Сущность капитала. Исходный пункт капитала – товарное обращение, которое происходит по формуле Т-Д-Т

Исходный пункт капитала – товарное обращение, которое происходит по формуле Т-Д-Т. Товарное обращение есть продажа ради купли: оно служит средством присвоения потребительных стоимостей, удовлетворения потребностей в условиях разделения труда, существования частных видов труда. В нем стоимость может получить в лучшем случае форму денег. Первоначально капитал появляется в форме денег. «Этот последний продукт товарного обращения есть первая форма появления капитала».[101] Процесс превращения денег в капитал есть купля ради продажи. В денежном обращении, формула которого Д-Т-Д, деньги и товар функционируют как различные способы существования стоимости: деньги – как всеобщий, товар – как особенный. Стоимость постоянно переходит из одной формы в другую, никогда не утрачивая себя в этом движении. Исходный и заключительный пункты ее движения – деньги.

Однако процесс обращения Д-Т-Д был бы совершенно нелеп и бессодержателен, если бы он представлял собой обмен данной денежной суммы на такую же сумму денег. Действительная суть денежного обращения заключается в том, что в его результате возникает большая, чем ранее, сумма денег. Возникшая добавочная стоимость, или избыток стоимости над первоначальной стоимостью, есть прибавочная стоимость. В денежном обращении стоимость «выступает как саморазвивающаяся, как самодвижущаяся субстанция, для которой товар и деньги суть только формы».[102]

Она получила «магическую способность творить стоимость» в силу того, что сама есть стоимость. Как самодвижущаяся, самоумно­жающаяся субстанция, стоимость есть капитал. Любой капитал – торговый, ростовщический, промышленный, финансовый и т.д. – это деньги, которые сначала превращаются в товар, а затем снова в деньги, но ставшие больше самих себя. Формула Д-Т-Д' есть всеобщая формула капитала. Заключенное в ней содержание таково: стоимость отличает себя как первоначальную стоимость от себя как прибавочной стоимости.

Однако как могут деньги становиться больше самих себя? Может ли в сфере обращения происходить образование прибавочной стоимости? Всеобщая формула капитала заключает в себе противо­речие, которое Маркс формулирует первоначально в форме парадокса. Формулировка и разрешение противоречия всеобщей формулы капитала – классический пример блестящей Марксовой диалектики, до уровня которой не смогли подняться никакие критики Маркса, включая уважительно пишущих о великом экономисте «постмарк­систов».

Прибавочная стоимость должна возникнуть в обращении, поскольку без этого процесс обращения был бы бессмысленным и бессодержательным. – В то же время она не может возникнуть в обращении, поскольку последнее, как таковое, не создает стоимости. «Итак, капитал не может возникнуть из обращения и так же не может возникнуть вне обращения. Он должен возникнуть в обращении и в то же время не в обращении».[103]

Маркс блестяще разрешает парадокс всеобщей формулы капитала. За исходную точку в его решении он принимает обращение как обмен эквивалентами, эквивалентный обмен. Однако последний не дает никакой прибавочной стоимости. «Как ни вертись, а факт остается фактом: если обмениваются эквиваленты, то не возникает никакой прибавочной стоимости, и если обмениваются неэквиваленты, тоже не возникает никакой прибавочной стоимости».[104] В обмене Д‑Т‑Д изменение стоимости не может произойти в деньгах, так как они выражают стоимость товара. «Следовательно, изменение должно произойти с товаром, покупаемым в первом акте Д-Т, а не с его стоимостью, так как обмениваются эквиваленты, причем товары оплачиваются по их стоимости».[105]

Таким образом, изменение может возникнуть только из потребительной стоимости товара как таковой, т.е. «только из его потребления».[106]

Таким товаром выступает рабочая сила, потребительная стоимость которой заключается в способности производить стоимость. Открытие особого товара, обладающего способностью производить стоимость, – одно из важнейших открытий Маркса. Рабо­чая сила, или способность к труду, понимается Марксом как «совокупность физических и духовных способностей, которыми обладает организм, живая личность человека».[107]

Понятие рабочей силы, как способности живой личности человека, уходит своими корнями в философскую теорию Маркса, диалектико-материалистическую концепцию мира и человека, родовой и индивидуальной сущности человека, совокупности «сущностных сил» человека. Это обнаруживает глубокую философскую гуманис­тическую подоплеку экономической теории марксизма, стоящую неизмеримо выше «гуманистических» спекуляций в определенной литературе, публицистике, политической риторике России 1990-х гг., включая бессодержательные ссылки на «Слово», «духовную сущность» человека и т.д.

