2015-03-08
249
‑ Эй, верните фильм! ‑ крикнул Смерч в пустоту, и его голос эхом отразился в зале. ‑ Включите его вновь!
‑ Зачем тебе возвращать его, Денис? ‑ спросил приглушенный девичий голос рядом, слева. Такой же, как в романтическом фильме, только куда более печальный. Парень вздрогнул и перевел взгляд в ту сторону. Через пару кресел от него сидела высокая тонкая девушка с длинными, по пояс, светлыми волосами. Одета она была в белое простое подвенечное платье, на голове красовался простой венок и ромашек.
‑ Ты...? ‑ прошептал Денис, больше не чувствуя сердца, и вскочил. ‑ Ты... это ты?! Ты пришла ко мне? Инна!
В его голосе слышались и давняя глубокая, как Марианская впадина, боль, и животный страх, и дикая ненависть к себе, и ярая нежность, и испуганное непонимание, и огромная обида. Он не понимал, то ли спит, то ли находится в сознании, но в другой реальности. Но точно знал, что, возможно, это последний шанс увидеться с ней. Все объяснить, попросить прощения, запомнить ее лицо.
‑ Я скучал по тебе. ‑ Дэнни сделал пару шагов. Белки его глаз покрыла тонкая красная сеточка, и от этого синева радужек стала более заметной. ‑ Мне так плохо было без тебя. Девочка моя...
|
|
|
‑ Я тоже... скучаю. И мне плохо. Я по всем скучала. Но не подходи ко мне. ‑ Решительно сказала девушка, сама едва сдерживаясь от слез и неожиданных действий. ‑ Ты не можешь ко мне подойти. Сядь обратно. А лучше всего выходи отсюда. Из... кинотеатра.
‑ Я тебя не оставлю!! Выходи вместе со мной!
‑ Я могу уйти, но только не туда, куда нужно идти тебе. ‑ Шепнула Инна печально.
Дэн не послушал ее и попробовал обнять, но между ними словно выросла невидимая, но плотная стена.
‑ Ты все такой же, ‑ с любовью сказала она. ‑ Ничуть не вырос. Глупый.
‑ Эй! Так несправедливо! Я хочу к тебе! ‑ закричал он на весь зал, пытаясь преодолеть препятствие. ‑ Возьми меня с собой! Не уходи! Я там устал.
‑ Уверен?
‑ Я... Не знаю. ‑ Кажется, Смерч растерялся.
‑ Есть то, что тебя держит. И это хорошо.
После этих слов застывший экран вновь ожил, и на нем появилась яркая весенняя зелень, а потом и темно‑коричневое здание с рядом высоких окон. Около одного из них стоял Дэн и с любопытством смотрел вверх ‑ на девушку в джинсах, сидевшую на подоконнике. Кажется, она готовилась спрыгнуть вниз, но чего‑то боялась и сердито выговаривала Дэну.
‑ Давай быстрее, Бурундук. Нам много всего нужно обсудить.
‑ Сейчас я спущусь и убью тебя.
Веселый парень помог спуститься девушке.
‑ Какая‑то ты худая.
‑ Разве это плохо?
‑ Вообще‑то хорошо, только там, где у женщин по идее должны быть округлые формы, у тебя почти ничего нет.
|
|
|
‑ Ты! Совсем обнаглел?
‑ А я здесь причем? Капусты ешь больше ‑ так вроде в народе говорят... А, если хочешь, могу познакомить тебя с классным женским тренером, чтобы он тебе для увеличения, где нужно, упражнения подобрал. А еще есть одежда специальная...
Лицо светленькой девушки стало озлобленным и от этого милым одновременно. Ее живая непосредственная мимика всегда заставляла улыбаться.
Денис, не выдержал, и вдруг тихо засмеялся. Он специально дразнил тогда эту мелкую дурочку. Это было так здорово ‑ заигрывать с ней так. А потом вдруг неожиданно оказалось, что Марья ‑ тоже девушка, а не просто партнер и "свой парень". Она вполне интересная девушка, которая умеет быть и женственной, и властной, и милой, и ласковой, и вызывающей желание. И волосы она так забавно покрасила. В оранжевый. Маленькая глупышка.
