2015-05-05
247
По вечерам я теперь довольно занят, так как меня желают видеть министры и другая публика. Мы обедаем в 8 ч., чтоб иметь больше времени после чая. Пока еще нет охоты обедать в палатке — вечера очень холодные.
Алексей ведет себя за столом гораздо лучше и смирно сидит рядом со мной. Он вносит столько света и оживления в мою здешнюю жизнь, но все же я стремлюсь и тоскую по твоей нежной любви и ласкам!
Разлука многому научает!
Когда так часто отсутствуешь, начинаешь ценить то, что проходит незамеченным или чего не чувствуешь так сильно, живя спокойно дома!
Теперь должен кончать, моя дорогая. Храни Бог тебя и дорогих девочек! Нежно вас всех целую. Очень тоскую по тебе.
Навсегдатвой
Ники.
Ц.С. 21 мая 1916 г.
Мой любимый, милый!
Осыпаю тебя поцелуями и бесконечно благодарю за драгоценное письмо. Да, милый, ты прав, говоря, что в разлуке вдвойне сознаешь, что недостаточно ценил проявления любви, которые принимались как нечто естественное и обычное, — сейчас каждая ласка доставляет особенное блаженство, и отсутствие их вызывает жгучую тоску по ним. Посылаю тебе и Бэби анютины глазки. Милый, не можешь ли ты передать прилагаемую бумагу Фредериксу? Бедная m-elle Петерсон не имеет решительно никаких средств к существованию — ее старая тетка завещала ей 50000, а это дает 2000 в год на квартиру, еду и одежду; если б она могла получать от тебя 2000 ежегодно, то, по словам Кати Озеровой [857], это было бы для нее сущим благодеянием. Не можешь ли ты это сделать, в виде исключения? Уж очень скверно они поступили, выслав ее, когда у нее нет ни гроша и нет пристанища, а жизнь сейчас так дорога!
|
|
|
Какие у тебя сведения относительно английского морского сражения — ужасно хотелось бы знать, был ли Джорджи также на «Новой Зеландии», и какие английские корабли потоплены.
Поезда Марии и Бэби отправлены в Псков; Ольга говорит, что у нее сейчас много работы, снова много раненых. Как жаль, что у тебя опять такая масса дела!
Были в лазарете на операции. Зизи у нас завтракала, сейчас жду Мекка с докладом и потому должна кончать письмо. Благословляю и нежно целую, мой дорогой ангел.
Твоя.
Ц. ставка. 21 мая 1916 г.
Моя любимая!
Нежно благодарю тебя за твое дорогое письмо. Теперь они приходят до 12 часов. Сегодня погода теплая, барометр падает, — возможно, что будет гроза.
Как хорошо, что ты видела Иедигарова и других!
Я принимал Трепова, только что вернувшегося с Кавказа. Он был на фронте и в Трапезунде и видел Николашу. Впечатление он вынес о нем хорошее, как вообще обо всей стране. Тамошние жители говорили Тр., что местные племена стали гораздо лояльнее, чем были прежде, и они это приписывают влиянию высокого кузена [858]. Тем лучше, если это так. Сегодня вечером я приму Штюрмера. Я записал все вопросы. Вчера я принял Наумова, который путешествовал на востоке и юге.
|
|
|
Лагиш уезжает в город, так как он сменен, — точнее он и старый По, — новым генералом Жанэн, любимцем Жоффра. Старый По должен полечиться перед возвращением во Францию. Мы все хотим, чтоб он отправился в Севастополь, но он боится уехать так далеко. Тогда ему остается только Старая Русса.
Теперь пора кончать. Да хранит Бог тебя и девочек! Моя дорогая, моя единственная и мое все, моя нежно любимая женушка, страстно и нежно целую тебя, не отнимая губ.
Навсегдатвой
Ники.
Ц.С. 22 мая 1916 г.
Мой родной, милый!
От всего моего любящего сердца шлю тебе спасибо за твое дорогое письмо, так мне дорого все, что ты пишешь! Я тоже жажду милых ласк моего мужа и его нежных горячих поцелуев!
