Глава №4

И 220 вольт
При мысли о тебе,
И сок по проводам...
И мятая постель,
И фрисби в темноте...
Бросок... Удар...
И пальцы между строк!
И напряжённый ствол!
Меж ног дрожащий кольт!..
В наручники тебя,
И на железный стол...
И 220 вольт...

В гостиной вкусно пахло. Аромат свежей выпечки витал в воздухе, заполняя все вокруг. Кто-то явно продолжил здесь свой ужин. Малфой недовольно скривился, понимая, что сейчас разыграется аппетит. В животе была пустота, лишь тыквенный сок плескался об стенки желудка. Парень так и не смог запихнуть в себя что-то за ужином. Пережевывать одновременно свои мысли и еду было невозможно. Казалось, что все проблемы повисли у него на шее в громадном мешке, который скоро будет тянутся за ним по земле, оставляя широкий ров. И тогда все вокруг поймут, что Малфой не такой уж самостоятельный и всемогущий, каким он хотел быть в глазах окружающих. Каждый человек, час, взгляд подкидывали еще по одному тяжеленному камню в его мешок. Как говорят – кому, что не жалко. Скоро он не выдержит и рухнет на землю. Надо было искать помощь. Но кому какое дело до его проблем, которые, в конце концов, решить мог только сам Малфой. Даже родители вряд ли могли бы быть полезны. Юноша устало упал на диван, закидывая ноги на подушки. В гостиной никого небыло, что не могло его не порадовать. Он не столько нуждался в одиночестве, сколько его просто тошнило от всех. Что-то было эдакое в посиделках наедине с самим собой, когда мысли буквально раздирали на куски. Раньше он был намного коммуникабельнее? Нет, он просто любил общество. Естественно, только то, которое было его достойно. Теперь парень убегал, как можно быстрее ото всех и от самого себя. Где потерялся язвительный и напыщенный "его величество Малфой младший" никто не знал. Парень закрыл глаза, уже даже не надеясь, что быстро заснет. Нет, сначала два часа самобичевания, и только потом сны, смешанные с кошмарами. За ночь он мог проснуться раза три в холодном поту и, задыхаясь, искать стакан с водой, чтобы успокоится.
- Чего не в спальне? - голос Пэнси прозвучал хоть и неожиданно, но никак не повлиял на Малфоя, который и дальше лежал с закрытыми глазами.
Юноша не слышал, как она подошла. Пэнси любила обращать на себя внимание, но могла незаметно появится и так же исчезнуть. Она вообще была единственным человеком в этой школе, которого он с горем пополам мог терпеть. Или это уже была привычка, оставшаяся после их продолжительных отношений?
- Не могу заснуть.
- Я тоже. Где ты был?
- Гулял.
Всего-то одна минута разговора с когда-то хорошей подругой, а она его уже достала. Малфой перевернулся на бок, уткнувшись носом в кожаную обивку дивана. - Говорят, что ты эту новенькую в больнице проведывал, - как будто между прочим сказала Пэнси, стараясь придать голосу небрежности и безразличности.
- Пусть себе говорят. - Коротко отрезал Малфой, не желая сейчас общаться с девушкой, а особенно обговаривать то, куда и к кому он ходит вечерами.
С Энн он уже не виделся несколько дней, с того вечера, когда они не совсем мило поболтали в больнице. Малфой честно признался себе еще на втором дне наказания, что с новенькой ему было интересно. Она, наверное, была единственным человеком в Хогвартсе без предрассудков на счет него. Хоть он и всячески пытался напугать ее и показать свой авторитет, но это ему не удавалось. Энн научилась спокойно реагировать на все его колкости - либо молчала, либо отвечала тем же. И это его не бесило. Разве только поначалу. Он даже сам не понимал, как ему удавалось сдерживать в себе всю гадость и не выливать ее на Энн, которая иногда сама пыталась его вывести из себя. Последнее время юноша совсем перестал негативно мыслить по отношению к другим. Приходилось стараться, чтобы придумать какую-нибудь колкость и зацепить кого-то. Иначе бы его одноклассники первыми заметили изменения в нем. Абсолютно все стало безразличным и бесцветным. Малфой окончательно не решил, что же влияет так на него. Было всего лишь два варианта: сотня проблем, которая свалилась на его голову, или Энн. Сам он уперто считал, что для новенькой слишком много чести, чтобы сам Малфой младший из-за нее изменился.
Он просто взрослел. Как все обыкновенные люди. "Ну да! Все обыкновенные люди становятся Пожирателями Смерти в почти семнадцать лет" - фыркал он, понимая абсурдность своих мыслей. Как бы новый статус его и не тешил (ведь он теперь достойный наследник своего рода и возможно скоро станет правой рукой самого Темного Лорда), но где-то в глубине души Малфой хотел быть обыкновенным школьником, который не приближен к Волдеморту, и ничем ему не насолил, чтобы переживать за свою никчемную жизнь. В конце концов, учеников, которые вместе со своими родителями, придерживались нейтралитета и ждали момента, когда будет выгоднее всего переметнутся на сторону сильнейшего, в школе было намного больше, чем ярых сторонников Дамблдора и Тёмного Лорда вместе взятых. А вот он уже решил, на чьей стороне. Нет, это за него решили. Малфой не раз думал, а что бы было, если бы он выбрал Дамблдора и Поттера. Парень старался сразу же отталкивать такие мысли.
- Драко, а что у тебя с ней? - спустя несколько минут спросила Пэнси, не собираясь оставлять юношу в покое.
- Пэнси, я не буду с тобой это обсуждать. Это не твое дело.
- Как хочешь. Просто уже слухи ходят.
- Мне все равно. Иди спать.
- Не приказывай мне! - рявкнула девушка и встала с кресла. Подождав, когда Пэнси удалится из пустой гостиной, Малфой перевернулся на спину и уставился в темный потолок. Ко всем проблемам добавилась еще одна - ревность Пэнси. Когда-то давно, лет так в четырнадцать, они начали встречаться. Она ему тогда нравилась. А потом детская симпатия прошла, и они в начале шестого курса оставили все позади без ссор и разбитых сердец. Малфой был ей обязан многим. Она сделала его мужчиной и не скрывала этого, всегда поддерживала и возможно даже любила. Многие его одноклассники завидовали такому раннему "взрослению". Девчонки обращали на него намного больше внимания, чем на других парней-сверстников. Многие хотели хотя бы повстречаться с Малфоем, но парню было это не к чему. Он больше не испытывал похожих чувств как с Пэнси.
На шестом курсе началось сплошное сумасшествие, особенно последние недели перед Рождеством. Все поголовно сходили с ума. Девочки ставили себе за цель лишиться девственности с кем-либо, но лучше со старшеклассниками (так все таки посолиднее), девушки поопытнее без просьб прыгали в постель. Ну, на худой конец - разрешали хорошенько себя полапать. И это было парням в радость. Малфой был не против попользоваться несколькими дурочками. Все-таки гормоны в теле бушуют и атмосфера в Хогвартсе делала свое дело. Хотя какой дурак откажется расслабится, когда девушки сами предлагают, не выпрашивая у тебя взамен клятв в любви и верности. И все было бы ничего, и проблем в этой области небыло, если бы рядом не крутилась Энн. Нет, Малфой в нее не влюбился. Он вообще сначала не рассматривал ее, как девушку. Даже не мог представить, как это переспать с ней. Она была для него хорошим собеседником женского пола, закутанной в мантию. Даже обтягивающая футболка, в которой он ее однажды видел, ничего не поменяла. Нельзя было сказать то же о письме, которое он осмелился вытянуть у нее из кармана и прочитать. "Тоже мне! Эротическое чтиво для бабушек!" - недовольно фыркнул Малфой, но глаза по-другому посмотрели на Энн.
Малфой снова перевернулся, злясь, что не может уснуть. Последние дни он вообще ничего не мог: ни есть, ни язвить, ни учится, ни находить решение проблемам. В голове был полный бардак. В мыслях юноша любил порядок, когда у каждой проблемы есть свое место. Но кто-то нагло раскидывал проблемы с их полок, смешав очень важные с житейской мелочью. Решение двигаться вперед, что-либо делать Малфоя покинуло. "Еще и этот дурацкий бал!". Не пойти он на него не мог. Что подумают тогда? Кого пригласить он не знал, но решил не заморачиваться на этот счет - выберет в последний день, ведь свободные девушки всегда остаются. Да, и он знал некоторых, которые бы бросили своих парней ради него, если бы Малфой поманил пальцем. Единственная проблема - сегодня как раз тот последний день...