Ее бы еще надо перекрасить. Сама‑то не догадается. И в горы ее так никто не отвезет. И защитить от Ника будет некому. Малышка... Его собственная и неповторимая, которая вот‑вот вырастет. И ей в этом нужно немного помочь.
Сердце парня вновь наполнилось нежностью ‑ новой, ясной, чувственной, очень тонкой, как утонченный аромат дорогих духов на запястье красивой женщины. Но тут же все пропало ‑ он вновь увидел невероятно голубые сейчас глаза Инны.
‑ Подумай хорошенько. ‑ Тихо сказала девушка в платье невесты, которое вдруг начало темнеть и приобрело нежно‑аквамариновый оттенок. ‑ Я многого не успела сделать. Ты тоже. Ты будешь жалеть об этом.
‑ Хочу к тебе.
‑ Я тоже. Но нельзя. Нельзя.
‑ Я виноват, девочка моя, я виноват перед тобой. ‑ Денис замолчал, судорожно вдыхая воздух.
‑ Нет.
‑ Виноват. И я боюсь тебя предать. Опять оказаться виноватым. ‑ Отозвался он едва слышно и сжатым кулаком ударил по одному из кресел. ‑ Я чувствую себя скотом. Когда она, ‑ Денис кивнул на вновь застывший экран с изображением Марии, ‑ рядом, я чувствую что могу предать тебя. Так что ли... Да, так. И одновременно ее ‑ чувствами к тебе. А ее я не хочу обижать. Невероятно, но она стала мне дорога. Прости меня. И возьми меня с собой. Я устал.
‑ Я знаю. Я вижу это. Что она дорога тебе. И это очень хорошо, что ты встретил ее, Денис, ‑ отозвалась девушка, расправляя складки на подвенечном платье, которое теперь стало нежно‑голубым. ‑ Проверь, все хорошо. Здесь все по‑другому. У нас. Все воспринимается по‑другому. Ты устал? Ты отдохни, милый, просто отдохни немного и вновь продолжай жить.
‑ Я боюсь. Запутался. Помоги мне, моя Лазурная.
‑ Ты все правильно делаешь, мой Смерчик, ‑ сказала девушка. Ее наряд стал черным, и теперь больше не походил на савдебое платье. Скорее на летнее легкое платье. Как только оно стало насыщенного лазурного цвета, девушка вдруг вздрогнула и стала медленно растворяться в воздухе.
‑ Последних три вопроса, ‑ едва шевеля почти синими губами, произнес Дэн. Понял, что она сейчас исчезнет.
‑ Давай. Говори.
‑ Ты меня любила?
‑ Конечно.
Он кивнул, собираясь с мыслями.
‑ И я тебя. Я... так поступил. Но я не хотел.
‑ Знаю. ‑ Она ласково улыбнулась. ‑ Не вини себя.
‑ Но это вновь был виноват я. ‑ Он с трудом выдохнул. ‑ А она... ты ее видела?
Невеста мгновенно поняла, о ком говорит Денис. И кивнула.
‑ Она на меня злиться? Почему ее нет, если есть ты? Она не захотела приходить? Она винит? ‑ его глаза стали еще краснее, а в голосе появилась беспомощность.
‑ Это уже не три вопроса. А она ‑ это другое. Я смогла придти, а она ‑ нет. И она не злиться. Конечно, нет. И просит сказать, что ты ни в чем не виноват. ‑ Почти прозрачная уже Инна печально, с любовью, улыбнулась. ‑ Прощай. Мне пора.
|
|
|
‑ Не уходи так быстро!! Ответь, пожалуйста! ‑ у него по щеке медленно покатилась первая слеза, прозрачная, крупная, а почти сразу за ней ‑ вторая. И третья, и четвертая...
‑ Мне пора. Я очень тебя люблю. И она. И она ‑ тоже, ‑ кивнула в сторону экрана с Машиным изображением светловолосая. ‑ Прощай. Не переживай. Не мучайся. В следующей жизни мы еще раз встретимся. Я специально проверю, счастлив ли ты.
