Глава пятая. На ошибках учатся?

В четыре часа в палату вошла Аки. Я выронил телефон. Кроха несла в руках воздушные шары, штук десять, наверно. И все черные, блин. Вот приколистка! А сама подружка была одета в корсетное платье с пышной юбкой. На ногах как обычно платформы. Но весь траур был разбавлен ядовито-розовыми аксессуарами, ленточки там, браслетики…

- Привет! – объявила Кроха и отпустила шары.

Те медленно поплыли к потолку и закачались там, ударяясь о поверхность. Я перевел взгляд на девчульку. Та поставила пакет на стол и кинулась обниматься.

- Кроха, ты капец! Задушишь!.. Аки!..

- Ой, как же я рада, что ты живой! – Аки, казалось, не слышала, пережимая мою шею.

- Так я помру щас! Расстроишься же.

Она отпустила меня и улыбнулась.

- Эт че? – я легонько дернул за розовую ленту ее корсета.

- Это от эмо осталось. Не пошла бы я в больницу во всем черном.

- Ты, страус, курево мне принесла?

Ну, страусы ж такие есть. Эмо. Или как там?

- Принесла-принесла.

- Пошли курить!

*****

Мы сидели в курилке. Аки болтала ногами, я языком.

- … Короче, я выпишусь дня через два где-то.

- Тебе не снимут швы через два дня! – возразила подружка.

- Я сам сниму. Ты в общаге этого зяблика не видела?

- Какого?

- Сайто.

- Я не заходила в общагу. Из универа сразу к тебе. А чего такое?

- Да не, ниче. Он тетради забыл. Отвезешь ему?

- А, конечно. Значит, ты его отблагодарил за заботу справкой от главврача? И как он отреагировал?

- Нормально, как. Вроде.

- Как у вас дела-то?

- Аки. Тебе поговорить не с кем было?

- Я ж с трупами работаю. А они, по причине прекращенной жизнедеятельности, не особо разговорчивы.

- Ты седня лабораторки по трупам делала?

- Да. По лягушачьим, правда. Но тоже с ними не потреплешься. Ты с темы-то не спрыгивай.

- Я не знаю, как у нас дела, Аки! Никак.

- Ты его даже не обзываешь больше? Зяблика придумал. А то все дебил, урод, кретин… Помягчел ты, Кобаяши. Это хорошо. Мне нравится. Может, он тебя научит по-человечески разговаривать?

- Поздно меня учить уже!

- Ну на медика ж ты учишься? Вот и говорить можно научиться.

- Бля, Аки… Ты меня достала.

- А не, показалось. Хироки, вот скажи, что ты к нему чувствуешь?

- К кому?

- К зяблику своему!

- А… Химия, Крох. Химия… Только посмей ржать. Я не посмотрю, что ты девочка и джиу-джитсу знаешь. Я сам тебя всем приемам научил!

Но Кроха даже не улыбалась. Просто смотрела на меня тепло так, по-дружески. Потом кивнула.

- Химия, значит? Принял?

- Угу… Куда деваться-то? – я со вздохом взял зажигалку и прикурил новую сигарету. – Это ж моя химия. Я с ней не спорю. Это как с колокольчиком. Я знаю, что он не заткнется. Значит, надо просто привыкнуть. Я привык. И к Зоу привык. Может, я так внимание уделял ему? Опыты ставил, красил, идиотничал… Аки… Я, по-твоему, гомик?

- Глупое слово для того, кто влюблен. Какая разница, кто твой избранник? Девушка, парень… Если тебя к нему тянет, то это не принципиально. Помнишь, когда я на первом курсе думала, что лесби? Мне тогда девчонка одна очень-очень нравилась. Это тоже была химия, Кобаяши.

- Ну че-то припоминаю. Вы ж вроде мутили?

- Я ее вспугнула. Она отчислилась и уехала.

- Как ты ее вспугнула-то?

- Поцеловала.

Я выронил сигарету.

