Теоретическая социология ХШ- начала XX века

Марксизм оказался одной из ветвей рационального, т.е. естественнонаучного объяснения истории на почве всеобщности научной методологии. Специфика этого объяснения строилась на принципах материализма, детерминизма и революционного преобразования общества через установление диктатуры пролетариата и перехода общества к бесклассовому состоянию. 40

С совершенно иных политических позиций подходили к анализу общества позитивисты, которые большее внимание обращали на духовные аспекты социального бытия, пропагандировали эволюционно-реформистский путь развития, что также делалось на основе абсолютизации методов естественнонаучного познания, каковыми мыслились наблюдение и эксперимент, благодаря которым устанавливаются конкретные факты и на их основе формулируются фундаментальные законы.

Так, основоположник позитивизма О. Конт (1798-1857), реформируя систему общественного знания, предложил новую науку об обществе, названную им "социологией", развивать на базе уже проверенных в естествознании методов. Правда, эта позитивная мысль тут же превратилась в новый вариант схоластики, т.к. общая картина общественного развития, предложенная Контом, мало чем отличалась от умозрительной конструкции, в которой большое место отводилось биологическим аналогиям и весьма условным трактовкам общественного факта и закона. Последние стали мыслиться как смена типов объяснения, которые, по мнению Конта, существовали на трех основных этапах общественного развития -теологическом, метафизическом и позитивном. По аналогии с биологическим объектом общество стало мыслиться как целостный организм, составляющими элементами которого выступают индивиды. При этом целое (общество) полностью подчиняло себе составляющие его элементы, т.е. индивида.

Таким образом, наука об обществе обрела свое новое название - социология, но у Конта, как и у его последователей, она все еще оставалась разновидностью социальной философии, т.е. сугубо теоретической областью знания, тяготеющей к общим философским рассуждениям и схоластическим построениям. Несомненно лишь одно - наука об обществе обрела свое специфическое название и те методологические установки, которые помогали ей занять достойное место среди уже сложившихся научных дисциплин. Однако для реализации этой цели понадобился еще почти целый век. Только в конце XIX -начале XX века осуществляется процесс институализации

социологии в качестве самостоятельной дисциплины со своим собственным предметом и методами эмпирического исследования. До этого же периода социология, продолжала существовать в лоне социально-философских идей, продуцируя все новые и новые концепции общественного устройства и развития.

Ярым приверженцем новой методологии был и один из основоположников английского позитивизма Г. Спенсер (1820-1903), провозгласивший новую идею развития (эволюции). Общая идея эволюции стала трактоваться им как переход от бессвязности к связности, от однородного к разнородному, от неопределенности к определенности. Будучи формой природного бытия в целом, эволюция распространялась на общество, которое мыслилось высшим ее проявлением. По аналогии с биологическим объектом общество стало рассматриваться как сложный организм, исходным элементом которого выступает индивид Правда, соотношение части и целого здесь трактуется особым образом. Индивид, хотя и выступает частью целого (общества), тем не менее это не обычная часть органического целого, а такая, которая характеризуется многими признаками целого и обладает относительной свободой в рамках целостной структуры общественного организма. Эти два начала: описание структуры общества как особого организма и идея эволюции - определили тот факт, что Спенсер считается основоположником двух направлений в социологии: органицизма и эволюционизма. В политической области он был ярым приверженцем либерализма.

По-своему реализуются биологические аналогии при объяснении общественных явлений у социал-дарвинистов. Стремясь ответить на общий для всех социальных теоретиков вопрос, как функционирует и развивается человеческое общество, сторонники этого направления пришли к выводу о том, что основные законы биологии (приспособления, естественного отбора и борьбы за существование) продолжают действовать и в общественной истории. С точки зрения Л. Гумпловича (1838-1909), основным элементом общественного организма является не отдельно взятый человек, а группа (раса). Антагонистические отношения между группами (расами) и составляют

суть общественного развития. Предметом социологии, с точки зрения Гумпловича, является изучение структуры социальных групп и их взаимоотношений. Социологии при этом придавался статус теоретической дисциплины, выступающей в качестве общей методологической основы для всех общественных наук.

Массу разнообразных оттенков в понимание предмета социологического познания внесли представители психологического направления в социологии. Если сторонники биологического редукционизма, хотя и подчеркивая высший уровень организации и развития социальной материи, так или иначе сводили его к биологическим аналогиям, то сторонники психологизма попытались преодолеть эти упрощенные аналогии, пытаясь найти специфику общественного бытия в психологических характеристиках. Но так как само психическое представляет собой весьма сложную структуру от отчетливо осознаваемых актов до подсознательных явлений, от индивидуальной психики до коллективных форм ее проявления, то здесь сформировалось несколько самостоятельных концепций и теоретических систем, которые по-своему трактовали предмет и задачи социологии, сближая ее с социальной психологией - наукой, возникшей на стыке социологии и психологии.