И невеста полностью растворилась в воздухе, оставив Смерча одного. Экран начал показ одного из фильмов Хичкока в ускоренно перемотке. Резко запахло ванилью и чем‑то жженым, а затем в этот клубок ароматов добавился еще и запах железа. На заднем плане кто‑то громко истерично захохотал. Где‑то наверху запел чистыми голосами прекрасный хор. Изображение стало рябить. И Дэн, не выдержав давящей атмосферы, закричал и, удерживая зачем‑то в голове образ Марии и зажмурив глаза, побежал по проходу наверх, к светящемуся серебром выходу. Он очень хотел добраться до двери, хотел всем сердцем, словно ждал. Что за нею отыщет спасение, но как только коснулся дверной ручки ‑ проснулся.
‑ Почему у него слезы на глазах? Ему что, больно? ‑ недовольно спросил Петр, внимательно рассматривая лежащего без сознания брата. Дэнва недавно привезли из операционной, и сейчас он лежал на кровати в одноместном комфортном боксе. И хотя кровотечение уже было остановлено, а рана зашита, он все еще оставался бледным. Рядом с изголовьем его кровати стояла высокая капельница, и от нее к молодому человеку тянулись длинные прозрачные трубки.
Даниил Юрьевич, которого Петр любезно проинформировал о случившемся, сделал так, чтобы внуку было оказано лучшее лечение. На деньги не поскупился. В данный момент, переговорив с хирургом, удалился куда‑то с представителями милиции, которые приехали на ножевое. Смерчинский‑старший был зол, как глава Гильдии Демонов. Во‑первых, Петр не привез документы и сделка сорвалась, а, во‑вторых, явно волновался за Дениса.
‑ Хорошо, что ты там ехал, ‑ сказал он второму внуку, приехав и узнав, в чем дело, ‑ невероятное везение.
|
|
|
‑ Да, это так.
Вдруг синие глаза мужчины стали подозрительными и он прямо спросил у Петра:
‑ А не ты ли братика ножом... угостил в живот? Остолоп, если ты в этом замешен, признавайся сразу. Я тебя, естественно, наследства лишу, но хотя бы от ментов отмажу. Ты понимаешь, что дело серьезное?
Черноволосый парень так озлобленно‑высокомерно глянул на деда, что тот только изумленно вскинул брови.
‑ Поверь, если бы мне захотелось лишить жизни твоего любимого внука, ты бы никогда не узнал, что это сделал я. ‑ Бросил тихо Петр.
‑ Даже так? ‑ насмешливо спросил Даниил Юрьевич, с которым тот обычно был вежливым и спокойным. ‑ Показываешь клыки, сопляк?
‑ Скорее, просто улыбаюсь, ‑ отозвался молодой человек, невидящим взглядом глядя на бурое пятно на рукаве рубашке ‑ кровь Дэнни. Дед увидел его тоже и добавил вдруг задумчиво:
‑ Ты все‑таки молодец. Помог ему. Даже не знаю, зачем я вчера именно тебя отправил к ним домой, а не кого‑то еще. И ты наткнулся на своего глупого братца. Черт с ними, документами, с договором. Лишится одного из наследников куда печальнее, чем контракта. Контрактов у меня много, а вот наследников ‑ всего два. Жаль, правда, что они ‑ полнейшие кретины. ‑ И мужчина похлопал Петра по плечу. ‑ И я знаю, что если бы ты захотел убрать братишку, у тебя бы это получилось сразу. И без лишнего шума. Ты идиот, но в меру. Прочие вокруг нас ‑ первостепенные кретины.
Петр улыбнулся про себя. Дед хвалил не часто, запутанно, так, что и не поймешь сразу, что это похвала, но его ободрительные слова многого стоили.
‑ А клубом ты управляешь хреново, друг мой, ‑ тут же подмешал ложку дегтя в бочку меда Даниил Юрьевич, ‑ я все ждал, пока ты мне сообщишь, что у нас левый поток наркоты пошел, а ты все молчал‑молчал. Не заметил, что ли?
‑ Что?
‑ Что слышал.
