Танаем и гарем

Человечество начинало свою социобиологическую эволюцию, по всей види­мости, с гораздо более низкой ступени, чем социальные насекомые (муравьи, пчелы) и хищные животные, к примеру пещерные медведи и мамонты. Вторым они уступали в индивидуальной мощи и конкуренции за биоресурсы, первым — в организационном совершенстве. Зажатый между двумя видами живых су­ществ, человек вынужден был ускоренно эволюционировать, да так, что воб­рал в себя все самое лучшее от каждого из них, а затем и превзошел их: одних в коллективном устройстве, других в индивидуальном развитии.

Наземные приматы, обитающие в африканской саванне (собакоголовые обезьяны): павианы, бабуины и гамадрилы (в отличие от мощных орангута­нов и горилл), — в одиночку защититься от леопарда, льва или гиеновых со­бак не способны: они плохо вооружены и медленно бегают. Единственная надежда — создать сложную оборонительную организацию. Ее выработал естественный отбор.

В основе лежит жесткая иерархия самцов. У многих живущих группой животных, если они обитают в безопасности (например, на деревьях, как орангутаны), или сильно вооружены (как львы), или очень быстро бегают (как лошади), во избежание бесконечных конфликтов самец-доминант из­гоняет остальных самцов, включая сыновей. У собакоголовых же все поло­возрелые самцы остаются в стаде, образуя его оборонительную структуру.

С подобными проблемами, считает В.Р. Дольник⁶, в свое время столкну­лись и предки человека. Живший в Восточной Африке 3—4 млн лет назад пря­моходящий предок человека — афарский австралопитек — был ростом метр с небольшим. Не выше был и пришедший ему на смену Homo habilis — первый изготовитель каменных орудий. Только следующий вид Homo erectus прямо­ходящий человек, появившийся там же около 1,5 млн лет назад, — был в пол­тора раза выше. «Ранние гоминиды, — пишет Дольник, — не охотились на крупных животных. Так что, хотя они и имели под рукой заостренный камень, убить им хищника в одиночку, скорее всего, не могли. Это были некрупные, от природы слабо вооруженные существа, к тому же бегавшие медленно (даже в сравнении с павианом), очень неверткие и вдобавок не способные быстро вскарабкаться на дерево. Следовательно, предположение о том, что они жили отдельными семьями или небольшими, слабо организованными группами (как гориллы и шимпанзе), не проходит»⁷. Скорее всего, если судить по аналогии с приматами, наши далекие предки вели стадный образ жизни. Следовательно, социальная организация стадных обезьян саванны доносит до наших дней как бы действующую модель социальной структуры предков человека.

О формах социальной организации предлюдей, живших миллионы лет назад, мы можем судить весьма приблизительно. Останки скелетов, следы кострищ или каменные орудия труда позволяют судить только об анатоми­ческих особенностях, отчасти — хозяйственном укладе и жилище нашего предка. Но какова социальная организация сообщества пралюдей и древней­ших людей, к примеру австралопитека или человека умелого, остается толь-

⁶ Дольник В.P. Homo militaris. — http://www.follow.ru/article/263.

⁷ Там же.

ко догадываться. Помочь ученым могут наблюдение за поведением и обра­зом жизни приматов, очень близких к человеку по некоторым (но не всем) свойствам.

На основе наблюдений за приматами можно говорить о трех важнейших факторах, регулирующих стадные отношения: привязанность самца к самке (образование тандема и гарема), взаимное тяготение матери и детенышей (выводок) и однополых особей друг к другу⁸. Как видим, в этом списке от­сутствуют важнейшие свойства, отличающие либо выделяющие социальных насекомых, как-то: разделение труда, кастовый строй, коллективное воспи­тание молодежи. К этому человечеству еще предстояло прийти, до этого было еще очень далеко.

