Глава шестнадцатая

В среду, 8 января, Томми обедал с Марлен в торговом центре «Мемориал плаза». Заметив, что к аптеке «Грэй» подъехал грузовик службы доставки, из которого вышел мужчина и понес в аптеку большую коробку, он пробормотал:

– Наркотики привезли. Фармацевт сегодня будет работать допоздна.

Марлен озадаченно посмотрела на него. Он сам не понимал, почему сказал такое.

А Кевин планировал ограбить аптеку. Встретившись с Уэйном Лафтом и еще одним другом, Роем Бэйли, он посвятил их в свой план. После ограбления они заберут себе львиную долю и денег, и наркоты. Сам он за план получает двадцать процентов.

Тем же вечером, следуя указаниям Кевина, в половине третьего ночи двое парней под дулом пистолета завели вышедшего из аптеки фармацевта обратно и забрали все из сейфа и шкафчика с наркотиками.

Затем, опять же согласно плану, они поехали в лес, покрасили с помощью баллончиков белый «Додж»‑универсал в черный цвет и поехали за Кевином. Когда они добрались до дома Бэйли, он рассортировал добычу: риталин, прелюдин, демерол, секонал, кваалюд, делауид и много чего еще.

По его оценкам, на улице это можно будет толкнуть тысяч за тридцать, может, тридцать пять: любопытство на лицах подельников сменилось жадностью. Вскоре они все были под кайфом, и каждый партнер подкатил к Кевину с предложением кинуть третьего. К утру, когда и Бэйли, и Лафт отрубились, Кевин упаковал деньги и таблетки в два чемодана и уехал в Коламбус. Он знал, что ни один не посмеет против него выступить. Они его боялись. Ребята частенько поговаривали, что он совсем двинутый, вспоминали, как он пробил дверь кулаком и как расстрелял из пулемета Томпсона чью‑то машину.

Они стукнут в полицию, но к этому Кевин готов. Когда он сбагрит наркоту, ему уже ничего сделать не смогут. Фармацевт напарников видел, а его нет. Ему ограбление никак не пришить.

На следующее утро Марлен прочла в газете об ограблении аптеки «Грэй», и ей стало плохо.

Через несколько дней она снова обедала с Томми. Ее удивило, что он перекрасил «Додж» в черный цвет, да еще и так неряшливо.

– Это ты сделал, да? – шепотом спросила она.

– Что? Покрасил машину? – невинно спросил Томми.

– Ограбил аптеку.

– Да что с тобой? Ты меня преступником считаешь?! Марлен, я ничего об этом не знаю! Клянусь!

Девушке приходилось нелегко. Что‑то подсказывало Марлен, что Билли виновен, но он так искренне расстроился из‑за этого обвинения. Раз уж он не величайший актер в мире, надо признать, что он говорит правду.

– Боже, я так надеюсь, что ты в этом не замешан, – сказала она.

Когда они расстались, Аллен занервничал. У него тоже возникло ощущение, будто что‑то не так. И по пути на работу он решил обратиться за помощью.

– Эй, ребята, – сказал он вслух, – мы в беде.

– Ничего, Аллен, – ответил Артур.

– Ты хочешь выйти?

– Нет, машину я не поведу. На американских дорогах чувствую себя неуверенно. Так что не останавливайся.

– У тебя есть хоть какое‑то представление о том, что происходит? – спросил Аллен.

– В этот смутный период я был занят своим исследованием, так что, по сути, ничего не знаю, хотя подозреваю, что кто‑то из нежелательных крал время и совершал преступления.

– Я пытался тебе об этом сказать.

– Мне кажется, нам нужна помощь Рейджена, – ответил Артур. – Ты можешь его найти?

– Я пробовал. Блин, его вечно нет, когда надо.

– Давай я попытаюсь. А сам не отвлекайся от дороги.