Понятие рабочей силы как товара является теоретически конкретным применением научной философской концепции человека и труда, как его сущностной силы, к объяснению исторически определенной ступени исторического процесса. Товаром выступает не труд, который есть процесс, и не живая человеческая личность, ибо она оказывалась бы собственностью покупателя, т.е. в положении раба. Коренными условиями превращения рабочей силы в товар являются (1) собственность на свою рабочую силу ее естественного владельца (рабочего), (2) отделение собственника рабочей силы от средств производства.

Экономический характер рабочего, по Марксу, в том и состоит, чтобы быть носителем «труда как потребительной стоимости для капитала», который только там и возникает, где владелец производства и жизненных средств находит на рынке свободного рабочего в качестве продавца своей рабочей силы. Покупая способность к труду, т.е. способность создавать стоимость, этот владелец оплачивает ее по стоимости, которая определяется необходимым рабочим временем, или временем, затрачиваемым на ее воспроизводство. Но эта оплата производится после функционирования рабочей силы, в течение определенного срока. Рабочий, следовательно, не просто продает свою рабочую силу, а авансирует капиталисту ее потребительную стоимость.

Потребление рабочей силы есть труд, производство. При­соединяя живую рабочую силу к средствам производства, капиталист превращает стоимость в самовозрастающую стоимость, капитал. Превращение денег в капитал, следовательно, совершается не в обращении, но посредством обращения, так как оно обусловлено куплей товара рабочая сила. Приобретая ее, капиталист подго­тавливает возрастание стоимости, которое осуществляется в процессе производства. Процесс труда – это процесс образования и увеличения стоимости. Как процесс образования стоимости, труд есть возмеще­ние стоимости рабочей силы, которая представляет собой стоимость жизненных средств, необходимых для ее воспроизводства и поддержания ее носителя – живого индивида – в состоянии нормаль­ной жизнедеятельности: физической, моральной, культурной. Когда процесс труда продолжается больше времени, необходимого для возмещения стоимости рабочей силы, он становится процессом увеличения стоимости, создания прибавочной стоимости. Труд, таким образом, есть единство необходимого и прибавочного труда. Чем меньше необходимый труд, тем больше прибавочный труд, выше прибавочная стоимость.

Стоимость создает стоимость потому, что ее субстанцией является простой человеческий труд вообще, или абстрактный труд. Именно он присоединяет к стоимости новую стоимость, в то время как конкретный труд переносит стоимость средств производства на новый продукт. «Простым количественным присоединением труда присоеди­няется новая стоимость, вследствие же особого качества присоеди­няемого труда старые стоимости средств производства сохраняются в продукте».[108] Капитал, таким образом, есть высшее выражение избыточности труда в товарном производстве: это накопленный труд, обладающий способностью к саморазвитию, всасыванию живого труда. Капитал подобен вампиру, оживающему лишь тогда, когда всасывает живую кровь.

Возрастание стоимости, «стремление к абсолютному обогащению, эта страстная погоня за стоимостью» является непосредственной целью капитала, капиталиста, капиталистического общества. «Потребительную стоимость никогда нельзя рассматривать как непосредственную цель капиталиста».[109]

* * *

Капитал - самовозрастающая стоимость, которая больше самой себя. Концепция капитала – квинтэссенция философской и экономической мысли Маркса. «Капитал» несет явную печать пройденной его автором Гегелевой школы философской мысли (что Маркс неоднократно подчеркивал в различных комментариях к своему труду), весьма существенно, «на порядок», превзойденную мате­риалистом Марксом. Как уже отмечено, понятие капитала является результатом развития «начала» – понятия товара, понятий стоимости и абстрактного труда, уходящих своими теоретическими корнями в диалектико-материалистическую концепцию человека, «живых человеческих личностей», родовой и индивидуальной человеческой сущности.

На заключительных этапах этого выведения Маркс вводит понятие прибавочной стоимости, формулирует и разрешает парадокс самовозрастающей стоимости, обнажая его действительную основу – противоречие стоимости, формулирует основополагающее централь­ное понятие его теории – капитала. Маркс впервые вводит в теорети­ческое мышление – при решении фундаментальнейшей экономической проблемы, связанной с сущностью капиталистической формации и, следовательно, будущей историей человечества – высочайшую культуру диалектико-материалистического мышления.