- Ну пизда мне… И этот уедет… - прошептал я. – Он как раз все талдычил мне о том, что хочет отчислиться, чтобы больше в моей жизни не маячить…

- То есть? Хироки! – Кроха снова стала похожа на чибика из аниме. – Ты что… Ты его поцеловал?

- Мм, - мрачно промычал я, поднимая сигарету и туша ее в банке. – Сегодня.

- Епт твою мать…

- Это че щас было?

- Восхищение. Офигеть же! Ты правда… Кобаяши! Обалдеть!!

- Да не вопи ты, - сморщился я. – Ну а че мне делать было? Он весь такой капец сахарный… Вишней пахнет…

- Ты его нюхал? – Аки выгнула бровь. – Ты точно на него запал. Это, конечно, психическое отклонение, что тебе нравится людей нюхать, но…

- Мне не всех нравится нюхать! – возразил я. – Че ты из меня извращенца делаешь? Просто… Он меня тянет. А я его отпугнул. Все. Край.

Я закрыл лицо ладонями. Я ж ему нравился-то, небось, вовсе не потому, что он педик. Может, он просто дружить хотел, а я сразу лобзаться… Ой я кретин… Он ведь убежал. Значит, я его напугал. И все? Нет больше зяблика? И колокольчик его меня по утрам будить не будет?..

- Зашибись. Этот овощ из меня гея сделал и свалил.

Аки прыснула со смеху. Я глянул на нее. Кроха зажала рот рукой.

- Смешно тебе?

Она не сдержалась и захохотала в голос. Я покрутил пальцем у виска и взял пачку с зажигалкой.

- Ну прости! Хироки! Я не специально!..

*****

Аки сидела рядом на кровати. Я лопал банан и шоколад, запивая шипучкой. Обожаю сладкое.

- Надо было тебе чего-нибудь вишневого купить…

- Аки, - я угрюмо посмотрел на подругу.

- Прости, - расплылась она в улыбке. – Ну я серьезно. Может, он вернется. Если я его в общаге увижу…

- Не «если», а увидишь – тетради ему верни.

- Ну да. То позвоню тебе и скажу, собирает он вещи или нет. Угу?

- Угу.

- А сам-то чего не позвонишь ему?

- А че я ему скажу? Я ж не умею говорить нормально на такие темы. Я ж не сексопатолог.

- Просто извинись, - пожала плечами подружка, зажевав дольку шоколадки.

- Не многовато ли извинений ему? Я и так стараюсь быть вежливее, чем обычно!

- Это да. Правда стараешься. Странно. Это он так на тебя влияет? Молчу-молчу.

Я тоже молчал.

- Не буду я за это извиняться, - наконец, сказал я. – За это никто не просит прощения.

- «Это», «это»… Не можешь сказать «За поцелуй»?

- Аки, мать твою, я и так уже весь до пяток смущенный! Кончай меня дразнить!

- Ну прости-и-и… - она легла головой на мои колени. – Просто это так мило…

- Че тебе мило, яойщица? Твой друг, между прочим, осознал, что он педик! Че в этом милого, нихера не пойму.

- Перестань выражаться. Ничего ты не гей. Тебе ж девушки тоже нравятся.

- Ну так-то да… Но у меня сейчас ни одной девчонки в голове не вертится, понимаешь?

- Конечно, ты же в Хиденори влюблен. Он и будет у тебя в голове. Это нормально. Ты что, не влюблялся никогда по-настоящему?

- Ну, выходит, что нет. Блин, это обязательно должен был быть парень? Да еще и этот зяблик.

- Да тебе что, Анжелина Джоли нужна? – Аки закатила глаза.

- Нет…

- Бред Питт? – она выгнула бровь.

- Аки! На кой хер мне этот Питт?! У него семеро детей, притом половина не от него! Ну или сколько их там? Пофиг. Короче, я не о том. Почему он? Вот только съедь опять на химию.

- Тогда мне нечего ответить.

Я откинулся на подушку.

