Выступление члена советской делегации В. П. Потемкина в Комитете координации Лиги наций

3 ноября 1935 г.

Я беру слово, чтобы отметить положительное значение усилий, проявленных в рамках Лиги наций для ликвидации конфликта между двумя равноправными, но не равными по силе, членами международного объединения *.

Война в Африке еще не прекращена. Кровь еще льется на абиссинской земле. Лига наций уже осудила нарушение Устава**. Механизм ее приведен в движение. Пройдет несколько дней, и вперзые за свое существование Лига начнет применять меры, долженствующие содействовать прекращению войны и восстановлению мира на основе коллективной безопасности.

Как первый опыт эти меры не свободны от недостатков. Тем не менее, при условии единодушного, полного и лояльного их применения они могут дать некоторый положительный результат. Принятие их не обошлось без колебаний и даже отдельных уклонений. Однако огромное большинство членов Лиги пошло на это решительно и быстро. Осуществление санкций потребует жертв. Но какая цена может быть слишком высокой, если дело идет о защите мира?

Для сохранения этого блага и поднимаются государства, входящие в Лигу наций. Движение это свободно и универсально. Народы, которые принимают в нем участие, воодушевлены стремлением объединиться перед лицом общей опасности. По-видимому, все начинают понимать, что мир действительно неделим. Мировое общественное мнение начинает сознавать, что нет существенного различия между конфликтом отдаленным и близким, происходящим в Африке или в Европе.

Идея локализации конфликта неизбежно привела бы к предоставлению агрессору свободы действий. Она противоречит призванию Лиги нации и повелительной необходимости пре-

* См. док. № 3S4, ** См. газ. «Известия», И октября 1935 г.

дупредить мировую катастрофу, ликвидировав ее в зародыше. Вернейшее средство для этого — действовать коллективно и твердо.

Быть может, серьезные меры, применяемые нами сообща, укрепят шансы мирного разрешения конфликта. Быть может, они облегчат увенчание усилий, направленных к такой цели. Если бы до начала применения санкций произошло примирение сторон в духе Устава Лиги с соблюдением принципов независимости, суверенитета и равенства ее членов, советские делегаты первые приветствовали бы подобный исход. В таком случае нынешняя мобилизация Лиги наций останется ценнейшим опытом для будущего. Она показала бы всем, что народы, входящие в Лигу, всегда готовы дать решительный отпор любой попытке нарушить мир.

Печ.ат. по гзз. *Иззестия* Je 258(581!}_г 4 ноября 15SS г.

401. Нота Полномочного Представителя СССР в Японнн Министру Иностранных Дел Японии Хирота

4 ноября 1935 г.

Господин Министр,

В ответ на Ваш меморандум от 25 октября я имею честь по поручению Правительства СССР сообщить Вам нижеследующее.

1. Содержащееся з Вашем меморандуме, заявление о незаконности действий советских пограничных нарядов при столкновениях от б и 12 октября является совершенно необоснованным и должно быть отвергнуто Советским Правительством. Как уже указано в моих нотах от 12 и 14 октябэя*. оба этн столкновения произошли на советской территории в результате незаконного проникновения на нее японо-маньчжур-ских вооруженных отрядов и нападения их на советские сторожевые наряды. Тот факт, что эти инциденты произошли на советской территории, не отрицается, впрочем, также и в Вашем меморандуме от 25 октября. Ваша ссылка на то, что 12 октября японо-маньчжурский вооруженный отряд очутился на месте столкновения «с единственной целью расследования», Должна быть также отвергнута хотя бы потому, что японо-маньчжурские вооруженные отряды, само собой разумеется, не могут претендовать на право производить какие бы то ни было расследования на советской территории. Неправильно также указание на то, что советские пограничные наряды отк-рььчн стрельбу «без предупреждения» японо-маньчжурского

* См. док. Лё 377, 380.

отряда. В действительности первый советский наряд из двух конных пограничников сделал предупреждение проникшему на советскую территорию японо-маньчжурскому отряду, ио вместо того, чтобы уйти, этот последний открыл огонь по советским пограничникам, в результате чего был убит пограничник Котельников и ранено двое других пограничников. Не может подлежать никакому сомнению, что в создавшихся условиях советские пограничные наряды не только были вправе, но и были обязаны по уставу службы применить оружие против проникшего на советскую территорию и напавшего на них японо-маньчжурского вооруженного отряда.

Ввиду этих обстоятельств предъявление Вами коитрпроте-ста по поводу действий советских пограничных нарядов является совершенно необоснованным.

2. Хотя виновность японо-маньчжурской стороны не оставляла у него никаких сомнений с самого начала, Советское Правительство, стремясь убедить в этом н Японское Правительство, предложило назначить немедленно уполномоченных с обеих сторон для расследования этого инцидента на месте в смешанной комиссии.

