Максима одобрения

Максима одобрения есть максима позитивности в оценке других.

Разумеется, и речи не может быть о том, чтобы да­вать отрицательные оценки коммуникативным действи­ям собеседника: принцип вежливости вообще (а также принцип кооперации, см. выше) запрещает собеседни­кам «переходить на личности», во всяком случае напря­мую негативно характеризовать особенности речевого поведения партнера (в другой связи об этом уже говори­лось выше).

Максима одобрения предполагает, что позитив­ность как принцип оценки должен, скорее, лежать в ос­нове мировосприятия говорящего. Конечно, это не означает, что коммуникантам следует награждать ком­плиментами всех и каждого и ни в коем случае не по-' зволять себе какой-либо критики. Такой подход к мак­симе одобрения был бы слишком радикальным.

Справедливо считается, что успешность комму­никативного акта во многом зависит от атмосферы, в которой он развертывается. Атмосфера же эта определяется не только позициями собеседников по отношению друг к другу, но и позицией каждого из них по отношению к миру, а также тем, совпадают ли эти позиции. Таким образом, речевая ситуация мо­жет осложняться тем, что «тонусы» собеседников бу­дут сильно различаться, а это, в свою очередь, потре-

бует совершенно специальных тактик. Подобная си­туация хорошо охарактеризована в известном дет­ском стихотворении:

Шел унылый, уныло вздыхая, и уныло качал головой. А веселый, напевая, рядом шел по мостовой.

Понятно, что хороших коммуникативных пер­спектив такой союз отнюдь не сулит. Видимо, рече­вое взаимодействие в подобном случае как раз и должно быть осложнено по линии интересующей нас максимы.

Несовпадения с собеседником в направлении оцен­ки мира (позитивно или негативно) очень сильно влия­ет на возможность реализации собственной коммуни­кативной стратегии. Происходит это прежде всего потому, что слишком много времени (гораздо больше, чем предполагает речевая ситуация) уходит на постро­ение метатекста, т. е. на всякого рода «выяснения от­ношений» с собеседником: возражения, аргументы и контраргументы, упорядочивание точек зрения и про­чее. В результате коммуникативный акт вполне может состояться как обмен метатекстовой информацией, но от самого текста мало что останется.

При одинаковом направлении оценки мира, когда между собеседниками как бы состоялся молчаливый договор (главная тема которого не судите, да не суди­мы будете), времени на «уравновешивание друг друга» в составе речевой ситуации уже не тратится. В сущности, бессмысленные инвективы в адрес отсутствующих мнений просто не произносятся и партнеры по речево­му акту, работая позитивными программами, гораздо быстрее достигают результата, причем результат чаще всего бывает успешным. Множество «мелких вещей» остается за пределами коммуникативного акта — собеседники их даже не касаются. Идет интенсивная

«наработка» непосредственно на предмет взаимо­действия, на обмен собственными мнениями (при том, что мнения друг друга тоже подлежат позитив­ной оценке).

Надо сказать, что сыграть ситуацию взаимопонима­ния практически невозможно. И даже если собеседники настолько воспитанны, что не позволяют себе негатив­ных характеристик в адрес речевых действий друг друга, но тем не менее отнюдь не имеют позитивного настроя, а напротив, находятся в состоянии внутреннего кон­фликта друг с другом,— говорить о контакте не прихо­дится. «Сила противоречия» настолько действенна, что обсуждение предмета — независимо от коммуникатив­ной цели — может происходить лишь на самом поверх­ностном уровне, поскольку отсутствие внутреннего кон­такта провоцирует стремление к завершению речевой ситуации также и внешне.

Итак, максима позитивного настроя «Не осуждай других» есть максима, обеспечивающая коммуника­тивному процессу благоприятные условия, то есть от­вечающая за создание необременительного речевого фона. Однако рассматривать эту максиму как вспомо­гательную все же не стоило бы. Поскольку, кроме все­го прочего, существует еще такое понятие, как речевая репутация.

Речевая репутация может быть одним из предвари­тельных условий для большой группы коммуникатив­ных актов, но в ряде случаев может складываться и не­посредственно в ходе речевого взаимодействия. Очевидно одно — коммуниканты в процессе общения постоянно фиксируют особенности речевой манеры друг друга, как бы занося свои наблюдения либо в «спи­сок благодеяний», либо в «список злодеяний».

Подсознательное сопоставление этих списков (осуществляемое на фоне коммуникативного опыта каждого из коммуникантов) и формирует представле­ние о речевой репутации партнера. Это представление складывается из наблюдений за речевыми действиями

партнера и во многом определяет «проведение в жизнь» собственной коммуникативной стратегии. Из­лишне говорить, что «плохая» речевая репутация раз­рушает контакт.