Субъект культуры — человек культуры 11 страница

Глава 9. Культура в социальном пространстве

9.3. Культурная модернизация

2С

ства носили самый кровавый характер. Взаимодействие народов разных цивилизаций не приводит к выработке некоего «культурно­го эсперанто», но, как показал опыт, ведет к росту цивилизационного самосознания, к тому, что различия между цивилизациями осозна­ются в полной мере. Идеологическая доктрина США о том, что следует рассматривать их страну в качестве своеобразного «обще­го котла», в котором сплавятся в нечто единокультурное различ­ные «продукты»-культуры, потерпела крах. «Дружбы народов» в США так же не получилось, как и,в СССР: представители разных цивилизаций продолжают жить достаточно обособленно друг от друга и далеко не мирно.

Процессы экономической модернизации, происходящие во всем мире, размывают традиционные практики идентификации людей. В силу этого ослабевает роль нации-государства как источника иден­тификации. Образуются «лакуны», которые чаще всего заполняют­ся различными фундаменталистскими идеологиями. Сегодня суще­ствует не только исламский фундаментализм, но и христианский, буддистский, индуистский, причем фундаментализм поддерживают отнюдь не «отсталые» слои общества — чаще всего это молодые люди, квалифицированные специалисты из средних классов, даже элита. Немалую роль играет и усиление экономического региона­лизма. В основании многих сегодняшних межгосударственных со­юзов любого профиля лежит именно культурно-религиозная схо­жесть.

Конфликты цивилизаций разворачиваются на двух уровнях: на микроуровне групп, проживающих вдоль «линий разлома» между цивилизациями, и на макроуровне стран, относящихся к разным цивилизациям. Но самый большой разлом, обозначившийся уже сегодня, — между Западом и остальным миром. Сегодня западная цивилизация, несомненно, находится на вершине мирового могуще­ства. Военные конфликты между западными странами немыслимы. Военно-экономическая мощь Запада не имеет равных. Все пробле­мы мировой политики практически единолично решает блок За­падных держав (под руководством США). Естественно, такое со­стояние не продлится вечно. Признаки упадка западной культуры, девальвации западной системы ценностей мы можем наблюдать уже в наши дни как внутри самих западных стран, так и за их пределами. Страны, которые по соображениям культуры или влас­ти не хотят или не могут присоединиться к Западу, вступают в конкуренцию с ним, наращивая собственную экономическую, воен­ную и политическую мощь, используя, в том числе, и современные технологии, привнесенные из западных стран. Технологическая, эко-

номическая и даже политическая модернизация, которая прекрасн уживается с традиционными, «несовременными», ценностями и кул! турами, не определяет их, а, напротив, определяется ими.

В ближайшем будущем — и с этим соглашаются практическ все сторонники культурной модернизации — единая цивилизаци не возникнет. Напротив, разногласия усилятся. Это потребует о Запада не только поддержания экономической и военной мощи н уровне, необходимом для защиты его интересов от натиска др} гих цивилизаций, но и неминуемо подтолкнет его к более глубокс му осознанию их религиозных и культурных основ. В этих услс виях особое значение обретают поиск путей к сосуществование различных цивилизаций, выявление элементов общности запа/: ных и иных культурных опытов. Поверхностная идеология, коте; рой, к сожалению, чаще всего руководствуются политики, утверж дает, что западная цивилизация универсальна и годится для все: народов. Действительно, очень многое из западной культуры се годня стало «своим» едва ли не на всем Земном шаре. Но тем н менее западные представления о мире и о человеке фундамен тально отличаются от тех, что присущи другим цивилизациям. Ка: показывают сравнительно-социологические исследования после днего времени, значимость, например, ста ценностных установок имеющих первостепенную важность в Западном мире (индиви дуализма, либерализма, конституционализма, прав человека, равен ства, свободы, верховенства закона, демократии, права беспрепят ственного передвижения людей и идей, свободного рынка, конку ренции и пр.) значительно менее важны в остальном мире. Подча< они могут полностью отрицаться либо трактоваться совсем Н(так, как в западных странах.

Таким образом, культурная модернизация — это очень сложный I многообразный процесс. Он включает множество спорных и неодноз начных вопросов, ответы на которые может дать только время. (?) Контрольные вопросы

1. Что такое культура?

2. Каковы характеристики субъекта культуры?

