2015-01-21
1857
Фиолетов говорит о появлении человека так, как будто никогда не читал библейского повествования о сотворении Адама. В главе о теории эволюции, при рассуждениях о происхождении человека, он ни разу не упоминает книгу Бытия, ни другие тексты Священного Писания на эту тему (кроме единственной цитаты – Рим. 8, 19, которую, как мы показывали выше, он понимает неправильно). За обилием цитат из произведений Дарвина и классиков марксизма Фиолетов как бы забывает, что взялся писать христианскую апологетику. Он напрочь сходит с библейского и святоотеческого основания.
Мы не можем согласиться с мнением епископа Василия (Родзянко), убежденным эволюционистом, который писал, что «Фиолетов с научным критицизмом подходит к дарвинизму, хотя строго выдерживает равновесие и остается непреклонным в верности Библии и вере Церкви» [21, с. 153]. Мы видим как раз противоположное.
Фиолетов пишет: «Каков бы ни был самый процесс возникновения человеческого организма: явился ли он сразу или прошел в своем развитии через ряд животных форм, – это ничего не говорит о существе человека, уже возникшего» [160, с. 86]. Подобных мыслей в книге немало: «Как бы постепенно и последовательно ни происходит процесс создания человека, несомненно, что на какой-то ступени он становится человеком и начинает собой новый период» [160, с. 87].
Итак, утверждается, что процесс создания человека «последовательно» прошел в своем развитии «через ряд животных форм». Это учение выдается за христианскую антропологию. На самом же деле, рассуждения Фиолетова не имеют к христианству вообще никакого отношения.
Учение Православной Церкви, основанное на Слове Божьем и творениях Святых Отцов, однозначно опровергает мнение профессора Фиолетова. Святитель Иоанн Златоуст о теле человека говорит впрямую, что оно не есть продукт эволюции других тел: «Бог берет не просто землю, но персть, тончайшую так сказать часть земли, и эту самую персть от земли Своим повелением превращает в тело» [52, с. 103]. Такое толкование дает вселенский учитель на слово Писания: И созда Бог человека персть взем от земли и вдуну в лице его дыхание жизни, и бысть человек в душу живу (Быт. 2, 7).
Православная богословская традиция, в согласии с Библией, приписывает честь создания человека свободному действию Бога – начиная с особого совета – сотворим человека по образу Нашему и по подобию (Быт. 1, 26), и кончая самим актом творения – и сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его (Быт. 1, 27). Фиолетов же, напротив, появление человека приписывает процессу эволюции, о Живом Боге даже не вспоминая: «На известной ступени развития возникает это новое свойство и качество бытия, отличное от свойств и качеств животного бытия и несводимое к ним, и именно с этим моментом связывается существо человека» [160, с. 88].
Точки зрения взаимоисключающие. Мнение Фиолетова неправославно. Чтобы принять его, христианину пришлось бы отказаться от святоотеческой антропологии и вычеркнуть из Библии все строки о создании Адама.
Еще одну характерную для эволюционистов ошибку допускает Фиолетов в своих «Очерках». Из того факта, что человек имеет известные признаки сходства с низшими творениями, он делает неоправданный вывод о том, что будто бы было время, когда человек еще не имел дыхания жизни, но был просто одним из животных. Из верной предпосылки делается неверный и логически порочный вывод.
Действительно, Фиолетов прав, когда он пишет: «Христианское мiровоззрение ни одной минуты не отрицало причастности человека к животному мiру, и даже к минеральному по физической стороне его природы» [160, с. 89]. Подтверждение этой мысли мы можем найти у Святых Отцов. В частности, преподобный Иоанн Дамаскин писал следующее: «Должно знать, что человек и имеет общее с неодушевленными предметами, и участвует в жизни бессловесных существ, одаренных разумом. Ибо с неодушевленными предметами он имеет общее со стороны своего тела, также и потому, что он соединен из четырех стихий; а с растениями как в этом отношении, так и со стороны силы, питающей и произращающей, и заключающей в себе семя или способной раждать; с бессловесными же существами имеет общее и в этом, а сверх того, и в отношении к желанию, то есть к гневу и похоти, и в отношении к чувствованию, и в отношении к движению, соответствующему побуждению» [50, с. 82].
Но Фиолетов, сделав одно верное утверждение, тут расходится со святоотеческой церковной традицией, заявляя, что «до появления духа не было и человека, как бы ни было похоже внешнее строение тела животного существа на человеческое» [160, с. 89]. Преподобный Иоанн Дамаскин же, напротив, выражает православное церковное мнение: «Тело и душа сотворены в одно время; а не так, как пустослов Ориген, что одна прежде, а другое после» [50, с. 79].
Созвучно учили и другие Святые Отцы. Например, святитель Григорий Нисский писал, что нелепо утверждать, «будто человек был предварительно создан Словом, как будто статуя из брения, и для этого изваяния появилась душа (ведь тогда умная природа окажется менее ценной, чем статуя из брения)»[25, с. 92–93].
Профессор Фиолетов с пафосом пишет нечто совершенно иное: «И каково бы ни было происхождение организма с биологической стороны, возникновение цельного человека связано лишь с началом творческой сознательной жизни, с тем “дыханием жизни”, о котором говорит библейское повествование» [160, с. 89]. Он не может отказаться от спекулятивных выражений типа «каково бы ни было происхождение организма» и не замечает, что в библейском повествовании говорится не только о «дыхании жизни», но и о прахе земном. Будучи эволюционистом, Фиолетов не в состоянии честно признать сотворение Адама Первозданного из праха земного, как об этом написано в Библии.
