Предмет эстетики

Уже из этого краткого очерка основных этапов истории эстетической мысли и эстетического сознания видно, что эстетика — это наука философского склада, имеющая дело с какими-то достаточно тонкими и трудно уловимыми на рациональном (то есть философском) уровне материями, и одновременно — нечто большее, чем наука в обычном новоевропейском смысле слова. Точнее было бы сказать, что это некий особый, специфический опыт бытия-знания (эстетический опыт — о нем ниже), в котором человек, имеющий конкретную установку именно на него (только в этом случае он выступает как полноценный эстетический субъект), может пре-быватъ, иметь некое не постоянное, но временно-прерывающее-время бытие, как бы погружаться (точнее возноситься) в него на время и затем опять выходить на уровень обыденного бывания — обычной утилитарной жизни. Новоевропейская философия попыталась осмыслить этот опыт и сделать его предметом особой дисциплины — эстетики со своим специфическим предметом. Однако, как показывает вся история эстетики, определить этот предмет вербально, да еще в достаточно четких дефинициях оказалось делом проблематичным. Он постоянно ускользает от любого словесного дискурса, не вмещается в его достаточно узкие и жесткие рамки, и эстетика, хотя и осознает себя наукой, но нередко вынуждена выходить за рамки строго научного в традиционном понимании знания.

Тем не менее практически все крупные философы и мыслители не могли обойти вниманием эстетическую сферу. Большинство из них хорошо чувствовали ее высокую значимость для человека (эстетическую ценность), хотя и не всегда могли сформулировать, в чем она состоит. Ну, а такие величины в философии, как Кант, Шеллинг, Гегель, Н. Лосский и ряд других, просто вынуждены были всем ходом своего философствования включать эстетику в качестве завершающего (то есть приводящего к целостности) звена в свои философские системы. Глубже всего смысл этой акции выразил, пожалуй, Гегель, когда писал: «Я убежден, что высший акт разума, охватывающий все

56 Глава 2. Предмет эстетики

идеи, есть акт эстетический и что истина и благо соединяются родственными узами лишь в красоте. Философ, подобно поэту, должен обладать эстетическим даром. Философия духа — это эстетическая философия»²⁹. В той или иной форме смысл этого высказывания мы найдем у многих крупных мыслителей последних столетий.

В основном, в чем мы отчасти убедились уже в Главе 1, мыслители прошлого в бурных дискуссиях друг с другом по поводу почти каждой дефиниции определяли эстетику как науку о прекрасном (красоте) или как философию искусства, которое само описывалось обычно через категорию прекрасного или идеала, как особое выражение абсолютных истин или ценностей. Определения прекрасного и искусства связывались, как правило, с принципами неутилитарного созерцания, образного или символического выражения, опирающимися на суждение вкуса на основе чувства удовольствия-неудовольствия, или эстетического наслаждения. При этом чаще^ всего имелся в виду некий посреднический характер эстетического объекта, как отсылающего субъекта к чему-то более высокому, чем сам объект (к идее, идеалу, истине, Первопринципу, Архетипу, Высшей Красоте, Богу). Для искусства, как главного эстетического феномена, этот трансляционный характер был со времен античности закреплен в категории мимесиса во многих ее смыслах. И чем конкретнее была дефиниция, тем большие она вызывала споры. Особой атаке классические определения предмета эстетики подвергались с конца XIX в., когда в сферу гуманитарных наук стали активно вторгаться другие науки, в частности психология и лингвистика, возникли специальные науки об искусстве, а в самом искусстве начались процессы, подвергшие ревизии не только эстетические, но и все вообще классические гуманитарные ценности. Все это в совокупности и особенно бурно развивающиеся художественно-эстетические процессы XX в. (подробнее о них см. в Главе 13) заставляют по-новому взглянуть на многие явления культуры, в том числе и на предмет эстетики как науки.