3. Что такое культурная самоидентичность?

4. Что общего между социализацией и инкультурацией и чем они от
личаются?

5. В чем состоят особенности информационно-семиотического подход;
к культуре?

6. Чем отличаются функциональные знаки от естественных?

7. Что представляют собой вторичные семиотические системы?

8. Что такое социокультурная коммуникация?

9. Чем отличается культурная ценность от полезности?

10. В чем состоят социальная и технологическая функции культурных
норм и как они связаны между собой?

11. В чем специфика проявлений.традиций и инноваций в культуре?

12. Что такое менталитет и как он образуется?

13. Какую функцию выполняют социальные институты в культуре?

Ш Литература

1. ИонинЛ.Г. Социология культуры. М., 1996.

2. Леви-Стросс К. Неприрученная'мысль //К. Леви-Стросс. Перво­
бытное мышление. М., 1994. ■

3. Клакхон К. Зеркало для человека. Введение в антропологию. СПб.,
1998.

4. Коржевская Н. Социальные институты как общественное явление
(социологический аспект). Свердловск, 1983.

5. Лакан Ж. Инстанция буквы в бессознательном, или Судьба разума
после Фрейда. М., 1997.

6. Лотман ЮМ. Семиосфера. СПб., 2001.

7. Соломоник А. Язык как знаковая система. М., 1992.

8. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? //Полис. 1994. № 1.

9. Эриксон Э.Г. Идентичность: юность и кризис. М., 1996.

Раздел III ОНТОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ

Глава 10

ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПРОЦЕССА КУЛЬТУРОГЕНЕЗА

10.1. От биологической формы бытия — к антропо-социо-культурной

Проблема происхождения культуры — одна из самых сложных в науке, потому что ее решение основывается на очень небольшом, случайно дошедшем до нас археологическом материале, который время от времени пополняется новыми фактическими данными, тре­бующими кардинального пересмотра всех теоретических построе­ний. Характерный пример: недавняя сенсационная находка черепа Древнейшего предка человека, жившего 7 млн лет назад, который является в два раза более древним, чем все до сих пор известные останки существ, представляющих переходные формы от животно­го к человеку, что заставило ученых изменить многие устоявшиеся представления о происхождении человека, а вместе с тем и о за­рождении культуры. В дополнение к сведениям из области архео­логии и антропологии историки культуры обычно привлекают бо­гатейший этнографический материал, однако он используется очень осторожно, со многими оговорками: самые древние из известных этнографам племена находятся на гораздо более высоких ступенях развития, чем существа переходного типа, а так называемый «снеж­ный человек» все еще остается, а может быть, всегда будет всего лишь мифом...

Еще одну опору культурологов составляют материалы из жизни ребенка, его сознания, поведения, речи, рисунки, поскольку по откры­тому физиологом Э. Геккелем в XIX в. биогенетическому закону онтогенез повторяет филогенез, т.е. развитие индивида изоморфно

Глава 10. Закономерности процесса культурогенеза

(структурноподобно) развитию вида. Но сходство двух разномас­штабных процессов — онтогенеза и филогенеза — сопряжено с их не менее существенным различием. Эту диалектику общего и специ­фического важно иметь ввиду. Наблюдая за развитием младенца, про­ходящего путь от изначального «животного» состояния к культурно­му поведению, мы имеем возможность по аналогии воссоздать мно­гие процессы превращения животного в человека, которые протекали миллионы лет тому назад. Однако при этом нельзя не учитывать принципиальных различий' между тем и другим, главное из которых заключается в том, что онтогенез направляется родителями и учите­лями, а филогенез происходит стихийно.

Тем не менее в распоряжении науки и опирающейся на нее философии и сегодня имеется достаточное количество прочного и аутентичного материала для формулирования главной мысли: на • определенной ступени развития природы на нашей планете дей­ствие биологического закона наследования каждым новым поколе­нием программ поведения предков оказалось недостаточным для бытия одного из видов высокоразвитых животных — обезьянопо­добных существ. Вытесненные из лесов на равнины, они вымирали, пока ими не была найдена замена генетического способа передачи поведенческой информации иными — генетически некодируемыми -и нетранслируемыми — способами деятельности. Скачок живых существ на новый уровень бытия получил название культуры; су­щество, произведшее этот скачок, было названо человеком, а скла­дывавшаяся при этом организация совместного деятельного бытия людей •— обществом. Понятие «антропо-социо-культурное» фик­сирует рождение и развитие сверхприродного типа бытия. Три ча­сти термина соответствуют трем формам этого бытия, а дефисы, разделяющие и связывающие части в одно слово, указывают на то, что единство форм предполагает их своеобразие, отличие каждой составляющей от двух других. Конкретная специфика форм будет рассматриваться ниже, в ходе теоретического анализа культуры, а здесь, в контексте генетического рассмотрения, важно подчеркнуть одновременное и совместное формирование триединой целост­ности — человека, общества и культуры, — вырывающейся из-под абсолютной власти законов природы.

