Семья Дудаева занималась работорговлей

“Коммерсантъ”, 3 марта 2000 года

Такой вывод сделали сотрудники российских спецслужб, обнаружившие в доме Тухана Дудаева — брата мэра Грозного Лечи Дудаева — настоящую тюрьму и камеру пыток. Своя тюрьма была и у другого лидера сепаратистов Мовлади Удугова. От дворцов Масхадова, Басаева и Хаттаба практически ничего не осталось. Артиллерия и авиация обрабатывали их, надеясь похоронить в развалинах хозяев. Зато уцелели дома других видных чеченцев. В коттедже известного идеолога ваххабизма Мовлади Удугова найден тщательно замаскированный погреб. В подземелье оказалась тесная комнатушка, в которой еще недавно находились дватри заложника. На нарах — потертые свитера и грязная простыня, а стены испещрены маленькими крестиками — календарь заключенных. Скорее всего, это были особо ценные заложники-”миллионеры” — возможно, здесь или в другой такой спецтюрьме находился генерал Геннадий Шпигун, свободу которого террористы оценили в 9 млн. долл.

Но тюрьма Удугова не идет ни в какое сравнение с казематами, найденными в доме полевого командира Тухана Дудаева — брата мэра Грозного Лечи Дудаева (племянник первого президента Чечни), который погиб в боях за город. Полуразрушенный дом Тухана Дудаева. Высокий каменный забор с бойницами. С фасада — вход в подвальное помещение. Здесь было четыре камеры, в которых находились заложники. Сегодня об этом напоминают только тяжелые металлические двери с характерными решетками да остатки одежды, которую уже трудно отличить по цвету от битого кирпича и щебня. Видели мы и камеру пыток. О том, как здесь пытали, можно было судить по лежаку, установленному посреди комнаты. Он оснащен ремнями, чтобы стягивать руки пленнику, небольшой электроплиткой, а рядом на столике лежали разнообразные приспособления для пыток.

“Таких мест заключения в городе десятки, — говорит военный комендант Грозного генерал Василий Приземлин. — Это хорошо укрепленные, оборудованные всем необходимым места, принадлежавшие, как правило, известным людям. До сих пор остались клетки и орудия пыток и в здании шариатского суда Ленинского района. Но многих заложников держали в обычных квартирах. Законы здесь не действовали”.

ИЗ ГАЗЕТЫ “МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ”

Г.

Две уставшие симпатичные женщины первыми спустились по трапу прилетевшего из Москвы рейсового самолета. “У нас сил нет, чтобы радоваться”, — только и смогли вымолвить недавние кавказские пленницы. Их возвращения из чеченского плена ждали 208 дней.

В течение всех семи месяцев судьба двух польских ученых из Международного экологического центра Польской академии наук была в центре всеобщего внимания. 9 августа прошлого года 65-летняя профессор Зофия Фишер-Маляновская и 55-летняя доцент Ева Марвиньска-Вырвал пропали в горах Северо-Западного Дагестана.

Версия похищения оправдалась довольно быстро. Появилась даже информация, что похитившая ученых чеченская банда потребовала по миллиону долларов за каждого из заложников. Польские власти сразу же заявили, что не намерены идти навстречу этим требованиям, дабы не создавать прецедента. Условия и обстоятельства вызволения ученых до сих пор не разглашаются. Известно, что чеченские эмиссары нередко чувствуют себя в Польше, как дома. Посланцы Грозного, называвшие себя парламентариями, отрицали тот факт, что польки находятся в Чечне, а само похищение называли “продуманной акцией российских спецслужб”.

Хлебнувшие горя пани так отзываются о своих тюремщиках: “Нас никто не обижал, но мы видели отношение к другим пленникам. Таких людей не должно быть на свете”.