Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Афганистане в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР 6 страница

В международных политических и журналистских кругах это заявление госсекретаря США было расценено как попытка оправдать американскую вооруженную интервенцию в Никарагуа и оказать давление на Мексику в связи с обострившимися в то время мексикано-американскимн отношениями.— 18, 34.

⁶ В беседе с временным поверенным в делах СССР з Японии 15 января Дэбути сказал, что, по его мнению, лишь один вопрос в переговорах о рыболовстве стоит на мертвой точке — это желание советских государственных органов, кроме получения 20% рыболовных участков, участвовать еще н в торгах по остальным участкам, на что японское правительство никогда не пойдет. По остальным разногласиям, добавил Дэбути, он видит возможность соглашения.— 19.

⁷ 18 января 1927 г. министр иностранных дел Японии Сндэхара выступил с большой речью по вопросам внешней политики в нижней палате японского парламента. Касаясь япоио-советскнх отношений. Сидэхара заявил, что отношения между Японией и Советским Союзом продолжают успешно развиваться, что дела на японских угольных и нефтяных концессиях на Северном Сахалине идут хорошо и что переговоры о заключении рыболовной конвенции продвигаются вперед и. как ожидают, придут к успешному завершению. Он также подчеркнул, что в течение дзух лет со дня подписания Пекинского соглашения {см. т. VIII, док. N? 30, 31) взаимоотношения между Японией н СССР неуклонно укреплялись к сулят большие перспективы в будущем.—20, 51, 53.

⁸ Советская медицинская экспедиция находилась в Монголии с октября 1926 г. В ее состав входило 15 человек, в том числе 6 врачей, а также 5 фельдшеров и медицинских сестер и 4 санитара. Экспедиция занималась оказанием лечебной помощи населению МНР- По просьбе правительства ЛШР, о которой говорятся в публикуемом документе, на работе в Монголии были оставлены три советских специалиста.— 20.

⁹ По-виднмому, А. М_ Код.тонтай имела в виду заявление зам. наркома иностранных дел СССР от 18 января 1927 г. по поводу заявления госсекретаря США Келлога (см. док. Л"9 9}.— 24.

¹⁰ Первая беседа полпреда СССР во Франции с Пуанкаре состоялась 25 августа 1926 г., т. е. вскоре после того, как последний вновь стал председателем совета министров Франции, сформировав правительство «напдо-

яального единства* (23. VII. 1926—6.Х 1.1928 гг.). В ходе этой беседы состоялся общий обмен мнениями по ряду вопросов, включая советско-французские переговоры о^взаимных имущественных н финансовых претензиях, франко-румынском договоре (см. т. IX, прим. 74) н др. В записи этой беседы полпред, в частности, отмечал: «О его отношении к переговорам мало удалось выяснить, кроме вопроса о кредитах. Требование денежного кредита (я ему назвал сумму как товарного, так и денежных кредитов) мало его смутило. Он уже. должно быть, знал об этом нашем требовании. Ограничился замечанием, что это дело серьезное, над которым как министру финансов ему и его ведомству придется поработать

здорово*.

Пуанкаре пытался заверить полпреда, что франко-румынский договор не представляет опасности для Советского Союза и что ему-де «незачем так тревожиться*. Однако, указывал полпред, из слов Пуанкаре создавалось скорее обратное впечатление.— 34,

¹¹ В апреле 1927 г. посланник -Мексики в СССР Вадильо по поручению своего правительства передал НКИД СССР проект договора о торговле н мореплавании между Мексикой и СССР в качестве основы для ведения переговоров по этому вопросу. Мексиканский проект, датированный 19 апреля 1927 г., был аналогичен мексикано-японскому торговому договору н ие учитывал специфики советской внешней торговли.

3 ноября 1927 г. помощник заведующего отделом англо-романских стран НКИД СССР Г. А. Залкиыд вручил мексиканскому посланнику советский проект договора, в основу которого был положен принцип наибольшего благоприятствования в отношении таможенных пошлин, налогов н сборов, а также мореплавания: он исходил из монополии внешней торговли СССР и определял правовое положение торгозого представительства СССР в Мексике.