Академик Н.Н. Моисеев, один из крупнейших современных уче­ных, участвующих в освоении синергетической методологии анализа процессов развития, описал данный процесс кратко и выразительно: «Как утверждают климатологи, в начале четвертичного периода про­изошло резкое похолодание климата и, как следствие, аридизация (т.е. засуха. — Авт.) обширных зон нашей планеты. Значительно умень­шилась площадь тропических лесов, что резко обострило конкурен-

10.1. От биологической форы бытия — к антропо-социо-культурной 207

цию различных видов за ресурсы. Началась полная перестройка жизни, установившейся в третичном периоде. В результате предки челове­ка — австралопитеки — были вытеснены в саванну более приспо­собленными для жизни в лесу человекообразными обезьянами»; од­нако «вместо того, чтобы погибнуть в опасной саванне, предок чело­века встал на задние лапы, освободив передние, научился использовать искусственные орудия и превратился из мирного вегетарианца в аг­рессивного хищника. Мозг и рождающийся разум стали главными гарантами гомеостаза этого вида, а следовательно, и его развития»; в этом процессе естественный отбор «привел к тому, что из многочис­ленных видов потомков австралопитеков, способных претендовать на право быть предками современного человека, к концу палеолита остались только кроманьонцы»¹.

Эту лаконичную характеристику грандиозного исторического процесса «перестройки» бытия, как назвал его Н.Н. Моисеев, необ­ходимо развернуть в культурологическом аспекте. Природа обес­печивает стабильность существования всех своих чад благодаря жесткой охране видового генофонда от воздействия благоприобре-таемого индивидами разнообразнейшего жизненного опыта; тем. самым каждый вид растений и животных, сложившись в опреде­ленных условиях природной среды и климата, остается неизмен­ным безграничное время, если только внешние силы — природные катаклизмы или поведение людей — не уничтожают или радикаль­но не деформируют его. Это значит, что биологическая форма бы­тия на уровне существования вида неисторична, изменчива только жизнь индивида'— его путь от рождения к смерти, однократный у животных и циклически многократно повторяющийся у растений.

Появление на Земле нового биологического вида — человека — было сопряжено с качественным сокращением сферы действия вы­шеописанного генетического механизма: человек сохранил способ­ность кодировать и транслировать из поколения в поколение (или через поколения и при корректирующем действии разного рода.му­таций) структурные — анатомо-физиологические — качества в един­стве с их различными модификациями — расовыми, этническими и потомственно-родственными, но утратил способность кодировать и транслировать функциональные качества человека — программы его деятельности и поведения. В силу этого индивид перестал по­лучать от рождения в виде унаследованного комплекса инстинк­тов какую-либо программу действий, которая обеспечила бы его выживание, добывание пищи, устройство жилья и организацию от­ношений с другими людьми в их совместной жизни. Человек ока-

¹ Моисеев Н.Н. Универсум. Информация. Общество. М., 200]. С. 72--75.

Глава 10. Закономерности процесса культурогенеза

10.1. От биологической форы бытия — к антропо-социо-культурной

зался безоружным перед лицом если не враждебной, то равнодуш­ной к нему природы. По совершенно справедливому замечанию этнологов и классиков современной философской антропологии, например А. Гелена, человек пришел в мир своеобразным «пасын­ком природы», неприспособленным к существованию и обреченным на вымирание.