Артур сконцентрировался, поискал в голове, вглядываясь во тьму за пятном. Он увидел фигуры остальных: кто‑то спал у себя в постели, кто‑то сидел в сумраке. Нежелательные смотреть на него не хотели, лишив их возможности выхода в пятно, он уже не имел над ними никакого контроля. Наконец, Артур нашел Рейджена – тот играл с Кристин.

– Рейджен, нужна твоя помощь. Кажется, кто‑то нарушал закон, возможно, мы теперь в опасности.

– Не моя проблема, – отозвался он. – Я не нарушал.

– В этом я не сомневаюсь, но позволь тебе напомнить, что если кто‑то из наших угодит в тюрьму, туда попадут и дети. Представь себе, каково будет Кристин в такой обстановке: такая симпатичная девочка взаперти со всякими сексуальными маньяками и извращенцами.

– Ладно, – сказал Рейджен, – ты моя слабость знаешь.

– Надо разобраться, что именно происходит.

Артур принялся расспрашивать живущих внутри Билли людей по очереди, и хотя он не сомневался, что кто‑то из нежелательных врет, картина начала складываться. Томми рассказал, что Марлен подозревает его в участии в ограблении аптеки, и о том, что за некоторое время до этого события он сам обратил внимание на доставленную туда партию наркотиков.

Уолтер отрицал, что брал оружие Рейджена с тех пор, как ему запретили выходить в пятно после застреленного ворона, но припомнил, что слышал голос с бруклинским акцентом, который говорил о совершении идеального преступления на придорожной стоянке. Наконец Филип признался в этих преступлениях, но уверял, что ничего общего с ограблением аптеки не имеет.

Потом Кевин сказал, что это спланировал он.

– Но меня самого там не было. Я просто все организовал, а потом обобрал тех двоих, и все. Может, они и пожаловались в полицию, но я чист. Мне этого пришить не смогут.

Артур рассказал обо всем Аллену с Рейдженом.

– Так, а теперь думайте оба: нас как‑нибудь смогут вычислить, смогут за что‑нибудь арестовать?

Они считали, что нет.

Через несколько дней на Билли Миллигана навел один перекупщик, у которого был должок перед детективом из отдела по борьбе с распространением наркотиков. Он сообщил, что Миллиган продал ему ту самую партию медикаментов, которую украли из аптеки. Информацию передали в полицию Ланкастера, которая выдала ордер на арест Билли.

Когда в понедельник вечером после работы зашла Марлен, Томми подарил ей обручальное кольцо.

– Марвен, – Томми придумал такую модификацию ее имени, – вот, хочу тебе подарить. Если со мной что случится, знай, что я тебя никогда не разлюблю.

Он надел кольцо ей на палец. Марлен была крайне удивлена; она давно мечтала об этом, но сейчас на душе стало тяжело. Билли купил кольцо, потому что ожидал, что с ним может что‑то случиться? К глазам подступили слезы, но Марлен постаралась не показывать свои чувства. Что бы он ни сделал, что бы ни сделали с ним, она всегда будет рядом.

20 января 1975 года она записала в дневнике: «Мы обручились. Удивлена чуть не до смерти».

На следующий день Дэнни арестовали.

Его затолкали в машину и отвезли в окружную тюрьму Фэрфилда. Зачитали права и начали допрашивать. Мальчик вообще не понимал, о чем идет речь.

Допрос длился несколько часов, у Дэнни со слов детективов даже начала складываться картинка. Уэйна Лафта взяли за езду в нетрезвом состоянии, и он рассказал, что Миллиган с Роем Бейли ограбили аптеку.

Дэнни удивленно смотрел на полицейских. Они хотели, чтобы он добровольно дал показания. Когда ему задавали вопросы, в голове звучал еще и голос Аллена, который говорил ему, что отвечать, слово в слово. По окончании допроса Дэнни попросили подписать протокол. Высунув язык и сильно давя на карандаш, Дэнни медленно вывел свое имя: «Уильям Стэнли Миллиган».

– Можно теперь домой? – спросил он.

– Если внесете залог десять тысяч долларов.