В октябре 1928 г. мексиканская миссия в Москве передала НКИД СССР новый проект торгового договора с СССР. Если первоначальный проект основывался на принципе безусловного наибольшего благоприятствования, то в основу нового мексиканского проекта был положен принцип условного наибольшего благоприятствования. Так. в первоначальном проекте имелась специальная статья (XXIII) о безусловном и немедленном распространении льгот на другую договаривающуюся сторону; в новом же проекте имелись оговорки о том, что эти льготы предоставляются лишь за соответствующую компенсацию. В обоих мексиканских проектах от-сутствовали статьи о торговом представительстве СССР в Мексике и его статусе.

Переговоры о торговом договоре между Мексикой я СССР продолжались в последующие годы.— 35, 472. 479.

¹² Речь идет о переговорах английского правительства с революционным кантонским правительством, которое к началу 1927 г. контролировало значительную часть территории Китая. Развитие китайской рево-люпин вынудило империалистические державы считаться с кантонским правительством. В конце января 1927 г. английское правительство через советника своей миссии в Пекине О'Мэлли передало кантонскому правительству предложения для переговоров, суть которых сводилась к следующему: английское правительство готово признать юридическую силу за «разумным» китайским законодательством, согласно пересмотреть вопросы о юридических правах и налогах английских граждан, проживающих в Китае, и миссионерских учреждений, а также об изменении системы муниципального управления английских концессий.

На основе этих предложений, имевших целью заключение обшего политического соглашения, с конца января 1927 г. в Ханькоу начались переговоры между О'Мэлли и министром иностранных дел кантонского правительства Чэнь Ю-жэнем (Евгением Чзк). Но поскольку английское правительство одновременно начало концентрацию своих войск в Шанхае, 1 февраля Чэнь Ю-жэнь прервал эти переговоры. Решительная иозицня кантонского правительства заставила Чемберлена 10 февраля

заявить в палате общин об отказе or посылки новых английских ъЫ'.<к fi Шанхай. Это позволило возобновить переговоры в Ханькоу. Хотя обше"*> политического соглашения достигнуто не было, однако английское правительство вынуждено было подписать 19—20 февраля соглашения об отказе от Ханькауской и Цзюнзянской концессий и передаче их Китаю. Поело контрреволюционного переворога Чан Кай-ши концессии вноз:> бы.ш заняты англичанами: нанкннское правительство (см. прим. llô.i летом 1927 г, поспешило отменить 5>тп соглашения.— 42.

•~ 2 февраля 1927 г. «Известия > опубликовали обращен;te к послу Франции в СССР Эрбетту с протестом против фраико-румы:-;ского ди-говора от Ю июня 1926 г. (см. т. IX. прим. 74). принятое на киткнге тру-дяшлися-бесезрабиев и граждан СССР состоявшемся в Москве 27 января I927 г.— 43.

^и С упоминаемыми з комментируемом документе французскими соискателями концессионные договоры заключены не были.

В 1926/27 хозяйственном году Советское правительство заключило 8 новых концессионных договоров с иностранными фирмами, и в то же время было расторгнуто 16 договоров. На 1 октября 1927 г. на территории СССР деист в оз а л и 74 иностранные концессии по сравнению с 82 концес сиями, учтенным» на 1 октября 1926 г- За этот же период было заключено 10 нозых договоров технической помощи, и на конец года их общее количество возросло до 25. По странам заключенные догозоры технической по мощи распределялись следующим образом: Германия — 13. Великобритания, США. Швеция — по 3 договора, франция — 2 и Италия — 1 (см. кн. «СССР. Год работы правительства (Материалы к отчету за 1926,27 бюджетный год)». М., 1928. стр. 383—МО).—-R

¹⁵ It февраля 1927 г. заместитель народного комиссара иностранных дел СССР Л. М. Карахан сообщил К- К- Юреневу. ч~о Советское правительство остается на своей прежней позиции ведения переговоров в Моск-зе (су,, док. № 1 н прим. 1).— 45.

'* 23 января 1927 г, в связи с арестами белорусских депутатов польского сейма в варшавской прессе было опубликовано письмо министра юстиции Польши Мейштовича председателю сейма Ратаю. В этом письме содержалось требование предать арестованных белорусских депутатов суду, которое было основано на обвинении депутатов в ток, что они действовали якобы «по директивам» и в качестве «платных агентов соседнего государства» и организовывали «диверсионные банды* по заданиям органов этого «соседнего государства», чтобы оказать ему ливерено«невооруженную помощь, а также вызвать в северо-восточных воеводствах бунт, «если зто будет необходимо для целен политики этого же государства».

Упоминаемое письмо, по-видимому, н имелось в знду в комментируй' мом документе, В связи с этим письмом в газете «Известия» 3 февраля 1927 г. было опубликовано сообщение ТАСС, в которох(говорилось, что «ТАСС уполномочен заявить, что все эти обвинения лишены зсякого основания в отношении правительственных органов и лиц СССР»,— 46.

^1Т Вопрос э советско-японском политическом соглашении, под которым имелось в виду заключение между СССР и Японией пакта о ненападении, аналогичного советскотерманскому (см. т, IX, дек К? 141). был поставлен Советским правительством перед правительством Японии eti;e в 1926 г, (см. т, IX. прим. Ш\. По указанию Советского правительства этот вопрос был сноза поднят полпредом СССР в Японии В. С. Довгалев-гким в беседе с премьер-министром Японии Г Танака 24 мая 1927 г. г Токио. Во время беседы Довгалезский изложил Танака советскою тотку зрения по основным проблемам советско-японских отношении.

Полпред заявил, что экономические пункты Пекинской конвенции (см. т. VIII. док. Лз 30. 31) выполнены Советским правительством и что заключение рыболовной конвенции затягивается не по вине Советского г.равн-тельства; он сообщил также о готовности Советского правительства зегтн переговоры с Японией о торговом договоре и благожелательно относить

к гсредоссавл^нию нненцам ниаых концессий на советском Дальнем Востоке.

Далее Доь-алевекни констатировал, что относительно пункта Пекинской конвенции о невмешательстве во внутренние дела со стороны японского правительства никаких жалоб не поступало, к выразил уверенность. что и э дальнейшем поводов к них< не будет.

Советское правительство надеется, заявил затем полпред, что правительство Японии, не желая омрачать добрых отношений с СССР, и впредь откажется от ратификации Бессарабского протокола {ем. т. П. np;iM. 21). тем более что Япония в бессарабском вопросе нисколько не заинтересована.

Сославшись на предварительные переговоры о заключении между СССР н Японией политического соглашения, Довгалевекий. сказал, что, по его мнению, си стороны Советского правительства не было возражении против заключения пакта о ненападении «до полного исчерпания Пекинской конвенции», что является наглядным доказательством миролюбивых и дружественных чувств к Японии.

Танака поблагодарил полпреда за откровенное изложение советской точки зрения, заверив, что между ним и прежним правительством нет ничего общего, и обещал в скором времени ответить на все вопросы, затронутые в экспозе советского полпреда.

16 июня 1927 г. Танака сделал ответное заявление Довгалевскому. В атом заявлении он сказал, что японское правительство удовлетворено тем, что Советское правительство по^ло навстречу в решении вопроса о нефтяной, угольной и лесной концессиях, и оно дало указание своим концессионерам действовать в контакте с местными советскими властями и профсоюзами. Он выразил надежду, что Советское правительство благожелательно отнесется к возможным заявкам японцев на концессии п на создание совместно с советскими государственными органами смешанных предприятии для эксплуатации земельных угодий, ископаемых богатств и промышленных предприятий. Танака благодарил за услугу, «сказанную лично ему и Японии успешным исходом переговоров о рыбной ловле текущего года», и сообщил, что два месяца назад японское правительство послало послу Японии в СССР Т. Танака директивы, содержащие предельные уступки в переговорах о заключении рыболовной конвенции.

Далее японский премьер заявил, что он «рад также констатировать абсолютную лояльность Советского правительства в выполнении пункта о пропаганде и невмешательстве». Касаясь так называемого Беесарабского протокола, Таиака сказал, что он понимает, что ратификация его была бы нелояльным актом по отношению к СССР, ко, с другой стороны, отказ от ратификации будет понят заинтересованными державами как нелояльный акт по отношению к ним, после того как Япония подписала это: протокол. Танака обещал руководствоваться в своей политике в отношении СССР принципом дружественности и доброжелательности, однако ввиду напряженности международного положения считал заключение политического пакта несвоевременным и полагал возможным вернуться к этому вопросу по упрочении экономических связей между СССР и Японией.

Он заверил полпреда, что японское правительство не ведет никйк^л переговоров с Англией о возобновлении англо-японского союза ц не получало от нее никаких официальных предложений s;a этот счет.

Во время беседы было условлено, чю примерно через неделю советский полпред изложи: Танака свои замечания по поводу его экслозе. 1 июля 1927 г. Довгалевекий по поручению Советского правительства сделал ответное заявление японскому премьерV. основное содержание которого сводится к следующему.

Советское правительство, заявил полпред,.при выдаче концессий бу-Дег оказывать содействие японцам через дальневосточные вл&сш. Оно рассчитывает, что японское правительство даст своему послу в Москве такие инструкции, которые позволят наконец успешно'закончить рыболовов

ные переговоры; оно считает, что необходима уступка по вопросу участий советской кооперации на торгах, и надеется, что по другим вопросам стороны выработают компромиссные решения. Советское правительство полагает, что торговые отношения затрудняются главным образом из-за отсутетзия торгового договора, и оно готово начать переговоры о его заключении; во время этих переговоров, разумеется, будут приняты во внимание пожелания япониев, чтобы максимально облегчить н способствовать развитию экономических отношений с Японией.

Полпред вновь подчеркнул, что ратификацию Бессарабского протокола Советское правительство будет рассматривать как недружелюбный, нелояльный акт, что сама Япония не заинтересована в этом акте, что под «конкретной политикой» оно рассчитывает видеть ту политику, которая была до сих пор.

Довгалезский вылазил сожаление, что японское правительство считает несвоевременным заключение пакта о ненападении, ибо как раз такой пакт мог бы способствовать смягчению напряженности международного положения и оздоровить обшую обстановку на Дальнем Востоке.

Танака заявил, что к переговорам о заключении торгового договора будет прнступлено после подписания советско-японской рыболовной конвенции. Он снова подчеркнул, что японское правительство в отношении ратификация Бессарабского протокола находится в затруднительном положении, и обещал исходить в зтом вопросе из прежней дружественной политики Японии к Советскому Союзу.— 51.

¹⁸ Публикуемое заявление было сделано в связи с запросом группы членов ЦИК СССР от 19 февраля 1927 г., в котором говорилось: «За последнее время участились злостные нападки на Союз ССР со стороны некоторых членов английского правительства и консервативных кругов английского общества. Эта кампания явно направлена на срыв англо-советских дипломатических отношений н подготовку условий для новых интервенционистских попыток. Появившиеся в печати аутентичные документы (см, прим, 19) показывают, что в этой кампании немалую роль играют изгнанные из пределов нашей страны известные парские чиаов-ниКн, злостные враги мира и мирных отношений Союза ССР с другими странами. В связи с этим нижеподписавшиеся члены Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР предлагают НКИД сделать на сессии ЦИК Союза ССР сообщение об англ о-советских отношениях» (см. газ. «Известия» N? 42 (2976), 20 фезраля 1927 г.).

Запрос был подписан 29 членами ЦИК СССР, представителями различных республик и областей Советского Союза. После оглашения его текста сессия единогласно приняла решение поставить на повестку дня доклад НКИД СССР о советско-английскпх отношениях и заслушать его на вечернем заседании сессии 21 февраля 1927 г.— 51.

^iS Имеются в виду опубликованные 16 и 18 февраля 1927 г. в газетах «Известия» и «Правда* документы быв. поверенного в делах Российского временного правительства в Великобритании Саблнна, в частности письмо Саблина редактору газеты «Тайке» от 17 мая 1926 г., его «осведомительные сообщения» в Париж самозванному главе так называемого «русского» дипломатического корпуса Гирсу, относящиеся к этому же периоду. В этих документах говорилось о тесных связях русской белогвардейской эмиграции с правящими кругами Великобритании, в том числе с некото-

SbiMH министрами английского правительства (Черчиллем, Бнркенхедом,.жоннсон-Хиясом и Др.).— 51, 59.

²⁰ Назначенный в качестве полномочного представителя СССР в Финляндии М. А. Логановский не смог выехать к месту работы по состоянию здоровья.

Вместо Лога невского полномочным представителем СССР в Финляндии в июле 1927 г. был аккредитован С. С. Александровский.— 04.

²¹ В письме заместителя народного комиссара иностранных дел СССР М. М. Литвинова временному поверенному в делак СССР в Велнкобрита-

нин от il марта 1927 г. говорилось, что против приезда в СССР Макдо-нальда «никаких возражений не имеется».

22 марта состоялась новая встреча временного поверенного в делах СССР с Макдональдом и другими руководителями лейбористской партии, во время которой, как сообщал временный поверенный в делах в Москву 25 марта 1927 г., Макдональд на вопрос, когда он намерен поехать в Советский Союз, «уклонился от ответа, говоря, зпрочем, что он очень хочет посмотреть Моонву*.— 71.

²² В передовой статье газ. «Известия» от 5 февраля 1927 г., озаглавленной «Опасная игра», разоблачались попытки английского правительства объяснить неудачи своей политики в Китае «созетамн», которые якобы СССР дазал национальному китайскому правительству.— 72.

²³ 10 марта 1927 г. полпредство СССР в Китае направило МИД Китая новую ноту протеста. В ней отмечалось, что МИД не только не удовлетворял требование о немедленном освобождении судна, его экипажа и всех пассажиров, но даже не представнл информацию о судьбе парохода и находившихся на нем советских людей. В заключение в ноте указывалось: «Посольство настоящим еще раз заявляет, что Китайское Правительство несет полную ответственность за безопасность дипломатических курьеров, так же как п всех других задержанных лнц. Посольство предупреждает Министерство Иностранных Дел, что любое нарушение их безопасности может, безусловно, привести к самым серьезным последствиям н вынудить Советское Правительство прибегнуть к чрезвычайным мерам».

На комментируемую ноту полпредства СССР от 5 марта 1927 г. МИД Китая ответил нотой от И марта 1927 г.. в ко:орон говорилось, что сразу по получении этой ноты МИД телеграфировал в Нанкин и в Цзцнань о необходимости расследования инцидента, после чего от дипломатического комиссара провинции Шаньдун была получена ответная телеграмма о том, что трое советских дипломатических курьеров и советская гражданка Бородина из Нанкина доставлены в Цзннань. где они якобы проживают в полной безопасности и «пользуются очень хорошим обращением». МИД обещал также сообщить о судьбе парохода «Память Ленина», как только о нем будут получены подробные известия.

17 марта 1927 г. МИД Китая в дополнение к своей ноте от 11 марта препроводил на ими А. С. Черных донесение дипломатического комиссара провинции Шаньдун от 13 нарта, в котором последние повторил содержание своей приведенной выше телеграммы.

Кроне того, 11 марта 1927 г. генконсул СССР в Шанхае Ф. В. Линде посетил Нанкин н. ознакомившись на месте с обстоятельствами дела, направил ген. Чжан Цзун-чану ноту протеста, оснозное содержание которой иашло отражение в йоте полпредства СССР МИД Китая от 17 марта 1927 г. (см. док. № 59).— 74, 101.

²⁴ Имеется в виду опубликованная в газете «Эксельсиор» 8 марта 1927 г. беседа корреспондента этой газеты со статс-секретарем германского министерства иностранных дел Шубертом. По словам корреспондента, Шуберт, касаясь Локарнского договора 1925 г., дал понять, что Германия в Локгрно согласилась беспрепятственно пропустить французские войска для оказания в случае необходимости поддержки Польше и Чехословакия. Он добавил при этом: «Имеются такие уступки, на которые согласилось немецкое общественное мнение, но о которых оно не любит, чтобы ему напоминали, в особенности, когда момент неподходящий».

Выступая а прениях по вопросам внешней политики в рейхстаге 22 и 23 марта 1927 г., министр иностранных дел Германии Г. Штреземан вынужден был заявить, что указанное интервью Шуберта является «мнимым», что «Шубеэт, само собой разумеется, ничего подобного не говорил и не ь:ог говорить*. Германия, сказал Штреземан, ни в каких антисоветских блоках не участвует и никаких секретных соглашений в Локарно не заключала, Говоря о том, «обязана ли Германия в случае конфликта we-

жду восточными государствами пропустить войска западны* держав*, Штреземан указал, что по этому вопросу «имеет значение исключительно статья 16 статута Лиги наций. После разъясняющей этот зопрое ноты, с которой державы, подписавшие Лоларнский договор, обратились к Гс-тг мании относительно объема распространения згой статьи на Германию. дальнейших соглашений нет» (сы. сб. «Локарнекзя конференция 1925 г Документы*, М., 1959, стр. 484).— JÔ2, 104, 116,

-⁵ 19 августа 1926 г. на ст. Цзинань белогвардейцами из отряда Нечаева, находившимися на службе у ген. Чжан Цзун-чана, были сняты с поезда и арестованы советские граждане проф. Позднеев и Марэкуев. 23 августа белогзардейцы передали их китайским судебным властям, причем арестованным были заявлено, что они будут расстреляны. Г, В. Чичерин 30 августа \92Ь г. направил ноту поверенному в делах Китая в СССР Чэн Янь-шц, в которой просил его передать китайскому правительству решительный протест против ареста Позднееза н Марзкуева и настоятельное требозание правительства СССР о немедленном их освобождении и преда.чнн суду всех виновных, В отзегной ноте от 9 сентября 1926 г. Чэн Янъ-ши писал, что Позднеев и Маракуев арестованы ко обвинению в «незаконной пропаганде» и что если это обвинение не подтвердится, то они будут освобождены. На следующий день он сообщил Чичерину, что Позднеев и Маракуев освобождены,— 113.

'-^ Выставка картин советских художников была открыта с 15 по 31 мая 1927 г. в Токио, а затем в Оська. Ее организаторами были; с советской стороны — ВОКС, с японскей— Японо-Советское общество и газета «Асахи». В почетный выставочный комитет вошли Г, В. Чичерин, А В. Луначарский, премьер-министр Японии Г. Танак;!. üukoht Гото и др.

Выст^вкз прошла успешно. На ее атьры:на 15 мая в Токио присутствовало около 1000 человек — представителей различных слоев населения столицы, Ежедневно ее посещало около 500 человек, т. е. значительно болыде. чем другие иностранные выставки, проходившие в то время s Японии. Выставка содействовала ознакомлению японской общественности с культурной жизнью советского народа.— 124.

²⁷ В упоминаемом интервью, опубликованном в газ. «Роботник» 29 марта 1927 г., Залесск;ц|. говоря о советско-польских переговорах по вопросу заключения договора о ненападении, заявил, что «не может быть речи о каком-либо возобновлении переговоров», «гак как они вообще не прекращались», а лишь «несколько замедлились» вследствие его, Залёс-ского. пребывания в Женеве и смены польского посланника в Москве. Теперь, продолжал он, новый польский посланник з СССР Пагек полупил «дальнейшие инструкции но этому волросу». Далее Залессиш отметил, что «участие Польши в Совете Лиги.чацпй возлагает на нее специальные обязанности 3 области паиификатш Восточной Европы».

Отвечая на вопрос о том, будет ли договор заключен. Занесений ответил: «Принимая во внимание, что Польша питает по отношению к СССР искренние мирные намерения и что такие же уверения по отношению к Польше неоднократно делались самыми авторитетными лицами Советского правительства, что. между прочим, выразилось в предложенных ими проектах пакта о неагресенн. следует с радостью констатнрозать, что добрая воля обеих сторон, желающих зафиксировать и формально упрочить взаимные мирные тенденций, имеется налицо».

Эти высказывания Залесского не отражали действительного состояния советско-польских переговоров, На саном же деле польская сторона всячески затягивала начало переговоров. Так, например, даже официоз Пил-чудского газета «Глос правды* в номере от 31 чар:я 1527 г. признавала,»то «официальные польсьо-созетские переговоры еше не начинались» и что 4.И настоящее время происходят лишь предварительные, нп к чему не сбй-.шваюшне еобеседозания».

