаками (говорящим, слушающим, читающим). Она показывает его отношение к высказываемому, раскрывает результативность используемых языковых знаков или другими словами показывает эффективность речевой коммуникации.

Наиболее наглядно прагматика предложе­ния-высказывания, как элемента коммуникации, проявляется в случае рассогласования номинативной и коммуникативной функций. Например, предложение «Вы уже слишком далеко зашли», взятое вне контекста, обозначает «Вы ушли куда-то, в каком-то направлении слишком далеко».

В конкретных речевых ситуациях оно может приобрести различный коммуникативный смысл:

1) Надо возвращаться: в лесу темнеет. Вы уже слишком далеко зашли;

2) Вы уже слишком о зашли. Я такие слова никому не прощаю;

3) Вы уже слишком далеко зашли. В этой ситуации ничего не изменить. Придется смириться.

Прагматика рассматривает широкий круг вопросов:

- в обыденной речи — отношение говорящего к тому, что и он говорит: истинность, объективность, предположительное речи, ее искренность или неискренность, приспособленность к социальной среде и социальному положению слушающего и т.д.;

- интерпретация речи слушателем — как истинной, объект» ной, искренней или, напротив, ложной, сомнительной, вводящей заблуждение;

- в художественной речи — отношение писателя к действительности и к тому, что и как он изображает; отношение читателя к тексту и в конечном счете к художественному произведению в целом и др.

Для достижения своей коммуникативной цели говорящий может использовать свойство многоязычия., что так же иллюстрирует роль прагматических аспектов высказывания.

Прагматика четко проявляется в моменты интерпретации речи говорящего его слушате­лем, в процессе языкового ожиданиями слушателя.

Так, в русской культуре принято утешать человека минимизацией беды: Велико дело! Не велика беда! Что за горе! Это ли горе! Это горюшко не горе; горе будет впереди! и др. Приведенные выражения для русскоязычного слушателя имеют один смысл «Беда не так велика». Если же буквально, слово в слово, перевести эти выражения на любой другой язык, они будут иметь иной смысл. Таким образом, каждое из данных выражений приоб­ретает смысл утешения лишь в определенном контексте, в опреде­ленной речевой ситуации и культурной среде. Вне ее эти предложе­ния лишены коммуникативного смысла.

Мы рассмотрим три семиотические модели коммуникации: Романа Якобсона, Юрия Лотмана и Умберто Эко.

Роман Якобсон (профессор Массачусетского технологического институт) в работе "Лингвистика и поэтика" представил речевую коммуникацию в виде следующих шести факторов, каждому из которых соответствует особая функция языка:

1. Эмотивная (экспрессивная) функция связана с адресантом и имеет целью выражение его отношения к тому, что он говорит. В языке, как правило, одно и то же содержание даже интонационно мы можем оформить так, чтобы было понятно наше одобрение, осуждение и т.д. Р. Якобсон приводит пример, что актер Московского художественного театра в качестве эксперимента произносил фразу "Сегодня вечером" с помощью сорока различных интонаций. И что самое важное - эти интонации однозначно считывались аудиторией.

2. Конативная функция отражает ориентацию на адресата. Сюда подпадают в числе прочего такие формы речи как звательный падеж и повелительное наклонение. Она выражает непосредственное воздействие на собеседника.

3. Фатическая функция сориентирована на контакт, для нее важна не передача информации, а поддержание контакта. Это разговоры о погоде, разговоры во время празднования дня рождения, где самым важным становится не новизна информации, а процесс поддержания контакта. Мы часто проверяем контакт словами "Ты слушаешь?"

4. Метаязыковая функция связана с кодом: не зная слова, мы можем спросить о его значении и получить ответ. Ответ может быть дан описательно, с помощью других слов, а может и просто с помощью показа предмета.

5. Поэтическая функция направлена на сообщение. Это центральная функция для словесного искусства, для которого характерно большее внимание к форме, чем к содержанию сообщения. Наша бытовая речь более сориентирована на содержание.