В силу принципиальной ограниченности уровня формализации предмета эстетики и его многогранности, требующей от исследователя фундаментальных знаний в областях истории искусства, религии, философии и практически всех гуманитарных наук, как минимум, а также обостренного художественного

²⁹ Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет. М., 1970. С. 212. Глава г. Предмет эстетики

чувства и высоко развитого вкуса, эстетика до сих пор остается во всех отношениях наиболее сложной, трудоемкой, дискуссионной и наименее упорядоченной из всех гуманитарных дисциплин. Сегодня, как и в момент возникновения, в центре внимания эстетики стоят два главных феномена: совокупность всех явлений, процессов, отношений, обозначаемых как эстетические, т.е. само эстетическое как таковое, и искусство в его сущностных основаниях. Термины, их обозначающие, фактически — ее главные категории, метакатегорш. Все остальные категории являются производными от них и имеют целью в той или иной мере конкретизировать отдельные аспекты и уровни метакатегорий и феноменов, обозначаемых ими. Для классической эстетики в качестве наиболее значимых утвердилось поле феноменальных проблем и соответственно означающих их терминов и категорий: эстетическое сознание (объемлющее сферу эстетического восприятия и творчества, воображение, инспирацию и др.), эстетический опыт, эстетическая культура (включая основные закономерности и принципы художественной культуры, художественного текста, художественного языка, типологии искусства), игра, прекрасное, безобразное, возвышенное, трагическое, комическое, идеал, катарсис, наслаждение, мимесис, образ, символ, знак, выражение, творческий метод, стиль, форма и содержание, гений, художественное творчество и некоторые др. В эстетике XX в. возникло много принципов классификации эстетических категорий и почти бесчисленное множество самих категорий, иногда доходящее до абсурда.

Появившиеся в середине XX в. тенденции возникновения неклассической эстетики в русле фрейдизма, структурализма, постмодернизма ориентированы на утверждение в качестве центральных маргинальных, а часто и антиэстетических (с позиции классической эстетики) проблем и категорий (типа абсурдного, заумного, жестокости, шока, насилия, садизма, деструктивнос-ти, энтропии, хаоса, телесности и др.). Современные эстетики руководствуются принципами релятивности, полисемии, полиморфии ценностей и идеалов, а чаще вообще отказываются от них. При этом сами новейшие гуманитарные науки (особенно в поле постструктуралистско-постмодернистской текстогра-фии) в своей практике активно опираются на эстетический опыт, их тексты часто превращаются в современные артефакты, эстетические объекты, требующие эстетико-герменевтического анализа, в некие пропедевтические фрагменты виртуальной

58 Глава 2. Предмет эстетики

«игры в бисер» (по Г. Гессе). Все это свидетельствует как о необычайной сложности и многоликости предмета эстетики, постоянно балансирующего на грани материального — духовного, рационального — иррационального, вербализуемого — невер-бализуемого, так и о больших перспективах этой науки. Уже сегодня достаточно ясно наметились тенденции перерастания ее в некую гипернауку, которая постепенно втягивает в себя основные науки гуманитарного цикла (филологию, теоретическое искусствознание, отчасти культурологию, семиотику, структурализм, определенный класс философско-около-философских дискурсов) и активно использует опыт и достижения многих других современных наук.

Это не означает, конечно, что эстетика — некая ситуативная наука, меняющая свой предмет на каждом историческом зигзаге художественно-эстетического процесса. Отнюдь нет. Любая наука, в том числе и гуманитарного цикла, возникает в культуре тогда, когда в ищущем коллективном сознании общества появляется острая необходимость в ней; когда стремящийся к новому знанию разум (в нашем случае — философский) выявляет некую относительно самостоятельную сферу реальности (в самом широком смысле слова), которая требует отдельного внимания и специальных методов исследования. Тогда появляется новая наука и предпринимаются попытки формулирования ее предмета, наработки категориального аппарата и методологии. А это отнюдь не одномоментное дело, особенно когда речь идет о духовных науках.

Проблемы красоты, гармонии, меры, искусства, вкуса, как мы видели, волновали умы мыслителей с древнейших времен, однако только в середине XVIII в. возникла необходимость в качественно новом подходе к этой жизненно важной для человека области бытия с позиции ее систематического изучения — появилась наука эстетика. И возникла она столь поздно потому, что предмет ее относится к тем уровням духовной жизни человека, которые почти не поддаются вербализации, словесному выражению. Формально-логическое мышление, как главный инструмент новоевропейской науки и философии, стояло перед трудной задачей проникнуть в ту сферу, которая в сущностных своих основаниях не доступна вербальной формализации. Необходимо было искать какие-то особые обходные пути, чтобы исследовать эту с древнейших времен привлекавшую человеческое сознание область духовно-чувственного опыта человека.

