Письмо советника Полномочного Представительства СССР во Франции Заместителю Народного Комиссара Иностранных Дел СССР Н. Н. Крестинскому

25 ноября 1933 г.

Многоуважаемый Николай Николаевич,

Тов. Довгалевский имел в Женеве сердечный припадок и чувствовал себя неважно последние две недели. По возвращении в Париж он показался врачу, который ему предписал полный покой на протяжении 10 дней. Он намеревается, однако, еще до истечения этого срока приступить к работе, если почувствует себя лучше.

По его поручению передаю ниже его женевские беседы с Бонкуром и Бенешем по его подробному устному изложению.

Беседа с Бонкуром от 19 ноября.

Беседа состоялась на обеде у генерального секретаря Лиги наций Авеноля. Как эта, так и последующая беседа имели место по инициативе Бонкура.

В начале беседы он упомянул о торговых переговорах, высказывая мнение, что необходимо в кратчайший срок подписать соглашение. Хотя т. Литвинов обещал ему посодействовать в смысле ускорения хода переговоров*, по имеющейся у него информации т. Крестинский не считает нужным закончить эти переговоры ускоренным темпом.

Тов. Довгалевский, конечно, пытался разубедить Бонкура в последнем.

Затем Бонкур заговорил о выходе Германии из Лиги наций и об уходе ее с конференции по разоружению ^:4&, что создало для конференции безвыходное положение. Он распространялся относительно нажима, которому подвергается Франция со стороны Англии и Италии, в смысле дальнейших уступок Германии н перевода переговоров на рельсы «пакта четырех». Выходом из тупикового положения было бы, по его мнению, вступление СССР в Лигу наций. На его вопрос, можно ли рас-

^в См. док..> 332, 337.

считывать на последнее, т. Довгалевский дал отрицательный ответ. Массигли, беседуя с т. Довгалевским, также доказывал ему всю желательность вступления СССР в состав Лиги наци fi.

Останавливаясь па перспективах дальнейших переговоров по разоружению, Бонкур заявил, что он будет всеми силами противиться разговорам в рамках «пакта четырех» и ни в коем случае на них согласия не даст.

Если же Англия и Италия* будут настаивать на обсуждении вопросов разоружения на основе «пакта четырех», он поставит непременным условием привлечение к переговорам СССР и Польши. Массигли, говоря об этой эвентуальности, упомянул также о непременном привлечении Малой Антанты.

О Польше и Бонкур и Массигли говорили с нескрываемым раздражением в связи с подписанием берлинской декларации ²⁷ⁱ. В то же время они пытались умалить ее значение, доказывая отсутствие реальной базы для подлинного соглашения и указызая на необязательный характер декларации. Они считают, что в результате принятия декларации в выигрышном отношении очутилась только Германия, ибо Гитлер, усвоивший, что Германии не удастся сразу разрешить все свои международные претензии, полагает, что больше всего шансов имеется на первоочередное разрешение вопроса об «аншлюсе», и поэтому заинтересован в том, чтобы найти временное прикрытие тыла со стороны Востока.

Беседа с Б о н к у р о м от 22 ноября 1933 г.

Бонкур отметил, что на совещании «четырех» (Франция, Англия, Италия, САСШ) ему удалось добиться продолжения работ комитетов эффектива и контроля, причем было отредактировано соответствующее выступление Гендерсона на Бюро. Пассаж о работе комитетов средактирован нарочито расплывчато, однако если кто-нибудь из членов Бюро потребовал уточнения, это бы вынудило его выступить с недвусмысленной защитой продолжения работы комитетов.

Бонкур зачитал телеграмму французского посла в Вашингтоне, с изложением его беседы с Литвиновым, в которой последний формулировал свои взгляды на дальнейшую тактику в вопросах разоружения. Бонкур з связи с этой телеграммой заявил, что целиком разделяет наше мнение, что следозало бы ограничиться постановкой принципиальных вопросов, однако, к сожалению, публичных заседаний не было, единственным символом продолжения работы конференции остались два комитета. Он поэтому даст указания своим представителям в комитетах, чтобы они не углублялись в детали, а постарались бы выпятить принципиальные вопросы, с тем чтобы, если дело

В тексте, видимо, ошибочно — Франция.