Петр сцепил зубы, но внешне оставался спокойным. А его молодящийся родственник, которого вначале в больнице приняли за отца Дениса, продолжал:
‑ Думаю, наш нелегальный поток прекратиться. Я нашел виновного. Твой зам будет слегка наказан за то, что проворачивал у меня за спиной. И у тебя.
Черноволосый парень улыбнулся. Внутри все восторжествовало. Дед попался на его уловку. Пару дней назад стратег Петр умело подставил своего зама, одного из директоров, решившего вдруг, что "Алигьери" ‑ резиновый, и начавшего поставлять совершенно посторонние наркотические вещества. Смерчинский‑младший сделал так, что люди деда узнал об этом, а также о том, будто бы и наркотики, поставляемые Пристанскими, контролировались в клубе именно им, замом. Когда как он, Петр, ничего и знать не знал. Пусть дед думает, что он глупый.
‑ Да, дед, я тупой. Не видел. ‑ Отозвался он, смиренно опустив голову вниз.
‑ За спасение братика даю еще один шанс. Последний. Иначе потеряешь не только клуб, ‑ жестко сказал ему Даниил Юрьевич и быстрым шагом ушел вместе с представителями закона. Петр остался вместе с медсестрой, теперь сидевшей рядом с Дэном. А вскоре пришел и его лечащий врач. Еще раз осмотревший раненого.
‑ Так почему он плачет? ‑ повторил свой вопрос Петр, глядя на иглу в вене брата. ‑ Ему больно?
‑ Не должно быть больно, анестезия, ‑ покачал головой пожилой уже, но статный, как какой‑то величавый князь, врач с седыми усами. ‑ Знаете, молодой человек, жизнь ‑ странная штука, а человеки, ‑ он так и сказал ‑ "человеки", ‑ они вообще необъяснимые существа. У вашего родственника может быть много причин заплакать в таком вот сне, в пограничном состоянии.
‑ Да неужели? Ни разу не видел, чтобы он рыдал. ‑ Отозвался Петр, глядя с огромным удивлением на то, как по бледным щекам брата катятся крупные слезы. Так в детстве плакала Инга, троюродная сестричка Дэна, когда ее обижали. Петр любил ее обижать, а Дэн защищал, и этот был еще один повод для того, чтобы подраться. Они не могли жить мирно.
‑ Не видели? Ну, посмотрите теперь, ‑ рассеянно отозвался доктор и потер подбородок. ‑ А, вы знаете, этот парень ‑ везунчик.
Петр знал.
‑ У него проникающее ранение брюшной полости. Но! Не задеты ни внутренние органы, ни крупные сосуды. Не у многих такие "счастливые" раны, поверьте. Процентов 80 моих пациентов с ножевыми ранениями так легко не отделываются. Или даже все 90. Ваш брат потерял много крови, да, к тому же за счет порезов была кровопотеря, но, думаю... ‑ На этом доктор замолчал, потому что увидел, как его пациент медленно открывает глаза. Правда, он почти тут же закрыл их вновь. Но потом опять распахнул, слово боролся сам с собой.
‑ А вот и пришел в себя наш друг, ‑ весело сказал врач. ‑ Добро пожаловать, Денис Олегович.
Парень едва заметно улыбнулся. Выглядел он очень плохо. Но ямочки со щек никуда не исчезли.
‑ Я где?
‑ В больнице, где еще. Вас прооперировали. ‑ Любезно сообщил ему доктор.
‑ Я весь вымазался в твоей крови. ‑ Сказал ему Петр злобно. ‑ Ты идиот. На кого ты там нарвался? Кому поапладировать?
‑ Просто... подрался, ‑ сухими, как песок, губами произнес очень тихо Дэн, понимая, что комната кружится вокруг него совершено самостоятельно, а во всем теле царит невероятная тяжесть.
‑ Просто ты кретин! ‑ заорал вдруг его кузен, давая выход эмоциям. А это он позволял себя очень редко. ‑ Ты что, скотина, решил, что ты всемогущий? Решил умереть и воскреснуть, как Лазарь? Ну, с кем ты там подрался? Кто это был? Кто тебя так уделал?
‑ Гопники, ‑ прошептал Денис, чувствуя, что его тошнит.