В большинстве случаев поиск эффективного — культурного — способа выживания, по-видимому, оказывался неудачным. Популя­ции гоминид вымирали, не находя выхода к новому — внебиологи-ческому и более сложному, чем биогенетический, — способу орга­низации своего бытия, который позволил бы людям противостоять природе и подчинять ее потребностям своего существования. Спа­сительным путем явилось создание людьми искусственных орга­нов, способных преодолеть природную слабость органов естествен­ных (благодаря многократному умножению физической силы руки, интеллектуального потенциала мозга и коммуникативной энергии средств общения) и одновременное «изобретение» искусственного способа передачи из поколения в поколение поведенческих про­грамм, компенсирующего утрату генетически-инстинктивного спо­соба их кодирования и трансляции. Нельзя не согласиться с лауре­атом Нобелевской премии биологом Дж. С. Экклесом, что «исто­рия эволюции гоминид, превратившихся в Ното зар!еП5 зар1еп5, — это самая чудесная история изо всех нам известных». Какова же конкретная «системно-синергетическая логика» рождения новой, сверхприродной формы бытия?

Выживали те группы предлюдей, которые не ограничивались удов­летворением сиюминутных потребностей средствами собиратель­ства и несложной охоты на мелких животных, а шли по наиболее трудному пути — занимались облавной охотой на крупного зверя, поскольку именно она требовала от людей тех качеств, которые не были даны им генетически, а именно применения искусственных орудий и «технологий» (дубин, факелов, ям-ловушек, загонов) и кол­лективных согласованных действий (достаточных для того, чтобы противостоять мощи мамонта, бизона, медведя). Для всего этого нужна была неизвестная животному миру особенность психики — способ­ность проектировать результаты и способы данных неинстинктив­ных действий, опирающаяся на познающее реальность мышление и творческое воображение, попросту говоря, смекалка.

Это стало возможным благодаря сформировавшейся у человека функциональной асимметрии мозга. Неизвестное психике живот­ных левополушарное абстрактное мышление оказалось способным познавать законы бытия с помощью такого великого изобретения культуры, как слово' (греч. «логос» означало одновременно и «мысль»,

и «слово»). Воображение, оперирующее правополушарными чувствен­ными образами, позволило проектировать еще не существующее, или мыслимое существующее (в мифах). Синтез двух новорожден­ных способностей психики — абстрактного мышления и воображе­ния — определил строение культуры — соединение материально-преобразующей природу практики со сверхприродной, специфичес­ки человеческой, т.е. культурной, духовной энергией. Она порождает культурную по ее происхождению и функциям деятельность со­знания, которую можно называть проективной, предвосхищающей или предвидящей. Дж. С. Экклес пишет о ней так: «Чтобы создать хотя бы самый примитивный топор, нужно иметь предварительно представление о конечном продукте. Поэтому можно заключить, что уже Ьото ЬаЬШз обладал, по крайней мере, до известной степе­ни этой способностью предвосхищения». П.К. Анохин назвал эту способность психики «опережающим отражением», а другой выда­ющийся отечественный физиолог Н.А. Бернштейн — созданием «моделей потребного будущего». Известно рассуждение К. Маркса в «Капитале», четко охарактеризовавшего качественное отличие двух типов созидания — чисто природного и культурного: соглас­но Марксу, чисто природный тип порождается генетически тран­слируемым инстинктом (созидание пчелы или паука), а культур­ный выражается в том, что человек, прежде чем что-либо создать практически, делает это «в своей голове», и потому «в конце про­цесса труда получается результат, который уже в начале этого про­цесса имелся в представлении человека, т.е. идеально»; этот иде­альный прообраз предмета, т.е. его проект, создаваемый воображе­нием, порождается «сознательной целью» человека, «которая, как закон, определяет характер и способ его действий»¹.

Видимо, неслучайно культура преобразовывала в аналогичном направлении и другие стороны телесного и духовного бытия чело­веческих предков. Асимметрия является более сложной формой организации, чем симметрия: она развилась в ходе антропогенеза в соотношении передних и задних конечностей, правой и левой Руки, зрительного и слухового рецепторов, в соотношении «языков» человеческого общения. В самом деле, существеннейшее значение Для процесса культурогенеза имело превращение четырех симмет­ричных лап звериного предка человека в асимметричную биокуль­турную систему «руки — ноги» — превращение это, анатомически закрепившееся в филогенезе и повторяющееся в развитии каждо­го ребенка как чисто культурный феномен, было порождено потреб­ностью освободить передние конечности от функций средств пе-¹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23. С. 189.