******

На следующий утро Малфой окончательно проснулся только когда налетел в дверях Большого Зала на Энн, которую выпустили из школьной больницы. Она лишь кивнула в ответ на его приветствие и прошла мимо. За Гриффиндорский стол она как будто специально села задом к нему, чтобы парень мог созерцать только ее спину, укутанную в мантию, и растрепанные волосы. Девушка весело болтала со своими одноклассницами. Они бурно размахивали руками, что выдавало их возбуждение. "Точно! Бал... Блин", - догадался юноша и тяжело вздохнул. Воспоминание о том, что он до сих пор без пары, смутило Малфоя и он окинул взглядом всех девушек, которые сидели неподалеку от него.
- Драко, ты уже пригласил кого-то на бал? - поинтересовался Гойл, старательно пережевывая кусок мяса.
Малфой лишь кинул на него короткий взгляд и ткнул вилкой в тарелку. Не попав в оливку, зубцы неприятно заскрипели, привлекая внимание окружающих. Пэнси довольно хмыкнула и одарила юношу ухмылкой.
- Эй, Дафна! - когда те, кто обратил на Малфоя внимание, отвернулись, рявкнул юноша.
- Чего тебе?
Темноволосая девушка глянула на парня, когда уже собиралась вставать из-за стола. Она машинально провела пальцами по губах, проверяя не осталось ли там капель тыквенного сока.
- Пойдешь со мной на бал? - стараясь не отводить взгляда, спросил Малфой тоном, который не подразумевал отказа.
Девушка приподняла бровь, но искреннее удивление ей не удалось. Она была из тех, кто не поддался сумасшествию в Хогвартсе. Дафна почти все время проводила в библиотеке, а когда туда приходили Малфой с Энн отбывать наказание, быстро удалялась, стараясь не обращать на себя лишнего внимания. Поначалу юноша подозревал ее в том, что она распускает нелепые слухи о нем, но потом убедился, что он ей побоку. Идти на бал с какой-то ненормальной мартовской кошкой, которая сгорала от недостатка любви и нежности, ему не хотелось, а Дафна была вполне достойной кандидатурой. Парни редко на нее обращали внимание. Малфой даже удивился этому сейчас, когда вот так рассматривал ее, ожидая ответа. Шанс увидеть, что скрывалось под мантией, ему не подворачивался, но личико у девушки было довольно милое. Она была невысокого роста, скорее даже - низкого. Не смотря на то, что обута она была в туфли с каблучком, Дафна еле доставала парню до плеч.
- Хорошо, - наконец ответила она.
- Вот и отлично, - одобрительно кивнул Малфой и снова вернулся к завтраку, который явно не собирался лезть ему в горло. Он недовольно ковырял вилкой в тарелке, стараясь не слушать то, о чем говорили Гойл и Миллисента, но их разговор был настолько громким, что мешал сосредоточиться Малфою ни не чем другом.
- А я говорю тебе, что будет! - рявкнул Грегори, стукнув по столу ложкой.
Миллисента только устало вздохнула, понимая, что с парнем спорить тяжело, а убедить в чем-то вообще невозможно. Девушка умолкла и принялась доедать завтрак, пока одноклассник довольно хихикал, ощущая вкус победы.
Малфой старался не отрывать глаз от тарелки, дабы не пялится на Энн. Кто-то за Гриффиндорским столом громко засмеялся, обратив на себя внимание многих и Малфоя в том числе. Он кинул взгляд в ту сторону, откуда звучал смех и нервно сглотнул, увидев, как Энн уперлась лбом в плечо Рона, дико смеясь. Ее спина дрожала, а одна рука прикрывала ту половину лица, которая было повернута к парню. Все, кто сидел рядом с ней за столом, тоже угорали. Джинни встретилась взглядом с Малфоем, но быстро отвернулась, когда Энн что-то негромко сказала ей. Странный звук заставил юношу повернуть голову влево. Лицо Пэнси снова исказила саркастическая улыбка, которая могла значить лишь одно.

*****

Последние дни перед Рождественским балом Энн пролежала в больнице наедине со своими мыслями о предстоящей встрече с Марком. Ни о чем другом думать она не могла. Читая учебники, которые ей приносили одноклассницы и делая домашние задания, она каждую минуту отвлекалась. Девушке не верилось, что наконец и она разделит всеобщую эйфорию и сможет провести все каникулы вместе с любимым. Джинни с интересом выслушивала все ее истории о Марке и была искренне рада за подругу.
- Я тебя уже давно такой не видела! - воскликнула она, когда Энн закончила бурно расказывать о предстоящих свободных днях.
Энн улыбнулась в ответ, старательно пережевывая уже шестую шоколадную лягушку. Она почти ежедневно получала конфеты от Рона, которые ему передавали братья тоннами. Юноша заходил ненадолго, но всегда в хорошем настроении. В большинстве случаев новости о всех и всем Энн узнавала именно от него. Единственное, что смущало девушку - слишком частые визиты Рона. Даже Джинни приходила и то реже. Но поразмышляв полночи, Энн нашла довольно таки адекватное объяснение. Подозрительным ей показалось то, что о чем бы не был разговор с парнем, он всегда плавно сменял тему на одну единственную - Гермиона. Вряд ли бы новенькая что-то заподозрила, но только ее одноклассница упоминалась абсолютно в каждом их разговоре. Как будто Рон старался выведать побольше информации о Гермионе. "Неужели влюбился?" - каждый раз повторяла про себя Энн, когда заходил в больничное крыло рыжеволосый парень.
- Ты уже готова к балу? - поинтересовалась Энн, вспомнив, что уже прошло полчаса с того момента, как зашла Джинни, которая терпеливо выслушивала рассказы девушки, не вставляя лишних фраз и вопросов.
- Да. Фред выслал мне платье.
- Да? Круто! Какое? - еще больше оживилась Энн, выпучивая глаза.
Два последних дня она себя чувствовала отлично, но мадам Помфри посчитала разумным не выпускать ее из больницы. Валяться целыми днями в кровати было утомительным занятием с того момента, как новенькую перестали тревожить головные боли.
- Такого тёмно-зеленого цвета. Вот здесь оно вот так вот... - Джинни показала руками, как выглядит верхняя часть наряда, а потом продолжила: - только я вот не знаю, откуда это у Фреда такой вкус появился.
- Думаешь, девушку себе нашел? - предположила Энн, а подруга кивнула. - Ну, это хорошо.
- Скорее всего. Вряд ли он бы сам смог выбрать такое платье. - Джинни уставилась на свои коленки, что-то старательно обдумывая.
- Джинни…- минуту спустя позвала Энн, наблюдая за сметанием подруги, которая кусала нижнюю губу. – Что случилось?
- Слушай...– неуверенно начала она, отводя глаза в сторону, - я не поддерживала эту идею, но они от меня не отстанут. Ты же знаешь Рона и Гарри.
- И?
- Они меня попросили… - девушка скривилась, но все-таки сказала: - расспросить тебя о Малфое.
- О Малфое?
- Да. О нем. Эти два идиота вбили себе в голову, что вы…
- Мы с ним уже несколько дней не виделись, Джинни. – Оборвала подругу Энн, не желая так быстро портить себе настроение.
С того вечера, когда Слизеренец явился к ней в больницу, девушка старательно отталкивала любые воспоминания о нем. Размышлять о том, почему он такой плохой, как многие говорили, и, зачем он вот так поступает с ней, больше не хотелось. Энн решила оставить все как есть и не портить себе нервы. К тому же Малфой больше не приходил и не утяжелял воздух вокруг нее своим присутствием. Но не смотря на все старания новенькой выкинуть его из головы, он уперто приходил к ней именно перед сном, когда она таяла в мечтах о Марке. Девушка злилась, вертелась на кровати, надеясь, что уснет, проклинала его, но, не справляясь с натиском мыслей, уступала Малфою место в своей голове.
- А-а-а, ясно. – Джинни вздохнула. – Я пойду.
- Угу. Думаю, завтра меня уже выпустят отсюда, и тебе не придется здесь торчать.
- Выпустят. – Уверенно сказала подруга. – Завтра же бал.
- Вот-вот. Ладно, а я пожалуй почитаю учебник.