Пава 2. Предмет эстетики 59

Сегодня, после двух с половиной столетий трудоемких поисков оптимальных дискурсивных путей и способов накопления эстетического знания, более-менее ясно, что сложилось некое поле классических эстетических текстов, совокупность которых дает достаточно определенное представление о предмете эстетики. Он хорошо ощутим для всех, профессионально вступающих в сферу активной энергетики этого поля. Однако, в отличие от предметов других гуманитарных наук, он до сих пор не имеет однозначно понимаемой формулировки. Наряду с объективной причиной его трудноописуемости в принципе, для этого существуют и субъективные причины, связанные с современной глобальной перестройкой основных методов и способов формирования, описания и понимания главных гносеологических понятий «знания» и «познания».

Если многие философы XVIII—XIX вв. определяли эстетику как науку о прекрасном или как философию искусства, то эстетики XX в. поняли, что предмет ее шире (определив ее в начале столетия — Кроче, Лосев и другие — как науку о выражении), а начавшиеся сложные процессы переоценки всех ценностей в культуре XX в. уже со второй половины века фактически не позволяют многим «продвинутым» эстетикам вообще давать какие-либо более-менее конкретные дефиниции. В результате этого эстетика начинает растворяться в других гуманитарных науках, эстетики утрачивают ощущение специфики своей дисциплины, ее предмета. Между тем, в самом современном культурно-цивилизацион-ном процессе и просто в обыденной жизни людей постоянно растет роль эстетического опыта, повышается эстетизация всех сфер жизнедеятельности человека. В этой ситуации объективно возрастает потребность в эстетике как науке, науке современной, отвечающей самому актуальному опыту человека, который при всей бешеной гонке техногенных и модернизаторских процессов не желает утратить своей ипостаси многомерной, духовно богатой личности, призванной в бытие для реализации полноты этого бытия.

Поэтому эстетика постоянно предпринимает попытки, естественно, всегда не последние и не окончательные, осмысления своего предмета и категориального аппарата. Для этого она, как живая наука, находящаяся в процессе постоянного становления, уверенно опирается на свой исторически сложившийся метафизический фундамент и при этом активно использует самый современный эстетический опыт, то есть современная эстетика находится в состоянии внутреннего творческого диалога меж-

60 Глава г. Предмет эстетики

ду своей собственной традицией и своей же самой актуальной современностью. Только в процессе этого непрерывно длящегося диалога складывается актуальное понимание всей сферы главных эстетических проблем, понятий, методов и методик, исследовательских ходов и дискурсивных процедур. Именно под углом зрения такой стратегии можно сегодня наиболее продуктивно подойти и к предмету эстетики как науки.

После нескольких столетий напряженного специального изучения мыслителями самых разных ориентации и дисциплин сферы эстетического опыта и особенно искусства (включая и анализ бурных процессов, вершившихся в нем в XX в.), как главного феномена эстетического сознания, и перед лицом реальной угрозы полного размывания границ эстетики, современному исследователю, особенно, когда он обращается к молодому поколению, только входящему в новую для него науку, приходится брать на себя смелость и ответственность все-таки дать современное определение предмета эстетики. Учитывая все выше сказанное, вряд ли стоит лишний раз подчеркивать, что и оно, как и все уже существующие, не претендует на окончательность, но лишь фиксирует внимание читателя на ядре эстетического опыта, то есть дается с необходимой долей условности, характерной вообще для любых дефиниций такого уровня. Весь ход последующего изложения материала в какой-то мере поможет читателю убедиться в определенной адекватности (насколько она возможна на вербальном уровне вообще) приводимой формулировки современному уровню понимания сущностного ядра эстетики, в какой-то мере снимет многие из вопросов, которые могут возникнуть при первом знакомстве со следующим ниже определением, уже априорно прозвучавшим и во Введении.

