Является ли математика и ее истины нашим собственным изобретением? Или же математика описывает реальность, существующую «вне» и независимо от нас? Философы и математики расходятся при ответах на эти вопросы.
С одной стороны, существуют серьезные аргументы в пользу конвенционализма: кажется, что только конвенционализм или что-то родственное ему способен правильно истолковать математическое знание.
С другой стороны, Краус также кажется правым, когда доказывает, что в отличие от истин шма-тематики математические утверждения истинны не только в силу конвенции. Тот факт, что математика приводит к правильным результатам, по-видимому показывает, что она способна точно отобразить положение дел во «внешнем» мире.
Какая же из этих двух точек зрения верна?
Что читать дальше?
Данную главу полезно
просмотреть вместе с
гл. 20 «Похожа ли
мораль на очки?», в
которой я
рассматриваю реализм
другого рода —
моральный реализм.
Как математический
реалист верит в то, что
наши математические
суждения оказываются
истинными благодаря
математическим
фактам,
существующим «вне» и
|
|
независимо от нас, так
и моральный реалист
верит в то, что наши
моральные суждения
оказываются
истинными благодаря
моральным фактам,
существующим «вне» и независимо от нас.
Вы обнаружите, что
точки зрения и
аргументы,
представленные в
гл. 20, напоминают те,
которые были
рассмотрены в
настоящей главе.
19.
ЧТО ТАКОЕ ЗНАНИЕ?
В |
се мы стремимся к знанию. Мы хотим знать, когда придет автобус, как заваривать чай и каковы экономические прогнозы на следующий год. Мы с уважением относимся к тем людям, у которых есть знания, и обращаемся к ним за советом. Тем не менее, несмотря на ту большую ценность, которую мы придаем знанию, мы останавливаемся в недоумении, когда задаем себе вопрос: что это такое — знание? Вопрос «Что такое знание?» относится к числу тех вопросов, на которые, как кажется, ответить легко, но только до тех пор,пока мы действительно не попытаемся сделать это. В этой главе рассматриваются два конкурирующих ответа.