Моя жизнь

После вчерашнего разговора с дедом Колей, я ночь не спал. Меня одолевали разные мысли, а когда засыпал, то попадал в какие то ужастики, где меня душили, резали, били, расчленяли. И каждый раз просыпался в холодном поту, не поспев заснуть. Рано утром, как только солнышко стало подыматься, я не выдержал этого шквала разных мыслей в моей голове и быстро встаю.

Деда Коли дома не оказалась. Баба Аня крутится у плиты. Баба Соня кормит скотину. А баба Гуля накрывает на стол. Я слажу с печи и ничего не могу увидеть, что происходит. Каждая бабуля делает свое, но сама по себе друг друга не замечая и даже где-то перебегая друг другу дорогу выполнения своего дела. Прохожу в комнату и спрашиваю:

— Бабули. Что случилось? Что вы ничего не видите и не слышите… Вам это не свойственно.

Но мне ни кто не отвечает. И бабули не останавливаются. Словно они меня игнорируют или просто меня не замечают. Но я не привык к такому обращению ко мне, тем более от стариков. Мы постоянно друг друга чувствовали и видели даже на расстоянии, а здесь что-то происходит леденящее, пугающее меня. Они ведут себя так, словно меня и вовсе нет. Жуть какая. Аж мороз по коже идет. И я в миг начинаю замерзать. Мне становится страшно. И чтобы выйти из этого состояния привлекаю на себя их внимание:

— Доброе утро бабули.

Но они ни чего не говорят мне в ответ. И меня еще пуще прежнего охватывает ужас. Тут ко мне приходит мысль, что я еще сплю и чтобы проснуться мне необходимо умыться. Да иду к умывальнику. Тут со спины подходит баба Соня и грубо мне говорит:

— Пошел бы ты в огород и умылся водой из бочки. А эта вода принесенная для домашнего обихода.

И берет ковшик да набирает воды из ведра. Я немного ошарашенный от слов бабы Сони. Тут же разворачиваюсь и как робот иду в огород. Думаю мне необходимо как можно быстрее окатиться с головой холодной водой. А то я еще таких злобных бабок не видел. И у меня появилась очень большая жажда избавиться от этого кошмара, который меня сейчас преследует. Я подбегаю к бочке с водой в огороде и со всего размаху прыгаю в нее. Да окунаюсь с головой, не снимая одежды. Промываю глаза, и вылажу из бочки. Утренний ветерок окутывает меня своей прохладой, и я чувствую, что в бочке была вода не холодной, как обычно, а теплой. И я немного подмерзаю. Вбегаю в дом. С порога меня баба Аня встречает своей стариковой бранью:

— Ты бы пожалел нас и переоделся в огороде, а то весь пол в доме залил своим дельмом. А потом за тобой убирай.

Мне от этих слов становится жутко. И мысли пошли, что моя сменная одежда лежит в сундуке, а чтобы до нее дойти, необходимо пройти через весь дом. А попросить бабок о помощи язык не поворачивается. Страшно. Раздеться в сенцах, и голым пройти за сухой одеждой. Бабки вовсе засмеют. Страшно. И я решаю выйти на улицу да на солнышке обсохнуть.

Выхожу во двор. Смотрю, где больше солнышко во дворе землю обогревает. Но не нахожу. Во дворе солнышко слабее, чем утренний ветерок. И я начинаю замерзать. Выхожу в огород, а там еще сильнее меня холодит ветер. Судорожно начинаю искать, где я могу от ветра укрыться и подсушиться. Но ничего не вижу подходящего. А в дом зайти боюсь, там бабки злые.

Так еще немного покрутился, не зная, что делать. Как баба Соня выносит помойное ведро из под умывальника. И мне грубо говорит:

— Что встал как вкопанный. Не видишь что ли, что я выношу за тебя твое дельмо, что за ночь на сал. Хоть говори, хоть не говори — ходить в туалет необходимо на улицу, на дворе лето, а он все равно ходит в ведро. Засранец. И как тебя только земля носит.

Я от этих слов шарахнулся в сторону и наступил на гряду с луком. А баба Соня это заметила и ворчит, как старая карга:

— Вот засранец, мы тут для него огород садим, чтобы он с голоду не помер, а он все топчет.

И идет дальше, а я и от холода и от стыда готов сквозь землю провалиться. И лихорадочно ищу, куда бы мне сбежать от этих злыдней бабок.

А пока я смотрел, куда мне сбежать баба Соня возвращается с пустым помойным ведром и снова ворчит:

— Ты бы снял с себя портки да рубаху да повесил их на забор, чтобы они высохли, а то простынешь, а потом нянчись с тобой, восстанавливай.

Мне стало не по себе, я же без трусов. А вдруг меня кто-нибудь увидит. И решаю пойти на зады. Там мало кто ходит. Раздеваюсь, вешаю одежду на забор и сам ложусь на траву. А она мягкая, влажная от росы. Да и солнышко по-другому обогревает. И ветерок лежа на травке меня не достает. Так я только расслабился и стал обогреваться от солнечных лучей, как слышу голос бабы Гули:

— Сорванец, где ты прохлаждаешься! Уже завтрак на столе! А ты где-то шляешься! Все остынет, а разогревать для вашей персоны я не стану. Станешь есть холодным.

Я подымаю голову, чтобы посмотреть, кто там кричит. А бабка как меня заметила лежащим на траве да еще и голым за причитала:

— Вот засранец, мы ему завтрак, а он развалил свои яйцы да на солнышке греется. … Живо завтракать господин.

И уходит. Я от ее слов вскакиваю и бегу в дом. И не замечаю, что я голый. Вбегаю в дом, а там с порога меня три бабки ждут:

— И тебе не стыдно, голым по дому ходить. Наверное нас бабок хочешь своей наготой совратить.

Я тут, чуть сквозь землю не проваливаюсь и прикрываясь руками бегу не за стол, а к сундуку, где моя сменная одежда обычно лежит. Открываю сундук, а там моей одежды нет. Я в ужасе кричу:

— Куда моя одежда делась?

А бабки хором:

— Выстиранные ваше высочество, еще не высохло.

Тут меня охватывает ужас и я хватаю первую попавшуюся тряпку под руки и делаю действия на то, чтобы сделать набедренную повязку. Но у меня ничего не получается. Я судорожно оглядываю дом, чтобы найти подходящее для меня. Но кроме полотенца у рукомойника ни чего не вижу. Быстро подбегаю к умывальнику, хватаю полотенце и завязываю его на своих бедрах. Да так, что оно оказывается узким, и мои прелести жизни оказываются видны.

Тут бабули не пропускают этот момент и в три голоса разом:

— Вот развратник. Шалунишка. Так нас извращает, что нам не устоять.

И все в раз делают стариковый шаг ко мне, да еле устояв, чтобы не развалиться орут на меня:

— Что ты с нами делаешь!!! Ведь мы уже старые!

Да идут к столу. Я судорожно перевязываю свою набедренную повязку из полотенца и сажусь за стол. А баба Гуля мне в да гонку:

— Ты мыл руки перед тем как сесть за стол?

Я буркаю под нос:

— Да. Мыл.

И начинаю завтракать. Тем временем баба Аня идет к умывальнику ополоснуть руки. Моет их да тянется за полотенцем, а там его нет, и кричит во все свое воронье горло:

— Кто опять полотенце, куда-то в темное место засунул!

Но мне уже на нее стало наплевать. И не слышу, что она там орет. Я ел пироги с мясом и наслаждался вкусом. Мне вдруг так стало хорошо, что я словно растекся во круг стола оберегая дары на столе. И полностью растворяюсь в пирогах ни кого, ничего не замечая. Наевшись у меня глаза при закрываются. Да в свои узкие щелочки оглядываюсь. В доме сидит напротив меня за столом деда Коля. На столе ничего не нет. И злобных бабок тоже в доме не оказалась. Я настороженно оглядываюсь вокруг и вижу, что я совершенно в другом доме. Что я в нем еще не был. Я его не знаю. Мне от увиденного стало одновременно жутко и хорошо. А деда Коля видит, что со мной происходит, приводит меня в чувства:

— Доброе утро Сынок. Как спалось?

На что я проявляю вежливость:

— Доброе утро, деда. А разве я спал?

— Да. — Удивленно проговаривает дедуля. — Ты вчера при разговоре о Семье заснул и вот только что проснулся.

Я оглядываю себя, и вижу что я в одежде. …Значит я спал. …Меня отпускает напряжение, и я спрашиваю:

— Что случилось со мной? …Все так было реально.

— Ты спал и видно, что что-то видел во сне. — Пожимая плечами отвечает мне деда. — А что тебя смущает?

Я на всякий случай еще раз оглядываю дом и вижу, что дом то не деда Коли, куда я вчера пришел. И говорю:

— Это дом не твой. Я вчера пришел к тебе не в этот дом.

А деда Коля улыбается и говорит:

— Это то же мой дом, только он скрыт от большинства глаз. А ты его сейчас увидел. Вот так. Чего здесь странного?

Пожимает плечами деда, словно он ничего необычного не замечает.

— Ну как? Я вчера пришел к тебе в совершенно в другой дом. И не с того не сего я оказываюсь совершенно в другом доме, когда я ни куда не переходил. Вечером ложился спать на печи. А сейчас якобы очнулся за столом. … Ты тоже как бабки надомной издеваешься? Они из меня сейчас кровь по пили, теперь ты начинаешь это делать по своему?

Взбеленился я.

— Сынок. Я только хочу тебе помочь. …Что тебе приснилось, что ты не узнаешь тот дом, в который ты вчера ко мне пришел?

Отводит дедуля мое внимание от этого дома. И я рассказываю ему, что мне якобы приснилось. Что со мной приключилось. Да как бабки со мной обращались. А как заканчиваю свой рассказ. Деда Коля начинает разбор якобы сна:

— Сынок. Ты сам себе создаешь проблемы. От них бежишь и одновременно за них держишься.

— Это как? — Возмущаюсь я.

— А вот так. — Язвит мне дедуля. — Посмотри сам. С какой мыслью ты встал?

— Избавиться от кошмаров во сне. — Отвечаю.

— Вот видишь. — Заостряет мое внимание деда. — Ты с раннего утра сразу не избавляешься от разрушительных мыслей, а за них хватаешься. И заметь, тут же хочешь от них сбежать. Даже мысль та какая — Избавиться от кошмаров во сне … А разве это возможно?

— Подожди. Подожди деда. — Захожу в тупик. От того, что я что-то опять сделал не так. — Я не держусь за разрушительные мысли с раннего утра. Я наоборот хочу от них избавиться. Поэтому у меня так и звучит мысль, с которой я сегодня встал. …А ты меня обвиняешь.

Дедуля смотрит на меня пристальны взглядом, словно хочет во мне какую-то занозу увидеть и говорит:

— Сынок. Разумный человек с утра встал бы с мыслью живой. Например: Это было во сне, пусть оно там и остается, а сейчас мне необходимо жить. Этим он каждую мысль идущую из сна обрезает от себя и делает переход к другой мысли. — Мне еще необходимо сегодня разобрать, что такое жизнь. И с радостью вставать. … А у тебя что? …Избавиться от кошмаров во сне. Ты этим позволяешь всем разрушительным мыслям выйти из сна в этот свет. Вернее сам их перетаскиваешь из мира снов в явь. А потом от них бежишь, привязанный к ним. И заметь, еще отстаивает их передо мной. Споришь, да оправдывается. Артист погорелого театра.

Я в шоке от такого заявления и мне нечего ему сказать, да возразить в ответ. А деда Коля продолжает:

— И заметь, как ты воспринял да перевернул на лад тех мыслей, с которыми ты проснулся. Ты устроение хозяйства увидел, как-то, что бабки дела устраивают врось, а не вместе. Что они мешаются друг у друга под ногами. И игнорируют тебя. Когда они друг с другом договорились, что кто первый из них с утра заговорит тот и пойдет мыть вымя корове да подоить ее. А ты воспринял их молчание, как игнорирование тебя.