Еще молодой Маркс в письма отцу (1837) писал о поразившей его «дикой, причудливой мелодии» логики Гегеля. В «Капитале» Маркса мы встречаемся уже с мощной диалектической мелодией научной, материалистической философии, преодолевшей идеализм Гегеля и метафизический материализм Фейербаха. Эта мелодия, как известно, оказалась недоступной К.Попперу, объявившему бессмыс­лицей диалектику Гегеля (1939), проявившему, однако, незаурядную проницательность, определив ХХ в. «веком Маркса и Фрейда». Мело­дия научной философии оказалась недоступной и авторам разнооб­разных теорий экономикс, в определенной мере и основателям теории постиндустриального общества. Сущность диалектико-материалисти­ческого мышления Маркса, нового исторического типа интеллекта осталась непонятой и отечественными бывшими «марксис­тами», с апломбом рассуждающими о «плюсах и минусах» марксиз­ма», «ошибках гения» и т.п.

Разумеется, мы не считаем, что марксизм – истина «в последней инстанции», не содержит никаких ошибок, нерешенных проблем. Более того, в традициях марксистской парадигмы мы полагаем, что марксизм должен получать существенные пересмотры, подвергаться ревизии в известном смысле слова (В.И.Ленин) на новых крупных этапах истории, с крупнейшими научными открытиями. Однако те «минусы» и «ошибки» гения, о которых идет речь, обусловлены поверхностным пониманием великой научной теории, а не реальными попытками продвижения творческой мысли. Отметим также, что те пересмотры и ревизии, о которых идет речь, по нашему убеждению, связаны с «концептуальным углублением», а не «концептуальной сменой» философской теории Маркса. Что касается политической экономии Маркса, относящейся к определенному этапу исторического развития общества, то переход к новой общественно-экономической формации, естественно, потребует создания и новой политико-экономической теории. Оба обстоятельства приобретают острый интерес в современный период мировой истории, определяемый как формирование «постиндустриального общества».

В основе философии «Капитала», понятия капитала в частности, лежит решение одной из нескольких сложнейших проблем философии, основной проблемы теории развития – парадокса развития, возникно­вения нового. Развитие – движение от низшего, простого, к высшему, сложному. Высшее включает в себя основное содержание низшего и некоторое новое, добавочное содержание, приращение сложности. Изложенное можно выразить формулой H = S + h, где H – высшее, S – основное содержание низшего, h – добавочное содержание, прираще­ние сложности, или собственно высшее. Каждая форма материи несет в себе основное, наиболее сложное и концентрированное, содержание низшего и собственно высшее. Так, человек есть наиболее сложное и универсальное биологическое существо («наиболее биологическое» из всех живых существ), несущее в себе все важнейшие структуры и процессы жизни и в то же время – богатейшее собственно социальное содержание. Важнейшая загадка развития, которая не была решена ни одной формой домарксистской философии, ни одним из прошлых типов интеллекта (хотя отдельные догадки были высказаны), связана с проблемой: откуда берется, откуда приходит новое, никогда ранее не существовавшее?

В более строгой, парадоксальной форме проблема формули­руется следующим образом. – Если высшее возникает из низшего, то добавочному содержанию неоткуда прийти, кроме как из низшего. – Но если высшее возникает из низшего, то этого содержания не могло быть в низшем, ибо иначе не было бы развития. Из одной и той же посылки – утверждения о развитии как возникновении высшего, более сложного из низшего — можно сделать два исключающих друг друга вывода.

В первоначальной и имплицитной форме парадокс развития был решен Гераклитом, однако это решение по существу относилось не к развитию как таковому, а лишь к движению, поскольку Гераклит не вышел за пределы диалектики движения. В философии Платона предпринята первая попытка решения парадокса на основе объектив­ного идеализма. Согласно его концепции гилеморфизма (hyle – материя, morfe – форма), вещи различаются по степени сложности благодаря инкарнированным в пассивную и аморфную материю идеям, или формам. В мире же идей, т.е. в конечном счете в боге, все идеи присутствуют в готовом, совершенном и вечном виде. Перегнанный из мира вещей в мир божественной сущности парадокс развития оказывается там неразрешенным. Сущность бога, как известно, выражена в религиозном вероучении, начиная с Платона и, в известном смысле, Аристотеля — в понятии неподвижного перводвигателя мира, что содержит неустранимое противоречие в определении, превра­щающее понятие бога в бессмыслицу, бессодержательный фантом. Понятие бога, таким образом, разрушается вследствие неразреши­мости его внутреннего противоречия, невозможности решения парадокса развития. Парадокс развития кладет пределы религиозной концепции вообще. В современной философии католической церкви – неотомизме — парадокс развития остается неразрешимым.