‑ Которые даже вещей твоих не взяли?
‑ Молодой человек, успокойтесь, пожалуйста. ‑ Вмешался доктор. ‑ Я понимаю, что вы за брата волнуетесь, но...
‑ Не волнуюсь я за него. ‑ Отозвался сердито Петр. ‑ Ну, Дениска, ты опять добился, что вокруг тебя все будут стоять на ушах.
‑ Ага... Петь, я сейчас сдохну. ‑ Произнес Лаки Бой. ‑ Почему я здесь, а?
‑ Потому что я тебя нашел, ‑ фыркнул его брат. ‑ Если бы не я, ты бы загнулся от потери крови. Кстати, твой отец бросает все на фиг и прилетает завтра. Дед уже вовсю носится по больнице. Лера увидела тебя без сознания сразу после операции, и у нее началась истерика. Она отдыхает сейчас в сосенней палате, ей успокоительное вкололи.
‑ А остальные?
‑ Твоим друзьям я не звонил. Эта больница не такая огромная, чтобы всех их вместить. Впрочем, могу набрать Микаэля. Он со своим зеленым уродом приедет и пожалеет тебя. ‑ Никогда не любил Черри Петр.
‑ А Маша? ‑ вдруг спросил Дэн, понимая, что его сознание уплывает за горизонт.
‑ Маша? А, твоя невеста? ‑ Сообразил Петр. ‑ Она не знает. Что? Позвонить ей? Ты считаешь, что я ‑ твоя секретарша?
‑ Нет, не звони ей, не говори ничего, я... сам. ‑ С еще большим трудом произнес Лаки Бой.
‑ Все, с разговорами заканчиваем. Денису Олеговичу нужен отдых как‑никак. ‑ Решительно произнес доктор.
‑ Никому больше не говори, что со мной, ‑ едва шевеля пересохшими губами, попросил Смерч брата. Тот нехотя кивнул. Дэнв закрыл глаза.
На этом Петр удалился из палаты, встретился с дедом, дождался, сам себе удивляясь, прибывших едва ли не мгновенно Ланде и Черри, и только потом уехал домой, чтобы вернуться сюда на следующий день. У сегодня у него были еще дела в клубе, да и с Никки нужно было переговорить.
Котэ положило лапу мне на руку и игриво укусило за указательный палец. Котэ было недовольно тем, что я не обращаю на него внимания и хотело меня развеселить. Я отмахнулось от него, и оно спрыгнуло вниз, обиженно мяукнув.
Я сидела на окне, прижав колени к себе, и злым взглядом пялилась в одну точку в небе. Смерч мне так и не перезвонил, мало того, его мобильник вообще отключился. Дома у него не трубку не брали, до Черри и Ланде я тоже не могла дозвониться. Инга просто не знала, где ее троюродный братишка. А времени было почти три часа по полудню.
‑ Ну где ты, сволочь редкая?
Котэ, обнюхивающее собственный хвост, повернулось и сверкнуло зелеными глазами, явно думая, что эти слова посвящены ему. Глупое животное. Я наклонилась и погладила его.
‑ Ты хорошее котэ, ‑ ласково сказала я животному, ‑ не тебе я это говорю, ему... Ну где же ты, Денис?
А мне было тревожно за него. До безумия. Почему ‑ не знаю. Сегодня я плохо спала, вскакивала пару раз из‑за резкой боли в животе, которая моментально проходила, и засыпала вновь. И всю ночь мне снились кошмары. Сначала мне казалось, что я стою около большого здания из черного мрамора. Высокая лестница, ведущая в него, усыпана лепестками роз. На мраморе нет ни единого блика. Вокруг ни души. Окон у здания не было, вывесок ‑ тоже, и оно казалось огромной пугающей махиной с искусно высеченной резьбой на мрачном фасаде. Но я точно знала, что это какой‑то особенный кинотеатр, куда просто так попасть было нельзя. И еще знала, что мне нужно найти Дениса. А я не могла сделать этого, и от этого в груди вместо сердца бился страх.
Небо надо мной было темным, с едва заметными алыми прожилками, и вокруг было тихо‑тихо, как в пустующей заброшенной церкви. Я ходила вокруг черного здания, осматривала его, прикасалась к его холодным стенам, точно зная, что мне нужно попасть в туда, потому что там происходит нечто ужасное, связанное с любимым человеком. Имеющее силу преломить мою жизнь надвое. "До" и "после"...
А потом я услышала искаженный голос Дэна и поняла, что он находится внутри, за этими мраморными стенами. И ему нужна моя помощь. Бросилась по скользким ступеням лестницы ко входу, падала, поднималась, цеплялась руками за поручни и холодные, как лед, ступени, снова падала... Голос Дэна становился все тише, а мне делалось все страшнее. Вдруг я не смогу попасть в проклятый кинотеатр и не сумею помочь ему??
От жуткого страха за него я проснулась в первый раз.
‑ Идиот, я же тебя люблю, ну где ты... ‑ прошептала я со слезами на глазах, машинально проверила свой телефон и снова провалилась в тревожный сон.
Опять сновидение, связанное с Денисом. Теперь мне снился отрывок из нашей жизни ‑ первая встреча, та самая, теперь для меня незабываемая. Вот мой Лаки Бой нагло садится со мной на подоконник, скидывая мой рюкзак и неся милые глупости. Вот заставляет прыгать в окно библиотеки и опускает свою идиотские "капустные" шуточки. Вот садит меня впервые за свой "Выфер", и мы мчимся вперед разлучать Ольгу и Никиту. Наша Миссию N 1, Миссия N 2... Парк и встреча со старыми добрыми Троллем и Кларой.
Я наблюдала за этими картинками со стороны, и мне захотелось вдруг, чтобы и Смерч увидел их, чтобы помнил обо мне и не забывал. Никогда. Потому что я его не забуду.
Как только я подумала об этом, в багрово‑серой туманной дымке появилось его измученное, почти белое лицо, и я вскрикнув, вновь проснулась, не понимая, что же это такое??
Я отдышалась, сходила в кухню за водой, постояла на балконе, еще раз позвонила ему и вновь вернулась к себе. А кошмары меня не оставляли. Теперь мне снилась девушка‑невеста, от которой пахло холодом, и чьего лица я не видела. Сначала она стояла около Дэна, и мне вдруг захотелось кричать от ревности и беспричинной паники. Они разговаривали, но я не слышала о чем. Кричала ему: "Денис, не уходи с ней! Денис, вернись! Денис, иди сюда!". А он меня, кажется, не слышал. А потом он внезапно исчез в белоснежном свете, и мы остались с этой девушкой вдвоем. Фон резко переменился. Мы с девушкой, платье которой теперь стало голубым‑голубым, стояли друг напротив друга, разделенные звездным темно‑синим озером, и, хотя расстояние между нами было большое, я хорошо видела ее, а она ‑ меня.
‑ Эй! Хочешь забрать его? ‑ мысленно спросила я вдруг у незнакомки, и она услышала.
‑ Я не хотела его забирать. ‑ Сказала она ментально. Я словно слышала ее голос у себя в голове. ‑ Я хотела только помочь. Я и она. Мы помогаем всегда. Только она не смогла придти. Ее не пустили.
‑ Кто она?
‑ Потом узнаешь. Все узнаешь. Главное, что он останется здесь. Еще очень на долго. ‑ Девушка в лазурном платье словно имел в виду что‑то особенное.
‑ А ты... ты кто такая? ‑ спросила я, чувствуя, что сейчас начнется гроза. Звезды в неподвижной озерной глади налились светом. ‑ Кто ты?
Ее лицо тут же стало видно просто превосходно, и я, вздрогнув попятилась назад. На меня в упор смотрело лицо Ольги Князевой, красивое, но белое, неживое, грустное, и я опять проснулась. Последней фразой, что я слышала от нее, было:
‑ В следующей жизни он встретит вновь свою Судьбу, Маша. Как и в этой. Заслужил давным‑давно. И в этой он уже ее встретил. Тебя. А меня... меня ждет моя Судьба. Я просто родилась раньше. Лет через 20 мы встретимся. И, говорят, у него будет красивое имя ‑ Лео. А Ольга всегда хотела дочку, похожую на нее. Прощай...
Жаль, эти слова наутро я так и не смогла вспомнить, хотя в душе с тех пор поселилась почти незаметная уверенность в том, что все будет хорошо. Со временем.
После этого я не засыпала больше, а почти все время сидела на подоконнике, ждала звонка идиота Смерча, размышляла о своей ненормальности, истерила по‑тихому, обещая Дэнва прихлопнуть, и сама себя раздражала. А также раздражала котэ и маму, взявшую на сегодня отгул, чтобы вместе с отцом съездить к деду и на рынок. А тот вдруг в полдень взял и смотался, с кем‑то переговорив. Сказал, что его срочно вызывают на работу. Мама была готова папу съесть, но поделать ничего не могла.
‑ Я буду скоро, ‑ напоследок сказал он и уехал, чтобы вернуться поздно ночью.
А Сморчок все же перезвонил мне, почти в шесть вечера, и я готова была его уже не убить, а растерзать, а остатки прижать к себе.
‑ Привет, Бурундук. ‑ Его голос был далеким, слабым, но смешинки и уверенность из него так и не пропали.
"Облегчение, вашу редиску!", ‑ написали тут же головастики, облаченные в военную форму и готовые к любой атаке врагов или защите своих границ и родины.
На меня хлынула волна радости от того, что я слышу родной голос, и тут же во мне разжегся костер гнева.
‑ Я тебе сейчас утрою привет!! ‑ закричала я, спрыгивая с окна. ‑ Ты где, Сморчок? Что с тобой?!
‑ В смысле? ‑ удивился он. ‑ Маша, ты...
‑ Я тебе всю ночь, все утро и весь день звонила, дебил! ‑ Продолжала кричать я под удивленные взгляды котэ, вылизывающего вытянутую заднюю лапу, ‑ а ты не брал трубку и не перезванивал! Да как ты вообще посмел! Козел!
‑ Маша, Маша, стоп! Зачем тебе понадобилось искать меня ночью?
‑ Затем! Потому что... Я волновалась за тебя, ‑ тихо отозвалась я. ‑ Ты ушел, и я сразу заснула. Мне приснилось, что тебе плохо, и я... глупо, да, Дэн, но мне было так страшно, что я места себе не находила. Мне снились кошмары, Денис. Давай встретимся сегодня?
‑ Маленькая моя, ‑ мне показалось, или в его голосе послышалась нежность? ‑ Прости. Прости, хорошо?
‑ За что?
‑ Я не могу.
‑ Почему?
‑ Маша, я уехал, уже уехал. ‑ Проговорил Смерч тихо.
‑ Куда это ты уже уехал? ‑ расширились у меня зрачки.
‑ На море. В Галаз. Как и хотел. ‑ Он тяжело вздохнул. ‑ Только на неделю раньше, не 26‑го. Пришлось вчера вылетать срочно.
‑ Тебя уже нет в городе? ‑ разочарованно выдохнула я. И от негодования я даже по косяку окна долбанула.
‑ Да, маленькая. И я забыл зарядное, поэтому телефон разрядился. Сегодня же куплю.
Чуть позже я думала, что мой Дэн ‑ прирожденный мастер обманывать. Все это он говорил таким непринужденным убедительным голосом, что ему нельзя было не поверить!
‑ Вот же черт. ‑ Я нехило расстроилась. ‑ Почему ты называешь меня "маленькой"?
‑ Потому что хочу так называть тебя. Малышка моя, ‑ он рассмеялся, но смех у него был недолгим и болезненным.
‑ Ты уехал и не сказал мне? Ну ты и свинья, Смерчинский. Настоящая.
‑ Прости, Чип.
‑ Что у тебя с голосом? ‑ не собиралась я его прощать.
‑ Все в порядке. Маша, ну Маша...
Он извинялся, а я высказывала ему все, что я о нем думаю. Но, в конце концов, Дэн умудрился успокоить меня, сказал, что отныне будет называть меня крошкой и попрощался, словно не могу долго разговаривать по телефону. Но ничего, он обещал звонить каждый день, да и приедет он скоро, в начале июля, и я опять увижу своего любимого недоумка. Сейчас только сдам экзамены и погуляю на долгожданной свадьбе Федьки 1‑го июля.