Глава 10. Закономерности процесса культурогенеза

редвижения, идентичных у животных функциям задних конечнос­тей, чтобы стало возможным необходимое для выживания человека рукомесло (это прекрасное русское слово объединяет в одном по­нятии «руку» и «ремесло»). Другое выразительное слово — «приру­чить» — точно фиксирует роль руки в отношениях человека и природы: именно рукою человек овладевал природой, приручая не только животных, но и дикорастущие злаки, становившиеся куль­турными растениями, камень, превращавшийся в орудие и оружие, огонь, делавшийся средством утепления, освещения, охоты и приго­товления пищи, обеспечивавшим первобытному человеку возмож­ность выживания и дальнейшего развития.

Функционально-деятельностная потребность формировавшейся культуры определила асимметричное строение кисти руки челове­ка и его стопы: отстоявший большой палец кисти рук и остальные ее четыре длинных и гибких пальца отвечали необходимости дер­жать орудие труда (оружие), а строение стопы соответствовало ее культурной функции обеспечения устойчивости всего тела, необхо­димой для работы и удобства передвижения на двух ногах. Асим­метрия правой и левой рук была также явлением культуры, ибо она была порождена перекрестной связью рук с работой правого и ле­вого полушарий мозга. Согласно данным антропологии, которые приводит М.Ф. Нестурх, большинство людей — правши, левшей насчитывается не более 5%, а «обезьяны бывают, как правило, амби-декстрами», т.е. пользуются в равной мере правой и левой передни­ми конечностями; и ребенок в первые полгода своей жизни явля­ется «обоеруким». О значении данной асимметрии говорит — и это особенно интересно с культурологической точки зрения — метафо­рическое перенесение пространственного положения рук на ценно­стное определение поведения в быту, в нравственной и познава­тельной деятельности: онтологическая противоположность «правое — левое» стала аксиологической в терминах «правда», «правильно», человек «прав» или «неправ», в юридическом понятии «право», в обозначении политических течений как «правых» и «левых».

Когда познававшее реальность мышление делало первые шаги в ходе активизации работы левого полушария, воображение слабо контролировалось мышлением и мощь фантазии оказывалась без­граничной; поэтому изначально мифология, а не наука стала господ­ствующей формой общественного сознания. Поскольку же эти пло­ды деятельности фантазии были эмоционально окрашены и обра­щены к переживанию, неотделимому от понимания, они становились художественными образами. В сущности, мифология есть не что иное как художественно-образный способ освоения действительно­сти, воспринимаемый, однако, как ее адекватное описание — по великолепному определению К. Маркса, миф есть' «бессознательно-художественное», т.е. неосознаваемое в своей фантастичности, ос­воение действительности народной фантазией. Примечательно, что и в данном отношении онтогенез повторяет филогенез — у ребен­ка художественно-образное мышление опережает развитие абст­рактного левополушарного, мифологическим же оно не становится только потому, что этому мешают разъяснения рационалистически мыслящих взрослых.

Таким образом, в результате длительнейшего — на протяжении нескольких миллионов лет — процесса развития в бесконечном пространстве природы и в конечном пространстве Земли на одном ее небольшом «участке» биологическая форма материального бытия преобразовалась в антропо-социо-культурную, т.е. в такую, в кото­рой новое живое существо, живущее не в стаде и не в стае, а в стихийно самоорганизовавшемся обществе, — Человек — создал для себя искусственную среду обитания — «вторую природу» — ив ходе этой творческой деятельности обрел необходимые для него ин­теллектуальные и духовные качества — наследственно непереда­ваемые, формируемые у каждого индивида прижизненно и потому не стабильные, как психические реакции животных, а меняющиеся по содержанию из поколения в поколение, постепенно все более раз­нообразные у разных представителей одного поколения. Совокуп­ность этих качеств, реализующихся в совместной созидательной де­ятельности и воплощающихся в ее предметных плодах, и является культурой в широком философском смысле этого понятия.

Отсюда следует неосновательность утверждения Ч. Дарвина, что человек отличается от своих животных родственников «степенью» развития тех же самых качеств, «а не сутью» — именно сутью, и суть эта есть культура.

10.2. Место культуры в системе бытия и ее строениеКультура — сверхсложная система, исторически образовавшая­ся и исторически изменяющаяся многосторонняя целостность спе­цифически человеческих духовных качеств. Это значит, что культу­ра является подсистемой двух более широких систем: она входит в антропо-социо-культурную сферу бытия, а также, вместе с нею и во взаимоотношениях с природой, — в бытие, рассматриваемое во всей его полноте и целостности.