Оригинальную концепцию социологии и социологических законов предложил французский исследователь, один из основоположников социальной психологии Г. Тард (1843-1904). С точки зрения этого исследователя, наука стремится к тому, чтобы рассматривать все существующее с трех точек зрения: повторения, противопоставления и приспособления. На этой основе и строится общая теория законов природы и общества. Закон повторения применительно к обществу получил название закона подражания, по которому и стала определяться вся теория Тарда. Именно этот закон, с точки зрения Тарда, определяет отношение людей друг к другу в процессе их общественной жизни, раскрывает диалектику традиций и инноваций. Тард полагал, что открытие им этого закона переводит социологию в ранг подлинной науки; иначе говоря, у исследователей все еще сохранялся скепсис в

отношении социологии как науки, и каждое новое поколение исследователей по-прежнему стремилось предложить свой вариант ее сциентизации.

Свой вклад в развитие социально-психологических идей внес американский исследователь Ч.Х. Кули (1864-1929), автор теории "зеркального Я". Основным объектом исследования социологии, с точки зрения Кули, являются малые группы (семья, соседи, группы школьников, дворовые коллективы детей и т.д.), в недрах которых и разыгрываются основные социальные связи, человек осознает себя, наблюдая за другими членами группы, постоянно сопоставляя себя с ними. Общество не может существовать без психических реакций, взаимных оценок человека человеком. Именно благодаря взаимным контактам люди осознают социальные ценности, приобретают социальный опыт и навыки общественного поведения. Человек становится человеком благодаря его взаимодействию с другими людьми именно в рамках малых первичных групп. Отсюда и предмет социологии видится не иначе как анализ функционирования малых групп через выяснение психологии взаимоотношений их членов. Эта идея была развита в теории интеракционизма Уильяма Мак-Дугалла с одной стороны, а с другой - содействовала переходу американской социологии на рельсы сугубо эмпирических исследований, ибо изучение малых групп позволяло отойти от общего понятия "общество" в качестве предмета социологии и перейти к исследованию таких социальных объектов, изучение которых допускало использование количественных методов, что и переводило социологию с рельсов абстрактных обобщений в ранг конкретно-научного исследования.

Психологический компонент при изучении общественных явлений присутствует и у представителей психологического эволюционизма. Американские исследователи Л. Уорд (1841-1913) и Ф. Гиддингс (1855-1931) видели специфику общественного развития в проявлении осознанных актов человеческой психики. Гиддингс, например, полагал, что общественная эволюция отличается от природной тем, что в ней заложена ясно осознанная цель - телезис, которая и является двигателем общест-

венного прогресса. Эта цель проявляется как на уровне индивидуального, так и на уровне коллективного сознания. Социология, с точки зрения этого подхода, должна выявлять разумно сформулированные цели как главный компонент общественного развития. При всей своей абстрактности эта теория также содействовала переходу социологии в ранг конкретной науки, т.к. основным объектом исследования оказывался индивид или группа людей.

Однако отнюдь не все сторонники психологического направления разделяли идею о четко осознанных актах человеческого поведения. В недрах этого направления постепенно складывается идея о таких актах психики, которые, оставаясь за порогом сознания, оказывают существенное влияние на поведение человека. Итальянский исследователь В. Парето (1848-1923), а за ним и инстинктивисты, опираясь на психологические модели социального поведения, стали утверждать, что история движется не благодаря осознанным актам человеческого волеизъявления, а благодаря скрытым биоимпульсам (или реликтам); имеет скорее иррациональный, чем рациональный смысл. Логика, научная теория и идеология, с точки зрения Парето, лишь маскируют проявления инстинктов. Задача же социологии как раз таки и состоит в том, чтобы изучать инстинкты, прояснять их смысл и через них угадывать скрытые пружины человеческого поведения и социального действия. Эта идея получила свое развитие в психоаналитической концепции 3. Фрейда (1856-1939).

Приложение же идеи бессознательного к коллективному поведению определило появление такой теории, которая ориентировалась на выявление иррационально-стихийных действий такой диффузной массы людей, как толпа. Французский исследователь Г. Лебон (1841-1931), стремясь разобраться в диалектике стихийного и сознательного в историческом процессе, пришел к выводу, что носителем сознательного, организующего начала в истории является элита, а основная масса людей (толпа) является носителем не столько разумного, сколько эмоционального, инстинктивного, слепостихийного поведения.