Эстетика — это наука о неутилитарном созерцательном или творческом отношении человека к реальности (любого типа — природной, предметной, духовной), изучающая специфический опыт ее освоения (глубинного контакта с ней), в процессе (и в результате) которого человек ощущает, чувствует, переживает в состояниях духовно-чувственной эйфории, восторга, неописуемой радости, катарсиса, духовного наслаждения полную гармонию своего Я с Универсумом, свою органическую причастность к Универсуму в единстве его духовно-материальных основ, свою сущностную нераздельность с ним, а часто и конкретнее — с его духовной Первопричиной, для верующих — с Бегом; реально достигает абсо-

Глава 2. Предмет эстетики 61

лютной полноты бытия, активно переживает это неописуемое состояние и получает новый существенный заряд духовной энергии, духовно обогащается. Или короче: эстетика — это наука о неутилитарных субъект-объектных отношениях, в результате которых субъект через посредство объекта достигает абсолютной личной свободы и полноты бытия; и совсем коротко: эстетика — это наука о гармонии человека с Универсумом.

Если внимательно всмотреться в это определение, то мы увидим, что оно не только вобрало в себя практически все классические определения предмета эстетики, но и как бы шире одних из них (позволяет, например, осмыслить ряд современных эстетических объектов, вроде бы не подпадающих под юрисдикцию классических определений) и уже других (не позволяет втягивать в орбиту эстетики очевидно внеэстетические объекты). В частности, оно значительно шире определения эстетики как науки о прекрасном, ибо исследования последнего столетия убедительно показали, что к сфере эстетического опыта относятся далеко не только прекрасные феномены. Да это, собственно, и всегда знала эстетика, изначально введя в свой категориальный аппарат в качестве главных наряду с прекрасным понятия возвышенного, сопрягаемого классической традицией скорее с безобразным, чем с прекрасным, трагического, комического, да и собственно самого безобразного (обо всем этом подробный разговор впереди). С другой стороны, появившаяся в начале XX в. и получившая распространение формулировка «эстетика — наука о выражении» без каких-либо ограничений позволяет включить в сферу эстетики массу внеэстетических элементов. Любой вербальный текст является своего рода выражением какого-то смысла, но далеко не все словесные (а тем более культурные — в структуралистской интерпретации) тексты имеют отношение к эстетической сфере. Данное здесь определение не исключает этой формулы, но ограничивает пределы эстетического выражения только специфическим анагогическим (от греч. anagoge — возведение, возвышение) выражением или художественным выражением, основанным на художественной образности и художественном символизме (подробнее см. Главу 12), т.е. выражением, обязательно сопровождающимся духовной радостью, наслаждением.

Далее, кажется, понятно без особых разъяснений, что перед нами в каком-то смысле метафизическое, идеальное определение, высвечивающее сущность эстетической сферы, на которую и наце-

62 Глава 2. Предмет эстетики

лен главный вектор эстетики-науки. Фигурирующее в нем понятие гармонии, как глобального принципа согласования разнородных и даже противоположных, конфликтных элементов, приведения их в единое целое, имеет космоантропный и в определенном смысле трансцендентирующий характер. Эмпирическая же сфера эстетического до бесконечности многообразна, многолика, наполнена самыми разными феноменами, которые в своей глубинной интенции ориентированы на эту сущность, но реально, эмпирически выполняют функции бесчисленных ступеней и этапов пути, ведущего (часто издалека) к указанной идеальной гармонии. Только достаточно ограниченное число эстетических объектов (в частности, шедевров мирового искусства или фрагментов природного ландшафта, природных объектов) могут сразу в акте эстетического восприятия привести эстетически подготовленного и имеющего эстетическую установку субъекта в состояние указанной высшей гармонии, пережить абсолютную полноту бытия, достичь эстетического катарсиса. Подавляющее же большинство эстетических объектов при соприкосновении с аналогичным большинством эстетических субъектов приводят к возникновению неких промежуточных состояний (этапов пути) частичного контакта (гармонии) с Универсумом, обязательно сопровождающихся определенным уровнем эстетического удовольствия (эстетический объект «нравится» субъекту), радости, «легкого дыхания», то есть приращением некоторой духовной энергии, некоего специфического невербализуемого «знания», которое современные эстетики, не находя адекватной терминологии, иногда называют «эстетическим знанием» или «эстетической информацией». И все это естественно входит в компетенцию эстетики, ее конкретных научных исследований.