Меня от слов деда затрясло, что он все перевернул на лад бабок и их оправдывает. Деда видит, что со мной происходит и снова заостряет мое внимание на моих же мыслях:

— Вот смотри. Ты и сейчас держишься за эти мысли, да их и развиваешь в этом мире, вместо того, чтобы их оставить во сне. … Да сынок. …Тяжелый случай. И хочется избавиться от больного и разрушительного, да одновременно жаль избавляться от него. Ведь в обыденной жизни это можно мусолить еще годами. И этот хвост еще станет тянуться веками. … Сынок. Ты не рушишь за собой мосты. Ты постоянно носишь за собой огромный багаж хлама. Который якобы тебе поможет при необходимости отступить. …А на самом деле это отбирает у тебя силы, которые тебе необходимы, для того, чтобы пойти дальше. Этот хлам не позволяет тебе с головой окунуться в свою жизни, в свое развитие. …Ты не делаешь выбор сам. Сжигая этим за собой мосты. Ты соглашаешься с тьмой в себе, которая за тебя делает выбор и ведет тебя же в некуда. Останавливает тебя, и не дает тебе сделать шаг во свет. Вот от чего ты мир окружающий тебя видишь в черном свете и держишься в себе за тьму.

Я от этих слов потеряю сознание.

Когда возвращаюсь в свое сознание, то вижу, что я лежу на теплой, ласковой печи. И мне на ней так хорошо, что мне не хочется с нее вставать. Оглядываюсь вокруг. Нахожусь в обычном для меня месте. Я вскакиваю от радости и с мыслью, что мы сегодня с дедом Колей хотели разобрать, что такое жизнь.

За печью меня встречает баба Гуля. Она накрывает на стол. Я останавливаюсь возле нее, и затаив дыхание жду что станет происходить дальше. Она тоже останавливается возле меня, и медленно подымает на меня глаза, да улыбается. У меня откуда-то изнутри прорывается радость жизни. И я как молодой козлик бегу к умывальнику быстрей умыться, сделать полный переход из сна в явь.

Возле умывальника меня встречает баба Аня. Она кормила скотину и ведра ставит у умывальника. Я останавливаюсь возле нее, и жду. Что произойдет дальше. Она любя ставит ведра, и останавливается рядом со мной, да медленно подымает глаза на меня и улыбается. Я не замечаю, как сам же умываюсь от такой радости, что все живые и радуются жизни. Да бегу садиться за стол. На ходу кричу всем:

— С добрым утром!!!

По пути подбегаю к бабе Соне у плиты и обнимаю ее. Затем бегу к бабе Ане и обнимаю ее. Потом бегу по эстафете к бабе Гуле и обнимаю ее. И радость меня переполняет всего, что все в полном порядке. Что все любят меня. Что здесь мои очаровательные бабули. Но они не одна не проронила ни одного слова. Только смеются и радуются вместе со мной вновь наступившему дню. Это такие чувства, которые не описать словами их можно только ощутить в себе да пропустить через себя.

Баба Соня снимает с плиты чугунок с картошкой. Сливает воду в раковину и ставит на середину стола. Мы садимся за стол и принимаем дары Создателей. Картошка с пирогами и молоком оказывается такая вкусная, что я сам себя ощутил таким голодным и ненасытным. Что все, что стоит на столе я готов съесть один. Но тут приходит деда Коля. Бабули сразу куда-то поспешили, а деда садится напротив меня за стол и говорит:

— Приятно набраться сил, Сынок. Тебе сегодня потребуются силы. Мы сегодня с тобой пойдем в путешествие в былые времена.

И замолкает. А я перестаю есть, чувствую, что я наелся. И мимоходом отвечаю:

— Благодарю. …Дедуля, а что значит: мы сегодня пойдем в путешествие?

Деда улыбается и проговаривает:

— Сегодня станем разбирать сказку «Древо Семьи». Мы ее вчера слегка рассмотрели, а в суть не заглянули. И через нее рассмотрим, откуда появилась Семья. Что такое Семья. От чего издревле зовут Семья — это основа жизни человека. И многое другое. А прежде чем развернуть сказку, давай посмотрим. Что такое Жизнь? Как ты видишь?