В толпе человек утрачивает свои личностные качества и становится частью стихийного произвола. Естественно, что социология (а вместе с ней и социальная психология) трактуется как наука, призванная предвидеть это стихийное проявление коллективных эмоций и действий, имеющих, по мнению автора, как правило, отрицательный смысл, и по возможности амортизировать их. Но так как это не всегда удается, то делается вывод о гибели цивилизации и наступлении эпохи массового общества, где все творческие грани отдельной личности полностью нивелируются, она растворяется в массовых интересах, а сама культура приобретает откровенно массовый характер. Люди становятся и носителями, и потребителями такой культуры.

Рассмотренные концепции социологии, развиваясь в основном в русле традиционной рациональности, тем не менее не вполне соответствовали критериям научной объективности, ибо не раскрывали всей сложности процесса общественного развития, останавливались лишь на отдельных его факторах. Ощущалась необходимость синтетической теории, которая в наиболее полном объеме раскрывала бы специфику общественных явлений, давала бы цельную картину функционирования и развития общества.

Ближе всего к такому идеалу подошла концепция социологического знания французского исследователя Э. Дюркгейма (1858-1917), который в работе "Правила социологического метода" сформулировал принципы социологии, ставшие хрестоматийными и широко используемыми в современной западной социологии.

В дюркгеймовском понимании социологии прослеживаются две тенденции: натурализм и социологический реализм. Первая уходит корнями в понимание общества как части природного мира, - идеи, которая начала складываться еще в эпоху Возрождения, и в классической форме была выражена в философии позитивизма. Вторая же тенденция представляет собой попытку установления специфики социального объекта, его несводимости к предметностям природного плана.

В духе первой тенденции Дюркгейм, как и многие его предшественники, апеллирует к общенаучным поня-

тиям факта и закона; в духе второй тенденции он стремится придать этим понятиям специфически социологический смысл и на этой основе определить понятие социальности как особого объекта социологического познания, что и определило общий дух его концепции социологизма.

Этот дух особенно рельефно проявляется в трактовке им социального факта. Дюркгейм формулирует правила, которые должны определить специфику последнего.

Первое правило состоит в том, чтобы рассматривать социальные факты как вещи. Это означает, что:

а) социальные факты внешни для индивидов;

б) социальные факты могут быть объектами в том
смысле, что они материальны, т.е. строго наблюдаемы и
безличны;

в) факты связаны между собой отношением при
чинности, установление последней помогает сформули
ровать законы функционирования общества.

Второе правило состоит в требовании при изучении социальных фактов отмежевываться от всех врожденных идей, т.е. социолог должен освободиться от личных пристрастий, предрассудков и идеологических систем, которые так или иначе приводят к искажению социальных фактов.

Третье правило состоит в признании первичности целостной системы перед составляющими ее частями. Из чего следует, что:

а) источник социальных фактов находится в обще
стве, а не в мышлении и поведении индивидов;

б) общество есть автономная система со своими
собственными законами функционирования.

Таким образом, Дюркгейм выступил против чрезмерной индивидуализации истории и общественной жизни, полагая, что общество есть особая целостность, элементарной ячейкой которой выступают не отдельные индивиды, а более сложные коллективные комплексы, жизнедеятельность которых и выражается в понятии социального факта и закона. В этом плане социология предстает как общетеоретическая и общеметодологическая основа для всех общественных наук. В своем твор-

честве Дюркгейм не только сформулировал основные методологические принципы теоретической социологии, но и дал образцы ее применения при изучении конкретных социальных явлений, в частности при изучении самоубийства, элементарных форм религиозного сознания и т.д., что, очевидно, и обеспечило популярность этой теории на Западе.

Можно сказать, что концепция Дюркгейма в наиболее полном объеме строилась на принципах научной рациональности, но и она не раскрывала всей сложности социального объекта в его статике и динамике.