Термин «эстетика» на совершенно законных основаниях употребляется в современной научной литературе и в обыденной практике и в ином, более широком метафорическом смысле — для обозначения эстетической составляющей культуры и ее эстетических компонентов. В этом смысле говорят об эстетике поведения, той или иной деятельности, спорта, церковного обряда, воинского ритуала и т.п., имея в виду эстетические аспекты, присущие практически любой деятельности человека.

К основным категориям эстетики, в совокупности более-менее полно описывающим ее предметное пространство, сегодня можно отнести эстетическое, вкус, прекрасное, возвышенное, трагическое, комическое, иронию, безобразное, игру, искусство. При анализе самого феномена искусства эстетика выработавши 2. П редмет эстети ки 63

ла еще ряд категорий, к главным из которых, несомненно, принадлежат мимесис, художественный образ, художественный символ, стиль, форма-содержание.

Наука эстетика, как и любая наука, не учит человека чему-то впрямую (например, правильному восприятию искусства или красоты в мире — этим занимается, в частности, эстетическое воспитание, особыми методами развивая в человеке эстетический вкус, эстетическое чувство, обогащая его опыт и знания в художественно-эстетической сфере). Она только всесторонне исследует свой предмет и тем самым выявляет место, роль и значимость эстетического опыта в жизни человека и общества, а косвенно указывает и путь, на котором человек может хотя бы временно вырываться из сферы глобальной социально-утилитарной зависимости, детерминированной конкретными жизненными условиями, и ощущать свою сущностную причастность к высшей космоантропной реальности, к духовным сферам бытия; переживать состояния личной свободы, гармонии и абсолютной полноты жизни.

Любая наука начинается с определения предмета, для изучения которого она и возникает. Понятно, что с развитием науки дефиниции ее предмета могут уточняться, может даже корректироваться и сам предмет, как это отчасти и случилось с эстетикой, прошедшей со времен Баумгартена существенный путь саморефлексии. Однако предмет в его основе всегда остается сущностным ядром науки. Определен или хотя бы более-менее вразумительно описан предмет, может состояться и наука, его изучающая и из него и вокруг него фактически разворачивающаяся. Нет достаточно ясного представления о предмете, вряд ли всерьез можно говорить и об адекватной научной дисциплине. Последние столетия показали, что предмет эстетики, несмотря на трудноописуемость материй, в полях которых он формируется, тем не менее достаточно хорошо ощущается профессионалами и более-менее адекватно закрепляется вербаль-но, хотя и в достаточно свободных и полисемантичных формулах, и, соответственно, уже несколько столетий разрабатывается аутентичная научная дисциплина эстетика. В ряду духовно-гуманитарных наук она занимает одно из высших мест, подобное, может быть, местам теории вероятностей, теории множеств, функционального анализа в математике; это отнюдь не наука элементарного уровня. И подходить к ее изучению можно, только существенно обогатив свои знания в сферах основных гуманитарных дисциплин (философии, богословия, фило-

64 Глава 2. Предмет эстетики

логии, искусствознания и др.), существенно развив свой эстетический вкус и вкусив сладких плодов личного духовно-эстетического опыта.

Из приведенного выше краткого исторического очерка и определения предмета эстетики достаточно ясно вырисовывается основной круг эстетических проблем, а также — главные категории, с помощью которых эстетика стремится ставить и отчасти решать эти проблемы. Фактически каждая из них, обозначая тот или иной аспект или принцип эстетики, вводит нас в определенный сегмент этой науки и шире — в смысловое поле эстетического опыта человека. Далее мы остановимся на основных исторически сложившихся категориях эстетики, которые в целом дают достаточно полное представление об этой науке, балансирующей на грани постоянного преодоления границ самого понятия науки. Главной категорией, определяющей предмет эстетики, является эстетическое. С него имеет смысл и начать разговор о категориальном аппарате, то есть о сущностных понятиях и проблемах эстетики.

Контрольные вопросы: