Стоя на пороге своей комнаты, Джон Мэтью чувствовал надвигающийся приступ.
Пока его сестра продолжала говорить, он, автоматически кивая головой, разумом отступил туда, где ощутил первые признаки эпилепсии, какой-то клубок электрических импульсов грозился затмить все… но хватит с него, надоело. Как только гул начал расти, он заглушил его силой воли.
Я. Этого. Не. Допущу.
Невероятно, он цитирует Дана Карви[141] из «SNL»[142]. Но ничего не поделаешь.
К тому же, это сработало. Не сразу, постепенно, шипение и жжение начало угасать, обморок отступал.
– Итак… ты «за»? – спросила Бэт, смотря на него широко открытыми глазами. – Примерно через час. Лэсситеру нужно время, чтобы подготовиться.
Сосредотачиваясь, Джон попытался сообразить, о чем она говорила, его мозг судорожно связывал глаголы и существительные, пока…
О, Боже, подумал он.
Блин, впервые он порадовался своей немоте. Потому что, если бы ему пришлось говорить, Бэт бы поняла, что с его эмоциями творится что-то странное. И выяснилось, что его руки были надежнее голоса.
|
|
Что-то в ее просьбе оказало на него большое влияние.
«Почту за честь», показал он знаками.
Прежде чем он успел опустить руки, сестра кинулась обнимать его, да так крепко, что чуть не задушила. И когда он закрыл глаза и обнял ее в ответ, время остановилось…
Видение возникло из ниоткуда. Одно мгновение, и он стоял перед их с Хекс спальней. А в следующее?
Он видел только слезы… секунду, нет, это был дождь. Капли дождя на ветровом стекле автомобиля – машины, которую он любил. Он протянул руку, чтобы завести двигатель и…
Бэт подалась назад, и Джон наблюдал, будто бы с большого расстояния, как ее губы шевелятся и она говорит еще что-то. Он кивал головой в нужных местах, и как только Бэт ушла, и он закрыл дверь, признаки приступа исчезли.
Прислонившись лбом к панели, он не понимал, почему его глаза увлажнились, а грудь просто распирало от ощущения гордости и счастья.
– Ты в порядке? – прошептала Хекс за его спиной.
Повернувшись лицом к темноте, он кивнул… и тут же понял, что она не могла его видеть.
– Да, я знаю, – сказала она. – Но иногда я должна спрашивать и вслух.
Она со щелчком зажгла лампу на своей стороне кровати. Щурясь от света, он провел рукой по лицу, делая вид, что потирает его и все такое. Но Хекс была симпатом и прекрасно знала все, что с ним происходило
«Я не понимаю этого», – показал Джон знаками. – «Почему у меня крыша съезжает из-за нее?».
Глаза свинцового цвета встретились с его глазами, и он не стал избегать этого взгляда-лазера. Если он хотел получить больше информации по поводу происходящего, Хекс – лучший вариант.
|
|
– У твоей эмоциональной сетки есть тень, – прошептала она, качая головой, – Не встречала раньше ничего похожего. Словно… Не знаю, ты смотришь на жизнь с двух разных ракурсов одновременно? Или это...
«Что?» – потребовал он.
– Вас там двое.
«Именно это я и чувствую». – Он провел рукой по уже растрепанным волосам. – «Особенно рядом с ней…».
– Она твоя сестра.
Но это больше, чем родственные чувства, подумал он. Не романтика или что-то в этом духе. И все же…
– Давай, – сказала Хекс, вылезая из постели. – Мы должны подготовиться. Ее блестящая идея, будь она не ладна.
Когда его женщина подошла к нему, обнаженная, ее стройное, подтянутое тело мгновенно прояснило все сомнения – Джон мог думать только о сексе, отчего стало легче. По крайней мере, с этой проблемой он мог разобраться.
– Давай я помогу тебе принять душ, – сказала Хекс, потянувшись к его внушительно выпирающему из складок халата напряженному члену. – Тебе положено быть очень, очень чистым.
Джон был более чем счастлив, когда его утянули в ванную за руку, и сорок пять минут спустя, он вышел более расслабленным – и был отмыт, мать твою, первоклассно.
– Да, смокинг, – сказала его женщина, стоя перед их гардеробом и рассматривая одежду на вешалках. – Без вариантов.
Кивнув, он потянулся за накрахмаленной белой рубашкой, стащил ее с вешалки и накинул на плечи. Хекс застегнула пуговицы… по неясной причине его руки дрожали, словно он нервничал. Он без проблем надел слаксы, а вот с подтяжками не повезло. Ей пришлось позаботиться и о них. И забудьте про пояс и галстук – он просто стоял на месте, как теленок, пока Хекс быстро завершала свою работу.
Хорошо, что он мог смотреть на нее.
– Теперь смокинг. – Она протянула ему смокинг в мужском жесте, помогая добротной шерстяной ткани сесть на плечах, потом поправила лацканы. – Черт…
«Что?» – он спросил.