А пока что, в самом начале человеческой предыстории и на протяжении нескольких миллионов лет, наш предок оставался стадным животным, мало чем отличающимся по образу жизни и поведению от приматов. Прямохож-дение и первые опыты использования орудий вряд ли повлияли на соци­альную организацию: они были еще очень слабыми, чтобы двигать вперед социальный прогресс. Много позже, когда они приведут к возникновению мышления, сознания и речи, резко изменятся формы социальной организа-

Врезка

В.Р. Дольник Стадо обезьян

Павианы любят ходить строем. Стадо павианов насчитывает несколько десятков голов. В мес­тах кормежки и в относительно безопасных местах отдыха стадо располагается не кое-как, а особым порядком — лагерем. При этом сам­цы-доминанты занимают центральную и обыч­но возвышенную часть площади, вокруг них кон­центрируются самки с детенышами, а перифе­рию лагеря охраняют самцы-субдоминанты. Если обзор недостаточен, некоторые самцы за­нимают дозорные возвышения. Все это — защи­та от неожиданного нападения хищников.

Когда павианы переходят с места на место, они идут в определенном порядке, который можно назвать походным строем. В середине стада идут самцы-доминанты. Из такого положения им удобно обозревать стадо и управлять им. Одно­временно это и самое безопасное место в стаде при нападении хищника (у обезьян доминанты совсем не собираются рисковать собой без край-

ней необходимости). Около доминантов идет самая ценная для них и самая беззащитная часть стада: молодые самки, самки, несущие детены­шей младшего возраста, и несамостоятельные детеныши. Это самое безопасное место в пост­роении. Периферию ядра стада образуют само­стоятельные молодые обезьяны. В случае опас­ности по команде доминантов ядро стада будет убегать, но не очень быстро — из-за самок и детенышей. Впереди стада, на расстоянии види­мости, развернувшись полумесяцем, идут сам­цы второго иерархического ранга (субдоминан­ты). Это авангард, наиболее опасное место в по­строении. Обнаружив опасного хищника, авангард развертывается вогнутым оборонитель­ным полумесяцем и стремится задержать его, быстро и слаженно маневрируя. Обычно авангар­ду удается отрезать хищника от стада и дать пос­леднему убежать. Большинство хищников после этого охоту прекращает: они знают, что субдоми­нанты дерутся отчаянно и беспощадно, действу­ют сообща и прекрасно взаимодействуют. Ты вцепишься в одного из них, а они все — в тебя. Потеряв пять-семь самцов, павианы способны изувечить даже леопарда. Позади стада, тоже на расстоянии видимости, идет арьергард — самцы третьего иерархичес­кого ранга, прикрывающие стадо с тыла. Если павианы идут по пересеченной местности и обзор недостаточен, они могут выделять одну или две группы бокового охранения.

Сокращено по источнику: Дольник В.Р. Homo militaris. — http://www.follow.ru/article/263.

⁸ Выготский Л. С. Избранные психологические исследования. М, 1956.

ции, и человечество совершит революционный скачок. Но произойдет это приблизительно в верхнем палеолите, если не позже.

Итак, стадо предлюдей — это аморфное образование достаточно большо­го (от нескольких десятков до нескольких сотен) количества особей, т.е. ано­нимное скопление, напоминающее стаю рыб в океане.

Надо согласиться с Лоренцом в том, что семья не являлась исходной ячей­кой формирующегося человека. Поначалу она была таким же слабым эволю­ционным фактором, как прямохождение и использование орудий труда. Ко всем трем предчеловек обращался случайно, необходимость их использова­ния не была закреплена ни анатомически, ни социально.

Тем не менее семья или, лучше сказать, протосемья на той ранней стадии была. Она и не могла не быть, поскольку существует у всех или большинства видов животных. Другое дело, какую форму она имела.

По всей видимости, протосемья не была моногамной. Эволюционной первыми были, вероятнее всего, тандем и гарем. Основу первого составляла пара — мать и ребенок, основу второго — самец с несколькими самками. Та и другая формы унаследованы человеком от своих животных предков, био­логически предопределены и биологически наиболее эффективны. В одном гареме может быть только один доминирующий самец, а самок может быть столько, сколько он способен удержать.

