B 1795 г. русская армия после ликвидации Речи Посполитой увезла с собой государственные архивы покоренных стран в Санкт-Петербург. Среди документов была и Metryka Koronna [Метрическая книга Короны королевства Польши], где были собраны копии всех актов, статутов и хартий королевского архива со времен Средневековья и аналогичное собрание документов Великого княжества Литовского и княжества Мазовецкого. Поскольку захватчики забрали с собой также указатели и каталоги, то никто в Варшаве не знал точно, что было утрачено. На протяжении XIX в. польские историки не могли изучать историю своей страны так же, как изучали собственную историю пруссаки или русские. В результате складывалось впечатление, будто место Польши в истории Европы было таким же маргинальным, как ее роль в настоящем.
В течение 200 лет непрерывно прилагались большие уси-
лия, чтобы установить перечень документов, воссоздать их или, если возможно, вернуть. Некоторая их часть вернулась в 1815 г. и позднее, после Рижского мира в 1921 г. Кое-что удалось собрать воедино по отдельным кусочкам, разбросанным тут и там. В 1945 г. Советская армия вновь присвоила все, что представляло хоть какой-то интерес, и в 1960-е годы вернуло лишь выбранное. Ни одному независимому исследователю никогда не было дано разрешения на свободное исследование царских или советских архивов. [ТРОФЕИ]
|
|
Детальный реестр судьбы Metryki Litewskiej, датируемой с 1440 г., удалось сделать одной американской исследовательнице в 1980-е годы. Воспользовавшись созданным для западных исследователей реестром советских архивов и частичной копией каталогов, сделанных в Варшаве вторгшимися туда шведами в XVII в., она тщательно проследила судьбу большинства составлявших
Метрику коллекций, которые русские архивисты неоднократно переименовывали и перемещали с места на место. Но и два столетия спустя после того, как документы были украдены, главная часть Метрики хранится в Санкт-Петербурге. Запросы правительств Литвы и Беларуси остаются без внимания, и Российская Федерация заявляет формальную претензию на все документы, относящиеся к «истории России», в архивах бывшего РСФСР,
«независимо от места их хранения или формы владения».
Между тем западные ученые воспитаны на принципе обязательности обращения к документальным источникам. Это здравый подход, при условии, что документальные источники доступны. Но западные ученые упускают из виду другой более важный принцип, который хорошо поняли власти в России за прошедшие века: у кого документы, тот и контролирует их использование и интерпретацию.
Бонапарт проявлял интерес ко всему, что касалось войны. Восстания и мятежи подавлялись быстро и намеренно жестоко. Войдя на территорию герцогства Пармского, он потребовал немедленно сдать ему все произведения искусства. Эта политика превратила Лувр в наилучшее из художественных собраний. Вступая в переговоры перед заключением мира в Кампо Формио (октябрь 1797 г.), он настоял на том, чтобы диктовать условия без оглядки на Париж. Такое поведение обеспечило ему победу над политиками дома.
|
|
Египетская кампания 1798—1799 гг. была задумана Директорией для того, чтобы покончить с колониальным и торговым превосходством Британии. Установив свое присутствие на Ближнем Востоке, Франция ослабила бы британские связи с Индией и подготовила путь к французскому
превосходству во всем Средиземноморье. Франция начала с захвата Мальты, затем 40000 войск высадились в Александрии. Несмотря на военное поражение правивших мамелюков, кампания была сорвана тем, что адмирал Нельсон разгромил французский флот в заливе Абукир (1799 г.); а турки вступили в стратегический союз с русскими. Это был один из обреченных на неудачу планов, подобных позднейшему плану окружения британцев в Карибском море (1802), в Америке — продажей по бросовой цене Луизианы (1803 г.) и даже в Австралии (1804). Ничто не принесло плодов, поскольку Королевский флот оказался так же непобедим на море, как Наполеон был непобедим на суше. Бонапарт покинул Египет в августе 1799 г., чтобы осуществить переворот 18 брюмера и взять власть во Франции в свои руки.