Не новые сюжеты, но новые мотивировки действий

Умение синтезировать огромные проблемы в образы героев

Изображение человека во всей его полноте, во всем многообразии его внутреннего мира: величии и низости, благородстве и подлости; десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, точно запечатлены в драмах. «Если бы мир погиб, его можно было бы восстановить по творениям Шекспира» (Шеллинг) Шекспир создал энциклопедию ренессансного человека. А.Ф.Лосев, «Эстетика Возрождения»: «Самую глубокую критику индивидуализма дал в XVI веке Шекспир, титанические герои которого полны возрожденческого самоутверждения и жизнеутверждения. …Личность-титан в своем безудержном самоутверждении хочет решительно все на свете покорить себе. Все такого рода титаны гибнут во взаимной борьбе, возрожденческий индивидуализм обнаруживает свою собственную недостаточность, собственную невозможность, свою трагическую обреченность. Ренессанс в каждой трагедии Шекспира превращается в целую гору трупов, потому что такова страшная, ничем не одолимая и убийственная самокритика всей возрожденческой эстетики. Под Ренессансом необходимо понимать не только эстетику стихийного индивидуализма, т.е. титанизм, но и всю критику такого титанизма, которая была результатом его же собственного развития».

Борхес о Шекспире (эссе «Everything and nothing»): «Сам по себе он был никто – попробовав заговорить об этой пустоте, понял, что нельзя отличаться от прочих. 20-ти с чем-то лет он прибыл в Лондон. Помимо воли он уже изловчился представлять кого-то из себя, дабы не выдать, что он – никто. В Лондоне он нашел ремесло, для которого был создан. Труд гистриона принес ему ни с чем не сравнимую радость. Но звучал последний стих – и его снова переполнял отвратительный вкус нереальности. Он опять делался никем. От скуки он взялся выдумывать других героев и истории. И пока его тело исполняло то, что положено телу, душа его была Цезарем, Джульеттой и Макбетом. Никто на свет не бывал столькими людьми. Глубинное тождество жизни, сна и представления вдохновило его на тирады, ставшие знаменитыми. 20 лет он провел, управляя своими сновидениями, но однажды утром почувствовал отвращение и ужас быть всеми этими королями и влюбленными. В тот же день он продал театр, а через неделю был в родном городке. Здесь тоже требовалось кем-то быть, и он стал удалившимся от дел предпринимателем, имеющим некоторое состояние, занятым ссудами, тяжбами, процентами. В этом амплуа он продиктовал известное нам сухое завещание, из которого обдуманно вытравлены всякие следы пафоса и литературности. Творец: «Я тоже не я, я выдумал этот мир, как ты свои создания, и один из призраков – ты, подобный мне, который суть все и никто».