Она окинула его сияющим взглядом с головы до пят.
– Костюм на тебе смотрится чертовски сексуально.
Джон расправил грудь от гордости, надуваясь как петух. Это не так уж и сложно, когда твоя женщина пожирает тебя взглядом.
«А ты до сих пор голая», – улыбнулся он. – «Твой костюм «в-чем-мать-родила» – мой любимый».
Не то, чтобы она была полностью без украшений. Потянувшись, Джон потрогал ожерелье, которое подарил Хекс, с большим квадратным бриллиантом в центре.
Хекс была не из чувствительных особ, но она накрыла его руку своей и поднесла ладонь к губам. Поцеловав ее, она прошептала:
– Я знаю. Я тоже тебя люблю. Всегда.
Он наклонился к ней и потерся губами о ее губы.
Пару минут спустя они направились к выходу, на Хекс были брюки и черная шелковая рубашка. Этот наряд, наравне с вышеупомянутым «в-чем-мать-родила», был тоже достаточно неплох. Тем более, она в кои-то веки надела на свои ноги умопомрачительные трахни-меня-шпильки.
Именно это Джон и запланировал, когда им удастся урвать хотя бы минуту наедине.
Остальные тоже выходили из своих комнат: Блэй и Куин, оба в смокингах. Зи и Бэлла с маленькой Наллой в платье, напоминавшем кондитерское изделие из шелка и тюля… оно сделало малышку еще более очаровательной, чем он когда-либо видел.
А ведь он и не особо любил детей.
Вся группа прошла по коридору со статуями и спустилась по лестнице, почти не разговаривая. С тех пор, как Рив положил на обеденный стол ту прокламацию. И напряженное молчание будет с ними еще какое-то время.
Но это должно помочь.
На первом этаже, в фойе, собрались члены большой семьи, но Рофа и Бэт еще не было, и Джон присоединился к толпе… которая была крайне молчаливой. Черт, даже Рейдж прекратил свои обычные выходки, а болтливый падший ангел еще не нарисовался....
– Черт возьми, что происходит?
Услышав голос Ви, Джон повернулся к остальным… и когда он увидел, кто стоит наверху парадной лестницы, моргнул раз… другой. Двенадцать раз.
|
|
Лэсситер стоял на верху укрытых ковром ступенек, светлые и черные как смоль волосы были собраны на манер мадам Помпадур[143], тяжелая Библия зажата под мышкой, свет отражался от золотых пирсингов…
Но не только это шокировало.
Падший ангел был одет в сверкающе-белый костюм Элвиса[144]. В комплекте с брюками клеш, рукавами-баллонами, и лацканами таких размеров, что можно было соорудить палатку во весь задний дворик. Ох, и раскрытые радужные крылья, когда он распахнул руки словно проповедник.
– Пора начинать вечеринку, – сказал он, сбежав вниз по лестнице, мерцая блестками. – И где, черт возьми, моя кафедра?
Ви кашлянул, затянувшись:
– Она попросила тебя провести церемонию?
Ангел поставил свой воротник длиною с милю. – Она сказала, что хочет, чтобы самый праведный в этом доме провел обряд.
– Она выбрала блаженного, вот уж точно, – пробормотал кто-то.
– Это Библия Бутча? – спросил Ви.
Ангел помахал томом:
– Ага. И его молитвенник, так он ее называет? Я также сам написал проповедь.
– Господи избави, – донеслось с противоположной стороны.
– Стоп, секунду, – Ви махнул рукой. – Я – сын божества, а она выбрала тебя?
– Можешь называть меня Пастором, и перед тем как Мистер Фанатею-от-Сокс расплачется, я хочу, чтобы все знали, это законно. Я подключился к интернету, прослушал часовой курс священников, и меня посвятили в сан. О да, детка.
Рейдж поднял руку.
– Пастор Ослиная Задница, у меня есть вопрос.
– Да сын мой, ты будешь гореть в аду. – Лэсситер перекрестился, а потом огляделся по сторонам. – И где же наша невеста? Жених? Я готов кого-нибудь поженить.
– Для подобного безобразия у меня с собой мало табака, – заворчал Ви.
Рейдж вздохнул.
– Брат мой, в баре есть «Гусь»,… упс, секунду, у нас же теперь нет бара.
– Думаю, я просто введу морфин внутривенно.
– Можно я вствлю? – предложил Лэсситер.
– Именно это она и сказала, – парировал кто-то…
– Ох… ничего себе. Эм, вот это наряд.
Когда Бэт заговорила, все посмотрели через плечо. Она вышла из библиотеки с Сэкстоном, следом шел Ривендж с пергаментом подмышкой и потрясенным выражением на лице.
|
|
– Я в курсе, хорошо?– сказал Лэсситер, развернувшись в пируэте. Накидка описала круг.
Но Джон Мэтью не обратил внимания на мужчину. Или на кого-нибудь еще.