Энн взяла с тумбочки книгу в темной обложке и открыла ее. Джинни быстро вышла из больницы, оставив новенькую наедине с мыслями, которые моментально заполнили ее голову. «Сколько можно?» - недовольно фыркнула девушка, возвращая книгу на место и накрываясь с головой одеялом.

*****

Весь следующий день перед балом Малфой старательно не покидал ее головы. Все благодаря Джинни, которая умудрилась напомнить о нем и натолкнуть Энн на новую порцию размышлений. Новенькая пыталась сосредоточиться на чем-нибудь другом, но, к ее удивлению, почти все имело отношение к Слизеренцу. Теперь ночные грёзы принадлежали не только Марку, но и Малфою. Единственное, за что Энн могла сказать второму спасибо – он не соблазнял ее в снах. Правда, это продлилось не долго. Направляясь в Большой Зал, на завтрак, из всех учеников школы она была просто обязана наткнуться именно на него. Парень довольно доброжелательно поздоровался с ней, но то ли Энн не хотела даже говорить с ним, то ли просто потеряла на несколько секунд дар речи, но она лишь кивнула ему в ответ. Несчастных двух секунд, когда она прижалась к нему, уставившись в воротник рубашки, которая торчала из-под мантии, хватило чтобы опьянеть от его духов. Этот запах девушка раньше не встречала, иначе бы запомнила, и до стола она шла уже на ватных ногах. Спасателями оказались Рон и Гарри, которые быстро вытянули ее из омута, где она с наслаждением болталась.
- Энн, а Марк скоро приедет? – поинтересовалась Джинни, когда они отдышались от очередного приступа смеха.
- Не знаю, - Энн пожала плечами. – Надеюсь, до начала бала.
Гриффиндорка жутко надеялась на это. Как бы там не было, но она, как самая обычная девушка, хотела покружиться на балу перед всеми со своим парнем. Тем более она им гордилась. Со дня их знакомства парень очень изменился, как и она сама. Из застенчивого мальчика, который хоть и был веселым и умел шутить, но часто просто стеснялся, Марк превратился в уверенного парня, ставшего еще и одним из лучших игроков Квиддича в школе. Только Энн и игре он уделял все свое внимание, забывая об уроках, за что частенько оставался наказанным. Девушку всегда удивляли их отношения. Юноша ревновал ее там, где не надо, а когда к ней напрямую приставали и пытались увести, он лишь смеялся и уверенно повторял, что никуда она от него не уйдет. Подолгу Энн нервировало такое отношение к своей персоне, вся его уверенность в ее верности вызывала возмущение. Каждый раз ссорясь с ним, новенькая клялась, что хотя бы поцелуется с кем-нибудь другим, чтобы доказать ему – она может уйти, но в очередной раз Энн снова понимала: она не может изменять человеку, который ни разу не давал ей повода ревновать. В школе их воспринимали, как одно целое, и если некоторые парни еще могли всерьез думать об отношения с Энн, то все девушки просто молча терпели то, что такой симпатичный и веселый парень уже занят. Они старались даже не смотреть в его сторону, чтобы не морочить себе голову, и были уверенны, что перед ними та пара, которая после школы поженится и проживет всю жизнь вместе. Ерика, лучшая подруга Энн, которая не написала ни одного письма девушке, всегда уговаривала новенькую прощать Марка за мелкие оплошности и отговаривала от необдуманных поступков.
Энн встряхнула головой, чтобы выбраться из мыслей. Она уже давно не вспоминала об Ерика. Может раза два за все пребывание в Хогвартсе. «Значит, не такая это была великая дружба!» - сама себя убедила она, оглядываясь по сторонам. Вокруг все утопало в ожидание праздника. Девушки бурно обговаривали предстоящий вечер, особенно первую часть, когда они смогут покружиться в вальсе, чувствуя себя настоящими леди. Парней уже тошнило от такой перспективы. Они были готовы как можно быстрее отбыть это мучение и преступить ко второму этапу. О других факультетах Энн не знала, но Гриффиндор основательно подготовился. Не только Лаванда пронесла в школу несколько бутылок огневиски.

*****

Энн быстро собиралась на бал. Марк до сих пор не прибыл, и она решила подождать его в вестибюле. Девушка вытянула палочку, чтобы заклятием подкрутить волосы и вспомнила, что так и не попросила у матери ожерелье.
- Блин!
- Что? – Джинни выглянула из-за дверцы шкафа.
Она старательно махала палочкой, стараясь привести свою шевелюру в порядок. Рыжие волосы непослушно торчали в разные стороны. Узкое платье мешало движениям и Джинни, чертыхнувшись, расстегнула его и наконец смогла полностью поднять руки. На голове спустя несколько секунд появился порядок. Волосы собрались в тугой пучок, открыв тонкую шею пятиклассницы, которая довольно глянула на себя в зеркало. Из всех Визли, которых Энн знала, Джинни обладала самыми изящными чертами: выделяющиеся скулы, тонкие красные губы и аккуратные брови, которых, как сказала сама их обладательница, она добивалась очень долго. Новенькая никогда бы не поверила, что несколько лет назад эта девушка была лишь копией своих братье, но только с длинными волосами. Энн стала рядом с подругой, смотря на себя в зеркало. Она была не так изящна, как ее подруга: пухлые губы, щека с родинкой, круглые глаза и румянец, который часто ее выдавал. Новенькая коснулась пальцами шеи, смотря на ключицы Джинни, в ямке между которыми лежала маленькая серебряная подвеска.
- Я забыла у мамы украшения попросить. – Вздохнула Энн.
- Давай, может, у меня что-то поищем. – Предложила Джинни, вытягивая шкатулку, в которой лежали разные мелочи.
- Энн, можешь у меня взять ожерелье, - сказала Лаванда, когда девушки недовольно хмыкнули, не найдя ничего подходящего.
- А ты?
- Я с ним, как курица. Перебор получается, - отмахнулась одноклассница, протягивая новенькой симпатичные короткие бусы из снежно-белых жемчужин. – Мне их дядя привез. Жаль, конечно, к платью они не подходят.
- Спасибо. Джинни, помоги, - Энн обернулась к подруге спиной. – Все. Я готова.
- А? – Лаванда кивнула в сторону своей кровати, на которой валялась косметика.
- Ладно, - Энн нахмурилась перебирая карандаши для глаз, - а я думала только ресницы и губы накрасить.
- Ну уж нет! Я хочу нормальный макияж. – Засмеялась Джинни, вытягивая свою косметичку. – Если впечатлять противоположный пол, то только наповал.
Девушки громко засмеялись и принялись за дело. Энн лишь затушевала веко темными тенями и подвела глаза карандашом. Глянув в зеркало, девушка поджала губы.
- Не слишком много темного?
- В самый раз. – Уверенно ответила Лаванда, смотря на подругу одним подведенным глазом. – Твой Марк в обморок упадет.
- И не только Марк. – Закивала Джинни.
- Ладно. Пусть будет. Который час?
- Полдевятого. Блин, можете мне стрелку нормальную нарисовать? – в комнату влетела недовольная Парвати с размазанным макияжем.
Энн задумалась о любимом, который до сих пор не явился. Не желая спускаться заранее из Гриффиндорской башни и собирать лишние взгляды, она решила помочь подруге. Девушка указала пришедшей на свою кровать, и она сразу же туда уселась, старательно разложив подол платья на простынях, чтобы не помять. «Сам меня найдет».
- Я уже видела Симуса. У него такой ужасный фрак! Зачем я согласилась с ним идти? – Парвати стукнула себя по лбу, закрывая глаза, чтобы Энн нарисовала стрелки.
- Помолчи сейчас.
- Такого омерзительно цвета я…
- Парвати, я сейчас промажу! – рявкнула Энн, когда одноклассница снова начала возмущаться.
- Надеюсь, Дин что-то приличное оденет, - со страхом сказала Лаванда, зевая. – Может, давайте выпьем?
- Прямо сейчас? – Энн высунула язык, как будто это могло ей помочь ровнее нарисовать вторую стрелку на веке подруги, которая больше не мешала болтовней.
- Ага, - Лаванда упала на свою кровать и заглянула с другой стороны под нее. – Итого, у нас десять бутылок. Еще восемь у Демелзы. Ну, и у парней еще бутылок десять есть. Чувствую, сегодня мы будем мертвыми.
- Сплюнь, - фыркнула Джинни, протягивая подруге свою кружку.
- Вы хотя бы первокурсникам не наливайте.
- Еще чего! Пьют только те, кто скидывался. А это только шестой и седьмой курс.
- И я! – Напомнила Джинни и сделала глоток. – Какая гадость!
- Нормальное, - Лаванда покачала головой и залпом выпила жидкость из кружки.
Энн довольно улыбнулась, когда увидела, что стрелки вышли ровными, и тоже взяла свою порцию. Огневиски терпимо обжигало горло, но девушка выпила все зараз, дабы долго не мучиться. Вытерев влажные губы ладонью, новенькая почувствовала, как глаза моментально начали коситься в разные стороны. Напиток оказался крепким. Она раньше пробовала огневиски, но не в таких дозах. Джинни засмеялась, увидев с каким лицом Энн оглядела комнату, которая начала расплываться. Глаза несколько секунд не могли сфокусироваться ни на чем, но потом нормальное зрение все-таки вернулось к девушке и она облегченно вздохнула. Щеки у учениц сразу порозовели, а зрачки заблестели.
- Кайф! – засмеялась Лаванда, крутясь перед зеркалом.
Ощущая приятное помутнение в голове и расслабленность в теле, Энн поднялась с кровати и направилась к дверям. Ноги, к ее удивлению, прекрасно слушались, не смотря на то, что были обуты в туфли с достаточно большим каблуком.
- Нам надо уже спускаться.
- Может еще немного? – предложила Лаванда и потрясла бутылкой, в которой еще осталось меньше половины.
- Давай потом, а то запутаемся в платьях. – Энн покачала головой и прислонилась к стене. – Я, наверное, пойду подожду Марка в вестибюле. Потом мы потанцуем часик и будем пить.
- Я думала, ты хочешь провести вечер наедине с Марком. – Хитро улыбнулась Джинни, а Энн фыркнула в ответ.
- Она уже пьяная, - хихикнула Лаванда.
- Нифига! Ладно, я иду.
- Осторожнее на ступеньках! – предупредила Парвати.
Из-за дверей послышалось фырканье Энн, которая быстро спустилась вниз, стуча каблучками. В гостиной сидело несколько парней и две семиклассницы, которые обнимали своих кавалеров и настойчиво лезли целоваться. Дин при виде Энн заулыбался.
- Вау!
- Спасибо. – Ухмыльнулась новенькая на восторг своего одноклассника и направилась к выходу из Гриффиндорской башни.
В коридорах уже бродили ученики, красиво одетые, но некоторые были наряжены как ёлки. Девушки одаряли всех улыбками, наслаждаясь восхищениями парней, которые заигрывали с ними и осыпали комплименты. Энн хмыкнула себе под нос, понимая насколько приятно чувствовать себя красивой, ощущать, как нежный шелк касается кожи, а локоны взлетают и опускаются на плечи при каждом шаге. Гладкие холодные бусинки приятно щекотали шею. Новенькая спустилась в вестибюль, по дороге перекинувшись несколькими словами с учениками, и прислонилась к колоне. Ждать Марка, не зная точного времени его прибытия, было бессмысленно, но Энн надеялась, что он успеет до начала бала.
- Привет, - кивнула она Падме, которая куда-то спешила.
Та помахала ей в ответ и скрылась за углом. Энн вздохнула и глянула на часы. До бала оставалось пятнадцать минут. Из коридоров доносились веселые голоса и смех, иногда звучали инструменты – музыканты готовились к выступлению. Жизнь Хогвартса кипела в Большом Зале, втягивая в себя всю радость и праздничное настроение, которое медленно, но верно начало покидать Энн. Она устало закатила глаза. «Мог бы и предупредить, когда прибудет», - недовольно подумала она. Марк никогда не отличался организованностью: частенько опаздывал, не предупреждал об отмене свиданий и любых встреч, что бесило многих его друзей. Энн была в их числе, но старалась закрывать на это глаза, что сейчас было сделать весьма тяжело. Все планы и мечты о том, как они вместе будут веселиться на балу, утекали сквозь пальцы, оставляя Энн ни с чем. Партнера у нее не было, который бы заменил Марка. Да, и не хотелось никакой замены. Новенькая еще раз глянула на часы и вздохнула. Пора было возвращаться в зал.
- Энн! – в коридоре появилась Джинни.
- Я уже иду. – Энн последний раз глянула на двери и направилась к подруге, которая поджала губы: - Переживу.
- Жаль. Может он завтра приедет. Или во время бала, - постаралась поддержать она, когда они заходили в зал. – Тебе надо пару найти.
- Не хочу. Иди. Я пока посижу.
Новенькая опустилась на стульчик, который стоял возле столика. Окинув взглядом десятки красивых бокалов с разноцветной жидкостью, она взяла один из них и отпила. Разобрать вкус было тяжело, и Энн решила не предавать значение тому, из какого фрукта был сделан напиток. Музыка заиграла, и несколько пар начали вальсировать посередине зала. Большинство стеснялось: многие стояли вокруг танцующих, у девушек в глазах горело желание оказаться в танце, но они явно небыли уверенны в своих танцевальных способностях, а парни равнодушно ждали окончания официальной части. Несколько пар сидело за столиком. Энн их и разглядывала. Среди них был Рон, который обнимал свою партнершу, пока Гермиона танцевала. «Ну, хоть не только у меня дурацкие отношения. Интересно, они когда-нибудь будут вместе?» - фыркнула девушка. Неподалеку сидел Гойл, который остался без пары или же его партнерша сбежала. «Я бы тоже сбежала от такого идиота». Он глянул в сторону новенькой, и та отвернулась, боясь, чтобы он ничего лишнего не подумал. Еще несколько парочек тискались за соседними столами, и девушка совсем расстроилась. На их месте могла быть и она.
Спустя полчаса в Зале уже звучала современная музыка и танцевали почти все. Музыканты быстро заметили пассивность большинства, и сменили репертуар. Десятки учеников выплясывали, кто как умел. Некоторые покидали помещение ненадолго и возвращались уже менее трезвыми. Многие целовались прямо за столиками, и учителя закрывали на это глаза. Они вообще были готовы простить сегодня многое. Наверное, будущее было настолько неясным и трагичным, что это, по их мнению, был последний праздник Хогвартса.
- Мои ноги! – крикнула Джинни, чтобы Энн ее услышала.
Девушка упала на соседний стул и схватила последний бокал со стола, опередив Лаванду, которая тоже подошла к ним. Та чертыхнулась и отправилась на поиски напитка. Энн выдавила из себя улыбку. Портить настроение еще кому-то не хотелось, но и находиться в Зале было невмоготу.
- Пойдем, выпьем? – предложила она, надеясь, что алкоголь поднимет ей настроение.
- Дай мне две минуты отдохнуть, и пойдем, - простонала подруга, вытягивая ноги из туфель.
Энн кивнула и перевела взгляд на сцену. Песня подошла к концу, и многие пары ушли с танцпола. Вокалист группы объявил медленный танец. Парвати, которая сидела неподалеку, вскочила со стула и потянула Дина за руку. Он упирался и пытался уговорить ее остаться, но девушка продолжала стоять на своем, пока тот в итоге не сдался. Гермиона обнимала старшекурсника, а он что-то ей рассказывал на ухо. Девушка периодически смеялась и заглядывала своему партнеру в глаза. Решив, что Рон сейчас сидит и сгорает от ревности, сверля соперника взглядом, Энн принялась его искать. Тот стоял возле стенки, целуясь с черноволосой девушкой, и не обращал никакого внимания на Гермиону. Новенькая удивленно подняла брови. Она перестала вообще что-либо понимать. Ей казалось, что мир просто сходит с ума. Почему, если Рону так нравится Гермиона, он ведет себя как идиот и заигрывает с другими?
- Энн, может, хоть немного потанцуешь? По-моему, к нам направляется Маклагген. Если он тебя пригласит, то не отказывайся, слышишь?
- Джинни, я не…
- Ну, нельзя же весь бал просидеть на стуле.
- Нельзя. – Согласилась Энн, а потом добавила, облегченно вздохнув, когда тот парень прошел мимо них: - Поэтому, мы сейчас идем за огневиски.
Джинни лишь пожала плечами и обула туфли. Девушки покинули Зал, когда песня закончилась, и зазвучали голоса учеников. В коридорах скрывалось много парочек. Некоторые обнимались и целовались, но были такие, что ругались и спорили. Почти все были уже подвыпившими.
- Чувствую, сегодня кто-то обязательно подерется… - промямли Джинни, проходя мимо двух парней, которые громко спорили.
Девушки забрались через портрет. В гостиной сидело несколько учеников, которые расставили на столике бутылки и закуску. Энн села возле Симуса, которого в Зале она не видела. Парень был предельно пьян и не мог связать несколько слов в одно предложение. Он ткнул девушке свою бутылку и разлегся на диване, уставившись пустым взглядом в потолок. Энн погладила его по голове и отпила немного из бутылки.
- Бал – полное дерьмо! – Громко заявил пятиклассник, имени которого Энн не знала.
- Ой, Джек, тебе всегда все не так и…- пробормотал Симус.
- Сим, ты пьян! – огрызнулся паренек, приглаживая свою шевелюру.
- Вы все здесь пьяные, не только Сим. – Фыркнула милая девушка, которая сидела возле Джинни.
- Не называйте меня так…- простонал одноклассник, закатывая глаза.
Энн глянула на девушку. Та была не с их факультета. Уж она знала всех своих в лицо. Новенькая сделала еще несколько глотков. Огневиски растекалось внутри, даря тепло. Щеки порозовели, становилось жарче. От камина веяло жаром, и сидеть вблизи него становилось невыносимо. В голове начало все мутнеть, мысли разлетались. Девушка глоток за глотком обжигала горло, но продолжала крепко держать бутылку в руках, когда Симус попытался ее отобрать. Локоны, которые падали на плечи, нервировали, и Энн каждые несколько секунд откидывала их назад. О чем говорили одноклассники, девушка не слышала. В голове уменьшалось количество мыслей, а остатки крутились без остановки, и новенькая не могла сосредоточиться ни на одной из них. Кто-то назвал имя Малфоя. «Только о нем сегодня не вспоминайте», - про себя взмолилась девушка, не желая портить настроение еще сильнее.
- Энн, слышишь? – Джинни стояла, нагнувшись, перед ней и трясла за плечи.
- Что? – придя в сознание, пробормотала Энн и послушно отдала бутылку Симусу.
- Е-е-е, - протянула подруга, а все вокруг молчали.
- Джинни, я не знаю, правда ли это. Я не… - тихо сказала незнакомая девушка, стараясь оправдаться.
- Энн, говорят, что Малфой на тебя запал. – Влез в разговор пятиклассник, на которого новенькая перевела взгляд.
- Что? – снова повторила вопрос Энн.
Смысл слов парня до нее сразу же дошел, но только она не могла поверить в правдивость такой неожиданной информации. Новенькая покачала головой и обвела всех присутствующих взглядом. Незнакомая девушка покраснела сильнее всех. Видимо, проболталась по пьяни. Неожиданно Энн вспомнила, где видела ее. Черноволосая незнакомка училась на Слизерене, только на параллели Джинни.
- Я не знаю, но кто-то говорил об этом… - промямлила она, пытаясь оправдаться.
Грифиндорцы молча сидели и сверлили взглядами то ее, то новенькую.
- Кто тебе такое сказал? – поинтересовалась наконец Джинни, чем немного охладила напряжение в комнате.
- Ну, я слышала разговор Пэнси и Гойла. Они что-то о новенькой говорили. Я сначала не поняла, а потом вспомнила, что к вам из Дурмстранга перевели кого-то.
- И?
- Пэнси так и сказала, что Малфой запал на Энн.
- Бред, - оборвала допрос новенькая, не желая больше слушать. – Я с Малфоем много времени провела и никакой симпатии в мою сторону небыло. Полнейший бред.
- Но…
- Джинни, никаких «но». Я бы, наверное, заметила что-то. Или нет? Я же не слепая! – недовольно заворчала Энн, вставая с дивана.
- Ты куда? – Симус глянул на нее, он явно не слушал их разговора.
- Хватит с меня. Я спать. – Устало вздохнула девушка, направляясь к спальням.
- Энн, я…- Джинни уже была готова идти за ней, но новенькая ее перебила.
- Пожалуйста, я хочу побыть сама. Если явится Марк, то передай этому идиоту, что видеть я его сегодня не хочу. А ты иди на бал. Все нормально.
- Энн…
- Спасибо, Джинни! – рявкнула новенькая, ступая на первую ступеньку.
- Оставь ее, - тихо пробормотал пятиклассник, - пошли лучше на бал. Может она потом придет.
Энн выдавила из себя кривую улыбку. Ее оставят в покое. Как же все вокруг достало. Марк не приехал, настроение - ниже плинтуса, еще и Малфоя не могли не вспомнить. Девушка оперлась лбом на дверь их спальни и тяжело вздохнула. Голова крутилась, ноги плохо слушались, но забытье и хорошее настроение огневиски не принесло. А ведь она его так старательно пила. Снизу донеслись голоса, который быстро утихли. Ученики отправились на бал, предварительно позвенев бутылками, которые они прятали. Последнее, что услышала Энн, были слова недовольной Полной Дамы. Она что-то кричала в след веселым Гриффиндорцам о пьянстве, но они не стали спорить с ней. Несколько секунд спустя она умолкла, оставив новенькую в полной тишине. Девушка сделала несколько глубоких вздохов и открыла дверь в спальню. Держась за дверной косяк, она, еле передвигая ноги, вошла внутрь и захлопнула за собой дверь. Единственным желанием – было забраться под одеяло и уснуть. Забыть о празднике, который так и не коснулся ее, о Марке, который не предупредил о своем опоздание.
- Видимо, я не ошибся.
Девушка вздрогнула от голоса, который раздался у нее за спиной. Ватные ноги, не хотя и очень неаккуратно, развернули ее, немного покачав тело в разные стороны. Возле дверей стоял Малфой. Белая рубашка, заляпанная огневиски, выбилась из штанов, рукава закатанные до локтей, открывали Метку. Волосы у парня были растрепаны и спадали прядями на лицо.
- Убирайся отсюда. Уходи…- устало приказала Энн, - мне все равно, как ты сюда попал. Исчезни. Просто уйди.
- Я знал, что ты сюда придешь во время бала. – Протянул он, рассматривая девушку.
- Молодец, а теперь отвали от меня. Или, клянусь, я тебя сейчас прибью. – Энн подошла к своей тумбочке и начала искать там палочку.
Послышался короткий смешок. Малфой покрутил в воздухе двумя волшебными палочками, одна из них принадлежала новенькой. Он махнул ими, но не произнес ни слова.
- Теперь нам никто не помешает. Раздевайся. – Малфой сделал несколько шагов в сторону Энн, пряча ее палочку в свой карман.
- Что?
- Снимай платье.
- Малфой, ты пьян.
- Не сильнее, чем ты. Я жду.
Трезвость начала возвращаться к девушке. Энн скрестила руки на груди, качая головой. Парень был невменяем, и, к несчастью, у него было сразу две палочки. Девушка окинула комнату взглядом в поисках какого-нибудь тяжелого предмета. На что способен Малфой в неадекватном состояние, она не знала, но хотелось перестраховаться.
- У меня палочка, - напомнил он, подходя все ближе.
- И что ты сделаешь, а? Убьешь меня?
- Нет.
Юноша махнул рукой, и невидимый кулак ударил девушку в живот. Энн кашлянула, сгибаясь пополам и хватая ртом воздух. В глазах все снова помутнело. Пол, в который она уперлась взглядом, начал двигаться. Новенькая, кривясь от боли, вернулась в прежнее положение. На глаза выступили слёзы, но страха еще небыло. Он ее не причинит сильной боли. Он просто пьян.
- Ну?
- Если ты считаешь достойным избивать меня с помощью магии, то флаг тебе в руки. – Процедила сквозь стиснутые зубы девушка, хотя живот дико болел.
Малфой подошел слишком близко и провел кончиком палочки по шее Энн, заставив ее встрепенуться. Глаза юноши были затуманены. Где-то в их глубине горело безумство, которое рвалось наружу. Кто-то высыпал новенькой горсть мурашек за шиворот, и они начали плясать на коже.
- Силенцио, - хриплый шепот юноши заполнил комнату.
Энн беспомощно открыла рот, но ничего сказать не смогла. Онемевающие чары. Малфой криво улыбнулся и, вытянув палочку девушки из кармана, выкинул ее вместе со свое куда-то в глубину спальни. В глазах новенькой застыло непонимание. Размякшие мозги отказывались воспринимать ситуацию, а тем более выдумывать выход из нее. В следующую секунду юноша схватил ее за запястья и толкнул на кровать. Неаккуратно заправленное одеяло, оказалось под девушкой, которая не сообразила, почемупадение так быстро закончилось. С губ сорвался недовольный крик, но его не услышала даже его хозяйка. Малфой навис над ней, упираясь одной рукой на подушку, а второй расстегивая пряжку ремня, звон которой рвал голову. Энн наконец поняла, чего хотел юноша и отчаянно замотала головой, понимая, что сказать ничего не может. Парень даже не смотрел на нее. Девушка ударила его кулаком в грудь, но сил было слишком мало. Алкоголь делал свое. Холодные руки коснулись колен, задирая вверх платье. Пальцы пробежались по коже и потеребили резинку от трусиков. Новенькая отчаянно заколотила юношу в грудь, но огневиски притупило его чувствительность. В глазах творился полный беспорядок, и они уже вряд ли что-то могли видеть. Энн, понимая, что беспомощна, зашевелила быстро губами, умоляя парня остановиться.
- Заткнись!
Он резко сдернул трусики новенькой и, уткнувшись ей в плечо, вошел. Капли трезвого рассудка Энн хватило на то, чтобы расслабится. Резко, быстро, но никакой боли. Девушка выдохнула, закусывая губу. Ей удалось высвободить одну руку и схватить парня за волосы. Малфой зарычал у нее над ухом и вцепился губами в шею, касаясь зубами кожи. Он тяжело дышал, безалаберно двигался, наваливаясь всем телом на Энн. Юноша приподнял голову и глянул на лицо Гриффиндорки, которая спокойно лежала, откинувши голову на подушку. Он сдвинул брови, не понимая, почему она так безразлична. Девушка качнула головой, за что расплатилась слишком резким толчком, от которого вздрогнула. Энн отвела взгляд в сторону, желая не чувствовать ничего. Внутри все ныло от неаккуратных движений юноши, который принялся кусать ее губы. Он впивался в них, но, казалось, контролировал себя, не раздирая их в кровь. Его расширенные зрачки вращались без остановки, метались в разные стороны, но в них не оставалось ничего человеческого, никаких эмоций. Пустота.
- Смотри на меня…- простонал Малфой, но прежде чем Энн откликнулась на его просьбу, юноша закрыл глаза и закусил губу, вздрагивая всем телом.
Руки парня больше не держали, и он опустился на Энн, громко дыша ей на ухо. Воздух, который покидал его легкие, щекотал шею девушки и заставлял ее дрожать. Новенькая уставилась в потолок, желая как можно быстрее убраться отсюда. Внутри все сжималось от отвращения и разочарования. Было противно слышать свои мысли, которые медленно возвращались в голову. Они, как собаки, накинулись на нее, пытаясь загрызть. Глаза наполнялись слезами, но девушка заставляла себя сдерживать их, не давать им катится по щекам. Только чтобы не показаться слабой и сломанной. Алкоголь медленно выветривался из головы, но продолжал убеждать Энн, что ей должно быть все безразлично. Ничего не случалось. Она не предала Марка. А Малфой? Он просто пьян. Просто гормоны в подростковом теле и алкоголь выбили ему весь мозг. Он будет жалеть, когда придет в себя.
Малфой громко вздохнул и пошевелился. Приподнявшись на дрожащих руках, он глянул на Энн теме же пустыми глазами и слез с нее. Девушка сдвинула ноги и опустила платье. Юноша сел на краю кровати и принялся застегивать ремень и рубашку, которая была напрочь измята. Растрепанные волосы лезли в глаза, и он их откидывал назад дрожащими пальцами. Он еле заметно шевелил губами, уставившись на дверь. Казалось, парень сходил с ума. Новенькая перевернулась на бок. Сейчас он уйдет, ей не надо убегать. Это ее комната, ей негде больше скрыться. Да, и от кого скрываться? От себя. Она просто останется здесь со своим мыслями, которые загрызут ее. На долю секунды девушка пожелала, чтобы Малфой остался. Она не выдержит сама в четырех стенах. Уж пусть лучше рядом будет он, но не одиночество. Парень встал с кровати и пошел искать палочки.
«Только не возвращая мне голос…» - пронеслось в голове у Энн. Лучше так: она молчит и не может ни упрекать, ни защищаться, ни умолять. Малфою было тяжело находиться в тишине, слушать только свои шаги. А несколько минут назад разрываться от своих стонов, которые все еще звенели в голове. Он поднял с пола две палочки. Одну из них положил на тумбочку возле кровати новенькой, а второй несколько раз махнул. Энн услышала свой вздох и от непривычности задержала дыхание. Ей казалось, что в комнате появился кто-то новый - ее голос.
- Малфой…
Юноша быстро пересек спальню и положил ладонь на ручку двери. Девушка сверлила взглядом его спину, которую обтягивала белая рубашка, наспех заправленная в брюки.
- Дерьмо. – Прошипел он и вышел из комнаты.
Девушка закрыла глаза, вслушиваясь в шаги, которые утихали. С уходом Малфоя ушел и воздух из комнаты. Щеки Энн залились краской, а лоб покрылся маленькими капельками пота. Легкие становились все тяжелее, трезвый рассудок витал где-то под потолком, покинув новенькую. Она провела влажной ладонью по шее, потрогала губы, которые еще побаливали после грубых поцелуев юноши. Размазав тени под глазом, девушка задержала дыхание. Сердце бешено колотилось в груди, его звуки заполняли всю комнату. Пальцы перестали дрожать, и девушка вдохнула порцию воздуха, который сразу же заполнил легкие, утяжеляя их. Пролежав несколько минут с закрытыми глазами, Энн встала с кровати, натянула трусики и подошла к окну. Снег медленно опускался с неба, мигая перед глазами Гриффиндорки, которая оперлась на подоконник. Противный ком поднимался по горлу. Делая глубокие вдохи, девушка открыла окно. Ледяной воздух окутал ее и заставил задрожать. Ветер мгновенно занес несколько снежинок прямо в комнату. Они медленно упали на ковер и растаяли. Стало легче. Подол платья и локоны развивались на ветру. Противное ощущение в горле отступало.
- Дерьмо…- тихо повторила Энн, вникая в смысл слова.
Действительно так. Вокруг нее – дерьмо. Она застряла в нем. В ней – дерьмо. Теперь уже вряд ли она вытрясет его из себя. К Энн впервые пришла мысль – «я хочу домой». В Дурмстранг. К Марку, который не приехал, к Ерике, которая ни разу ей не написала, на занятия к любимому профессору, на ужин с одноклассниками, в свою удобную кровать и в любимое кресло в гостиной. Она бы отсидела все уроки, сделала домашние задания с лучшей подругой, а вечером гуляла бы с Марком по заснеженной территории школы. Там всегда было холодно. Снега выпадало раза в два больше чем здесь, ветер пронизывал до косточек, если тепло не оденешься. И в этом была вся прелесть. В объятьях Марка было намного теплее, чувствовался резкий контраст с ним и без него. А здесь все было чужим. Пусть даже Джинни так быстро стала хорошей подругой, а Гарри с Роном часто поддерживали. Профессора не хуже, уровень не ниже, но все не то.
Почему Хогвартс не смог стать домом? Только из-за одного единственного человека? Видимо, он мог заменить многое, но не наоборот. Небыло Марка – небыло почти ничего. Реальность хлестала девушку по лицу. Даже если любимый и приедет, то только на пару недель. А потом целый семестр снова без него. В Дурмстранг дороги нет. Бежать из Хогвартса – поймают и посадят под замок. Просить о возвращении у родителей – бессмысленно. Здесь безопасно, рядом Дамблдор и Мальчик, который выжил. Они ее защитят. Бред! Никто не в силах ее защитить. Волдеморт и его союзники доберутся до нее и ее родителей, даже если их запечатать в консервную банку, закопать на дне океана и обгородить «живым забором» из десятка мракоборцев. А впрочем, какое дело Тёмному Лорду до шестиклассницы? А Малфой? Мальчишка, который использует все сплетни о его принадлежности к Пожирателям лишь в своих целях. Запугивать учеников, строить из себя центр вселенной – да, это, видимо, то, что нужно Волдеморту от него.
Постояв еще несколько минут в раздумьях, Энн выбралась из водоворота мыслей. Сердце отказалось принимать все так близко к нему. Безразличие растекалось по венам. Лучше уже не будет. Так зачем грызть себя из-за того, что она изменить не могла? Пусть виноватым будет Малфой, которому она уже все простилаю Неважно. Пусть ходит себе по земле. Какая разница? Марка нет, она была против. Ее просто заставили. Не всегда же в жизни делаешь только то, что нравится. А слова той неизвестной девушки? Неужели Слизеренец действительно влюбился? Как самый обычный парень в его возрасте. Наверно, он способен на чувства. То, что Малфой – частично моральный урод, не отбирает у него способности любить. В конце концов, любовь – всего лишь химия в нашей голове. Как на уроках у Снейпа: смешиваешь два ингредиента и смотришь, получится что-то или нет. Видимо, в его голове что-то получилось. Каждый может любить, но только по-своему. Да, и какая любовь в шестнадцать лет? Куда ему, жестокому и противному типу, до Марка, который любит ее по-настоящему? Девушка закрыла глаза, вдыхая как можно глубже ледяной воздух. Слишком большую ответственность возложила она на Марка. В себе она была уверенна. Энн бросится под поезд ради любимого, но способен ли он на такую же жертву, она не знала. В мыслях всплыло самое яркое воспоминание о Малфое. Только он спасал ей жизнь. У любимого такой возможности небыло. И если бы смерть снова дышала ей в лицо и тянула к себе, то девушка доверилась бы Слизеренцу. В нем она бы не сомневалась. Он бы ее спас, не смотря на то, что случилось несколько минут назад. Видимо, тогда в лесу, вырвавшись из петель пенька и вдохнув воздуха, которого ей не хватало, она вдохнула часть Малфоя. Наполнила легкие ним, выжила благодаря парню. Признательность к юноше будет всегда жить в ней, не смотря на то, что он сделал сегодня и что сделает в будущем.
Энн закрыла окно и направилась к выходу из спальни. Ноги становились послушнее, алкоголь почти выветрился, но тяжеленные камни внутри остались. Надежды, что за дверьми окажется любимый Дурмстранг уже не осталось. Там будет только Хогвартс. Всего лишь Хогвартс. Что-то совсем маленькое и незначимое, не смотря на всю его безопасность и уютность. Все – это Дурмстранг, который она покинула. А теперь утопает в дерьме, которое самостоятельно, но с таким рвением и старанием создает. И тонет в нем только Энн. «Гарри, наверное, тоже себя не лучше чувствует», - предположила она, спускаясь по лестнице в гостиную. «Я хоть не в ответе перед всем миром. Но зато он дома, с ним его друзья».
Каждый тонет временами в дерьме, но только у кого-то лопата больше.

Малфой быстро шел по коридорам. Ему казалось, что он несется со скоростью света. Алкоголь владел его телом. Ноги все время цеплялись одна за другую, глаза не могли сфокусироваться. Он не знал, куда идет. Даже не помнил, на какой этаж спустился. Юноша еле осознавал то, что находиться в Хогвартсе. Зато мозги верно и быстро дали ему отчет в том, что он сделал. Изнасиловал. Он, отверженный всеми и озлобленный, поддался алкоголю. Где был трезвый рассудок? Почему он покинул его в такой момент, когда Малфой нуждался в нем больше всего? Если так пойдет дальше, юноша сам себе укоротит пребывание на этом свете. Тёмный Лорд недоволен, разочарован. Сын Люциуса не оправдал ожиданий. Мать плачет, отец выпрашивает для сына еще один шанс, а Драко, старательно размахивая лопатой, закапывает всю свою семью все глубже в землю. Юноша уже чувствовал, как смерть дышала в затылок. Живучий Дамблдор, издевательства судьбы, которая ломает все его гениальные замыслы. Каждая попытка толкнуть директора в пропасть к смерти вместо себя, венчалась грандиозным провалом. Идеи иссякли. Мозг вскипает, но Драко не может ничего придумать. Ни одной стоящей идеи, в которой он был бы уверен. Малфой знал, что скоро терпению Тёмного Лорда придет конец, как и семье юноши. Парень каждый день корил себя за это. Только бы к ответственности призвали его. Пусть рядом с ним окажется отец, но не мать. Она не должна отвечать за своего сына-неудачника.
Драко начал себя жалеть и сравнивать с Поттером. Они оба влезли в такое дерьмо, что нуждались хоть в какой-то помощи. Единственное, что их различало – у Гарри были Рон, Гермиона и еще много верных друзей. А он остался один. Если бы кто-то и хотел помочь, то побоялся бы. В юноше росло с каждым днем желание – скрыться от всего этого, стать невидимкой. Но чем сильнее становилась эта мечта, тем холоднее ему становилось. Цепкие ледяные пальцы обхватывали сердце, смерть дышала холодным дыханием в душу. Драко устал и замерз. Все вокруг него теряло значение. Никаких эмоций, только трезвый рассудок, который должен был спасти ему жизнь. Единственный смысл пребывания на земле – спасти родителей и свою шкуру.
Новые идеи, как убить Дамблдора, не рождались. Только бессилие росло внутри, терялся контроль над всем: над ситуацией, над собой, над другими. Скоро ничего не останется в его власти. Но появилась Энн, жизнь которой он спас. В тот вечер, в лесу, он был единственным, кто мог ей помочь. Малфой впервые почувствовал, что силы вернулись, что он не зря живет. Пусть юноша не может отобрать жизнь, зато он смог ее спасти. А потом она много смеялась и говорила. Не смотря на все упреки с ее стороны, он вспомнил, как это болтать, общаться, спрашивать и слушать кого-то кроме своего внутреннего голоса. Местами Энн была просто невыносимой, выводила его из себя, но быстро остывала и возвращалась. Даже, когда новенькая уходила, оставалось тепло, которое она не боялась ему отдавать. Библиотека стала самым уютным местом в Хогвартсе. Когда они были там вдвоем, исчезали все предрассудки и стереотипы. Только для Энн Драко был обыкновенным парнем, а не надменным, самовлюбленным, наглым, злым и противным сыном Малфоя, которого почти все недолюбливали в школе. Слизеренцы его уважали, но даже для них его статус не менялся. Гойл, Крэбб, Пэнси – что с них возьмешь? Остальные ученики – либо боялись, либо ненавидели. Все время сам, в ответе только перед самим собой, Драко часто ловил себя на мысли, каково это, когда по бокам Рон и Гермиона, которые поддерживают, а за спиной – десятки сторонников и доброжелателей. Раньше он считал, что у него есть друзья. Пусть и своеобразные, но ведь был кто-то рядом. А теперь? Да, Крэбб с Гойлом пойдут с ним до конца. Но не из-за дружбы, а из-за отсутствия мозгов в их головах. Такие марионетки не бросятся тебя спасать. Что уже говорить о жертве, цена которой – жизнь.
Малфой остановился возле портера и прижался лбом к холодной стене. Алкоголь пульсировал в его венах, казалось, что с минуты на минуту они просто разорвутся. Даже такое количество огневиски не отобрало у него умение мыслить. Драко знал, что он натворил. В Гриффиндорской спальне, юноша абсолютно все понимал, но не смог остановится. Сумасшествие захватило его сознание и заставляло остатки трезвого рассудка наблюдать за тем, что вытворяет тело. Никакого морального удовольствия. Она была так близко, он даже помнил, что целовал ее, но мозг остался равнодушным. Дурацкие инстинкты появились только, когда он раздвинул ноги Энн. Ничего больше. Он хотел, чтобы все было не так. А в итоге? Кончил, поиздевался над ней, но перед глазами даже не помутнело от наслаждения. Мозг трезво мыслил, полностью осознавая, что какая-то невидимая сила заставила изнасиловать человека, который стал хоть какой-то опорой в его жизни. Теперь он снова останется сам. Лучше бы юноша сошел с ума прямо на ней. Его бы отправили в больницу Святого Мунго, а Энн бы пришла его разок проведать с мешком шоколадок. Ведь не часто парни теряют рассудок во время секса и попадают в психбольницу.
