Некоторые мысли и предложения

В 1960 году в связи с празднованием 950-летия Ярославля мне было поручено осу­ществить постановку большого массового зре­лища на открытом воздухе, посвященного юбилею города.

До сих пор мне — режиссеру драматиче­ского театра — не приходилось иметь дело с подобными постановками, и незнакомый жанр несколько пугал меня, но в то же время и при­влекал своей новизной.

Из-за отсутствия литературного материала для постановки мне пришлось одновременно стать и сценаристом. По договоренности с ярославскими организациями был создан сце­нарий, содержавший фрагменты из истории города — от его основания до наших дней. Он состоял из ряда исторических эпизодов, сме­нявшихся в хронологической последовательно­сти и объединенных дикторским комментари­ем, связывавшим отдельные эпизоды в инсценировку. Чтобы комментарий не сливался с прямой речью действующих в эпизодах персо­нажей, дикторы разговаривали стихами, а прямая речь действующих лиц была написан прозой, в каждом случае стилизованной под соответствующую эпоху. Для дикторского текста были использованы стихи Некрасова, Маяковского, Багрицкого. Кроме того, к рабо­те был привлечен ярославский поэт Ю. Ефре­мов, который написал часть дикторского текста.

Завершался сценарий апофеозом на тему: «Сегодняшние трудовые подвиги ярославцев». Времени на осуществление постановки было не много, но энтузиазм, с которым готовились к юбилею ярославцы, всестороннее, по­вседневное содействие, которое оказали пар­адные и советские организации, заводы и фабрики Ярославля, консультация приехав­ших из Москвы режиссеров ВТО, помогли в Небольшой срок и довольно успешно завер­шить сложна работу.

Сейчас, ретроспективно анализируя творческий процесс и результаты постановки, ее удачные и неудачные моменты, мне хотелось бы поделиться своим скромным опытом по­становки массового зрелища, в надежде, что он окажется в какой-либо степени полезным для других работающих в этой области ре­жиссеров.

В представлении, посвященном 950-летию Ярославля, было занято семь с половиной тысяч участников. Это были коллективы худо­жественной самодеятельности — драматические, танцевальные и хоровые; спортивные коллективы; воинские подразделения гарнизо­нов; кавалерийская школа и другие группы. Отдельные роли, как правило, исполняли ве­дущие артисты ярославского театра имени Ф. Г. Волкова.

Все представление разбивалось на эпизо­ды. В каждом эпизоде был занят один коллек­тив, которому «придавались» профессиональ­ные артисты и, в случае необходимости, отдельные спортсмены, кавалеристы, танцоры и технические средства транспорта — автома­шины, мотоциклы, вертолеты и т. д. В некото­рых случаях приходилось соединять два кол­лектива. На сводных репетициях все отдельно приготовленные эпизоды сводились в одно действие, в соответствии со сценарием.

Разный состав коллективов, различные профессии участников, их занятость на основ­ной работе, территориальная разобщенность (например, воинские части из-за летнего вре­мени находились в лагерях, часто далеко рас­положенных от города) — все это при сравни­тельно сжатых сроках подготовки заставляло прибегать к разным методам репетиционной работы при создании различных эпизодов.

Подытоживая проделанную работу, видя результаты, как положительные, так и отрица­тельные, в различных моментах готового пред­ставления, мне хочется сделать один вывод: во всех случаях необходимо пробуждать при работе творческую инициативу всех участников представления, — всех, как бы много их не было. Пусть не пугает режиссера большое ко­личество участников. Даже если работа лими­тирована жесткими сроками и как будто бы из-за недостатка времени проще и легче огра­ничиться общей планировкой масс, а не зани­маться индивидуализацией больших толп, все же выгодней обратиться к мобилизации твор­ческой инициативы всех участников. Это сократит сроки работы и приведет к лучшим ре­зультатам.

Разумеется, для того чтобы активное уча­стие каждого исполнителя в творческом процессе не привело к анархии и к хаосу, режиссеру необходимо обладать ясным видением будущего спектакля. Он должен иметь стройный замысел постановки, направлять в его русло фантазию многочисленных исполнителей и. стимулируя и вдохновляя всех в направле­нии, нужном режиссеру, вести их сотворчество к единой, заранее намеченной цели.

Как пример мне хочется привести различ­ною по методу работу над двумя несколько похожими один на другой эпизодами.