Советское Правительство должно с сожалением констатировать, что Японское Правительство находит возможным уклониться от этого расследования инцидента в смешанной комиссии, несмотря на очевидность того, что этот способ представляет наибольшие гарантии беспристрастного выяснения истины.

3. При этом случае Правительство Союза ССР поручило мне напомнить Вам, г. Министр, о том, что Японское Правительство до сих пор не дало еще ответа на врученный мною Вам 17 августа проект конвенции о создании смешанных пограничных комитетов на советско-маиьчжурской границе^,87. Между тем, это предложение дает весьма реальный способ быстрого разбора пограничных конфликтов, подобных столкновению от 12 октября, и тем самым представляет серьезную гарантию против повторения пограничных инцидентов, нарушающих спокойствие и мир на наших граннпах.

4. Причиной этих многочисленных конфликтов отнюдь не является, однако, «неясность границ между Маньчжоу-Го и СССР», как это Вы утверждаете в своем меморандуме от 25 октября. Границы СССР и Маиьчжоу-Го ясно определены рядом договоров, заключенных в свое время между Россией и Китаем, и приложенных к иим карт. Обязательность этих договоров для Маньчжоу-Го была провозглашена его правительством при образовании Маньчжоу-Го*. Границы, установленные этими договорами, не могут, таким образом, вызывать

* См. т. XV, прим. 97.

никаких сомнений, чем объясняется и то обстоятельство, что до прихода японской армии в Маньчжурию инцидентов на границе и конфликтов с маньчжурскими властями, подобных иыиешиим, не происходило.

5. В заключение Советское Правительство не может не выразить своего удивления по поводу того, что Японское Правительство находит нужным отослать его по этому инциденту к правительству Маньчжоу-Го. Советское Правительство неоднократно уже имело случай обращать внимание Японского Правительства на то, что, поскольку военная охрана Маньчжурии осуществляется Японией и японская Квантунская армия играет руководящую роль в Маньчжоу-Го, Японское Правительство не может отклонять от себя ответственность за действия япоио-маньчжурских властей в отношении СССР. К тому же совершенно очевидно, что возможные последствия всякого спора иа советско-маньчжурских границах не могут не оказывать самого непосредственного влияния на отношения между СССР и Японией. К этому в данном случае прибавляется и то, что, как Вы сами указываете в своем меморандуме, в столкновении участвовал япоио-маиьчжурский наряд, в котором были японские солдаты. Из этого одного уже явствует, что Япония в данном инциденте является стороной. Это, впрочем, вытекает также из того, что Вы сочли нужным в своем меморандуме заявить протест в связи с этим инцидентом по поводу якобы незаконного обстрела советским пограничным отрядом япоио-маиьчжурского отряда,

6. Ввиду изложенного Советское Правительство имеет честь заявить, что оно полностью поддерживает протест, заявленный мною от его имени 14 октября.

Примите, господии Министр, уверения в моем совершенном к Вам уважении.

Юренев

Печат, по арх. Опубл. в газ. <Иззестия» Л8 259(5812), 5 ноября /935 е.

В у-поминаемом меморандуме от 25 октября 1935 г., переданном Хн-рота К- К- Юреневу на русском языке, говорилось:

«I, По поводу Вашей ноты от 12 и 14 сего октября мы навели справки, в результате коих выяснилось, что инцидент б октября являлся столкновением между сторожевым нарядом пограничного отряда Маньчжоу-Го я кавалерийским отрядом СССР. Протест по этому поводу был заяэлек от 7 октября агентом Министерства Иностранных Дел Маньчжоу-Го в Сы-фунхе местному консулу СССР, а от 9 октября уполномоченным того же Министерства в Харбине местному советскому генеральному консулу. Настоящей лнцндент, будучи вопроаш чисто маньчжоугоско-еозетскиы, не от Императорского Правительства должен ждать ответа. Инцидент 12 октября был вызван тем, что японо-маньчжоутоский отряд, направлявшийся Иод путеводством военных властей Маньчжоу-Го к месту события 6 ок-