6. Референтивная (денотативная, когнитивная) функция сориентирована на контекст и представляет собой отсылку на объект, о котором идет речь в сообщении.

Р. Якобсон предложил также свой анализ знаков, считая, что "для зрительных знаков важнее пространственное измерение, а для слуховых - временное". В системах аудиальных знаков в качестве структурного фактора никогда не выступает пространство, но всегда время - в двух ипостасях - последовательности и одновременности Структурирование визуальных знаков обязательно связано с пространством и может либо абстрагироваться от времени, как, например, в живописи и скульптуре, либо привносить временной фактор, как, например, в кино.

Р. Якобсон считал, что все знаки обладают общими чертами, различие состоит в преобладании одной характеристики над другими.

Ю.М. Лотман работал в Эстонии, был душой тартуско-московской семиотической школы, становлению которой помогали печатаемые в Тарту труды по семиотике и проводимые там же конференции.

Лотман считал слишком абстрактной модель коммуникации, предложенную Якобсоном, подчеркивая, что в действительности у говорящего и слушающего не может быть абсолютно одинаковых кодов, как не может быть и одинакового объема памяти. "Язык - это код плюс его история", - писал Лотман. При полном подобии говорящего и слушающего исчезает потребность в коммуникации вообще: им не о чем будет говорить. Единственное, что остается - это передача команд. То есть для коммуникации изначально требуется неэквивалентность говорящего и слушающего.

О самой коммуникации Ю. Лотман говорит как о переводе текста с языка моего "я" на язык твоего "ты". "Самая возможность такого перевода обусловлена тем, что коды обоих участников коммуникации, хотя и не тождественны, но образуют пересекающиеся множества".

Для литературной коммуникации Ю. Лотман предложил также структуру смены деавтоматизации автоматизацией, заимствуя эти идеи у русских формалистов. Художественное произведение характеризует процесс отстранения, создания нового взгляда даже на старый и известный объект. Но как только деавтоматизация восприятия сменяется автоматизацией, как автор текста должен предложить новую деавтоматизацию. Структура текста тогда будет состоять из цепочек деавтоматизация1 - автоматизация1, деавтоматизация2 - автоматизация2, деавтоматизация3 - автоматизация3 и т.д.

Феномен чтения уже известного текста приводит Ю. Лотмана к формулировке двух возможных типов получения информации. Например, записка и платок с узелком. Если в первом случае сообщение заключено в тексте и может быть оттуда изъято, то во втором случае сообщение нельзя извлечь из текста, который играет чисто мнемоническую роль. Ю. Лотман пишет:

"Можно рассматривать два случая увеличения информации, которой владеет какой-либо индивид или коллектив. Один - получение извне. В этом случае информация вырабатывается где-то на стороне и в константном объеме передается получателю. Второй - строится иначе: извне получается лишь определенная часть информации, которая играет роль возбудителя, вызывающего возрастание информации внутри сознания получателя"

Именно так читал человек прошлого, у которого могла быть только одна книга, но чтение которой все равно могло обогащать его новым знанием. Современный человек, читая книгу одна за другой, механически "складывает" их в памяти.

Эта же схема активного потребления информации заложена и в фольклорной коммуникации, где вновь отсутствует сегодняшняя форма пассивного получателя информации. "Он не только слушатель, но и творец. С этим и связано то, что столь каноническая система не теряет способности быть информационно активной. Слушатель фольклора скорее напоминает слушателя музыкальной пьесы, чем читателя романа"

Ю. Лотман выделяет также две коммуникативные модели "Я - ОН" и "Я - Я". Последний случай он именует автокоммуникацией. В рамках нее сообщение приобретает новый смысл, поскольку вводится второй добавочный код и сообщение перекодируется, для отображения чего предлагается следующая схема:

Передачу сообщения самому себе Ю. Лотман трактует как перестройку собственной личности. Поэтические тексты, по его мнению, используют обе коммуникативные системы:

"Тексты, создаваемые в системе "Я - ОН", функционируют как автокоммуникации и наоборот: тексты становятся кодами, коды - сообщениями. Следуя законам автокоммуникации - членению текста на ритмические куски, сведению слов к индексам, ослаблению семантических связей и подчеркиванию синтагматических - поэтический текст вступает в конфликт с законами естественного языка. А ведь восприятие его как текста на естественном языке - условие, без которого поэзия существовать и выполнять свою коммуникативную функцию не может"

Ю. Лотман уделял особое внимание визуальной коммуникации, подчеркивая особый статус отражения. "Отражение лица не может быть включено в связи, естественные для отражаемого объекта: его нельзя касаться или ласкать, но вполне может включиться в семиотические связи: его можно оскорблять или использовать для магических манипуляций". На пути к изобразительной коммуникации он различает этап первичного кодирования, примером чего может служить этикет или ритуал. Театр также может служить промежуточным кодом: существует манера портрета, когда модель одевалась в какой-нибудь театральный костюм. Отдельному рассмотрению подверглось бытовое поведение.

Ю. Лотман рассматривал культуру как генератор кодов, считая, что культура заинтересована во множестве кодов, что не может быть культуры, построенной на одной коде. То есть и все явления культуры трактуются им как разного рода коммуникативные механизмы, то есть как разного рода языки. Отсюда возникает приоритетность лингвистических методов для их анализа, использование терминов словарь или грамматика для описания совершенно далеких от естественного языка коммуникативных явлений.

Итальянский семиотик Умберто Эко известен также своими романами-бестселлерами, среди которых наибольшее признание получил роман "Имя розы.

У. Эко уделял большое значение визуальной коммуникации. У. Эко трактует иконический знак как континуум, в котором невозможно вычленить дискретные смыслоразличительные элементы, подобные существующим в естественном языке. У. Эко ставит это известное наблюдение в систему, объясняющую различие визуальной коммуникации.

"Знаки рисунка не являются единицами членения, соотносимыми с фонемами языка, потому что они лишены предзаданного позиционального и оппозиционально-го значения, сам факт их наличия или отсутствия еще не определяет однозначно смысла сообщения, они значат только в контексте (точка, вписанная в миндалевидную форму, значит, зрачок) и не значат сами по себе, они не образуют системы жестких различий, внутри которой точка обретает собственное значение, будучи противопоставленной прямой или кругу"

В естественном языке значение оказывается заданным заранее, в визуальном оно вырабатывается по мере получения сообщения.

Иконический знак, обладающий сходством с изображаемым предметом, берет не все его характеристики. У. Эко подчеркивает условность этого типа изображения. "Иконические знаки воспроизводят некоторые условные восприятия объекта, но после отбора, осуществленного на основе кода узнавания, и согласования их с имеющимся репертуаром графических конвенций". Или такой пример: художник тринадцатого века рисует льва в соответствии с требованиями тогдашних иконических кодов, а не исходя из реальности. Визуальный знак должен обладать следующими типами характеристик: а) оптическими (видимыми), б) онтологическими (предполагаемыми), в) условными.

Архитектурный знак, а это вариант уже архитектурной коммуникации, по его мнению, обладает в качестве значения его собственным функциональным назначением. То есть это знак, отсылающий к своей функции. Дверь имеет в качестве референта "возможность войти". Архитектурное сообщение может получать чуждые ему значения. Например, размещение солдат в заброшенной церкви. При этом подмена значений не ощущается. Восприятие архитектурного дискурса не требует того внимания, которое наблюдается при потреблении фильмов, телевидения, комиксов, детективов.

У. Эко посвятил отдельное исследование коммуникации в рамках массовой культуры. Его основной постулат состоит в том, что при рассмотрении текстов массовой культуры они написаны одновременно как автором, так и читателем. Он анализирует при этом супермена, шпионские романы Я. Флеминга, "Парижские тайны" Эжена Сю. Здесь вновь возникает идея литературы как коллажа, как китча.

У. Эко предложил существенные для моделирования коммуникации общие модели, а также конкретные модели визуальной коммуникации и коммуникации в рамках массовой культуры. И то, и другое весьма важно для рекламистов и специалистов в области паблик рилейшнз.