Тепло, пасмурно, и собирается дождь. Мы были в церкви, затем Иза и Настенька завтракали у нас. Когда кончу это письмо, мы отправимся в Большой Дворец, а в 2 на крестный ход, т.е., на молебен — из Колпина привезли чудотворный образ св. Николая. Вчерашний вечер мы уютно провели в лазарете. Старшие девочки чистили инструменты при помощи Шах-Б. и Равтополо. Младшие болтали до 10 — я сидела и работала, а потом мы вместе раскладывали головоломки (puzzles), позабыв о времени, просидели до 12. Кн. Г. [859] тоже занялась головоломкой! Там я чувствую себя сейчас уютнее, чем дома. Мне неприятно, что приходится докучать тебе письмом от m-me Сухомлиновой. Другую бумагу посылает один раненый, возвращающийся в строй, — ему хотелось бы выяснить насчет его знака отличия.
Силаев уезжает сегодня. Мы вчера пили шоколад с ним, а также с его братом и женой (она отвратительна), с Шах-Баг. и Равтополо.
Позже у меня будут Шуваев и Бетси Ш. [860]Постоянно масса дела.
Сердце обливается кровью при мысли о всех этих потерях на море — столько жизней загублено, это такая трагедия!
Теперь должна кончать. Прощай, мой единственный и мое все. Благословения и поцелуи без счета, мой Ники, шлет тебе твоя
Солнышко.
Говорят, что Китченер 28-го приедет сюда или в ставку
Ц. ставка. 22 мая 1916 г.
Мое любимое Солнышко!
Нежно благодарю тебя за твое дорогое письмо с двумя анютиными глазками один я отдал Бэби. Теперь, наконец, погода стала хорошей и теплой. Вчера вечером, когда Алексей уже был в постели, разразилась гроза, где-то рядом с городом ударила молния, шел сильный дождь, после чего воздух стал чудесный и посвежело. Мы спали с открытым окном, что он очень одобрил. Слава Богу, он загорел и выглядит здоровым.
Я уверен, что ты получила от Григоровича подробности морского сражения, если же нет, попроси его сообщить тебе все, что он знает. Англичане признали потерю «Queen Mary», «Invincible» и «Warspite» и 6 миноносцев-истребителей. Германцы, должно быть, потеряли, по крайней мере, такое же количество — во всяком случае, больше, чем они до сих пор опубликовали! Разумеется, это печально, — но подумай, сколько мы потеряли под Цусимой 11 лет тому назад!! Почти весь флот!
Сегодня ночью мы начали бомбардировку австрийских позиций несколько севернее Ротю. Да благословит Бог наши войска, которые так рвутся в наступление!
Морская экспедиция в Черном море прекрасно удалась — высадилась новая дивизия к западу от Трапезунда!
Прощай, моя любовь, мое Солнышко, душа моей души! Да хранит Бог тебя и девочек! Нежно целую. Твой навеки
Ники.
Ц.С. 23 мая 1916 г.
Сокровище мое милое!
Крепко благодарю тебя за твое драгоценное письмо. Я всегда получаю твои письма по возвращении из лазарета и сразу прочитываю их, а затем позже перечитываю и целую их с чувством безграничной любви. Мы, наконец, имели возможность позавтракать на балконе — идеальная погода, и, наконец, все зазеленело. Я вчера прокатилась со старшими девочками в Павловск, березы божественно благоухали, — сейчас я снова собираюсь покататься с З., а Татьяна едет верхом (завидую ей). Только что принимала Мишу Граббе. Вчера Бетси провела у меня около часа. Говорят, что ты пожелал включить ее в число сестер, отправляющихся в Германию, и это волнует ее, так как она не владеет немецким языком, — кроме того, она утомлена и ей кажется, что она не подходит для этого дела. Я сказала ей, что убеждена, что ты не выбирал ее, но что ее, вероятно, предложили, а ты дал свое согласие, что ты отлично поймешь ее нежелание ехать и что я обо всем этом тебе напишу. Она этим была чрезвычайно утешена.
|
|
|
Наш Друг очень просит, чтоб ты не назначал Макарова министром внутренних дел. Этого хочется одной партии, но ты вспомни, как он вел себя во время истории с Иллиодором и Гермогеном, — кроме того, он никогда не вступался за меня, и потому было бы большой ошибкой дать ему подобное назначение [861].