Таким образом, при всем пафосе позитивистской установки на идентичность всех видов научного познания, на универсальность научной рациональности что-то все же не устраивало специалистов в уже сложившихся теориях, ибо по-прежнему ощущалась нехватка логических средств для выражения всего богатства изучаемого объекта, ощущалась необходимость какого-то нового дополнительного момента изучения общества, так или иначе ускользавшего от авторов позитивистских концепций. Можно сказать, что внедрение принципов научной рациональности в состав социологического знания имело лишь частичный успех, т.к. не раскрывало всей сложности и специфичности социального объекта. Постулирование же социологических законов сторонниками позитивистской методологии приобрело какой-то обвальный характер. Каждый автор представлял свою теорию не иначе как открытие подлинных законов социологии, хотя в них мало кто верил, и они сразу же после своего появления попадали под огонь критики. Поэтому плюрализм социологических теорий позитивистского (натуралистического) типа и их открытость для критики так или иначе порождали недоверие к этим теориям. Но в то же время существовала необходимость и сохранить научный статус общественных дисциплин. Выход из этого затруднения некоторые исследователи стали искать за счет расширения рамок самой рациональности, т.е. стали утверждаться идеи о том, что научная рациональность не сводится только лишь к тем образцам научного творчества, которые господствуют в естествознании; что есть особая рациональность, проявляющаяся именно в сфере

социального познания. Так в философии, а затем и в теоретической социологии постепенно складывается идея иной, не естественнонаучной рациональности, которая бы опиралась не только на формально-логические средства познания, а предполагала бы какие-то дополнительные акты познавательной деятельности.

Первоначально эта идея зарождается в философии жизни В. Дильтея (1833-1911), а затем перекочевывает и в теоретическую социологию. По мнению Дильтея, в отличие от естественных наук, строящих свои выводы на логике объяснения, общественные науки должны стремиться не к объяснению, а к пониманию социально-исторических событий. Такое понимание достигается через проникновение в психику субъектов исторических событий, через постижение мотивов их поведения и деятельности. Поэтому при изучении социально-исторических явлений важны все, даже самые незначительные детали жизни исторических личностей, подробное изучение их биографии. Возможность объективного познания социально-исторических явлений Дильтей видит в необходимости понять людей другой исторической эпохи через обращение к сохранившимся следам (в основном письменным памятникам) их деятельности. Исходной точкой социального познания, по мнению Дильтея, является индивид, его чувства, переживания и помыслы в конкретных условиях его жизнедеятельности, которые не поддаются логике строгого объяснения, но они могут быть поняты благодаря мысленной реконструкции его внутреннего мира и условий его существования. Операция понимания, таким образом, не укладываясь в привычные рамки логики объяснения, сохраняет свой научный характер, представляет как бы иной (неформальнологический) тип рациональности, который проявляется при изучении явлений культуры, т.е. таких явлений, которые включают в себя духовную составляющую. Меняется исходный позитивистский тезис на прямо противоположный: социальные законы в силу своей специфичности совершенно не похожи на законы природы, их познание предполагает особые приемы исследовательской деятельности; в науках о природе действует принцип объяснения, а в науках

о духе (история, социология, психология) должен действовать принцип понимания. Истолкование этого принципа у Дильтея приобретало чисто психологический, субъективистский смысл.

Так в философии жизни складывается представление о двух типах рациональности, происходит достаточно резкое размежевание наук о природе и наук о духе (или о культуре).

Подобное резкое размежевание двух типов познания имело скорее теоретический смысл и мало кем поддерживалось, но оно оказало, конечно, стимулирующее воздействие на дальнейшее выяснение вопроса о специфике социального познания, на появление новых социологических концепций, например, таких, как "понимающая социология".

Основы новой методологии были заложены в творчестве немецких исследователей Г. Зиммеля (1858-1918), Ф. Тенниса (1855-1936) и М. Вебера (1864-1920). По мнению этих исследователей, социология должна была занимать как бы промежуточное место между естественными и гуманитарными науками. Как и природные науки, социология должна сохранять приверженность к точным фактам и причинному объяснению социальных явлений. Но в то же время она не должна избегать и приемов метода понимания. В творчестве указанных исследователей объяснение и понимание не противопоставляются друг другу, а дополняют друг друга. Складывается своеобразный методологический принцип дополнительности: объяснение должно дополняться пониманием, логика должна дополняться интуитивными актами познания.

Специфика новой методологии заключается в том, что предполагается наличие таких фрагментов теоретического знания, которые служили бы в качестве как логического основания объяснения, так и некоторой смысловой базой для интуитивного понимания. Для Зиммеля так'ой базой оказывается понятие формы (отсюда¹ название -"формальная социология").