6ЯЗ

дойдет до доклада на Генеральной комиссии, эти принципиальные вопросы всплыли бы в первую очередь на поверхность дебатов Генеральной комиссии.

Бонкур просил нас принять деятельное участие в работах этих комитетов.

Касаясь перспектив, ой заявил, что является противником прямых переговоров с Германией и каких бы то ни было уступок ей, ибо Англия и Италия, по существу, толкают Францию по пути признания вооружений Германии и признание этого факта как исходной точки для переговоров. Он, Бонкур, будет бороться, пока сможет, но не скрывает от нас, что французское общественное мнение в этом вопросе далеко не единодушно и что имеются влиятельные политические и торгово-промышленные круги, добивающиеся соглашения с Германией. Строго конфиденциально он добавил, что, если бы не сопротивление с его стороны, Даладье повел бы уже прямые переговоры с Германией,

Единственной возможностью пресечь тенденции этих кругов он считает выработку положительной внешнеполитической программы. В германском вопросе Франция не может долго удержаться на чисто отрицательных позициях. Если бы французское общественное мнение узнало и убедилось бы в том, что Франция может осуществить положительную политику путем создания прочного барьера против натиска гитлеровской Германии, то это внесет успокоение в общественное мнение и выбьет оружие из рук тех, кто настаивает на сговоре с Германией. Барьер он мыслит себе в виде договора о взаимопомощи. Он считает вопрос назревшим и не терпящим отлагательства.

Он предварил, что после т. Довгалевского он примет Бе-неша, с которым будет говорить на эту тему, а также на тему об установлении дружеских отношений между СССР и Малой Антантой.

Беседа с Бенешем от 22 ноября 1933г.

Разговор происходил за чашкой чая у Бенеша по его инициативе. Сущность разговора, длившегося около полутора часов, сводилась к тому, что, по мнению Бенеша, европейским демократиям угрожает меньшая опасность со стороны СССР, чем со стороны фашистской диктатуры. Хотя он уверен, что в случае столкновения с фашистскими диктатурами верх одержат демократии, однако нужно попытаться избегнуть войны со всеми ее ужасами. Поэтому все страны, заинтересованные в сохранении мира,— а к таковым он причисляет и нас,— должны установить друг с другом такие отношения, которые позволили бы дать отпор натиску фашистских диктатур, в частности гитлеровской Германии. В этом плане он ставит перед собой вопрос об установлении дружественных отношений ме-

жду СССР и Малой Антантой. В Чехословакии, которая не имеет спорных вопросов с СССР, вопрос назрел настолько, что возобновление отношений не предстазляет серьезных трудностей. Почти то же самое можно сказать и о Югославии, где враждебность к нам короля за последнее время ослаблена. Остается Румыния. Бенеш заявил, что он внесет на ближайшем заседании Совета Малой Антанты вопрос о нормализации отношений с СССР.

Если Румыния будет настаивать на одновременном восстановлении отношений между СССР и всеми участниками Малой Антанты, то он постарается на Совете найти формулу, которая способна удовлетворить Румынию и будет приемлема для нас. Если же такая формула не будет найдена, то, возможно, встанет вопрос о том. чтобы состоялось восстановление нормальных отношений между СССР, с одной стороны, Чехословакией и Югославией, с другой, с тем чтобы создание нормальных отношений между СССР и ²/з Малой Антанты и время могли бы позволить в дальнейшем ликвидацию спора между СССР и Румынией.

Бенеш подчеркнул, что говорит только от своего имени.

На этом заканчиваю передачу женевских бесед т. Довга-левского.

Розенберг

Печат. по арх.