- Да и какая теперь разница… Я напугал его. Он точно свалит. Может, я так успокоюсь поскорее. Надо выписываться, у меня уже хер в потолок упирается, как я о нем подумаю. Мне нужен секс.

- Боже, - девчуля закатила глаза. – Ты такой противный.

- Ну так я ж тебе не предлагаю. Хотя мог бы.

- Да. Странно. А ему бы предложил?

- Ему?.. Чтоб он меня опять отпиздил? – я усмехнулся. – У него ниче так удар… Хлесткий. Кулаком так вообще бы мне зубы выбил. Кстати, я его никогда не бил-то… Ну, заламывал там, или скручивал. Но не бил. Ни разу. Прикинь?

- Прикинула…

- Аки, ты устала от меня уже. Спасибо за гостинцы, но вали домой. И шары свои могильные забери.

- Нет, это тебе. Завтра приехать?

- Да че тебе мотаться туда-сюда? В общаге уже увидимся.

- Так ты тут со скуки помрешь! – Кроха встала и принялась собираться.

- Тетрадки этого охламона не забудь. Не помру. Ты ж мне судоку принесла. Уж если от ножевой не умер, то от скуки точно не скопычусь. Иди чмокай меня и беги, юбка.

Подружка звонко припечатала мою щеку поцелуем и упорхнула. А я остался. С ощущением неудовлетворенности и полным бардаком в голове. Аки нифга не помогла разобраться. Только понять – я влюбился в пацана. Но на это всех своих тараканов не спишешь.

Уедет он? Ну и отлично. Прекрасно! Просто зашибись! А я вернусь к обычной гетеросексуальной жизни. Юбки, готки, медички. Ножки, титьки, попки. И никаких глазастых рыжих зябликов.

*****

Ночью я плохо спал. Бок тянуло, за окном шел дождь. Теперь мои ранения будут, как у старика с подагрой, реагировать на погодные изменения? Не рановато ли?

Так как датчик сердца я отключил, несмотря на все протесты медсестры, то в палате было тихо. Я плюнул на то, что не могу уснуть. Включил свет, дотянулся до барсетки, наскреб на дне мелочь. Погремел ею. Звенит. Не как колокольчик, но похоже немного.

У Сайто колокольчик звенит, как рождественский, который любят впихивать в игрушки. Ну там погремушки всякие, звенелки… А скоро ж Рождество. Семестр почти к концу подошел, и я даже не озаботился, как его проведу. Если мне автоматом зачет по анатомии не поставят, то я на допсессию останусь, мне экзамен придется переучивать заново. Я ж хоть и умный, но не настолько, чтобы все запоминать. На память не жаловался, но не с анатомией.

Перебирая мелочевку пальцами, я вспоминал. Не строение скелета, конечно. Поцелуй. Мягкость губ. Легкую царапучесть из-за обветренности. Такие ощущения нежные… Может, когда он уедет и больше не будет маячить, то я скорее забуду о зяблике? О том, что его запах у меня в носу до сих пор. Его ничем не перебить, ни больничным духом, ни лекарствами, ни даже нашатырем. Вишня в волосах… Рыжие пряди, щекочущие мне нос… Да что за дела? Я ж не могу вытерпеть.

Рука поползла по животу вниз. Пальцы нырнули под резинку больничных штанов. Хочется… Его хочется. Черт, это же невозможно!..

Я выдернул руку и сжал кулак. Я не онанирую. Никогда. И уж тем более, я не буду дрочить на пацана! Но я хочу его. Сильно хочу. Я так ни одну красотку не хотел, как этого задохлика. И это – ошибка! Так не должно быть, плевал я на эту химию!

Швырнув монетки на покрывало, я закинул руки за голову и выдохнул. Поотжиматься бы, так бок еще не дает – перетянули сегодня слишком сильно. Я не знаю, как я проведу оставшееся время в больнице, я хочу в общагу. Хоть сегодня же. Но мне тогда сильно влетит. А за эти два дня запах вишни выветрится из носа. Я забуду о Хиденори Сайто.