Суть вопроса

Если скворцов, живущих стаями, мы уверенно называем социаль­ными животными, а сокол-сапсан, охотящийся зимой над зали­вом, птица как будто одиночная, значит, термин «социальный» указывает на то, что речь идет явно не об одной особи. Их не обя­зательно должно быть много. «Социальными» я буду в дальней­шем называть многие особенности поведения, проявляемые всего парой взаимодействующих индивидов.

Однако социальность свойственна не всем агрегациям живот­ных. Когда летней ночью тысячи насекомых собираются вокруг лампы, их поведение не обязательно социальное. Возможно, они прилетели поодиночке, и их скопление в данном месте — явная случайность, результат того, что каждая особь привлекается од­ним и тем же светом. Однако скворцы, совершающие зимними вечерами свои поразительные воздушные маневры, перед тем как спуститься на ночевку, — действительно реагируют друг на друга. Они следуют один за другим в таком правильном порядке, что может даже возникнуть мысль о сверхчеловеческой способности к общению. Значит, совместные действия, основанные на взаим­ном реагировании,— еще одна особенность социального поведе­ния. Этим зоосоциология отличается от фитосоциологии[1], изу­чающей все феномены, возникающие при совместном произраста­нии растений, независимо от того, влияют они друг на друга или просто оказались вместе в результате одинаковой реакции на од­ни и те же внешние факторы.

Влияние, оказываемое социальными животными друг на дру­га, не сводится к простому взаимному привлечению. Агрегация обычно лишь прелюдия к более тесному сотрудничеству, т. е. со­вместному совершению тех или иных действий. В случае скворцов такое сотрудничество очевидно — они вместе летают, выполняя одинаковые повороты, некоторые могут издавать предупреждаю­щие крики, на которые другие реагируют, бывает, что они объеди­няются, чтобы отразить атаку ястреба-перепелятника или сокола-сапсана, когда сбившись плотной массой, поднимаются над хищником. [10] За совместными полетами самца и самки в сезон размно­жения может следовать длительный период тесного и сложного сотрудничества во время спаривания, строительства гнезда, выси­живания и выращивания птенцов.

Таким образом, изучение социального поведения — это изуче­ние сотрудничества между особями. Их может быть две или бо­лее. В стае скворцов это сотрудничество иногда объединяет тыся­чи особей.

Говоря о сотрудничестве, мы всегда явно или неявно подразу­меваем его цель, т. е. предполагаем, что оно для чего-то служит. Эта проблема «биологического смысла», или «функции» жизнен­ных процессов,— одна из наиболее популярных среди исследова­телей. Она возникает при изучении физиологии особи и каждого из ее органов. С другой стороны, на более высоком уровне инте­грации она существует и в зоосоциологии. Если физик или химик не стремится понять цели исследуемых феноменов, биолог дол­жен это делать. Естественно, «цель» понимается здесь в узком смысле слова. Это не значит, что биолог больше озабочен вопро­сом, зачем вообще нужна жизнь, чем физик — конечной целью су­ществования материи и движения. Однако сама природа живого, его неустойчивость заставляют спрашивать: почему организмы не разрушаются под действием присутствующих повсюду враждеб­ных влияний среды? Как им удается выживать, поддерживать свое существование и производить себе подобных? Цель, задача или смысл биологических процессов в этом узком понимании — сохранение особи, группы и вида. Сообщество индивидов должно поддерживать свое существование, защищаться от распада не ме­ньше, чем отдельный организм, который, как следует из самого этого термина, является сообществом собственных частей — органов, а также частей органов, частей органов и т. д. Если физиолог задается вопросом, как индивиду, органу или клет­ке удается сохранить себя в ходе организованного взаимодей­ствия своих составляющих, зоосоциолог должен спрашивать себя: как членам группы — индивидам — удается сохранять группу.

В этой главе я прежде всего для ясности приведу ряд примеров групповой жизни нескольких видов животных. Затем в следую­щих главах проанализирую, какие функции особей при социаль­ном поведении приносят пользу другим индивидам или группе в целом. После этого я рассмотрю, каким образом организовано сотрудничество. Два этих аспекта, т. е. функция и причинно-следственная обусловленность социального поведения, будут об­суждаться применительно к нескольким его типам: взаимодей­ствию половых партнеров, семейной и групповой жизни, дракам между особями. В результате шаг за шагом мы подойдем к социа­льным структурам. Поскольку такие структуры почти всегда вре­менные, придется рассмотреть, как они возникают. Наконец, [11] следует попытаться понять пути развития современных типов социа­льной организации в ходе долгой эволюции организмов.

Серебристая чайка (larus argentatus).

Всю осень и зиму серебристые чайки живут стаями. Стайно пи­таются, мигрируют, спят. Если наблюдать изо дня в день за сере­бристыми чайками, занимающимися поиском пищи, можно заме­тить, что, как правило, их собирает вместе не общая реакция на внешний фактор типа обильной пищи. Одна из известных мне групп чаек обычно кормилась земляными червями на лугах, при­чем день — на одном лугу, другой — на другом. В обоих этих ме­стах червей было предостаточно, и ничто не говорило о том, что чайки меняют место кормежки из-за недостатка пищи. В самом деле, существенно сократить популяцию земляных червей очень нелегко! Когда отдельные чайки прибывали на кормовой участок, они всегда собирались вместе и не садились поодиночке на уда­ленные от стаи места луга. Их привлекали именно другие чайки.

Птицы в стае реагировали друг на друга различным образом. Если подойти к ним слишком близко, некоторые чайки перестают питаться, вытягивают шею и пристально смотрят на вас. Вскоре то же самое делают другие. Наконец, вся стая стоит, уставившись на пришельца. Затем одна из чаек может издать крик тревоги — ритмичное «га-га-га» — и тут же взлететь. За ней немедленно по­следуют другие, и в результате вся стая снимется с места. Реакция почти одновременная. Конечно, не исключено, что это результат их одновременной реакции на вас как на внешний фактор, запу­скающий такое поведение. Однако довольно часто, например ког­да вы подкрадываетесь к ним под покрывалом, обнаружить вас способны только одна-две птицы, после чего видно, как их поведе­ние — вытягивание шеи, крик или внезапный взлет — влияет на других, которые, возможно, и не заметили опасности сами.

Весной вся стая прилетает на гнездовые участки в песчаных дю­нах. Когда птицы, покружив некоторое время в воздухе, опускаю­тся на землю, они разделяются на пары, занимающие отдельные территории в пределах колонии. Однако пары образуют не все особи, многие объединяются, так сказать, в «клубы». Продолжи­тельное изучение меченых особей показало, что новые пары фор­мируются в таких клубах, причем инициативу здесь берут на себя самки. Оставшаяся без партнера самка приближается к самцу осо­бым образом. Она втягивает шею, направляет клюв вперед и слег­ка вверх, а затем, расположив тело горизонтально, медленно кру­жит вокруг выбранного самца. Тот может реагировать двумя спо­собами: либо начинает с важным видом оборачиваться и напа­дать на других самцов, либо издает протяжный крик и отходит вместе с самкой. Тогда она часто начинает выпрашивать у него [12] корм, своеобразно подергивая головой. Самец реагирует на такое выпрашивающее поведение, отрыгивая часть проглоченной пищи, которую самка жадно съедает (рис. 1). В начале сезона размноже­ния это может быть просто «флирт», не завершающийся серье­зной связью. Однако обычно птицы в таких парах привязываются друг к другу, что ведет к заключению прочного союза. Когда он возник, делается следующий шаг: поиск места для гнезда. Птицы покидают клуб и выбирают собственную территорию в пределах занятого колонией пространства. Здесь они начинают строить гнездо. Оба партнера собирают гнездовой материал и переносят его к облюбованному месту, где, усаживаясь по очереди на зе­млю, выкапывают ногами что-то вроде мелкого колодца, кото­рый выстилают травой и мхом.

Рис. 1. Самец серебристой чайки (слева) готовится кормить самку.

Раз или два в день птицы спариваются. Этому всегда предше­ствует долгая церемония. Оба партнера начинают подергивать головой, как будто выпрашивают корм. Разница с «кормлением ухаживания» заключается в том, что такие движения делают и са­мец, и самка. Спустя некоторое время самец начинает постепенно вытягивать шею, вскоре после чего вспрыгивает на самку. Спари­вание заключается в неоднократном соприкосновении клоак парт­неров.

Одновременно с образованием пар, строительством гнезда, ухаживанием и спариванием можно наблюдать и другие типы по­ведения, в частности драки самцов. Уже внутри клуба агрессив­ность самца может быть настолько высокой, что он разгоняет всех находящихся рядом чаек. Обосновавшись на своей гнездовой территории, он становится совершенно нетерпимым к нарушите­лям ее границы, нападая на каждого подошедшего слишком близ­ко самца. Обычно настоящей атаки не происходит: одной лишь угрозы часто достаточно для того, чтобы пришелец удалился. Су­ществуют три типа угроз. Самая мягкая форма — это «вертикаль­ная угрожающая поза»: самец вытягивает шею, направляет клюв [13] вниз и иногда приподнимает крылья (рис. 2). Приняв такое поло­жение, он очень скованной походкой направляется к чужаку, все его мышцы напряжены. Более сильное выражение враждебных намерений — «дерганье травы». Самец подходит довольно близко к противнику, нагибается, сердито клюет землю, хватает клювом пучок травы, мха или корней и вырывает его. Когда самец и самка сталкиваются с соседней парой вместе, они демонстрируют тре­тий тип угрозы — «задыхающийся», т.е. приседают, опускают грудь и направляют вниз клюв с опущенной подъязычной костью, что придает им весьма любопытное «выражение лица». Затем они делают ряд незавершенных как бы клюющих движений, направ­ленных в сторону земли, сопровождая их ритмичным хриплым воркованием.

Рис. 2. Вертикальная поза угро­зы самца серебристой чайки.

Все эти действия явно производят впечатление на других чаек, которые понимают их агрессивный характер и часто отступают.

Когда яйца отложены, партнеры по очереди их насиживают.

Здесь опять же хорошо заметно сотрудничество между чайка­ми. Партнеры никогда не оставляют яйца без присмотра; если один сидит на них, второй может искать пищу в нескольких милях от гнезда. Когда он возвращается, насиживающая птица ожидает, пока партнер дойдет до гнезда. Свое приближение он сопрово­ждает особыми движениями и криками: обычно издает продолжи­тельный «Мяукающий» призыв, часто приносит с собой немного гнездового материала. Затем сидящая птица поднимается, а вто­рая занимает ее место.

Заботу о яйцах можно было бы отнести к социальному поведе­нию, поскольку с момента откладки они считаются особями. Обычно мы не рассматриваем такие односторонние отношения как истинно социальные, но не следует забывать, что яйцо, хотя и не движется, обеспечивает особые стимулы, глубоко влияющие на птицу-родителя.

Однако как только выводятся птенцы, отношения между роди­телями и потомством становятся, бесспорно, взаимными. Сначала [14] птенцы в основном пассивно обогреваются, но спустя несколь­ко часов начинают выпрашивать корм. Когда родитель дает им возможность подняться на ноги, они делают ряд клюющих дви­жений, направленных к его клюву. Чайка отрыгивает пищу, т. е. полупереваренную рыбу или краба, или комок земляных червей, зажимает кусочек этой массы концом клюва и терпеливо предла­гает его птенцам (рис. 3). При этом родитель, вытянув вперед го­лову, ожидает, пока один из них после нескольких неудачных по­пыток не сумеет схватить корм и проглотить его. Тогда предла­гается новый кусочек и иногда еще несколько. Наконец птенцы перестают выпрашивать корм, родитель проглатывает его остат­ки и снова усаживается обогревать потомство.