Я собираюсь с мыслями и проговариваю:

— Жизнь — это радость, веселье, …делание дела, … праздник, … очарование. …Не знаю. …любовь.

Деда Коля дает мне еще немного времени посмотреть, что такое жизнь. И начинает разбор мной сказанного:

— Сынок. …Что такое радость?

Немного поразмышляв отвечаю:

— Радость — это состояние души…

Дедуля усмехнувшись, правит мою мысль:

— Радость — это жизненный путь Души. Полет Души. Разворот Души. Размах крыльев Души. А путь может быть жизнью?

И я вспоминаю сегодняшнее утро. Как я встал. И что со мной происходило. Да отвечаю:

— Жизненный путь — это не жизнь, а ориентир. Радость есть, значит есть жизнь. Радости нет, значит жизни нет.

— Так, — соглашается со мной, — ликования внутри нас нет и жизни нет. А веселье — это жизнь?

— Да-а-а. — Ликую я. — Это жизнь. Когда весело то мне хорошо.

Дедуля смеется над моими словами, размышляет да правит меня ровным голосом:

— Веселье — это эмоции. …Перегоревший огонь. …Дым жизни. …Но не сома жизнь. …А что такое делание дела?

Меня настораживают правки деда, и я осторожно говорю:

— Делание дела — это объединение людей, … животных, … деревьев. Собирая все силы в один кулак, …и ее направляют …на выполнение дела. …Это жизнь.

— Сынок, — снова правит меня деда, — делание дела — это основа жизни, через делание дела мы творим, создаем, строим, правим и ладим свою жизнь. А что такое праздник?

У меня создается тупиковое состояние и ни чего из меня не идет, только одни сомнения, что праздник может оказаться тоже не жизнью, а чем-то другим. И проговариваю:

— Не знаю. …Ничего не идет.

Тут деда оживляется и говорит:

— Сынок. Праздник — это как раз и есть жизнь. Когда у нас праздник на Душе, тогда и мы живем. Это здорово. Праздник наполняет каждое живое силой жизни, радостью, Ладом, Благом и Благодатью. В праздник появляется желание полностью окружающий меня мир обнять, одарить любовью, радостью, теплом, лаской и самым сокровенным, что есть на этом Белом Свете. Это и есть жизнь. Это и называется жизнь.

— Тогда мне не ясно, чем отличается веселье от праздника? — Возмущаюсь я.

А деда Коля невозмутимо показывает:

— Разница между весельем и праздником очень хорошо показана в басне Крылова «Стрекоза и муравей»! Ты знаешь ее, Сынок?

— Да! Знаю! — Отвечаю я, — Лето красное пропела, оглянуться не поспела, как зима пришла на двор.

— Так, — Обрадовался деда, — А что такое в басне «Лето красное пропела»?

— Веселье. — Проговариваю то, что идет.

— А как в басне обозначается, к чему веселье ведет? — Заостряет мое внимание дедуля.

Я не задумываясь отвечаю:

— «Оглянуться не успела, как катит зима во двор».

— Так, — соглашается со мной деда, — А что оно басне означает?

— Что стрекоза все лето провеселилась. …Проплясала и пропела. …Оглянуться не поспела, как к ней Смерть ее пришла. — Осторожно раскрываю слова басни. И мое же раскрытие этих слов меня же сдавливает, пригибает к земле. Что я начинаю видеть, что веселье затягивает. Что мы веселившись теряем голову и не видим куда оно нас ведет. А ведет она нас на прямую к Смерти.

— Так, так, — радуется деда Коля, — а где в басне праздник?

Я теряюсь от этого вопроса, а собравшись говорю:

— В том, что муравей лето трудился, а как пришла зима, он ее достойно встречает.

В голос смеется дедуля на мои слова, а как смех его утихает, поясняет:

— Праздник пробуждает в живом, жажду действовать. И в басне очень хорошо показано, как муравей постоянно создавал себе праздник, чтобы действовать и в этом празднике делал свое дело. А то, что ты обозначил, это основа жизни, к чему праздник, «жизнь» ведет, каждое живое. …Добро. Доброе дело.