Юноша сел на пол, опираясь на стену. Волшебник с портрета что-то неразборчиво пробормотал. Малфой обхватил руками колени и, уткнувшись лбом в них, закрыл глаза. Тошнота зарождалась в желудке. Скоро алкоголь выйдет наружу. Миссию свою он исполнил – Драко натворил дуростей. Теперь он освободит парня от своего пребывания в нем. С губ Слизеренца сорвался стон. Живот начал дико болеть. Ощущение, что Малфой падает в темный глубокий колодец, его не покидало. Дыхание начало сбиваться. Парень утратил чувство времени. Минуты то растягивались до невозможности, то набирали скорость, и он не успевал сделать и двух вдохов за минуту. Вокруг было слишком тихо. Драко, хватаясь за стену, встал и направился вперед. Его тошнило, что-то подступало к горлу. «Туалет…». Шатаясь, он зашел за угол и увидел кабинет Трансфигурации. Память подсказала, что рядом есть то, что он ищет. Схвативши холодную ручку, парень со всей силы толкнул дверь. Что-то внутри торжествовало, но алкоголь рвался наверх. Малфой подбежал к первой кабинке и, не закрывая за собой двери, упал перед унитазом на пол. Как раз вовремя, чтобы не заляпать светлый кафель. Страх, что все внутренности покинут его, расползался по телу парня, заставляя его сильнее сжимать край унитаза. Внутри все разрывалось от боли. Казалось, рвота никогда не закончиться. Из глаз капали слезы, щипая кожу щек. Парень кашлял и давился, но вся гадость продолжала из него выходить, давая ему лишь по несколько секунд для передышки. Ногти ерзали по керамике, издавая еле уловимый звук. Пряди волос лезли в глаза.
Рвота закончилась, а вместе с ней и все силы, которые были в теле парня. Малфой вытер влажный лоб ладонью, а белоснежным рукавом рубашки - грязные губы. Облегчение заполняло его. Дыхание успокаивалось, но голова продолжала кружиться. Одна рука продолжала держаться за край унитаза. Слизеренец боялся, что просто упадет в обморок от недостатка физических сил. За спиной прозвучали аккуратные шаги. Женский каблук тихо касался плитки. Кто-то хотел быть незамеченным, но к парню вернулся слух и зрение. Юноша медленно повернул голову. В нескольких метрах стояла Энн. На лице у нее была маска безразличия, губы сжаты, голова слегка наклонилась влево.
- Пришла полюбоваться, как мне дерьмово? – спросил Малфой, отворачиваясь.
Снова зазвучали шаги. Энн зашла к нему в кабинку, которую он не закрыл, и села на пол напротив него. Черный шелк расплылся лужей вокруг нее. Лицо резко стало усталым и бледным. Растрепанные волосы торчали в разные стороны, а локоны раскрутились и бесформенно спадали на плечи. Растертые тени под глазами и искусанные, напухшие губы уродовали ее милое личико. Так выглядели потаскухи с Лютного переулка. Юноша глянул на новенькую и отодвинулся. Опершись на одну стенку кабинки, он поправил влажные волосы, которые попадали ему в глаза. Гриффиндорка обхватила руками коленки и приоткрыла рот.
- Драко, почему мы в таком дерьме?
Малфой покачал головой, понимая, что дать правильный ответ на вопрос ему не удастся. Он откинул немного голову назад, вглядываясь в трещины на потолке. Как же ему хотелось получить ответ на этот вопрос. Как он желал оказаться дома на летних каникулах, а потом вернуться в Хогвартс, в котором нет страха, ненависти. Он бы просто учился, доставал Поттера, играл в Квиддич. Никаких проблем, никаких заданий от Тёмного Лорда.
- Я устала. – Снова сказала Энн, не отводя глаз от парня, которому только сейчас стало стыдно за то, что он сделал.
- Зачем ты пришла?
- Не знаю. Мне все равно. Смотри, - она кивнула в его сторону, а потом коснулась ладонью своей груди, - только мы с тобой в дерьме. Там все веселятся. У всех праздник.
- Поттеру тоже хреново.
- Да, но только мы сидим возле унитаза. Глянь на себя. Гермиона говорила, что ты прям гроза школы, а ты даже не замечаешь никого вокруг себя…
- Кому какое дело?
- А я? Блядь, я должна тебя ненавидеть, но… Мне все равно.
- Мне было бы легче, если б ты меня ненавидела. – Малфой устало глянул на Энн и прикусил губу.
Девушка потерла рукой нос. В глазах у нее появились слёзы. Уткнувшись лицом в колени, она задрожала. Слизеренец скривился, не зная, что ему делать. Тело не слушалось, мозг отказывался искать решение проблемы. Парень впервые видел, как плакала девушка, не считая тех детских слёз его одноклассниц, которые расстраивались из-за плохих оценок. Один единственный раз он видел, как плакала его мать. Тогда он был в четвертом классе. Родители поссорились. Отец ушел из дома, а Нарцисса рыдала всю ночь на кухне. Драко стоял в дверях около часа, не зная, как утешить маму, но так и не решился к ней подойти. Уходя в свою комнату, юноша думал, что разобьет себя об стену от стыда. Жалкий трус, который боится слёз единственного человека, которому он был не безразличен. После того парень никогда не разрешал себе хоть чем-то обидеть Нарциссу: ни словом, ни делом, ни даже своими мыслями. Теперь многое изменилось. Мама не будет плакать. Она просто погибнет вместе в мужем-идиотом и сыном-бездарью, которые втянули ее в нелепую борьбу. Драко всегда удивлялся, почему красивая, мудрая и любящая женщина не ушла от них. Жила бы где-то далеко и знать не знала о Тёмном Лорде. Но, видимо, семья была для нее важнее.
- Перестань рыдать…- из уст Малфоя слова прозвучали скорее, как приказ, чем просьба.
Энн приподняла лицо, но сразу же закрыла его ладонями. Парень даже не успел заметить слёз на ее щеках.
- Энн, перестань. Или скажи мне, как тебя успокоить.
Девушка ничего не ответила. Она только перестала дрожать. Растирая пальцами черные тени по всему лицу, она старалась прийти в себя. Малфой наблюдал за ней, чувствуя, на сколько она беспомощна, но он не знал, как ее защитить. И ради всего святого, он бы забрал ее и мать отсюда. Скрыл от чужих глаз, от Волдеморта и оставил их. Зачем он подливает масла в огонь? Парень сходил с ума. Внутри все рвалось от желания обнять девушку и успокоить, чтобы искупить вину перед Нарциссой, которую он ощущал с той самой ночи, когда не смог повести себя как мужчина. Руки отказывались слушаться. Юноша неподвижно сидел.
- Он дал тебе задание? – вдруг спросила девушка, уставившись на него.
- Что?
- Ты услышал. Да или нет?
- Не твое дело.
- Конечно, не мое! Это же я не из-за него сижу на холодном полу в этом долбанном Хогвартсе, вместо того, чтобы быть со своим любимым человеком в своей, черт побери, любимой школе! Знаешь, как мне осточертела эта война?
- Ты это мне говоришь? – парень вскинул бровь.
Силы возвращались к нему. Злость и эмоции, которые исходили от Энн, подпитывали его. Живот перестал болеть, алкоголь напрочь выветрился. В Драко вернулся истинный Малфой. Парень пошевелился, чтобы убедится, что к нему вернулась такая способность. Девушка сверлила его взглядом, обреченность на лице сменилась ненавистью.
- Знаешь, дальше будет еще хуже…- прошептал Малфой.
- Я знаю.
- Мы не в силах что-то менять.
- Да.
Юноша встал с пола и неуверенно протянул руку Гриффиндорке. Она в ответ покачала головой и кивнула в сторону дверей туалета.
- Оставь меня.
- Как хочешь.
Драко вздохнул, но все же отправился к выходу, оставив Энн сидеть в кабинке возле унитаза. Парень поежился от странного чувства. Все снова повторялось. Он бросил человека, который был на его стороне, которому он был не окончательно безразличен. Выйдя в коридор, он остро почувствовал в себе желание разбиться об стенку. Снова. Но ноги не слушались и несли его подальше от туалета. «Может так лучше? Ей так будет безопаснее!». Если он снова промахнется, Тёмный Лорд не простит. Может все обойдется только его смертью? Он искреннее на это надеялся. В душе разливался страх. Не за себя, а за Нарциссу. Она ведь честная, ради сына пойдет на все, встанет пред Волдемортом на колени лишь бы Лорд пощадил ее сына. А отец? Люциус найдет выход из любого дерьма. За него Малфой так не переживал. Где-то очень глубоко в сердце что-то кольнуло. Тупая иголка проткнула черствую и толстую кожу. Видимо, теперь Драко будет переживать не только за маму…