Эпизоды «Ярослава Мудрого» и «Алек­сандра Невского», хотя и имели различный внешний рисунок, по своему содержанию мало чем отличались друг от друга. Я нарочно при­вожу пример, когда при схожести эпизодов из-за различного метода работы получались совершенно разные результаты. Как в одном, так и в другом эпизоде на поле во главе с князем выходил народ, слушал речь князя, реаги­ровал на нее и после некоторых пантомимических действий покидал поле. В одном случае это были строители города (эпизод «Ярослав Мудрый»), в другом — воины-дружинники и ополченцы («Александр Невский»). Обоих князей исполняли профессиональные артисты, а их окружение — солдаты воинских частей. Эпизод «Александр Невский» был еще услож­нен участием в нем конной группы спортсме­не в кавалерийской школы.

По содержанию и по составу исполнителей оба эпизода были аналогичны, но работались они по-разному. При создании эпизода «Алек­сандр Невский» я предварительно познакомил всех участников со сценарием всего праздника и особо с их эпизодом. Знакомя участников с замыслом постановки, я не читал им сценарий, а рассказывал его, описывая будущий празд­ник, как уже поставленный так, как мне этого бы хотелось, стараясь рассказом своим вы­звать образное видение будущей постановки > своих слушателей и увлечь их. Я рассказал им, опять же стараясь сделать свой рассказ интересным, об этом периоде истории России, о быте и нравах того времени. Затем я пред­ложил всем придумать каждому для себя роль в этом эпизоде, роль индивидуальную, отли­чающуюся определенным характером. Я при­вел им несколько примеров возможных персо­нажей и для стимулирования объявил конкурс на лучшие, наиболее интересные образы с призами для «победителей» (по договоренно­сти с командованием приз — увольнительная в город плюс пропуск в театр на два лица). Большую помощь оказал мне комиссар под разделения, организовав в последующие дни для участников просмотр исторических кино фильмов, посвященных интересовавшему нас периоду, а также подобрав по этому вопросу художественную литературу, которая с большим интересом читалась солдатами.

На эти беседы я потратил два занятия и таким образом, потерял две репетиции.

Иначе обстояло дело с подготовкой эпизо­да «Ярослав Мудрый». Сроки, отведенные на подготовку, беспокоили, а боязнь не успеть с выпуском постановки вынудила меня отка­заться от всяких бесед и других предвари­тельных мероприятий и сразу приступить к мизансценированию. Откровенно признаться, я не думал, что все эти экспликации, изучение истории для «погружения в эпоху» и привле­чение огромной массы участников к творческому процессу дадут практические результаты. В самом деле, большие пространства стадиона — будущей сценической площадки, — отделяющие зрителей от действующих лиц и не позволяющие детально рассмотреть каждого исполнителя, а также многочисленность мас­совки, в которой безусловно потеряется отдельная индивидуальность исполнителя, — все это привело меня к мысли о том, что доста­точно графически спланировать эпизод на про­странстве поля и отработать эту планировку деталях, а все остальное, думалось мне, вероятно, — излишняя роскошь, которую я из-за ограниченности времени не вправе себе позволить.

Действительность убедила меня в том, что, думая так, я жестоко ошибался. Об этом прежде всего говорила резкая разница результатов, эпизоде «Ярослав Мудрый» действовала (вернее, бездействовала) безликая и скучная масса, механически выполнявшая заданные режиссером движения, многие из которых, несмотря на их простоту, выглядели непонят­но, весь эпизод был лишен предполагаемого эмоционального звучания, не волновал зрите­ля и получился исторически неубедительным (несмотря на правильную костюмировку и внешнее оформление). Совсем иное впечатление производил эпизод «Александр Невский» это была живая, эмоционально насыщенная сцена, изобилующая интересными и обращаю­щими на себя внимание публики деталями. И хотя действительно большое количество исполнителей эпизода и большие размеры сценической площадки не позволили сосредото­чить внимание на каждом участнике, из-за ин­дивидуализации персонажей и увлеченности исполнителей толпа выглядела живой, истори­чески достоверной, а действия ее волновали зрителей и вызывали живую реакцию на три­бунах.

Самое любопытное и на первый взгляд па­радоксальное — это то, что, хотя при подго­товке эпизода «Александр Невский» я и поте­рял два занятия на беседы, в общей сложно­сти на подготовку этого эпизода ушло значи­тельно меньше времени, чем на подготовку эпизода «Ярослав Мудрый», в котором, желая упростить, облегчить и ускорить рабочий про­цесс, я отказался от предварительной подго­товки исполнителей. Вышло все наоборот «Воины Александра Невского», вжившиеся в свои роли, знакомые с режиссерским замыс­лом и увлеченные им, приносящие на репети­цию свою творческую фантазию, мгновенно воспринимали ставящиеся перед ними задачи, быстро осваивали мизансцены и не потребова­ли большого количества репетиций.

А вот в эпизоде «Ярослава» все шло иначе приходилось помногу раз объяснять задачу, пока не поймут (да так до конца ее и не по­няли), тратить много времени на освоение са­мых простых действий и т. д. В общей сложности на этот эпизод пошло в два с половиной раза больше репетиционного времени, чем на тот, в котором была разбужена инициатива участников. Не говоря уже о том, что резуль­таты были несравнимыми.