Вчерашний вечер провела в лазарете. Жду m-elle Шнейдер с докладом. Теперь должна кончить, мой родной. Бог да благословит тебя, мой единственный и мое все, осыпаю тебя поцелуями.
Навеки твоя старая
Солнышко.
Завтра мне минет 44!!!
Ц. ставка. 23 мая 1916 г.
Моя дорогая женушка!
Сердечно благодарю тебя за твое милое письмо. Я передал Фред. бумаги относительно m-elle Петерсон — она получит эти 2000 р. — Он запросил, почему она была выслана — оказывается, у нее два брата служат в германской армии, и она переписывалась с ними через германских военнопленных и, несмотря на приказание Николаши прекратить это, продолжала все-таки — вот причина!
Вчера вечером в саду я приказал Шавельскому написать, чтоб сюда прислали икону Владимирской Божьей Матери. Я надеюсь, что ее привезут вовремя, перед наступлением для нас страдной поры. Сегодня утром я узнал хорошие новости о начале нашего наступления на юго-западе. До сих пор за вчерашний день мы взяли несколько пушек и более 12000 пленных, большей частью венгерцев. Дай Бог, чтоб так шло дальше!
Из этого ты видишь, что я не могу отсюда отлучиться и, к сожалению, не смогу навестить гвардию. Это весьма неприятно, тем более что может случиться, что их пошлют в дело, а я не делал им смотра с декабря месяца.
|
|
|
Ты получишь это письмо накануне дня твоего рождения. Я в отчаянии, что у меня нет для тебя подарка, моя любимая. Пожалуйста, прости меня за это. Я только могу предложить тебе безграничную любовь и верность и страшно сожалею, что буду в этот день разлучен с тобою. Одно утешение в том, что долг перед отечеством требует этой жертвы! Да благословит Бог тебя и девочек! Нежно тебя и их целую, моя душка-Солнышко, моя маленькая женушка.
Весь твой
Ники.
Царское Село. 24 мая 1916 г.
Мой родной, драгоценный муженек!
Нежно благодарю тебя за твое милое письмо. Я думаю, что Фред. ошибается относительно m-elle Петерсон. Ее сестра замужем за баварцем (кажется его фамилия Монжелас), и это ее сын у нас в плену, так что она посылала подарки (что весьма естественно) своему племяннику-пленному, а вовсе не брату. Они очень дурно с ней поступили; спасибо тебе, голубчик, за то, что ты ее спас.
Страшно жарко. Я жарюсь на балконе и совсем раскисла — прослушала два доклада — от 1 1/4 до 3 1/2 — и совершенно обессилела.
Операция продолжалась довольно долго, но сошла хорошо, — я подавала инструменты. Как это хорошо, мой дорогой, что ты велел Шавельскому привезти теперь икону! Слава Богу, добрые вести — это так отрадно! Интересно, принимали ли мои Крымцы участие в сражении.
Трогательный Шипов прислал мне солдата с цветами, собранными им 14-го под неприятельским огнем; он дал их там освятить и прислал ко дню моего рождения.
Конечно, ты сейчас не можешь оставить ставку, я была уверена, что так случится, — ну, что ж — мы в свое время насладились обществом друг друга, а мой день рожденья не имеет никакого значения — по-настоящему, день моего рождения сегодня. Мне очень досадно, что ты, вероятно, не увидишь гвардейцев. Почему не сделали так, чтоб ты мог посмотреть их перед тем, как их двинули дальше?
А как насчет Павла, хотелось бы мне знать. Он будет к чаю.