В двух концепциях развития западной философии XX в., пытавшихся конкурировать с марксистской диалектикой, – теории эмерджентной эволюции (С. Александер, Д. Морган) и холизме (Дж. Смэтс) — по сути дела повторена та же неудачная попытка, что и в гилеморфизме.[110] Так, в теории эмерджентной эволюции развитие объясняется внезапным, невыводимым из низшего, возникновением («всплыванием») нового содержания (эмерджента), в конечном счете обусловленного духом (Mind), или Богом.

Философии экзистенциализма, неопозитивизма, постпозити­визма, К.Поппера, постмодерна не продемонстрировали катего­риального языка, способного адекватно сформулировать основную проблему теории развития, теоретически явственно поставить проблему парадокса и, тем более, адекватно решить ее.

В отечественной философии в теоретически явственном виде парадокс развития был сформулирован одним из авторов настоящей книги.[111] Однако как сам факт существования парадокса развития, так и предложенное решение первоначально были встречены резкой критикой обоими философским журналами – «Вопросами философии» и «Философскими науками». «Мнимые парадоксы» – основное утверждение одной из первых публикаций. Позднее отношение к парадоксу развития изменилось, стали предлагаться различные его решения, с нашей точки зрения неадекватные. Так, в статье А.С. Богомолова «Разрешает ли “концепция уровней“ парадокс развития?»[112], не соглашаясь с выдвинутым нами решением, автор предлагает объяснить возникновение нового действием закона пере­хода количественных изменений в качественные. Однако А.С. Богомолов не учел, что парадокс развития сформулирован на языке более сильного, чем «переход количества в качество», закона и поэтому принципиально не разрешим ссылкой на указанный «переход». Суть дела в том, что сам закон перехода количества в качество должен быть объяснен решением парадокса развития.

Предложенное одним из авторов настоящего исследования решение парадокса кратко может быть изложено следующим образом. Развитие, возникновение того, чего никогда не было, закономерно представляется первоначально парадоксальным в силу бессозна­тельной привычки мышления (обусловленной рассудочным осмысле­нием процессов окружающего мира) выводить любое явление, событие из предшествующих условий целиком. Эта привычка, или парадигма, мышления связана с законами сохранения и имеет серьез­ные основания в привычном для нас мире. Это своеобразное «мышление эквивалентами»: если в реторту помещено определенное количество веществ, то в результате реакции мы обнаружим в ней ту же массу вещества. Однако мышление «эквивалентами» оказывается совершенно несостоятельным, когда мысль углубляется в бесспорно развивающуюся сущность мира, с полной очевидностью выраженную в последовательности основных форм материи, в известных нам пределах – физической, химической, биологической, социальной. Развитие, как непрерывное усложнение, рост богатства содержания, бесконечное усложнение – это фундаментальная, «изначальная», не выводимая из каких-либо более общих свойств, способность объективной реальности, материального мира. Материя никогда не является «законченной», «завершенной», абсолютно «ставшей». Ее способ существования – переход от низшего к высшему, бесконечное самоусложнение. Материя никогда не тождественна самой себе: она всегда сложнее самой себя.

Гениальность Гегеля проявилась в том, что он представил идею в развитии как ее неотъемлемом «изначальном» свойстве. Однако Гегель разрешил парадокс развития лишь частично. Парадокс развития, как нами ранее было показано (1966, 1974, 1985 и др.) «разрешим только на бесконечности», т.е. на основе признания бесконечной, никогда не возникавшей способности усложнения. Попытка введения бесконечности в философию, провозглашенная Гегелем, в конечном счете не удалась, поскольку в качестве субстан­ции мира Гегель положил мысль, мышление, которое само по себе не является бесконечным. Крах Гегелевой идеи развития с ее главенствующей схемой кольца был блестяще подмечен Марксом, Энгельсом, Лениным. Крупной ошибкой Гегеля было также то, что всеобщее в его философии всецело порождает особенное, хотя реальное развитие разыгрывается в мире как единство всеобщего, особенного и единичного. Ошибка диалектика Гегеля, названная Марксом и Энгельсом «тайной спекулятивной конструкции», раскрыта ими в «Святом семействе».[113] Гегель несомненно прав в том, что всеобщее – не пассивная «общность», а активный фактор, детермини­рующий особенное и единичное. Однако особенное и единичное не могут быть полностью выведены из всеобщего, они образуют относительно самостоятельные «линии детерминации» и в свою очередь детерминируют всеобщее. Развитие реального мира детерминировано всеобщим, особенным и единичным в их сложном диалектическом взаимодействии, которое Гегель существенно упростил, превратив всеобщее, понятие, абсолютный дух, бога в единственный и абсолютный фактор мироздания.

