Нота Народного Комиссариата Иностранных Дел СССР Посольству Италии в СССР

// июня 1925 г. № ЗА/971

Свидетельствуя свое почтение, Народный Комиссариат по Иностранным Делам честь имеет сообщить в ответ на меморандум *** Королевского Посольства от 30 мая с. г., что военно-морские власти Ленинграда рады будут предстоящему 25-го сего июня прибытию итальянского флота а составе минных крейсеров «Пантера», «Леоне» и «Тигре».

Морской атташе сего Посольства капитан Миралья встретит в Народном комиссариате по военно-морским делам нужное содействие для согласования подробностей, касающихся прибытия названных судов в воды Союза.

Печат. по арх.

В памятной записке посольства Италии в СССР от 30 мая 1925 г. говорилось:

* См. док. № 171, 172. ** Председатель консультативной комиссии по русско-французским

делам.

*** Имеется в виду памятная записка.

«Если не будет никаких возражений, то 3 итальянских минных крейсера «Пантера», «Леоне*, «Тигре» прибудут s Ленинград 25 июня 1925 г» с 3-дневным визитом.

Детали визита будут урегулированы между военно-морским атташе капитаном Миралья и компетентными властями Народного комиссариата по военным н морским делам».

182- Сообщение Полномочного Представителя СССР в Германии о беседе с Министром Иностранных Дел Германии Штреземаном*

12 июня 1925 г,

1. На другой день после отсылки прошлого доклада, в среду 10 июня, посетил Штреземана. Сказал, что пришеч приветствовать его после моего приезда, что могу сделать только теперь, так как сначала его не было в Берлине, а потом он был несколько дней целиком занят нотой о разоружении. И хотел бы, кстати, узнать его мнение в связи с нотой о разоружении и в связи с сообщениями газет о состоявшемся в Женеве соглашении между Чемберленом и Брианом**.

По поводу пе1рвой ноты Штреземан сказал, что эта нота не является ультиматумом союзников, а представляет лишь основу для дальнейших переговоров. Сказал, что германское правительство считает совершенно неприемлемым требование о ликвидации единого командования армией — рейхсвером. Вопрос этот разрешен еще в 1922 г. специальным законом об организации рейхсвера. Союзникам закон этот был пред-ставлен. Они имели возможность опротестовать все, что противоречило, по их мнению, Версальскому договору, и тем не менее никакого протеста против учреждения должности главнокомандующего и генерального штаба они не заявили. Сейчас уже поздно возвращаться к этому вопросу. Точно так же Германия не выполнит всех требований по поводу закрытия фабрик и заводов, не пойдет и на уничтожение касок у полиции. Возможно, что германское правительство не будет да-вать никакого письменного ответа на ноту о разоружении, а постарается ликвидировать большинство вопросов устными переговорами.

Штреземан считает, что исход переговоров по поводу ноты о разоружении зависит от исхода переговоров о гарантийном пакте. Если по последнему вопросу будет достигнуто соглашение между Германией н союзниками, последние очень легко откажутся от большинства своих требований в области разоружения- Если, наоборот, гарантийный пакт отпадет,

* Из доклада заместителю народного комиссара иностранных дел СССР M. M. Литвинову от 12 июня 1925 г.

** Очевидно, имеется в виду пнсьмо Чемберлена Бриану от 8 июня 1925 г.; см. сб, «Локарнская конференция 1925 г. Документы^, М,,!959, стр. 113—115,

союзники будут добиваться выполнения большинства требований ноты о (разоружении.

2, Пока Штреземан не получил французской ноты о гарантийном пакте*, до тех пор он не может выявить своего к ней отношения. Агентство Гавас сообщало, будто бы Чембер-лен согласился предоставить Франции право свободного прохода войск через Германию. Если бы это соответствовало действительности, то тогда переговоры между Германией и