Милый мой, мне не нужно никакого подарка, твоя любовь для меня больше, чем любое твое подношение, твои письма доставляют мне такую радость! Вчера днем мы ездили в Павловск, сегодня предпочитаю спокойно посидеть дома. А теперь должна кончать. Сердце и душа полны безграничной любви и молитв о тебе. Бог да благословит и защитит тебя, да дарует Он тебе силы и успех!
Навеки, мой единственный и мое все.
Твоя старая
Женушка.
Осыпаю тебя пламенными поцелуями.
Ц. ставка. 24 мая 1916 г.
Моя дорогая!
Сердечно благодарю тебя за твое любящее письмо. Прилагаю письмо от Ольги, которое Сандро привез из Киева. Сегодня твое рожденье — мои молитвы и мысли о тебе более сердечны, чем когда-либо! Да благословит тебя Бог и да пошлет он тебе все то, о чем я ежедневно от всего сердца ему молюсь!
Не могу выразить, как глубоко я сожалею, что не могу провести с тобой этих двух дней и покоиться в твоих нежных объятиях!
Слава Богу, известия продолжают быть хорошими — в общем, наши войска захватили 30000 пленных и много пушек и пулеметов. Как всегда, наши дорогие крымские стрелки вели себя, как настоящие герои, и взяли одним натиском несколько австрийских позиций! Если наше наступление разовьется, наша конница сможет прорваться в тыл к неприятелю.
Я получил очень милый ответ от Джорджи в ответ на мою телеграмму, которую я послал после морской битвы. Оказывается, только одни крейсера их вели бой со всем германским флотом, а когда показался большой английский флот, немцы быстро вернулись в свои гавани.
Пожалуйста, дай знать Бэтси Ш., что ей, конечно, не надо отправляться в Германию. Я имел ее в виду потому, что она такая способная и хорошая женщина. Конечно, Мак. [862] совершенно не подходит к должности министра внутренних дел. Удивляюсь, откуда могли родиться такие слухи.
Теперь, моя любовь, моя душка-женушка, я должен кончать.
Да благословит тебя Бог!
Нежно тебя и детей целую и крепко тебя обнимаю.
Навеки твой
Ники.
Царское Село 25 мая 1916 г.
Мой любимый ангел!
Совершенно темно, страшный ливень — это освежит воздух. Завтракали на балконе. Горячо благодарю тебя за твое милое письмо, мой дорогой! Твои любящие слова греют меня, мне ужасно тоскливо без тебя — такие одинокие ночи! Какой ужас с Китченером [863]! Сущий кошмар, и какая это утрата для англичан!
Были в церкви — к чаю жду Михень и Мавру.
Павел пил вчера у нас чай, — он преисполнен надежд, что получит назначение.
По дороге в церковь встретила Мишу — остановились, поговорили минутку, он вернулся в Гатчину, — у него на голове ни волоска, все сбрил.
Извини за скучное письмо, я совершенно одурела.
Мари [864] очень поздравляет тебя. Дети катаются, я должна ответить на телеграммы. В 7 увижусь с нашим Другом в маленьком доме.
Думаю, что Коленкин получил новое назначение, все очень надеются на то, что конно-гренадер (конечно, я позабыла его фамилию), пробывший год в полку, получит назначение — ты его знаешь.
Аня послала тебе фотографии. Напиши мне, в хорошем ли виде ты их получил, так как она очень этим обеспокоена.
Теперь должна кончать — благословения без конца! Очень счастлива, что известия хороши, Бог даст, так будет и дальше. Горячо целую тебя с всевозрастающей любовью, мой Голубой Мальчик, всецело
Твоя.
Ц.С. 26 мая 1916 г.
Мой родной, милый!