Рис. 3. Серебристая чайка кор­мит птенца.

Другие взаимоотношения между родителями и птенцами ста­новятся заметными, когда в колонию проникают хищники. Соба­ки, лисы и люди вызывают самую интенсивную реакцию чаек. Взрослые птицы издают хорошо известный крик тревоги «га­га-га! га-га-га-га-га!» и взлетают. Этот крик выполняет двойную коммуникационную функцию. Птенцы бегут в укромные места и припадают к земле, а взрослые продолжают летать, готовясь к нападению. Однако настоящие атаки на пришельца совершают­ся индивидуально. Каждая птица устремляется вниз и может да­же ударить хищника одной или обеими ногами, когда он приблизится к гнезду. Иногда атака сопровождается «бомбардировкой» отрыгнутой пищей или фекалиями, т.е. очень неприятным ору­жием. Однако такие нападения не приносят полного успеха. Они лишь тревожат и отвлекают лису, собаку или человека, которые, естественно, уже не способны искать добычу так же внимательно, как в спокойном состоянии. Они не замечают какие-то гнезда, и особенно птенцов, но вполне могут наткнуться на них случайно. Впрочем, такая относительная неэффективность свойственна всем биологическим функциям: ни одна из них не ведет к абсолютному и полному успеху, но каждая способствует его достижению. Боль­шую помощь при защите от хищника оказывают покровительственная [15] окраска и поведение птенцов. Действительно, припада­ние к земле (рис. 4) скрывает их от взгляда хищника, полагающе­гося в основном на свое зрение.

Спустя примерно сутки с момента вылупления птенцы стано­вятся более подвижными. Они ползают по родительской террито­рии, постепенно удаляясь все дальше от гнезда, однако не поки­дают ее, пока не будут вынуждены сделать это в результате часто­го появления человека, например толп любителей природы. Сли­шком часто эта любовь становится смертельной угрозой для птенцов, поскольку, заходя на чужую территорию, они подвер­гаются нападению и соседи часто их убивают. Настоящий люби­тель природы мог бы получить больше удовольствия от терпели­вого наблюдения за жизнью чаек с расстояния. Большинство из описанных выше событий заметны издалека.

Рис. 4. Затаившийся птенец се­ребристой чайки.

Таким образом, на примере чаек можно видеть множество признаков социальной организации. Частично она служит целям спаривания. Однако некоторые формы сотрудничества между самцом и самкой не имеют с ним ничего общего и направлены на сохранение семьи. Помимо этого, наблюдается взаимодействие между родителями и потомством. Птенцы требуют от родителей корма, а те временами заставляют их прятаться и сидеть тихо. За­метно также взаимодействие между различными парами, а крик тревоги поднимает в воздух всю колонию. Результат всего это­го — выращивание большого числа молодых птиц, явление насто­лько обычное, что упоминание о нем кажется общим местом, од­нако даже слабые нарушения социального поведения могут оказа­ться для чаек смертельно опасными. Упомянем хотя бы такой случай. Несколько раз я наблюдал, как высиживающая яйца чай­ка поднимается, чтобы минутку «размять ноги». Когда она стоит и чистится метрах в двух от гнезда, другая чайка бросается сверху и клюет яйцо, разбивая его пополам. Она не успевает съесть его содержимое, поскольку родитель прогоняет разбойника, однако одно яйцо уже потеряно по неосмотрительности насиживавшего. Другой случай: в одной паре чаек самец совершенно не стремился сидеть на гнезде, не давая таким образом самке с него подняться. Она держалась героически, оставаясь на яйцах без перерыва в те­чение 20 суток. Однако на 21-й день оставила гнездо, и выводок погиб. Как бы ужасно это ни было для птенцов, для вида в целом такой результат благоприятен: если бы потомство унаследовало [16] от отца описанный дефект, в стае появилось бы целых три дегене­рата вместо одного.