И на какое-то время замолкает дедуля, просматривает, как повести разбор дальше, и предлагает:

— Сынок. Раз не получается с кондачка ответить на вопрос: Что такое жизнь? Тогда ответь на другой: Где строится жизнь?

Я не размышляя отвечаю:

— В нас самих.

И постукиваю рукой себе по грудине:

— Здесь, в груди.

— Очень хорошо, Сынок. — Подтверждает мои слова деда, — а из чего состоит жизнь?

Тут я окрыляюсь, вспомнив давний разбор жизни с дедом Ваней, и проговариваю:

— Моя Жизнь состоит из трех частей: Первая часть — из жизни Души. Вторая часть жизни — из жизни родного Духа. А третья, заключительная часть — из жизни Плоти.

— Так, — соглашается деда, — а что такое жизнь Души?

Я немного поразмышляв, отвечаю:

— Чувства, нежность, ласка, забота, поддержка, … разворот Души, … полет Души, Цветение Души…

— Так, — поражается моим словам деда, — а как, то, что ты сейчас обозначил можно назвать одним словом?

Тут я растерялся и тихим голосом обозначаю:

— Любовь. … Проявление любви.

— Ого! — Удивляется деда, — это уже что-то. …Да это так. А проявление любви, называется активностью Души. Проявление самой себя перед собой и окружающим ее миром. Это призыв. …Молодец Сынок. … А что запускает жизнь в Душе?

Снова теряюсь, и обретаю силы вспомнив разбор с бабой Гулей «Жизнь девки»:

— Изначальная мысль Небесной Любви — Жить свою жизнь.

— Очень хорошо, — радуется деда моему открытию, — Да. Сынок. Жизнь Души берет свое начало от мысли жизни. Она ее окрыляет. Наполняет силой. И Душа цветет всеми запахами Белого Света. Что ни одно живое в нас самих не может устоять от ее благоухания. Она таким образом призывает своего родного Духа к развитию и развороту мысли жизни «Жить свою жизнь». Для того, чтобы ее родной Дух пробудил ее в себе. Обратил на нее свое внимание, и слился с ней воедино. Да они в месте смогли пуститься в пляс развития да разворота мысли жизни «Жить свою жизнь».

Дедуля делает небольшую паузу и ведет меня дальше:

— Душе трепетно, — хвалит себя, — А на основе чего строится жизнь Души?

Этот вопрос меня сдавливает к земле и мне хочется скрыться, он меня пугает, и я проговариваю:

— Я не знаю. … Этот вопрос меня пугает.

Деда в этот раз не идет в разбор того, что меня пугает и отвечает сам:

— Жизнь Души берет свое начало в мысли жизни «Жить свою жизнь». Разворачивая ее строит свою жизнь Душа. И только тогда, когда она идет по своему жизненному пути — это радость. Да опираясь на основы своей жизни — это Лад. …А основа жизни Души — это Лад, Ладное взаимодействие. Это когда тебе благодатно и окружающему миру радостно да Благодатно. …Вот что такое основа жизни Души. Сынок.

Дедуля после этих слов на какой-то промежуток времени замолкает.

Потом неожиданно для меня спрашивает:

— А что такое жизнь родного Духа? Сынок.

Я прихожу от этого вопроса в небольшое смятение и не уверенно в своем видении отвечаю:

— Это огонь жизни, … внутреннее возгорание, …охота, …желание, …жажда, …побуждение, …рвение, …внутреннее свечение…

Без каких либо эмоций дедуля дает мне возможность полностью проговорить, что идет и ведет меня дальше:

— А как это можно назвать одним словом?

Я немного размышляю и не найдя ответ говорю:

— Не знаю. …Ничего не вижу. …Только идет одно побуждение, рвение к действию. …Ведь все дела делаются только тогда, когда охота это делать.

— В чем-то ты прав. …Сынок, — недовольный моим ответом поддерживает меня деда. — Жизнь Духа, …одним словом можно назвать, как действие, деятельность, живучесть.