Горячо благодарю тебя за твое дорогое письмо. Мы видели вчера нашего Друга. Он очень рад добрым вестям. Он был в восторге от того, что вчера была хорошая погода и притом несколько раз был ливень, говорит, что это особая Божья благодать в день рождения, — Он несколько раз повторил это. Он только что вернулся из Москвы — видел Шебеко. Последний произвел на Него хорошее впечатление. Он думает, что он будет хорош на этом месте. Он очень просит тебя, в случае, если ты захочешь принять Волж. и Влад., послать также и за Пит. [865] Говорит, что три мужика не в состоянии выбрать подходящего священника, что этого нельзя допустить. Он говорит, что для А. было бы хорошо побыть еще некоторое время в Е., но только если она не перестанет волноваться, это принесет ей больше вреда, чем пользы. Боюсь, что она вернется на будущей неделе! Хоть и не хорошо так говорить, все же ее отсутствие было настоящим отдыхом, так как я могла делать, что мне угодно, и не должна была комбинировать и распределять дела и время, сообразуясь с ее желаниями. Она не любит наш лазарет и относится неодобрительно к моим частым посещениям его, а потому я не знаю, что мне делать, когда она вернется сюда и пожелает проводить время и днем и вечером непременно в моем обществе. Дети уже заранее строят гримасы по этому поводу. Михень была в гнусном настроении, — прошлой ночью она уехала в своем поезде в Минск и другие города для осмотра подведомственных ей учреждений, — постоянное соперничество с учреждениями, находящимися в ведении Эллы. Она старается создать подобные же, а между тем это совершенно не ее дело и, кроме того, это ведет к созданию излишних однородных учреждений. Стоит хорошая погода, но облачно. Собираюсь в Большой Дворец, потом покатаюсь. Благословения и бесконечные, страстные поцелуи шлет твоя старая
Женушка.
Посылаю цветы тебе, для стола и Вильямсу.
Ц. ставка. 26 мая 1916 г.
Мое сокровище!
Нежно благодарю и целую тебя за твое дорогое письмо. Я нашел это «счастье» на кусте сирени в саду в день твоего рожденья — посылаю его тебе на память! Чувства, пережитые мною вчера, были весьма смешанного характера — радость по поводу наших успехов боролась с огорчением, вызванным грустными известиями о Китченере. Но такова жизнь, особенно в военное время! Ты, конечно, знаешь из газет, как возрастает число пленных и прочих трофеев, взятых нашими войсками. Я сказал итальянскому генералу, что, по моему мнению, их потери уравновешиваются победами русской армии, мстящей за них. Он охотно со мной согласился и сказал, что итальянцы никогда не забудут нашей помощи. Он глуп, и наши другие иностранные офицеры его не любят. Старый По согласился, наконец, отправиться полечиться в Ессентуки, перед своим возвращением во Францию. Ген. Жанэн производит впечатление знающего военного человека, ведет себя скромно и, большей частью, молчит.
Георгий вернулся из Крыма; все три брата были два дня вместе. Сегодня Сандро уехал в Киев. Утром я с Бэби принял депутацию 1-го лейб-гренадерского Екатеринославского имп. Александра II полка, так как сегодня годовщина с того дня, как я стал их шефом на большом параде в Москве, после коронации, — 20 лет тому назад. С тех пор осталось только 2 подполковника!
Старик [866] уезжает теперь на 10 дней, и я просил Бенкендорфа [867] приехать сюда на этот срок. Теперь пора кончать письмо, моя любимая. Да благословит Бог тебя и девочек!
Осыпаю тебя страстными поцелуями, моя душка-женушка, и остаюсь навеки твой
Ники.
Ц. С. 27 мая 1916 г.
Мой любимый!
Хорошие известия наполнили мое сердце радостью за тебя. Это такое счастье и такая награда за весь твой тяжкий труд и терпенье! Мне кажется, что как будто мы снова начинаем войну, — да ниспошлет Господь свое благословение, и — только бы все оказались на высоте находчивости и предусмотрительности! В лазарете, как говорят, по прочтении газет радостно прокричали ура, — они все стремятся поскорее вернуться на фронт, чтоб присоединиться к своим товарищам.