Дэнни покачал головой, все еще плохо понимая, что происходит, и его снова отвели в камеру.

Через несколько часов Марлен внесла через поручителя залог. Томми поехал к Дороти и Дэлу, которые уже связались с Джорджем Келлнером, адвокатом, представлявшим его два года назад в деле об изнасиловании в окружном суде Пикэвея.

Пока они ожидали суда, Артуру стало известно и о других выдвинутых против Миллигана обвинениях. Два человека опознали в нем грабителя, напавшего на них на придорожной стоянке. 27 января 1975 года дорожный патруль дополнительно выдвинул обвинения в ограблениях с отягчающими обстоятельствами на стоянках графств Фэрфилд и Хокинг.

Миллигана снова посадили в окружную тюрьму Фэрфилда, ровно через два года после того дня, когда его отправили в лагерь для несовершеннолетних правонарушителей в Зейнсвилле.

Аллен хотел сам выступать в свою защиту. Артур считал нужным самостоятельно рассмотреть дело, чтобы доказать, что в ночь ограбления аптеки его и близко не было.

– А преступления на стоянках? – спросил Аллен.

– Это сделал Рейджен в целях самозащиты.

– Говорят, что это было не один раз. Просто чистые грабежи.

– Неправда, – настаивал Рейджен, – я не ограблял другие жертвы стоянках.

– Ну, значит, это сделал кто‑то другой, – сказал Аллен.

– Они могут доказать? – поинтересовался Рейджен.

– Блин, а я‑то откуда знаю? – ответил Аллен. – Я не видел.

– Что делаем? – спросил Рейджен.

– Да тут бардак какой‑то, – разозлился Артур. – На адвоката‑то можно положиться? Два года назад он нас от лагеря не уберег.

– На этот раз он говорит, что мы можем пойти на сделку и признать меньшее преступление, – ответил Аллен. – Насколько я понимаю, если я признаю вину в ограблении аптеки, то меня ждет шоковый приговор, и, возможно, в тюряге вообще сидеть не придется.

– Что это «шоковый приговор»?

– Это значит, что тебя сажают неизвестно насколько, а потом внезапно выпускают на поруки, чтобы ты радовался и больше не нарушал закон.

– Ну, если так, – ответил Артур, – предлагаю последовать совету адвоката. Ведь именно за это мы ему платим.

– Хорошо, – согласился Аллен, – значит, решено. Признаем вину в обмен на условное освобождение.

27 марта 1975 года Уильям Стэнли Миллиган признал вину в ограблении и грабеже с отягчающими обстоятельствами. Через два месяца Аллену стало известно, что шоковый приговор вынесли только за ограбления на придорожных стоянках, но не за менее серьезное преступление. За аптеку ему предстояло отбыть срок от двух до двух с половиной лет. Все были потрясены.

9 июня, после сорока пяти дней пребывания в исправительном учреждении города Мансфилд, Аллена с пятьюдесятью девятью другими заключенными, закованными по парам в наручники, посадили в автобус исправительного учреждения штата Огайо, который должен был отвезти их в тюрьму Лебанона.

Он старался не сталкиваться взглядами с вооруженными охранниками, сидевшими в передней части автобуса, отделенной решеткой. Как он протянет эти два года? Когда автобус подъехал к тюрьме и он увидел забор из колючей проволоки и сторожевые вышки, страх еще больше увеличился. Заключенных строем повели ко входу.

С шипящим звуком открылась первая дверь с дистанционным управлением, потом закрылась – уже за спиной. Аллену вспомнилось шипение Челмера, и в животе от страха словно взорвалась бомба. До второй двери он уже не дошел…

Шипение второй двери услышал Рейджен. Он пригнул голову и поплелся вперед по тюремному корпусу вместе с остальными заключенными. Всё, власть Артура закончилась. Наконец будет править он. В ближайшее время, от двух до пяти лет, ему, и только ему, решать, кто может выходить в пятно. За спиной Рейджена Вадасковинича с грохотом закрылась железная дверь.