Мать и ее детеныши с биологической точки зрения являлись наиболее устойчивой, а потому исходной микроструктурой стада пралюдей. Время от времени к базисной материнско-детской группе присоединялись один или несколько взрослых самцов, круживших в непосредственной близости. Об­разовывалась новая структурная единица — гаремная группа или просто га­рем, состоявший из одного физически сильного самца, нескольких самок и их общих детенышей. По эволюционному времени такого рода группы, ви­димо, появлялись позднее материнско-детских групп.

Прежде всего, у тех высших приматов, которые были нашими биологи­ческими предками, образовывалась потомственная связь как минимум двух поколений (мать—ребенок). Природа позаботилась о том, чтобы эта связь была закреплена наиболее сильным образом — биологическим инстинктом. На последующих витках эта потомственная связь преобразуется в кровнород­ственную. Из нее в дальнейшем возникнет сложная и разветвленная систе­ма родства с отчетливо осознаваемыми и почитаемыми предками. Сеть род­ства станет в дальнейшем первой в истории человечества социальной систе­мой — основой и фундаментом общества людей.

Как установил Г. Кюммер, мельчайшей устойчивой единицей групп у га­мадрилов является гаремная семья. Ее «составляют крупный самец, одна или две взрослые самки с их потомством, одна-две неполовозрелые самки и иног­да молодой самец. В этой группе безраздельно властвует старший самец, мо­гучий, вдвое более крупный, чем самки. Он ведет группу, внимательно сле­дит, чтобы ни один из членов его семьи не отстал. В случае неповиновения он даже кусает самок. Вечером гамадрилы снова возвращаются к скалам, однако не обязательно к тем, где они провели предыдущую ночь. Во время пастьбы несколько семей объединяются в группы, относительно устойчивые по соста­ву. По крайней мере две-три семьи ежедневно отмечаются в одной и той же пасущейся группе. Размер таких групп довольно велик — 30—90 животных»⁹.

⁹ Баскин Л.М. Олени против волков. М., 1976. С. 131.

Стадо шимпанзе — это сложное сообщество, в котором вожак может вы­бирать себе любую самку из группы, а остальные самцы — только некоторых, причем чем ниже самец стоит на лестнице доминирования, тем сложнее ему найти партнершу. Внутри стада обезьян формируются своего рода гаремы, которые, впрочем, не очень устойчивы, поскольку тот же вожак легко мо­жет забрать любую самку в свой гарем или просто воспользоваться ею похо­дя. И все это очень похоже на обычаи многих первобытных племен, где так же просто осуществляется переход женщины от менее сильного мужчины к более сильному, но никак не наоборот.

Первоначальной для всех животных структурой выступает брачная пара, которая объединяет случайно выбранных особей на непродолжительное вре­мя. Соединение нескольких пар создает группировку, несколько группиро­вок — стадо или стаю. Отношения между особями устанавливаются лишь во время гона и периодов совместной охоты, а затем они прекращаются. Таким образом, в целом взаимоотношения особей непродолжительны и нерегуляр­ны. Они безразличны друг другу, их не интересует полнота индивидуально­го сходства между ними. После периода гона самец может остаться с самкой, чтобы проконтролировать появление потомства.

Оба типа протосемьи — тандем и гарем — нужно считать биологически первичными. Гарем необходим для того, чтобы лучше выполнять воспроиз­водственные функции, тандем — для социализации: воспитанием потомства занимался не весь коллектив, а только мать. (В известном смысле надо гово­рить о возвращении вспять, когда пишут о феминизации школьного образо­вания и семейного воспитания", детьми и подростками занимаются женщи­ны-учительницы и матери-хозяйки; мужчины не идут работать в школу и заняты добыванием денег.)

Если это так, то вторичными надо считать отношения между самцом и самкой, мужем и женой. Их сложнее удержать, сохранить, сделать устойчи­выми. Природа не выделила под них прочный биологический фундамент. Природе они не нужны, если не считать некоторых видов млекопитающих, у которых для воспитания потомства необходимы оба родителя.