союзниками кончились бы в 24 часа, так как Германия никогда не согласилась бы на пакт, содержащий подобный пункт. Но из различных источников опорочивают сообщение Гавас, Да и лорд д'Аборнои говорил Штреземану, что он считал бы такое постановление бессмыслицей, и заверил Штреземана, что такого пункта в соглашении нет. Это свое заверение лорд д'Абернон основывает на телеграфном извещении, которое он получил от Чемберлена из Женевы, Комио сия рейхстага по иностранным делам постановила сегодня прервать обсуждение ноты о разоружении до получения французской йоты о гарантийном пакте. Эта нота будет получена Штреземаиом в пятницу (т. е. сегодня), и в начале будущей недели комиссия по иностранным делам соберется вновь. Штреземан выражает полную готовность говорить со мною по получении французской ноты в начале будущей недели, Я сказал, что позвоню к нему в субботу и буду просить о свидании в субботу или в понедельник. Хотя у Штреземана чувствовалось явное желание говорить со мною не раньше понедельника, но я нарочно упомянул субботу» чтобы сохранить возможность повидаться в субботу, если Вы приедете в субботу ** и захотите или сами побывать у Штреземана, или устроить так, чтобы я получил от Штреземана новую информацию еще во время Вашего пребывания в Берлине,

3. Далее Штреземан перешел к нашим отношениям. Он, подобно Шуберту, утверждал, что переговоры их с союзниками носят отнюдь не более активный характер, чем их переговоры с нами, Я указал на разницу. Союзникам предложен мне сделали немцы. Если союзники дадут положительный ответ на предложение, пакт будет заключен немедленно. Нем-нам предложение сделали мы⁶⁹. Для заключения соглашения нужен ответ со стороны немцев. Они этого ответа не дают. Таким образом, в одном случае немцы являются стороной, взявшей на себя инициативу, в другом случае они уклоняются от ответа на нашу инициативу. Получается впечатление, что они выжидают получения ответа от союзников, чтобы в зависимости от содержания этого ответа дать уже тот или иной ответ на наше предложение.

* См, сб, «Локарнская конференция 1925 г. Документы», М, 1959, стр, 115—119.

** Имеется в виду приезд M_s M. Литвинова в Германию на лечение,

Штреземан повторил свои прежние доводы в защиту оттяжки наших переговоров. Затем сказал, что аусамт вырабатывает контрпредложение нам, что немедленно по получений ответа от союзников это контрпредложение будет обсуждено им с Лютером, Шубертом и графом Брокдорфом-Ранцау и сделано нам. Он хочет соглашения с нами. Он полагает, что вступление в Лигу наций, если бы таковое состоялось, юридически не будет мешать русско-германскому соглашению. Он заключает это не только из факта существования соглашения о нейтралитете между СССР и Чехословакией*, но и из того, что женевское соглашение Бриана и Чемберлепа уза-коияет договоры между Францией, с одной стороны, Польшей и Чехословакией, с другой. Но он продолжает считать, что для Германии тактически удобнее приступить к детальным переговорам с нами одновременно с тем, как начнутся такие же детальные разговоры с союзниками.

Он задержал графа Брокдорфа-Раицау, так как предстоящая неделя будет, может быть, неделей больших решений, и ему хотелось бы, чтобы граф принимал участие в обсуждении всего комплекса вопросов, чтобы потом можно было перейти к обсуждению всех этих вопросов со мною. Тут Штреземан спросил, не собирается ли за границу г. Чичерин Я ответил, что Георгий Васильевич, по всей вероятности, приедет за границу для лечения в конце июля или в начале августа, и я надеюсь, что по пути пробудет несколько дней в Берлине, Точно так же н Вы на днях приезжаете для лечения и будете проездом одни день в Берлине, Штреземан ответил, что раз Георгий Васильевич и Вы будете лишь проездом по дороге на курорт, то вряд ли будет иметь смысл заставлять вас обоих прерывать намеченное лечение и принимать участие в переговорах.

Полномочный Представитель СССР в Германии

Печат. по арх.

!83л Телеграмма Полномочного Представителя СССР во Франции Народному Комиссару Иностранных Дел СССР Г, В. Чичерину

13 июня 1925 г.

Наведенные сегодня справки дают мало надежды на согласие французского правительства иемедленио выдать весь флот**. Считаю поэтому бесполезным ожидать возвращения Пенлеве, Завтра упром выезжаю в Москву, куда прибуду в четверг утром.

Красин

Печат. по арх.

* См. т. V, док. № 180. ** См. док, № 180,