Я привел нарочно пример двух сходных между собой эпизодов с идентичным составом исполнителей, чтобы нельзя было разницу в результатах объяснить достоинствами и недо­статками отдельных мест сценария или различной пригодностью исполнительских кол­лективов. Но если проанализировать результаты остальных мест постановки, сопоставив их (с методами репетиционного процесса, то этот анализ приведет к тому же самому выводу — привлечение каждого из участников и актив­ный творческий процесс, мобилизация индивидуальной инициативы каждого исполнителя сокращает репетиционные сроки и приводит к наилучшим результатам.

Так, одним из удачнейших оказался эпизод, посвященный Великой Отечественной войне. Все участники были увлечены его созданием. И не только солдаты и сержанты, непосредст­венно изображавшие воинов-победителей, но и офицерский состав, вплоть до командиров подразделений, принимавших участие в этом эпизоде. В этом эпизоде участвовало два раз­ных подразделения, территориально оторван­ных друг от друга, и это, казалось, должно бы­ло создать сложности в период подготовки, но эти сложности были легко преодолены из-за творческого метода работы.

Наиболее интересной и поучительной была работа над постановкой эпизода «1905-й год».

Эти репетиции заслуживают того, чтобы быть описанными отдельно, так как мне кажется, что их можно было бы рекомендовать как при­мер достижения наилучших результатов.

Есть в Ярославле окраинный район — «Красный Перекоп». Он называется так по имени большого ткацкого комбината, вокруг которого он расположен. Населяют этот район ткачи — рабочие комбината «Красный Пере­коп».

Если я не ошибаюсь, «Красный Перекоп»— одна из первых (если не самая первая) ману­фактур в России. Она была создана еще при Петре I. На протяжении всей истории перекоп­ский пролетариат находился в авангарде ре­волюционного движения. Ткачи Большой Корзинкинской мануфактуры (так называлась эта фабрика до революции) навеки прославили се­бя героическими революционными подвигами в 1905 и в 1917 годах, в годы гражданской войны и сегодня они продолжают прослав­лять себя трудовыми подвигами на фронтах семилеток.

Сегодняшние «перекопцы» — это потомки первых создателей мануфактуры. Из поколе­ния в поколение передавали ткачи детям и вну­кам свою профессию, обычаи и свои веками создававшиеся традиции, которые и по сей день «перекопцы» тщательно берегут. Они — большие патриоты своего района и очень гор­дятся его славным прошлым и настоящим. У них свои обычаи, освященные много­летней традицией, свои игры, свои песни и да же речь их заметно отличается от речи веет ярославского населения. На «Красном Перекопе» по сей день живет много участников ре­волюции 1905 года. Есть там очень интересный хор старейших, самому молодому участнику которого не меньше шестидесяти лет. В репер­туаре хора революционные песни разных лет. Далеко за пределами Ярославля славится «Перекоп» своими коллективами художествен­ной самодеятельности: танцевальным (участ­ником и дипломантом VI Всемирного фестива­ля молодежи), драматическим, музыкальным, хоровым и т. д.

Все эти обстоятельства натолкнули на мысль решать задуманный эпизод «1905-й год» не как 1905-й год вообще, а конкретно, как 1905-й год на Большой Корзинкинской ману­фактуре, и привлечь для участия в нем самих «перекопцев».

Мы не сомневались в том, что патриотизм «перекопцев» заставит их со всей добросовест­ностью отнестись к подготовке эпизода.

Действительность превзошла все самые радужные ожидания. Начать с того, что на при­зыв принять участие в празднике откликну­лось огромное количество народа. Доброволь­цев вызвалось столько, что мы не могли принять все предложения и вынуждены были мно­гим товарищам отказать, что было доволь­но сложно, так как отказ воспринимался весьма болезненно. Участники революции 1905 года настоятельно потребовали, чтобы их всех до единого заняли в этом эпизоде. Многие из них были такими пожилыми, что я просто боялся привлекать их к активному участию в инсценировке, но отказать было невозможно. Все исполнители приняли самое активное участие и в обсуждении сценария. Они под­вергли его весьма серьезной критике и внесли некоторые ценные и интересные коррективы и предложения.

Подготовку этого эпизода все участники восприняли как свое личное и очень важное дело. Я провел с ними всего несколько репе­тиций. Больше времени я уделить не мог, так как был занят другими эпизодами, готовящи­мися в других местах. Но и без меня «перекопцы» ежедневно собирались на своем ста­дионе и самостоятельно проводили репетиции под руководством выделенного из своей среды ассистента режиссера. Когда я приходил на репетицию, я видел много нового, найденного исполнителями без меня, и мне приходилось только отбирать наиболее ценные находки.