Вторичный тип связи, объединяющий в одно целое мужскую и женскую особи, появился очень поздно, вероятно, лишь у кроманьонцев. По свое­му содержанию и характеру его надо именовать социальным, а по значе­нию — революционным. Следуя подобной логике, к третичным надо от­носить иерархические связи между людьми, которые к воспроизводству, сексуальным отношениям и воспитанию потомства никакого отношения не имеют.

Если первичные связи носят исключительно биологический характер, вто­ричные являются биосоциальными, то третичные — исключительно соци­альными. Тот факт, что иерархические отношения мы встречаем у некоторых или многих видов социальных животных, в том числе у приматов, не опро­вергает нашего утверждения об их исключительно социальном характере. Дело в том, что определение «социальное» относится не только к людям, но и к некоторым видам животных, которых называют социальными или обществен­ными, а потому трактуется как в узком, так и в широком значении.

Итак, стадо предлюдей надо рассматривать в качестве аморфного и неус­тойчивого коллективного образования, в котором единственно устойчивой структурой были либо тандем, либо семья (рис. 21).

Структурные кристаллы, в роли которых выступал гарем либо тандем, поначалу являлись именно вкраплениями, которые в течение нескольких миллионов лет разрослись до полноценной кристаллической решетки. На отдельных секрециях чужеродного материала наросло социальное «мясо»,

Рис. 21. Аморфное первобытное стадо с устойчивыми вкраплениями

вокруг скелета образовалось тело — тело полноценного человеческого обще­ства. Тандем и гарем превратились в семью и род, роды объединились в пле­мена, на их основе возникли вождества, которые преобразовались в ранние государства. А дальнейшая история общества уже известна любому школь­нику.

Аморфное скопление предлюдей и приматов называют еще популяцией. Она образует первичную структуру, в которой сексуальные отношения ха­рактеризуются эндогамией. Вторичную структуру некоторые авторы пред­лагают называть расширенным социумом. Сексуальные отношения для вторич­ной структуры характеризуются экзогамией'⁰.

Третичную структуру называют демом. Демы «представляют собой эле­ментарную структурную единицу популяции, и именно на их основе обес­печивается адаптивный ответ популяции в целом на изменение вне- и внут-рипопуляционных условий»¹¹. Дем, размеры которого в отличие от популя­ции в пределе определяются размерами ареала, должен обладать строгой структурой, а численность его особей определяться не только экологически­ми особенностями, но и самой его структурой. Дем — достаточно строгая организация, устав и существование которой полностью определены зако­нами социальной эволюции¹². В основе образования любого дема лежит пи­рамидально-ярусная структура во главе с доминантом. Пирамидальность состоит в том, что импульсы в группе проходят по вертикали, снизу вверх,

¹⁰ Алексеев В.М. Указ. соч.

" Шилов И.А. Физиологическая экология животных: Учеб. пособие. М., 1985. С.197.

¹² Алексеев В.М. Указ. соч.

а ярусность в том, что особи, занимающие один ярус, нейтральны по отно­шению друг к другу¹³. Можно предположить, что первобытные стада людей, как и животных некоторых видов, были организованы по принципу пира­мидально-ярусной структуры.

У человека популяционная организация не заканчивается образованием третичной структуры. Поэтому для организаций человека введены дополни­тельные обозначения. Третичной структуре наиболее соответствует понятие антропогеоценоза, введенное В.П. Алексеевым¹⁴. Для более высокой струк­туры наиболее полное развитие получило понятие хозяйственно-культурного типа, введенное СП. Толстовым в 1932 г.

Скопления павианов и гамадрилов достигают 750 голов. Именно такие скопления и следует считать демом. В таких аморфных образованиях между особями, принадлежащими к разным семьям, не наблюдается строго выра­женной иерархии. С биологической точки зрения они нужны для поддержа­ния генофонда и воспроизводства поколений. Подобные ассоциации край­не слабо помогают борьбе за выживание, защите от хищников или выполне­нию хозяйственных функций.