Вчера днем мы были в Большом Дворце, а затем поехали кататься. В 6 я на полчаса зашла в Анин лазарет, чтоб повидать всех и написать ей обо всем. Оставь у себя фотографии до нашей встречи, — они предназначаются для твоего альбома, дорогой. Мои снимки тоже вышли удачными, и я заказала отпечатать их в нескольких экземплярах. Обедали в комнате, так как стало прохладнее и сыро, и я опасалась за мою щеку. Итак, ты 25-го произвел Бэби в ефрейторы, это очень мило! Боткин уехал в Ливадию через Евпаторию, чтоб отвезти свою дочь на свадьбу сына в имение Абазы. Почему твоя свита сразу вся разъезжается?
Бенкендорф в восхищении, что его пригласили в ставку, где он будет ближе к первоисточникам новостей — ведь так хочется знать все более подробно, а это, разумеется, не всегда возможно. Я рада, что Бэби переживает эти дни вместе с тобой — такие великие моменты остаются в душе на всю жизнь! Я бесконечно счастлива за тебя, мой ангел. С безграничной любовью и нежностью я мысленно осыпаю тебя поцелуями и прижимаю тебя к моему сердцу — оно пылает любовью к тебе!
Пасмурное утро, погода никак не может решить — разразиться ли ей дождем или же дать солнцу пробиться сквозь тучи. Каждое утро набрасываешься на газеты с жадностью и с сердцебиеньем, и иногда не по силам для смертного такая радость и такое волнение.
Правда ли, что формируются новые полки для отправки во Францию? Как Бэби нравятся письма П. В. П. [868], вполне ли он их понимает? Твои враги-галки производят дикий шум против моего окна. Я должна встать и одеться перед лазаретом — поставлю, как всегда, свечку у Знамения за тебя, с чувством нежной любви, мой единственный и мое все, моя радость, мой муженек дорогой!
Погода стала совсем божественной. Посидела в саду при лазарете в то время, как раненые играли в крокет. Сейчас Татьяна катается верхом, Мария и Анастасия собираются полоть сорные травы в маленьком саду, так как они мешают расти ландышам, — Ольга едет со мной в лазарет, а затем мы с ней покатаемся.
Без конца нежно целую и горячо обнимаю тебя, мой дорогой.
Твоя старая
Солнышко.
В 6 ч. будет Штюрмер.
Ц.С. 27 мая 1916 г.
Моя любимая!
Нежно благодарю тебя за твое дорогое письмо. Только что приехал Бенкендорф и сообщил мне последние устные новости о тебе. Как жаль, что этоне была ты сама, моя дорогая! Слава Богу, известия продолжают быть хорошими.
Штаб считает, что общее количество взятых нами германских и австрийских пленных достигает 70000 солдат и тысячи офицеров! А в официальных сообщениях было в первый раз употреблено слово «победа». Н. прислал мне лично от себя очень сердечную телеграмму.
Я вполне понимаю то, что ты говоришь об А. Прошу тебя, моя дорогая, будь прежде всего госпожой себе — своего времени и распределяй его согласно с твоими обязанностями и желаниями. Совершенно достаточно, если ты будешь предоставлять ей время после завтрака или вечера, но не то и другое. Я искренно желаю ей добра, но, конечно, нахожу, что ты можешь с спокойной совестью поступать так, как ты это находишь наилучшим, согласно твоим собственным привычкам!
Только что Алексей и я приняли депутацию от крестьян Херсонской губ. (Одесса). Представь себе, эти трогательные люди поднесли мне 600000 р. от всего населения на военные нужды! Придумай, на что бы нам употребить эту колоссальную сумму, и не прислать ли мне ее тебе? Я еще не решил, куда ее израсходовать.
Погода прекрасная и очень теплая, даже жаркая и пот стекает ручьем по моему лицу, — мы поедем на реку.
Икона из Москвы прибывает завтра. Ей будет приготовлена торжественная встреча.
Должен теперь кончать. Да благословит тебя Бог, мое дорогое Солнышко!
Нежно целую тебя и девочек и остаюсь навеки твой
Ники.
Ц.С. 28 мая 1916 г.
Любимый мой!