* * *

Как овеществленный в товарах (включая деньги как всеобщий товар) человеческий труд, капитал выступает в качестве общественной силы, находящейся в частной собственности капиталиста, в конечном счете совокупного капиталиста – класса буржуазии. Концепция капитала как общественной силы таит в себе огромное экономическое и философское содержание.

Как уже отмечалось, стоимость, как опредмеченный абстрактный труд, обладает специфическим «сверхчувственным» способом существования. Стоимость, как реальность, выступает в качестве отношения между людьми. Вместе с тем стоимость есть не просто отношение, а то, что относится, т.е. общественная сила, или общественная субстанция, лежащая в основе товарного мира, исторически определенной общественно-экономической формации. Капитал выступает как самовозрастающая субстанция, лежащая в основе капиталистической формации. Капитал, как накопленный абстрактный труд, самодвижущийся сгусток абстрактного труда, порождается общественным производством как целым и выступает в качестве отчужденной сущностной силы человека – труда, способности к материальному творчеству.

Понятие отчуждения, как известно, впервые было разработано – на объективно-идеалистической основе – Гегелем, который ввел глубокую мысль о том, что в обществе сущностные силы или свойства личности могут отчуждаться, превращаться в независимую от личности силу. По Гегелю, в современном обществе отчуждению подлежит все, кроме таких субстанциальных свойств личности, как всеобщая свобода воли, нравственность и религия. Маркс использовал рациональное содержание Гегелевой идеи отчуждения, но ввел ее в структуру научной материалистической концепции общества и личности, впервые связав понятие отчуждения с реальными общественными процессами. Это позволило ему разработать понятия абстрактного труда и капитала.

Абстрактный труд, стоимость – это отчужденный от живой человеческой личности труд. Точнее – та часть труда вообще, которая в условиях разделения труда, частного труда подвергается экономи­ческой «абстракции», отчуждению, т.е. отделению от непосредствен­ного производителя и превращению в опосредованную рынком общественную силу. Накопленный абстрактный труд, стоимость, капитал есть общественная сила, отчужденная от живых человеческих индивидов, превратившаяся в общественную силу, присвоенную, в силу законов собственности, эквивалентного и неэквивалентного обмена, частным собственником – отдельным капиталистом, классом капиталистов в целом. Такова глубинная антропологическая сущность капитализма, раскрытая Марксовой политико-экономической теорией. Отчуждение человеческой сущности и есть суть феномена эксплуата­ции человека человеком, присвоения прибавочной стоимости.

Поскольку капитал возникает на определенной ступени общественного развития, основные черты которого раскрыты Марксом, капитал выступает в качестве исторически определенной общественной силы, обладающей практически неограниченной экспан­сией отчуждения, крайним выражением которой является преступность, войны, фашизм. Капитал не несет в себе никаких ограничений отчуждения человеческой сущности, кроме своих собственных пределов, своего исторического конца.

Какие «качества» или особенности приобретает отчужденная человеческая сущность, превратившаяся в капитал как самодви­жущуюся субстанцию? Отчужденная человеческая сущность обезличивается, превращается в мощную экономическую силу, последовательно охватывающую все сферы общественной жизни, включая духовную культуру, социальные общности, семью. Отчуждение превращает сущностные силы человека в капитал как однородную, лишенную внутренних качественных различий субстанцию; качественное многообразие и неповторимость живых человеческих личностей в процессе отчуждения сводится к абстрактной сущности и количеству. Вследствие своей абстракт­ности, сведенности к количеству капитал приобретает своеобразную универсальность. Наконец, как самовозрастающая стоимость, капитал обладает уникальной способностью к аккумуляции в себе своего абстрактного богатства, неограниченному накоплению. Благодаря этим уникальным качествам капитал привел к колоссальному росту материального производства, технологии, науки. В истории общества капитал выступил, следовательно, глубоко революционной силой, коренным образом преобразовавшей общественную жизнь.

Формирование общественных сил посредством отчуждения сущностных сил личности, ее труда и, следовательно, интеллекта – исторически закономерный этап развития личности и общества.

Поскольку капитал – общественная сила, находящаяся в частной собственности, он несет в себе глубокое и неразрешимое в его пределах противоречие между общественным и частным, как исторической формой личного. Это противоречие составляет внутрен­нюю основу эксплуатации человека человеком как способа существования антагонистического общества. Капитал доводит до высшего выражения свойственный антагонистическим формациям способ существования, когда, по точной оценке Маркса, жизненные силы одних становятся средством развития других.