Параметры и типы

К их числу относятся: отношение между частью и целым; отношение к собственности; отношение к политике; способ принятия групповых решений, связанный с отношением к выборам; способ осуществления социальных изменений; отношение к инициаторам изменений.

Отношение между частью и целым помогает дать классификацию организационных решений. В том числе объяснить континентальную и страноведческую специфику анархизма. Европейские версии анархизма, включая Россию, тяготели к приоритету целого над частью. Тогда как американские варианты анархизма отличаются крайним индивидуализмом. Для устойчивости приоритета целого над частью требуется сильная идеологическая связь, которую до сих пор выполняли коммунистическая, социалистическая и националистическая идеологии. Индивидуалистические варианты анархизма не нуждаются в общей идеологии и потому тяготеют к либерализму в его радикальных вариантах.

Отношение к собственности может колебаться от полной приватизации через индивидуальную и коммунальную формы собственности к абсолютной общественной собственности. Индивидуальная или личная собственность может включать ограниченное обладание и полное отсутствие собственности. Эта классификация зависит от тяготения анархизма к холистическому или индивидуалистическому варианту.

Оба ранее указанных параметра определяют отношение анархизма к политике и способу принятия решений. Этот способ может колебаться от полной (непосредственной) демократии через демократию большинства и олигархию до полной диктатуры. Способ осуществления социальных изменений включает конституционный и неконституционный, мирный и насильственный путь. Отношение к инициаторам (субъектам) изменений тоже колеблется и включает последовательность: народ как множество единичных индивидов, люмпенпролетариат, профсоюзы, политические партии и отдельные лидеры, уполномоченные на такие изменения производно от всех предшествующих параметров.

Представленная классификация не является полной. В ней не учитывается отношение анархизма к методам распределения социальных и индивидуальных благ (рынок, насильственное перераспределение в результате коллективных акций, административные методы), к использованию технологий (экологически грязных и чистых), а также к организации труда и свободного времени. Анализ этих

вопросов требует особой

книги или, по крайней мере, статьи. Поэтому я ограничусь проблематикой, вытекающей из данной классификации.

На ее основе можно сделать общий вывод: существует множество анархизмов, из которых в предшествующей истории проявилась только часть. Эта часть несводима к анархизму в целом, история которого заново начинается в феминизме, экологизме и коммунитаризме. Причем речь идет пока только о разработке теоретического пласта анархизма, а не о становлении полнокровного социального движения, отвергающего государство и традиционные формы политики.

Действительно, предшествующая история анархизма включает множество разных концепций. Это качество, отличающее анархизм от всех остальных идеологий, может быть обозначено как радикальный плюрализм. Данное свойство обычно озадачивает не только врагов: «Плюралистический характер анархизма способствовал тому, что даже благосклонные его критики останавливались в раздумье перед вопросом: является ли вообще анархизм идеологией или просто путаницей разных взглядов?» (5, 3). Нетрудно понять, что такой вопрос является следствием молчаливой посылки: всякая идеология должна быть монистической. На основе такого убеждения и возникает множество трюизмов, которыми переполнено большинство исследований, посвященных анархизму.

Я имею в виду прежде всего постулат об аморфности, парадоксальности и противоречивости анархизма. Он базируется на смешивании хаоса с порядком, причем представление о хаотичности возникает в результате смешивания философского и методологического анархизма с анархизмом фактическим, анархизма индивидуалистического с социалистическим, а их обоих с холистическими вариантами анархизма и т.д. Но наиболее капитальная ошибка большинства рассуждений об анархизме — смешивание анархизма принципиального с его выродившимися формами.

Приведу лишь один пример. М.А.Бакунин традиционно считается одним из отцов анархизма, причем не только русского, но и европейского. Между тем в письме к Николаю I

Бакунин обосновывал необходимость диктаторской власти в России. Эта власть, по его мнению, должна быть неограниченной, исключать свободу книгопечатания и любые парламентские формы. В то же время Бакунин полагал, что только такая власть может быть «свободной» и способствовать

«возвышению и просвещению народных масс». Однако уже на основе приведенной классификаций можно прийти к выводу: Бакунин представлял только один из множества вариантов анархизма. И может считаться

«классиком» только его выродившейся ветви, для которой сама идея плюрализма была неприемлемой. Об этом свидетельствует и его борьба с К.Марксом за установление диктаторских методов руководства в I Интернационале (см.: 28, 196—200). Из предшествующего обсуждения проблемы авторитета следует, что вырождение — характеристика людей и групп, называющих себя «анархистами», но неспособными принять плюрализм как принцип мировоззрения и политики.