А немного поразмышляв спрашивает меня дальше:

— А с чего берет свое начало жизнь родного Духа?

Тут дедуля разбивает меня полностью и без остатка, и даже мысль промелькнула: «Откуда это я могу знать. Я ведь еще не прожил столько, сколько вы прожили». И мне снова вспоминается разбор с бабой Аней «Суть парня». Да живо проговариваю:

— В жизни девки!

Деда как заржет над моими словами, что дом ходуном заходил.

— Ну ты даешь. Сынок. Стране угля.

А немного помолчав правит меня:

— Сынок. Рассматривая жизнь, как наши зуботехники рвут зубы через задницу, то это так. …В жизни девки рождается жизнь парня. Это проекция рождение жизни родного Духа в нас самих. Это так. Девка — это Душа воплоти, а парень — родной Дух воплоти. А в нас самих жизнь родного Духа рождается в жизни Души. Душа пробуждает родной Дух. И заставляет его трепетать перед ней. И этот трепет и есть жизнь родного Духа. Это жизнедеятельность, готовность к действию вместе с Душой. Это само действие, слившись воедино со своей Душой. А наши предки называют его «Плясом», проявлением родного Духа таким, какой он есть. Так родной Дух и Душа показывают сами себе самих себе, друг другу да окружающему их миру, какие они есть на самом деле. Да какие их намерения.

Деда снова какое-то время молчит уткнувшись в какую-то точку в потолке игривым взглядом да улыбкой на лице. Что мне на миг показалось, что он размечтался, но он неожиданно для меня с задором продолжает идти дальше:

— Интересно. Сынок. Что ты скажешь про основу жизни родного Духа?

Для меня этот вопрос оказался полным пробелом моей жизни, и я проговариваю:

— Не знаю.

Но он настаивает:

— А предположить, что ни будь можешь?

Я начинаю логическим путем мыслить, точно так же выводить, как вывели основы жизни Души:

— Жизнь родного Духа, начинается с жизни Души. Значит жизнь родного Духа берет свое начало с жизни Души. …В проявлении жизни Души проявляется и Жизнь родного Духа. …Его жизненный путь — …Не вижу. Его основа жизни это взаимодействие Души и родного Духа. …Так как-то.

Деда смеется над моим разъяснением и сам делает разворот:

— Действительно. У родного Духа нет жизни без жизни Души. Отчего он и засыпает в нас, когда Душа теряет мысль жизни и теряется сама. А тем более, когда Душа идет на поводу у тьмы. …Когда Душа сдается, то тьма ее пожирает, ее мучает, заставляет ее страдать да внимание Души собирает и заостряет только на себе, на том, что с ней происходит. И родной Дух засыпает. …Душа его не пробуждает. …Не встряхивает. Не разжигает, и этим огораживается от родного Духа. А родной Дух гаснет, жизнь родного Духа уходит из него. …И так, жизнь родного Духа создается в жизни Души. Во взаимодействии с Душой. В слияние с Душой. Когда Душа выстилает ему путь любвиобильности, а родной Дух Душе выстилает путь жизнедеятельности. Да опираясь на основы жизни — это Лад. Ладное взаимодействие. …И заметь сынок, у Души и родного Духа одна основа жизни — это ЛАД. ЛАДНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ. Душа создана для родного Духа, а родной Дух создан для Души. …И заметь еще одно. Сынок. Что их связь друг с другом зависит только от жизни их самих, и от жизни друг друга. Ни отчего больше.

Меня эти слова деда потрясают, и я погружаюсь в разворот образа сказанного дедом. Да же жуть берет.

И не замечаю, как деда куда-то уходит, а когда возвращается, с порога меня возвращает в чувства:

— Что такое жизнь Плоти?

У меня еще все в тумане и я проговариваю не своим голосом то, что идет:

— Гибкость, …форменость, …движение, …твердость, …текучесть, … мягкость, …слияние, … бегать, …прыгать, …ходить… — А как прихожу в себя полностью, говорю, — да много чего.