тября с единственной целью расследования, подзергся зяезапнску всестороннему нагсгдек^ю со стороны сидь^сго советского отряда, причем японо-Ианьяжоугоеуп; отряд понес потерю в количестве 6 убитых (однссо младшего унгер-офицер* японской жандармерии, одного япониа_т его сопоовож-даз^него, и 4 солдат üMaH^^oy-Tc) и 4 раненых (солдет Маньчжоу-Го], По этому поводу протест был заявлен советскому консулу б Сыаунхе местным агентом М = ньч;+;оугсскога МИД or 13 октября, г местным японским консулов от 19 октября. Императорское Правите^ъстзо заинтересовано событием 12 октября, нескольку з числе пострадавших имеются, как выше сказано, младший унтер-оф^шер Японской жандармерии и японец, его со-прозождаз^ий. Императорское Правительство заязляет Вам прстест, считая незаконными действия знезапного, без предупреждения обстрела з осадном порядке советским отрядом япано-маньчжоугоского отрядг, коте-рьзй, не иь:е;я никакого враждебного намерения по сгнсшек;по к советско;*! стороне, шел на место инцидента 6 октября в целях мирного расследования- Так как инцидент 12 октября является столкновением между советской стороной и отрядам, есстоявппш главным образом из мэкьчжур и шедшим для раселсдозанЕШ события 6 октября, и так как к событию иь:ели отношение главным образом военные власти Магчьчжоу-Го, советская сторона должна была бы сноситься по этому позоду непосредственно с манъчжо-угоской стсроной на местах, к^к, например, в Харбине.

2. Не поддается учету количество канф.тнктоз каньчжоугоскс-советских или японо-советских, вроде нынедтЕ'Х событий, инцидент 3 е^г.юл;я е^г, другие учащающееся у мгньчжоугоехпх графин случен увода советскими властями корейцев н уаньч^ур ^5;1-. ПричЕгной сказанного является главным образом неясность границ между Манъчжоу-Го и СССР. Поэтому необходим было бы срочное учреждение органа, вроде пограничной комиссии, с целью уточнение гранЕШ,, е; прежде всего необходимо принятие мер к уточнения погранЕтчной гл1?лщ в районе оз. Ханл= до р. Ту.мень, _где легче всего могут возш'хнуть конфликты, TsKOe уточнение погргш-пной лнк:;и облегчит уда-жение прежних конфлюгтоз и Судет способствовать их прекращению в будущем.».

402. Протокол [о продлении сроков действия Договора между СССР и Турцией о дружбе и нейтралитете от 17 декабря 1925 г.. Протокола от 17 декабря 1929 г. и Протокола о морских вооружениях от 7 марта 1931 г.]

[7 ноября 1935 е.]

Движимые чувстзом великой дружбы и доверия, которые столь счастливо определяли до сего времени взаимоотношения обеих Стран, и желая упрочить основные акты, которые способствовали поддержанию и развитию эти?: взаимоотношений по путям мира, составляющим основу их международной политики, Правительство Союза Советских Социалистических Республик и Правительство Турецкой Республики назначили:

с одной стороны,

Льва Карахана, Посла Союза Советских Социалистических Республик з Турции;

и с другой стороны,

Доктора Тезфик Рюштю Араса, Министра Иностранных Дел Турецкой Республики;

с целью продления на десять лет, начиная с сего числа до 7 ноября 1945 г., Договора о дружбе и нейтралитете и Протокола о продлении, подписанных ссответствеино 17 декабря 1925 г. и 17 декабря 1929 г., возобновленных тот и другой Протоколом от 30 октября 1931 г., а также Морского Протокола, подписанного 7 марта 1931 г. *

Настоящий Протокол подлежит ратификации и вступит в силу с момента обмена ратификационными грамотами.

Он будет продлен автоматически на сроки в два года, исключая тот случай, если он будет денонсирован одною из обеих Договаривающихся Сторон посредством предупреждения за шесть месяцев до истечения срока действия этого Протокола или каждого из последующих срокоз.

Учинено в Анкаре, в двух экземплярах, 7 ноября 1935 г.

Л. Карахан Др. Т. Р. Арас

Пгчат, по арх, Ог.^бл. з ^Собрании законов. ..г, qtÖ. Il, А* 17,

15 июля 1Ш г., стр, 343—345.

Протокол ратифицирован: ЦИК СССР —7 января 1936 г.. Великий Национальным Coupvuutu Тцрцли — 31 янзоря 1936 г. Обмен ратификационными грамотами произведен в Москве 16 марта 1936 s.

403. Телеграмма Полномочного Представителя СССР в Финляндии Э. Л. Асмуса в Народный Комиссариат Иностранных Дел СССР

12 ноября 1935 г.

Телеграмма о комментариях в «Известиях»** в сокращенном и несколько смягченном виде помещена всей прессой. Она, несомненно, произвела большое впечатление. Некоторые высказывания прессы переданы ТАСС. В беседе со мной Хак-сель с большим раздражением говорил об этих комментариях, уверял, что сейм единодушно поддерживает внешнеполитическую линию правительства и что все происходящее имеет личный характер, комментарии, мол, неверны; Финляндия стремится к хорошим отношениям со всеми странами, никаких особых соглашений с Германией не имеет, ориентируется на Скандинавию, что все станет ясно примерно через год, время, которое нужно Финляндии для оформления этой политики***. На пленуме сейма отчет Хакселя еще не обсуждался.

^! Полпред