Прежде едва ль отдохнете, доколе один здесь не ляжет

Кровью своею насытить несытого бранью Арея!»

(Ил., V, 288–289).

Что это – антигуманизм, кровожадная свирепость? Действительно, Диомед не только грозит, он поражает копьем и мечом, камнем. И все герои беспрестанно уничтожают друг друга. Но все же мы не можем не восхищаться их величием и мужеством. Сквозь свистящие стрелы, летящие копья и камни просматривается человек. Только к человеку, имеющему большое чувство самообладания и самоконтроля, могли быть адресованы такие слова:

«Воина воин стыдися на поприще подвигов ратных!

Воинов, знающих стыд, избавляется боле, чем гибнет;

Но беглецы не находят ни славы себе, ни избавы!

(Ил.,V, 530–533; XV,561–563).

Здесь необходимы некоторые пояснения. Разве не утверждается, что гомеровский грек еще не мог быть личностью? Ведь у Гомера вообще нет представления о единстве духовной жизни, о собственном внутреннем «Я». Если представители такого подхода правы, то можно ли говорить об «открытии человека», а значит и целого ряда проблем личности у Гомера? Ведь полное отсутствие самосознания говорит о сознании «стадном», об отсутствии проблемы выбора и ответственности, а о человеке если уж и можно говорить в таком случае, то не более как о «марионетке» богов. Но герои Гомера сами решают свою судьбу (Ахилл), делая тем самым выбор. Они вступают в борьбу с богами (Диомед, Ахилл, Одиссей), им присуще чувство ответственности за содеянное (Агамемнон). Нам представляется продуктивный подход, подчеркивающий наличие личностного сознания у гомеровских греков, тем более что, кроме термина «псюхе», у него есть и другие для обозначения человеческой индивидуальности. Личностность героев Гомера проявляется также в способе мотивацииими собственных поступков.

Дальнейшее обсуждение терминологической стороны вопроса увело бы вас в сторону. Вернемся к тому «кодексу чести», которым руководствуются герои. Каким предстает гомеровский человек в ориентации на его требования? Основная норма, в соответствии с которой дается позитивная или же негативная оценка героя, – его «доблесть» («арете»). Доблесть эта – военная, она отождествляется с храбростью, воинственностью. Агамемнону, призывающему к отступлению от Трои и к бесславному возвращению на Родину. Диомед возражает:

«Дар лишь. единый тебе даровал хитроумный Кронион:

Скипетром власти славиться дал он тебе перед всеми;

Твердости (доблести) ж не дал, в которой верховная власть человека!»

(Ил., IX, 37–39)

И наоборот, к Гектору, защите и опоре троян, Андромаха обращается со словами:

«Муж удивительный, губит тебя твоя храбрость (доблесть)!»

(Ил., VI,407)

Плод геройской доблести – честь («тиме»), имеющая не только духовный, но и материальный смысл: это честь владения определенными благами, это почет и уважение, связанные с высоким общественным положением, и вытекающие отсюда материальные выгоды Весьма показательны в этом отношении слова, с которыми Сарпедон обращается к Главку:

«Сын Гипполохов! за что перед всеми нас отличают