— Именно так, Сынок, — подтверждает мой порыв деда, — Ты это опишешь чуть позже и не только жизнь плоти, и жизнь Души, и жизнь родного Духа да жизнь живого существа. Но нам сейчас важно не это, а сама нить жизни. Так что, как можно то, что ты обозначил назвать одним словом?

Мне почему-то очень тяжело дается этот разворот темы, и я опять от этого вопроса дедули попадаю в тупик:

— Не знаю деда. …Мне вообще не приятно делать этот разбор. Меня всего коробит и изнутри разрывает, словно что-то хочет во мне все это прекратить. Такое ощущение, что что-то во мне сейчас находится привязанным между двумя лошадьми, и лошади медленно его разрывают на части.

— Это очень хорошо, — проговаривает деда, — это говорит, что мы идем по верному пути, раз в тебе твоей своре упраленцев это не по нраву. Здорово. Но нам сейчас не это интересует, а жизнь плоти. … То, что ты обозначил, это есть — ДВИЖЕНИЕ, МАТЕРИАЛИЗАЦИЯ жизни в слиянии Души и родного Духа. Сынок. Просто движение. …Просто материализация в слиянии жизни Души и родного Духа. …А с чего начинается жизнь плоти у живых?

— Это жизнь в слиянии Души и родного Духа. — Слепо продолжаю мысль деда Коли.

— Так, — соглашается дедуля, — а как строится жизнь Плоти?

Мне снова становится не по себе, и я проговариваю:

— Мне плохо.

Но деда Коля настаивает:

— Пробивайся, сквозь эту пелену мертвечины. Увидь, что тем, что сейчас разбираешь и рассматриваешь, не оставляешь место и возможности остаться этим тварям в тебе самом. То что мы сейчас разбираем это своего рода тоже очищение от этой заразы. …Пробивайся. Все знания есть в тебе, точно так же как и во мне. А сейчас соберись и исследуй, как строится жизнь Плоти?

Я собираюсь в себе, и концентрируюсь на вопросе. А в какой-то момент вдруг из меня выходит:

— Жизнь плоти вытекает из жизни в слиянии Души и родного Духа. Плоть видит пляс Души и родного Духа, присоединяется к ним и у них создается хоровод. А сливаясь с ними происходит материализация жизни в слиянии Души, родного Духа и Плоти.

И как молодой козлик прыгаю от радости, что у меня все получилось. А деда Коля уже стоит возле меня и тихонько мне на ушко, поддерживает меня.

— Именно так. Сынок. А чем является жизненный путь Плоти?

Я ни размышляя говорю:

— Пляс Души и родного Духа.

— Да! Да!! — Кричит от восторга деда, что у него все получилось. — Да! Именно так! Это пляс Души и родного Духа в слиянии! Это и есть жизненный путь Плоти! …Хоровод. …Материализация жизни Души и родного Духа в слиянии. …Здорово! Сынок!

И хлопает меня по плечу.

— А на что опирается плоть строя свою жизнь? — завершает свое исследование дедуля.

— Лад! …Лад в себе и с Душой и с родным Духом. — Проговариваю легко, без напряга, с радостью.

Деда Коля обнимает меня и предлагает, сил набраться:

— Давай примем дары.

И тут, откуда не возьмись, появляются бабки да накрывают на стол.

Как только мы перекусили, деда Коля просит меня:

— Сынок. Сейчас возьми тетрадь и напиши, с чего начинается твоя жизнь? Потом напиши 4 списка в отдельности: первый — что такое жизнь твоей Души? Второй — что такое жизнь твоего родного Духа? Третий — что такое жизнь родного Духа? И четвертый список — что такое твоя жизнь в целом? В первых трех списках, пунктов свыше тысячи, а ты напиши хотя бы по сто и мы их с тобой, потом разберем.

Я беру большую общую тетрадь и сажусь писать. Где-то даже и круглыми сутками. Меня выворачивает, но я пробиваюсь и пишу, правлюсь и пишу. Очищаюсь и пишу. Меня то это занятие охватывает радостью, то идет как каторга, разрывая всего на части. Меня сбивают. Но я пишу. Выполняю задание деда.