Я не знаю, как это случилось, что я не нашла твоего письма до самого обеда, когда я вскрывала все большие конверты с докладами. Радость, испытанная мной, еще более возросла при чтении твоих милых строк. — Сегодня у меня нет времени для длинного письма. Я целый час читала доклады и писала, а сейчас должна встать и отправиться в лазарет — мне предстоят две трудные перевязки. Фред. с женой будут у нас завтракать, потом я должна ехать на открытие лазарета для детей -беженцев. а затем осмотреть Дрожд. род. приют и т.д., чтобы решить, какой нам строить лазарет. — Элла телеграфировала, что Крестн. ход. с Влад. Б. М. производил трогательное впечатление, большое стечение народу.
Какие хорошие вести опять, сердце радуется, и сегодня упоминаются выдающиеся подвиги, что тоже хорошо.
Дивная погода.
Наша группа на Хаджиб. Лимане вышла очень удачной, m-me Сосновская прислала мне ее. — Вчера каталась с Ольгой. Когда мы собирали маргаритки, к нам подошла кн. Палей — она только что получила от Ворта (парижский портной) подарок для меня ко дню рождения и хочет мне его принести, — что это еще? Мне хочется, чтоб она оставила меня в покое. — А теперь, мой дорогой, поздравляю тебя с днем рождения Татьяны, ей завтра исполнится 19. Как время летит! Целую, обнимаю и прижимаю тебя к моему тоскующему сердцу и нашептываю тебе слова глубочайшей любви и преданности, мое дорогое сокровище.
Бог да благословит тебя и все твои начинания!
Твоя старая
Женушка.
Сердечное спасибо за милое письмо.
Ц. ставка. 28 мая 1916 г.
Моя родная душка-Солнышко!
Совсем нет времени написать как следует. У нас все идет прекрасно. Сегодня в нашу церковь принесут икону Влад. Б. М. Я уверен, что ее благословение нам очень поможет. Люблю тебя и тоскую по тебе ужасно.
Ген. Вильямс очень благодарит за цветы. Да благословит тебя Господь, моя любимая! Тысячи нежных поцелуев от твоего
Ники [869].
Ц.С. 29 мая 1916 г.
Мой дорогой, любимый!
Поздравляю тебя с днем 19-летия нашей милой Татьяны. Как время летит! Хорошо я помню этот день на ферме. — Стоит невозможная жара, в комнатах гораздо прохладнее, но я лежу на балконе. Мое сердце чувствует жару и протестует. Слышен колокольный звон — сегодня служба длится бесконечно долго. — Большое тебе спасибо, голубчик, за твою дорогую открытку. Слава Богу, все продолжает идти хорошо, — где же мы разместим всех этих пленных? В Сибири много места, только прикажи, чтобы все было сделано быстро и как следует, чтоб все было гигиенично устроено, во избежание эпидемий.
Мы очень были удивлены, когда Н.П. телефонировал, что он приехал по делу на один день, а потому мы хоть на короткое время заполучили его к чаю, — он хорошо выглядит, очень похудел. Они стоят впереди всех. Он рассказал нам много интересного, очень о тебе расспрашивал; — теперь, вероятно, уж не скоро вернется сюда, — был здесь 5 недель тому назад, вместе с Родионовым, который тоже на днях приедет сюда на два дня. Говорит, что Кирилл намеревается в скором времени посетить их.
Зизи придет к чаю, так как она завтра уезжает в имение. — Я совершенно одурела, а мне, увы, предстоит осмотреть один приют и будущий лазарет, чтоб дать соответствующие распоряжения. Вечер провели в лазарете, но я полулежала в удобном кресле в одной из палат, так как была очень утомлена. Прости за это невыразимо-скучное письмо. Благословляю и целую тебя без конца, мой собственный, мой родной, Господь с тобой!
Навеки твоя старая
Солнышко.
Удается ли тебе купаться в реке? Известно ли тебе, как велики наши потери? Мой маленький! Я жажду твоих поцелуев и нежных ласк. Желудок у меня делается невозможным в такую жару, как и всегда летом, и не дает мне покоя.
Ц. ставка. 29 мая 1916 г.
Моя любимая женушка!