Применение социологического метода в различных общественных науках, т.е. выявление основных закономерностей в рамках традиционного предмета, Зиммель называл общей социологией. Описание же и системати-

зацию чистых форм обобществления он называл чистой, или формальной социологией. Последняя должна была служить выработке ориентиров, позволяющих исследователям в различных науках об обществе подходить к своему предмету "социологично", т.е. более осознанно, чем раньше, ставить социальные проблемы и искать их решения. Чистая (формальная) социология должна выполнять по отношению к прочим общественным наукам методологическую функцию, становясь своеобразной теорией познания частных общественных наук. Нетрудно заметить, что в подобной интерпретации социология приобретает сугубо методологический характер, становится как бы метатеорией социологического познания. В таком понимании предмет социологии смещается не только в сторону общих социальных проблем, но и вообще утрачивает онтологический статус, анализ перемещается в сторону методологических проблем, прояснения смысла общих социальных понятий, главными из которых и оказываются понятия формы и содержания. Сама предметность социологии приобретает сугубо логический или духовный смысл. Ее значимость определялась как необходимость общеметодологической теории для системы общественных наук. В какой-то мере социология вновь возвращалась в состав социальной философии и дополнялась логико-методологическим анализом.

Несколько иначе подходил к проблеме специфики социального познания Ф. Теннис, который, стремясь преодолеть известные абсолютизации в определении предмета социологии, предложил дифференцировать эту науку на три вида: теоретическую, прикладную и эмпирическую. Это явно или неявно приводило к необходимости уточнения предмета социологии применительно к трем этим видам социологического знания и ставило под сомнение все попытки единого универсального определения предмета. Развивая свое видение теоретической социологии, Теннис сосредоточил все свое внимание на анализе таких социальных форм, как "общность" и "общество", в которых, по его мнению, по-своему реализуется субъективная воля индивидов в ее естественном или разумном воплощении.

Проблема общезначимости наук о культуре (о духе) стала центральной и в творчестве Вебера. Соглашаясь с Дильтеем в его критике натурализма и убедившись в том, что, изучая человеческую деятельность, нельзя исходить из тех же методологических принципов, из которых исходит, например, астроном, наблюдающий за движением небесных тел, Вебер отрицал и метод непосредственного вживания, или интуиции, при познании общественных явлений, ибо этот метод не обладал общезначимостью, страдал психологизмом и субъективизмом. Общезначимость же для Вебера является необходимым условием объективного (истинного, или рационального) познания. Эта объективность видится им в отнесении к ценности и оценке. Если первое превращает наше индивидуальное (субъективное) впечатление в объективное и общезначимое суждение, то второе выходит за пределы субъективности. Именно поэтому наука о культуре (обществе, цивилизации) должна максимально устраняться от оценочных суждений, как это и имеет место в познании природных явлений. Но такое устранение не означает, что ученый должен избегать и познания ценностей, ибо последние являются тем историческим фоном эпохи, на котором развертываются все конкретные действия субъектов истории.

Логически исторические ценности отливаются в своеобразные идеальные типы или теоретические конструкты (например, "ремесло", "хозяйство", "капитализм", "церковь" и т.д.), которые и служат основой понимания человеческих действий и исторических событий. Величайшим заблуждением Вебер считал придание этим понятиям реального содержания, ибо, с его точки зрения, они представляют собой лишь чисто логические формы.

Таким образом, специфика социологии, по Веберу, проявляется в том, что она не только объясняет предмет своего исследования, как это делают естествоиспытатели, а предпосылает ему понимание как раскрытие внутреннего смысла человеческих поступков. Тем самым понимание и объяснение не противопоставляются, как это имеет место у Дильтея, а увязываются в единую логическую цепочку, наличие которой и определяет специфику социологического познания. При этом понимание утрачивает и чисто психологическую трактовку.

В отличие от своих соотечественников (Зиммеля и Тенниса) Вебер стремится не только сформулировать свое видение теоретической социологии, но и пытается увязать ее с эмпирической основой этой науки. С точки зрения Вебера, предметом социологического исследования являются человеческие действия, связанные с субъективно подразумеваемым смыслом, сознательно сформулированной целью.

Выявление этого смысла и составляет, по Веберу, специфическую задачу социологии, определяет предмет ее исследования.

Таким образом, начало и середина XIX века ознаменовались становлением основ теоретической социологии с преобладанием натуралистических концепций и соответствующим определением предмета социологии. Конец XIX - начало XX века ознаменовались формированием антинатуралистических концепций теоретической социологии со своим видением предмета социологии и специфики социологического познания. В большинстве случаев эти теории развивались в недрах социальной философии и общей методологии, т.е. имели в основном характер философских рассуждений о структуре общества, закономерностях его функционирования и развития или же касались специфики социального познания, что определялось либо объектом исследования, либо спецификой познавательных средств.

Таким образом, в теоретической социологии XIX -начала XX века сформировалось несколько концепций, объясняющих природу развития и функционирования общества, в них также была подготовлена почва для формирования эмпирической социологии, процесс ин-ституализации которой начал складываться в конце XIX века.