Котэ, кстати, меня все же развеселило ‑ нагадило под дверью и смылось в неизвестном направлении...
Маша не знала, что в это время Дэн находится не около моря, на южном курорте Галаз, а в больнице, в их родном городе. Что он пришел в себя после ножевого ранения, по счастливой случайности избежав осложнений. Что успел поговорить обо всем случившемся с дедом, милицией и даже с ее отцом. Что служба экономической безопасности и федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков при участии Даниила Юрьевича разработали совместный план операции по захвату Андрея Марта и его организованной преступной группировки.
Она не знала, что с этих пор около ее квартиры находилась неприметная машина, в которой сидели двое милиционеров, призванных в случае чего защитить ее от людей Марта. Не была в курсе того, что в другой машине рядышком находятся специально обученные люди из охранного агентства, готовые следовать за нею по пятам. Не догадывалась, что ее телефон на всякий случай прослушивается, а в подъезде стоят миниатюрные камеры наблюдения. Она была бы в шоке, узнай все это, а также то, что за короткое время ее отец умудрился познакомиться со всеми представителями семьи Смерчинских.
Маша просто скучала по своему Денису и желала, чтобы он быстрее к ней вернулся. Впрочем, он тоже по ней скучал.
Дэн отключил сотовый и еще почти минуту слушал тишину. Она... почувствовала, что с ним случилась беда? Почему Бурундучок так волновалась, ведь она ничего не должна была знать. И голос у нее был не только злобный, но и обеспокоенный ‑ парень отлично чувствовал любые проявления эмоций у Марьи. И сны ей снились плохие... С чем это связано? Почему ее интуиция вдруг стала такой яркой? Потому что она действительно любит его? Не смотря на то, что он такой идиот? Бесцеремонный, ветреный, слишком самостоятельный и катастрофически внезапный?
Дэн прикрыл глаза. Голова все еще слегка кружилась после наркоза. Анестезия прошла и теперь он чувствовал довольно ощутимую тягучую боль в животе. Она усиливалась от любого движения. Поэтому даже дышать парень старался тихо и медленно. А когда разговаривал с Машей, не удержался и засмеялся, услышав ее милый голос, и от этого боль старой сильной, но он терпел. Его девочка не должна узнать, что с ним что‑то не так. Ей незачем волноваться. Она должна быть ограждена от неприятностей и проблем. Она ‑ его девушка. Теперь точно его. Одну когда‑то он защитить не смог. Но эту защитит точно. Ник решил показать свою силу во всей красе? Окей, Дэн тоже не будет шутить. Он дал шанс Кларскому отойти в сторону. А тот пошел вперед, напролом.
От злости Смерч сжал руку в кулак. Прекрасно понимал, что от Бурундуковой Никита не отстанет. И его братец ‑ тоже. С ними не договориться. Их нужно устранить.
Поэтому он и сделал то, что сделал. Решил, что это будет самым правильным вариантом. Лера, ушедшая проводить Евгения Борисовича, тоже полностью поддержала его. И отец по телефону ‑ тоже.
Дэн припрег к Машиной и своей охране не только влиятельного деда, но и близкого друга Игоря, владельца частного охранного предприятия, ‑ того, самого парня, который привозил ему как‑то антипохмельные средства, а также правоохранительные органы. Отца Марии в том числе. Он, как подполковник отдела экономической безопасности, занимающийся делом ОПГ Пристанских и их подпольными казино и игровыми залами, был самым заинтересованным лицом. Как только Дэн пришел в себя окончательно, он, почти мгновенно взвесив все за и против, переговорил наедине с дедом. Сказал Даниилу Юрьевичу, что нападавшие были людьми Марта. Тот, естественно, пребывал в шоке. Андрея Марта он, мягко говоря, не очень любил. Сначала подумал, что тот решил запугать его, Смерчинского, чтобы тот согласился с ним работать. Вызверился и заявил, что сделает все, что только может и не может, но "ублюдка достанет". Когда Дэн сказал ему, что дело не в этом, несколько успокоился.
