Неизбежно ли взаимодействие?

Я верю в это. Наша педагогическая работа заключается в том, чтобы принести осознание этого феномена, который и является сутью жизни. Хотя мы всегда полагали или делали вид, что полагаем, что мы можем находиться в головах пациента как беспристрастные наблюдатели, мы открываем, что мы напрямую вовлечены в феномен перцепции, и что та информация, которую мы получаем, происходит напрямую от того, что мы индуцируем – осознанно или нет – в структуру другого человека, а он в нашу.

Это совпадает с мнением самых продвинутых физиков: «Физик из Принсетона, Джон А.Вилер, сичтает, что термин «наблюдатель» следовало бы заменить термином «участник». По его мнению, эта замена подчеркнула бы ту новую роль, которую играет сознание в физике. Он не отрицает существование объективной реальности, наоборот, он утверждает, что объективная и субъективная реальности состоят, в некотором роде, друг из друга. Они формируют «самовозбуждающиеся» системы и могут существовать только во «взаимосвязи». Они пишет: «Возможно ли, что вселенная существует, благодаря перцепции кого-то одного, или благодаря участию тех, кто «участвует»? Акт жизни – это акт участия. Участник – это новый концепт, который дан нам квантовой механикой. Он изгоняет из классической теории «наблюдателя», этого человека, который прятался в укрытии и смотрел на происходящее через стекло, не принимая ни в чем участия. Такого не может быть! Об этом говорит квантовая механика»». (Тalbot, 1984, 46).

То, что проецируем на нашего пациента, является моделями и нашими личными представлениями. Речь может идти об анатомии, физиологии, но так же и о нашем взгляде на жизнь в целом. Таким образом, мы имеем дело со сложной системой координат, более или менее осознанной,и ответы, которые мы получаем от тканей, направляет именно она.

Таким образом, эта осознанность является наиважнейшей. Она привносит позитивный аспект: подчеркивает важность наших представлений об анатомии, физиологии… Наши знания, таким образом, приобретают всю свою ценность. Они служат нам системой координат для перцепции, а ответы,которые мы получаем от тканей наших пациентов, напрямую связаны с качеством наших знаний.

Это осознанность выявляет и негативный аспект: она позволяет нам вообразить, что мы так же проецируем свои границы, и что живые ткани впоследствии отвечают, находясь в жестких рамках наших собственных границ…Я пойду дальше и скажу, что наши ткани, без сомнения, демонстрируют наши границы…

И наконец, эту осознанность нужно сопоставить с проповедями Стилла, который настоятельно просил нас заниматься здоровьем: «Основной целью врача должно быть обнаружение здоровья. А болезнь может найти кто угодно». (Still, 1999, 31). Это подтверждает и Сатерленд: «Вам необходимо держать в уме картину идеального, которая будет вести вас, но не следует стараться навязать известный вам идеал голове, которую вы лечите». (Wales ed., 1990, 7).

Такая точка зрения прямо противоположна современному медицинскому подходу, который ориентирован на симптом и патологию. «Запомните, лошадь, которая всё время ищет ухабы, никогда не найдет ровную дорогу». (Still, 1999, 203).

Таким образом, мы можем понять, какое множество ощущений возникает вследствие терапевтического взаимодействия, и сделать акцент на том, чтобы сделать их как можно более осознанными.

«Один дирижер сказал, что он приказывает звуковой картине симфонии, написанной композитором, проявиться и ждет от музыкантов оркестра того, чтобы они оживили эту звуковую картину в ответ на приказ. Есть ли разница между этим и тем фактом, что вы кладете руки на пациента, входите в контакт с живым и невесомым механизмом и просите от тканей ответа? Музыканты – это те ткани, о которых мы говорим, и они ответят на ваш приказ и будут сотрудничать с вами, чтобы дать возможность проявиться совершенству, которого вы стараетесь достигнуть ради здоровья тела. Это потрясающе!» (Brooks ed., 1997, 263).

Исходя из того, что было найдено в опытах и сказано, чтобы быть хорошим остеопатом, нужно быть физически и умственно совершенным!

Это было бы идеально, но это абсолютно нереалистично. Мы должны научиться работать, будучи такими, какие мы есть.Нам может помочь осознание того, что действительно происходит.

Раз так, действительно, врачам следовало бы заниматься собой. Врач должен быть пациентом! Элементы, которые мы раскроем в этой книге в дальнейшем, подтвердят эту идею. Меня удивляет констатация того, что врачи относятся к себе небрежно. Как будто бы статус врача дает нам преимущества перед другими людьми! Этот пункт будет раскрыт в главе, посвященной врачу.

Почему нам не преподают это в начале нашего обучения? Нам было бы легче!

Над самим обучением остеопатии стоит задуматься! Для начала нужно заметить, что преподаватели остеопатии, в большинстве своем, не получили никакого образования, чтобы преподавать. Какой бы ни была их мотивация, к преподаванию это относится так же, как и к остеопатии: даже если в большой степени это искусство, существуют техники, которым можно научиться.

Что касается обучения, очевидно одно: научить можно лишь тому, что знаешь сам, то, что сам осознаешь. Однако, сегодняшние учителя – это вчерашние ученики, которым никто не преподавал пальпацию. Основным правилом в этом отношении было: «Положи руки и жди». Те, кому посчастливилось спонтанно почувствовать, не дали себе труда поискать «как сделать». Они чувствуют, но не осознают того, что они делают, чтобы почувствовать и контролировать свою пальпацию. Они поступают с пальпацией, как персонаж мольеровской комедии, господин Журден, с прозой. Невозможно научить тому, как «уметь делать», пока сам это не осознаешь.

Среди тех, кто испытывал трудности, некоторые не нашли решений и совершенно отвернулись от методик, требующих пальпировать ткани в движении. Они расценили это как вздор и магию. Они часто мстительно относятся к этому подходу. Таким образом, спрашивать их о пальпации бессмысленно.

И, наконец, были те, кто ничего не почувствовал и настойчиво стремился к достижению уверенной пальпации. Многие достигли её путем повторяющихся попыток. Они остановились на том, что запомнили то, что работает и забыли всё остальное. Но, научившись таким образом что-либо делать, мы не всегда обучаемся тому как это делать. Мы достигаем «умения делать», но оно не соответствующего «умения быть». Не осознав всех тонкостей явлений, задействованных в пальпации, очень трудно обучать пальпации. Литература по остеопатии описывает это: «Большинство авторов описывают то, что они чувствуют, но никогда не говорят, что они делают, чтобы почувствовать. Очевидно, что такой выдающийся в своей области человек, как Сатерленд, не задавался такими вопросами. Его последователи, без сомнения, достаточно решили их для себя, чтобы тоже больше не задаваться ими». (Tricot, 2000, 43).

Преподаватели занимаются тем, что учат тому, чем сами достаточно владеют. Именно так пальпация в преподавании остеопатии и была забыта. Недостаточное владение пальпацией дает странные ощущения, необъяснимые и иногда сбивающие с толку. Это пробуждает наши страхи. В таком случае, самой распространенной реакцией будет отрицание, которое нужно доказать. В нашем обществе всё нужно доказывать. И вот блестящее доказательство: всё это не научно! Наука, которая, кажется, дает нам уверенность (см. конус) и позволяет нам избежать всех недостоверностей, преследующих существо, т.е. жизнь. Но, к сожалению, она не учит нас ничему, касающемуся бытия, то есть самой жизни!