Исходным в материалистически трактуемой онтологии являет­ся бытие природы, или «самобытие». Вторым названием подчер­кивается несотворённость и вечность природы, хотя и она должна

Глава 10. Закономерности процесса культурогенеза

^

10.2. Место культуры в системе бытия и ее строение

рассматриваться исторически. В процессе научного познания опре­делено, что изначально существовала неорганическая материя, за­тем зародилась более сложная форма бытия — жизнь, которая раз­вивалась от растительного мира к животному, где в свою очередь эволюционировала от самых простых видов ко все более и более сложным, пока не достигла уровня человекообразных обезьян — высшего уровня самоорганизации материи и функционального про­явления энергии, возможного в пределах бытия природы.

Надо признать, что в связи с общим оживлением религиозного сознания как реакцией на противоречия, обострившиеся в мире в XX в., и на нерешенность научным познанием ряда проблем биогене­за и антропогенеза возрождаются наивные мифологические представ­ления о том, что мир был создан «из ничего» некоей Божественной силой. Так, в США, а затем и в России, известное распространение получила концепция «креацианистов», которые утверждают, будто про­блема происхождения жизни может быть разрешена лишь через при­знание всемогущего Творца (см., например, сочинение одного из лиде­ров этого движения Д. Гиша «Ученые-креационисты отвечают своим критикам». СПб., 1995). Им даже удалось добиться того, что в одном из университетов Калифорнии в преподавании биологии теория Дар­вина заменена изложением библейской версии космогенеза.

Полемика с проповедниками подобных взглядов бессмысленна, как любая дискуссия с религиозными философами, признающими истинность иудейских, христианских, индуистских или каких-либо иных мифов, поскольку, как это точно сформулировал еще Тертул-лиан, «Сгес)о ^ша аЬзигйит езЬ>, т.е. «Верую, потому что недоступ­но разуму». Ограничимся ссылкой на Гераклита, осознавшего фан­тастичность всех космогонических мифов: «Этот космос, один и тот же для всех, не создал никто из богов, никто из людей, но он всегда был, есть и будет вечноживой огонь, мерно возгорающийся, мерно угасающий». На нынешнем уровне развития научного знания веч­ность и несотворенность природы — не интуитивное убеждение философов и не предмет веры, подобный мистическому акту Боже­ственного творения (как утверждают религиозно настроенные уче­ные, пытаясь стереть грань между знанием и верой, а значит, между наукой и религией), а логический вывод из закона сохранения мате­рии и энергии.

Наука свидетельствует, что на определенной ступени истории природы в силу некоторых еще не вполне известных обстоятельств на нашей планете зародилась новая — антропо-социо-культур-ная — форма бытия, законы существования и развития которой вышли за пределы биологических законов природы. Поскольку, как

_было отмечено нами в ходе анализа культурогенеза, все подсисте­мы этой триединой онтологической структуры имеют собственные субстраты и свойства, наша задача состоит в выявлении особенно­стей бытия культуры, что означает постижение ее отношении: на одном уровне к человеку и к обществу, а на другом — к природе. Эта гносеологическая ситуация основана на структуре бытия, кото­рая может быть наглядно представлена в виде трех частично со­вмещающихся фигур (рис. 3.1).

Рис. 3.1. Структура бытия

Эвристическое, а не только демонстративное значение данной схемы состоит в том, что логика ее построения выявляет место человека в бытии — в области соединения природы, общества и культуры. Такой его онтологический статус обусловлен главным атрибутивным, т.е. неотделимым от бытия, свойством человека — его деятельностью как осознаваемым, целенаправленным, сво­бодным и творчески вариативным проявлением активности (в отличие от атрибута животного — активности как внутренне Детерминированного поведения). Поскольку же деятельность есть способ бытия человека, охватывающего и материально-практическое созидание, и духовное постижение мира и сливающее их воедино в практически-духовное, художественно-творческое освоение действи­тельности, культура не может быть сведена к одной только духов­ной или тем более художественной деятельности, она должна ос-

Глава 10. Закономерности процесса культурогенеза

10.2. Место культуры в системе бытия и ее строение