Нежно благодарю тебя за твое дорогое письмо. Мысленно я переношусь назад к событию, происшедшему 19 лет тому назад на ферме в Петергофе! Да благословит Бог Татьяну — дай ей Бог всегда оставаться такой же хорошей, любящей и терпеливой девочкой, какая она сейчас и быть нашим утешением в старости!
Опять совсем нет времени писать. Жара страшная, руки у меня ужасно потеют. Вчера солдаты носили икону по улицам; это мне напоминало Бородино. Завтра ее повезут на фронт к тем войскам, которые скоро начнут наступление на германские позиции! Затем ее принесут сюда.
Слава Богу, известия очень хорошие, наши войска наступают и теснят неприятеля. Количество пленных превышает 100000 человек — да еще один генерал — я еще не знаю его имени.
Теперь должен кончать, мое сокровище. Да благословит тебя Бог! Нежно тебя целую. Навеки твой
Ники.
Ц. С. 30 мая 1916 г.
Сокровище мое!
Сердечно благодарю тебя за дорогое письмо. Правда, добрые вести наполняют сердце чувством безграничной благодарности. Как хорошо, что ты отправляешь образ на фронт! Да дарует Святая Дева всем силу и мудрость для достижения окончательного успеха! Каковы наши потери? Двое моих крымцев ранены, они многое рассказали нам. Вчера было нестерпимо жарко, а потому я приняла, чтоб освежиться, ванну в 61/4, перед тем как лечь отдохнуть. Сегодня рано утром шел дождь, так что теперь воздух идеально хорош. Мы ходили в церковь при лазарете, так как там служили рано, и мы могли после церкви сделать перевязки. Сейчас еду кататься со старшими девочками. Аня выезжает из Симф. сегодня вечером в 8 часов. Я уверена, что ей будет тоскливо без дивного моря, безмятежного покоя и предупредительного Дувана, но она безумно стремится домой. Отец ее сегодня едет с внучатами в имение.
M-me Зизи пила вчера у нас чай, а сегодня уехала к себе в имение на все лето. Со мной только что простился Николаев (бывший крымец), — он возвращается в свой 4 X. уланский (близ Зегевольда). Он очень был счастлив, что был принят тобой в Евпатории.
Я думаю, что ты еще не начал читать «The Wall of partition», я сейчас ничего не читаю, только работаю. Ангел мой, душой и сердцем — нераздельно с тобой. Бог да благословит и защитит тебя, и да дарует Он тебе успех! Осыпаю тебя нежными ласками и горячими поцелуями.
Навеки, муженек мой, милый Голубой Мальчик, твоя старая
Женушка.
Ц. ставка. 30 мая 1916 г.
Моя любимая!
Нежно благодарю тебя за твое милое письмо. У нас тоже была страшная жара последние дни, но вчера, после сильного дождя и настоящей бури, температура, к счастью, упала до 13 градусов, и теперь снова легче дышится. Кажется странным, что даже я страдаю от жары; в наших комнатах была страшная духота, 19 градусов в спальной! Поэтому спал довольно плохо. Сегодня утром лил страшный дождь, и в такой-то дождь у нас был длиннейший молебен перед нашим домом, при войсках и огромном стечении народа. Затем все подходили и прикладывались к иконе. Сегодня днем ее отвозят на фронт, откуда ее привезут обратно недели через две. Наши головы и шеи порядочно намокли, к восторгу Бэби. Приложившись к иконе, я пошел на доклад, а он еще долгое время стоял у подъезда и наблюдал толпу! В 12 ч. 30 м. все кончилось — народ и солдаты начали собираться еще в 10.30 м. Ночная буря сильно повредила телеграфные проволоки, оттого и были получены неполные известия с Юго-Западного фронта, но поступившие весьма удовлетворительны. До сих пор мы взяли в плен больше 1600 офицеров и 106000 солдат. В общем, наши потери невелики, но, конечно, не во всех армиях одинаковы. Я рад, что ты видела Н.П., очень желал бы их навестить, но теперь это совершенно невозможно!