Без сознательной мысли, он зашагал вперед, к своей сестре. Она было одета в простое белое платье, прикрывающее плечи и спускающееся ниже колен. И когда он подошел ближе, то вспомнил, что такую одежду выбирали Избранные в доме, когда искали комфорта. Но в отличие от них, ее волосы свободно рассыпались по спине черными волнами.
Она выглядела невинной. И прекрасной. Совершенной.
«Ты очень красива», показал он знаками.
– О, спасибо, – она поправила складки на платье. – Лейла одолжила мне его. Так ты готов провести меня к алтарю?
Прошло много времени, прежде чем Джон заставил свои руки работать. И когда он ответил знаками, то подумал, что, несмотря на все дерьмо, что творила Глимера, напряженность в доме, беспокойство из-за Рофа… казалось, он всю жизнь ждал именно этого дня. Он прошел длинный путь до этого. До цели, которую он хотел достичь, сам не зная, что ждет его в финале.
«Да, готов» – ответил он с гордостью.
***
В этот момент Бэт так сильно любила своего брата. Когда Джон Мэтью встал рядом, она почувствовала, что его уверенность и сила передались ей, а она в них нуждалась.
Хотя она организовала все, Бэт понятия не имела, как на это отреагирует Роф.
Выглянув из-за широких плеч брата, она снова шокировано уставилась на Лэсситера. По крайней мере, ее хеллрену не придется созерцать ангела в подобном виде.
– Тебе нравится, правда? – спросил Лэсситер, высоко поднимая Библию. – В смысле, ты сказала поискать в Интернете. Я так и сделал. И даже распечатал диплом, или как там называется эта штуковина.
Открыв обложку Библии Короля Иакова[145], он достал какую-то бумажку и начал размахивать ею.
– Видишь? Красиво и по закону.
Бэт подалась вперед.
– Ух ты.
– Знаю. Прямо как в Гарварде.
– Впечатляет.
– Я все оформил, ага, – он убрал бумажку подальше. – А после я изучил традиции человеческих свадеб. Я знал, что потребуется церемониальная одежда, и эти шмотки мне понравились больше всего. Я нашел их в «Костюмах Гоулда» – бум! Я – как охотничья собака[146].
Бэт потерла виски. Вишес. Нужно было просить Вишеса.
– Как ты справился с прической?
– «Аква нет»[147]. Заколки. Декабрьский «Космо» с праздничной тематикой. И еще раз спасибо Интернету.
Рейдж покачал головой.
– У тебя вообще есть яйца? Или ангелы рождаются без мошонки?
Лесситер хитро улыбнулся.
– У меня все в порядке. Еще в Старом Свете я перезванивал ими в полдень и в полночь.
Правда… блин, на самом деле, следовало обратиться к Вишесу.
– Ну, я ценю все, что ты…
Когда все замолчали, Бэт перевела взгляд на лестницу. На лестничной площадке гордо возвышался Роф, и Джордж был с ним рядом. В отличие от Джона, он был не в смокинге, но надел костюм, очень хорошо ей знакомый.
Роф надевал его на их первое официальное «свидание» в доме Дариуса.
– К чему толпа? – спросил он.
– Просто спускайся к нам, – ответила Бэт.
Когда он начал спускаться, ее ладони вспотели, а потом, мгновение спустя, ее обдало жаром.
Боже, она не могла дождаться, когда подтвердится ее беременность или же окончательно закончится жаждущий период. Эта внутренняя печка сводила с ума.
Как только ботинки Рофа коснулись мозаичного пола, она подумала, что он просто не мог выглядеть прекрасней, чем сейчас. Его волосы рассыпались по массивным плечам, спускаясь до бедер, и с этим галстуком на шее… он смотрелся как могущественный бизнесмен. Который мог бы убить под настроение.
И от этого ее гормоны снова разбушевались.
– Бэт, что здесь происходит? – потребовал он ответа.
– Мы женимся.
Когда он отпрянул, она не дала ему шанса начать очередную тираду.
– Ты сказал, что человеческие обряды также важны. Значит, мы женимся. Прямо сейчас. По моим правилам.
Он покачал головой.
– Но мы уже связаны. Почему…
– Ты можешь развестись со мной и сохранить трон.
У Рофа отвисла челюсть, а Бэт продолжила:
– Здесь, перед нашей семьей. С настоящим священником.
Лэсситер развел руками.
– Рад услужить. Я также провожу крестины. Это я так, к слову…
Роф снова покачал головой.
– Это…
– Хочешь сказать, моя человеческая сторона имеет меньшее значение?
– Ну, нет. Но…
– Тогда мы ничего не теряем, если проведем церемонию здесь и сейчас. Ты можешь развестись со мной по вампирским законам, но мы останемся парой и сможем сохранить трон. – Она вздернула подбородок, хотя он и не мог увидеть ее. – Неплохое решение, тебе так не кажется?
В фойе стало очень тихо. А потом один из братьев сказал:
– Я обожаю эту женщину. Действительно, полностью, без всяких сомнений обожаю ее.