Газета «Известия» 3 апреля 1У2; г, в передовом стат;--е «В который pa:s?*_T кисдась интервью Залесского, огмечала. что. '.'.судя по итом\ заяв-

o'Mj

лению. можно было бы думать, что со времени советского предложен»? о гарантийном договоре, т, е. с дета прошлого года, польские посланники в Москве непэерывн.о менялись, а польский мкнцстр иностранных дел все это время проводил е Женезе». В статье указывалось, что польский министр иностранных дел время от зремени «дает выражение своим чувствам» в Bice очередного заявления о согласии Польши начать переговоры, однако «реально за ъю время польская дипломатия не сделала буквально ни одного шага, который хотя бы отдаленно напоминал начало переговоров». Те же ссылки, которые были приведены Залесским для оправдания подобной «медлительности*, подчеркивалось в статье, «никого убедить не могут. Наоборот, они способны лишь породить и. несомненно, порождают у советского общественного мнения твердое убеждение з том, что между словами и дедами польской дипломатии в этом вопросе лежит нелая пропасть. Общественному мнению Советского Союза необходим ясный ответ не в виде декларации, а в форме реальных действий».

В то же время «советская печать и советская общественность,— говорилось в статье.—с удовлетворением встретили первое признание со стороны польского государственного деятеля миролюбивой политики СССР по отношению к его соседям, которая до сих пор встречала с польской стороны лишь недоверие и подозрительность».— }2б.

•^ъ В упоминаемом выступлении К рани от а киса в греческом парламенте содержались грубые клеветнические зыпады против СССР. Использозав различные фальшивки буржуазной печати, Краииотакнс обвинил Советский Союз я его официальное представительство в Греция во вмешательстве зо внутренние дела страны.

22 марта 1927 г. полномочный представитель СССР в Греции Д. М. Устинов направил министру иностранных дел Греции Михалакопу-лосу ноту, в которой заявил протест против клеветнического выступления Крапиотакнса.

23 марта 1927 г. Михалакопулос сообщал полпредству, что, будучи задержанным срочными делами в министерстве, он не мог пэнсутетзовать на заседании, во время которого была произнесена речь Краниогакнса, но сразу же. как только он ознакомился с иен. он «поспешил отметить с помощью прессы то, что могло оказаться неверным в заявлении г. Краниота-tviica».— 128.

^;- 29 апреля 1927 г, в беседе с представителем СССР в Чехословакии В. А, Антоновым -Овсеенко заместитель министра иностранных дел Чехословакии Крофта, хгсаясъ вопросов, поднятых в публикуемой ноте представительства СССР, заявил, что Чехословакия не имеет юридических оснований применить к ввозимым из СССР товарам льготные и даже ординарные пошлины наравне с теми странами, с которыми она заключила договоры, основанные на принципе наибольшего благоприятствования. При этом Крофта ссылался на то. будто Временный договор между РСФСР и Чехословакией от 5 нюня 1922 г. (см.:. V, док..V" 180) не относится к такой категории договоров.— 138.

^:о Имеется в виду нота Чэн Янь-ши на имя Г, В. Чичерина от 8 апреля 1927 г.. з которой выражалась просьба довести до сведения Советского правительства содержание полученной им телеграммы МИД Китая от 7 апреля 1927 г. В этой телеграмме, приведенной текстуально в ноте на русское языке, говорилось, что, по полученным полицейским управлением от своих- тайных агентов и «пойманных партийцев» сведениям, советское посольство в Пекине якобы разрешает «партийиам» основывать «горг?;-нцзэцно.-шые учреждения в поме'шениях Дальневосточного бзика и в старых русских казармах», где они «созывали свои собрания и веди заседания об организации зоестания». «Местные военные и полицейские власти,— говорилось далее,— с предварительного согласия дипломатического корпуса *>то текущего апреля командировали своих военных и полицейских агентов в помещение Дальневосточного банка и другие места. Там был произведен ими обыск, поймано?-:ного важных партийцев и найдены

'631

оружие, флаги, печати н другие документы, служащие доказательством организации восстания. В большом количестве найден был также печатный материал для агитации».

Сообщив далее в телеграмме, что советскому полпредству в Пекине уже заявлен «решительный протест». МИД Китая поручал Чэн Янь-шн «со своей стороны также выразить протест Советскому Правительству, отметив, что в Советском Посольстве обыска не было никакого».