В этом эпизоде была ведущая роль рабоче­го-революционера. Он организовывал демонст­рацию, произносил речь на стихийно возникав­шем митинге после изгнания конных казаков. Во всех эпизодах разговорные роли исполня­ли профессиональные артисты. Так, на роль рабочего-революционера мною был назначен актер драматического театра. Но на первой же репетиции «перекопцы» забраковали арти­ста: «и вид у него не тот, и разговаривает не по-перекопски, и не похож на рабочего 1905 года и т. д.». Лучше они сами найдут исполнителя из своих. Справедливость требует сказать, что в этом случае «перекопцы» не были объективны. Актер был хороший и роль исполнял хорошо. Просто им хотелось сделать свой эпизод без посторонней помощи. Я понял это и решил им уступить. Результаты убедили в том, что ошибки в этом не было: перекопский исполнитель оказался очень убедительным и искренним.

Когда зашла речь о костюмировке эпизода, возникло новое затруднение. Естественно, что изготовить такое огромное количество костю­мов, какое требовалось для постановки, было нам не под силу. Шили мы только некоторые костюмы, некоторые брали в костюмерной ярославского театра, основная масса костю­мов бралась напрокат на киностудии «Мосфильм». Для получения костюмов требовалось заблаговременно обес­печить заказ с подробным описанием каждого. Когда я стал составлять выписку и привлек к этому делу исполнителей «перекопцев», они ка­тегорически запротестовали против всякой по­мощи в вопросе костюмировки: «Мы сами оде­немся». Мотивировали они это тем, что не так просто их правильно одеть. Пришлось и на этот раз уступить. Были мобилизованы семей­ные сундуки, со дна их из-под нафталина были извлечены бабушкины и дедушкины одеяния, кое-что дошили сами исполнители, и все ока­зались одетыми именно так, как того требова­ли обстоятельства. Даже самый требователь­ный художник вряд ли сумел придраться к костюмам этого эпизода как с точки зрения исторической достоверности, так и со стороны живописности группы.

На генеральной репетиции я был поражен большим количеством бородатых и усатых мужчин с длинными волосами. Где достали они такое количество хороших париков и на­дклеек? Оказалось, что все это — натуральное!

Участники в течение двух месяцев в предвиде­нии выступления отращивали бороды, усы и волосы.

Еще одна любопытная деталь: все эпизоды были музыкально оформлены. Музыка или хо­ры были записаны на магнитофонную ленту, и действие шло в музыкальном сопровождении, соответствующем содержанию каждого эпизо­да (за исключением тех моментов, когда дол­жен был звучать текст актеров или дикторов). Так предполагалось оформить и эпизод «1905 год». Но участники этого эпизода настоя­тельно просили, чтобы у них не было музы­кального сопровождения. Они сами будут петь. Для этого они приготовили хоровое исполне­ние марсельезы. Как и в других случаях, я им и на этот раз уступил. Пели они очень хорошо, трогательно и вдохновенно. Правда, этот при­ем, примененный только в одном случае, не­сколько нарушал стилевую целостность пред­ставления, но поющие демонстранты были так хороши, что был смысл пойти на этот ком­промисс.

Можно было бы очень много интересного рассказать о подготовке этого эпизода, в со­здании которого была предельно мобилизова­на творческая инициатива всех участников, о том, как собирались они на репетиции под проливным дождем (в период подготовки, как назло, шли дожди), как сами придумывали и сами изготовляли реквизит (причем он полу­чался таким, каким никогда не изготовили бы его в театральных бутафорских мастерских) и о многом другом. Мой основной вывод из первой режиссерской работы над массовой постановкой следующий: при подготовке массовых зрелищ необходимо все­мерно вовлекать в творческий про­цесс его участников.

Режиссеру-постановщику зрелища надо придумывать различные приемы для того, что­бы разбудить у каждого исполнителя горячий интерес к процессу работы. Не следует боять­ся того, что большое количество участников затруднит и замедлит ход работы. Напротив, творческая самостоятельность каждого заня­того в представлении, его кровная заинтересо­ванность в нем значительно ускорит работу и обеспечит интересный и качественный резуль­тат

Пусть каждый внесет в увлекательное де­ло создания массовых зрелищ свою фантазию, свою изобретательность, свое творческое го­рение. Но для этого необходимо, чтобы режис­сер обладал четким замыслом постановки, ясным видением будущего результата. Надо, чтобы режиссер познакомил всех участников со своим замыслом и увлек их. И тогда нечего бояться, что активность большого количества участников нарушит режиссерский замысел и уведет в сторону от него. Творчество масс только поможет осуществить спектакль по за­ранее намеченному и продуманному плану.