О психологической природе нравственного чувства

В основе всех нравственных действий, под целым рядом сознательных причин, лежит недоступная сознанию потребность, которая, в отличие от других потребностей, называется нравственной потребностью. Эта нравственная потребность есть прирожденная сила влечения к нравственному Первообразу, как высшему Благу. Созданная для безсмертной жизни, душа томится временной жизнью на земле, ибо смутно, но несомненно чувствует, что в этом мире, на земле, нет и не может быть истинного блага, которое есть Благо вечное. Из этой потребности вырастает стремление к жизни в Боге, как истинном и высочайшем носителе вечного нравственного Блага и Добра. Как всякое стремление, — нравственное стремление ищет удовлетворения и бывает удовлетворяемо или неудовлетворяемо. При удовлетворении нравственных стремлений возникает чувство покоя, нравственного довольства или нравственного блага, а при неудовлетворении — чувство безпокойства, нравственного неудовольствия или нравственного зла и греха.

Св. Писание, изображая внутренние действия нравственного чувства, представляет их движениями сердца, законом, написанным в сердце людей, вселением Иисуса Христа в сердце человеческое. Таким образом, нравственная жизнь, возникает в области нравственной воли, раскрывается затем в области нравственных чувств и, только после этого, осмысляется в области нравственного сознания. Нравственные чувства ясно отличаются от всех иных чувств. Все чувства не нравственного характера возбуждаются предметами, существующими вне нашего сознания; нравственные же чувства возбуждаются тем, что сознаются исходящими из глубины души. Нравственные чувства могут возникать по поводу всяких потребностей, но не смешиваться с ними. Этим объясняется то, что иногда человек испытывает духовное удовлетворение при телесных страданиях и обратно. Все движения нравственного чувства, по поводу намерений и действий, бывают или успокаивающими или безпокойными, так как в каждом случае производится оценка нашего личного достоинства, определяемого как благородство или низость, и тем самым возбуждающая в нас — чувства радости и нравственного удовлетворения, или сокрушения сердечного и нравственного недовольства. Постепенно, из совокупности личного опыта и общения с опытом других людей, в сознании человека ясно и определенно встает объективный нравственный закон, указывающий, что в поведении людей есть добро и что зло. Отсюда рождается чувство долга или нравственной обязанности.

Сознание — с одной стороны движений нравственного чувства одобрения или порицания, довольства или недовольства, а с другой — сознание нравственного закона и соединенного с ним нравственного долга, — составляют то, что называется совестью.

Где существуют вышеуказанные проявления нравственного чувства, там являются и нравственные действия, из которых согласные с нравственным законом — называются добродетелями, а несогласные — грехами. Из различного сочетания добродетелей и грехов, в каждой отдельной личности образуется тот или иной нравственный характер. Сила нравственного характера, тесно связанная с нравственным самоопределением, не бывает неизменной. Каждый акт свободного нравственного самоопределения, повторяясь, становится привычным. Совокупность этих привычных актов делает человека нравственно-определенной личностью. По мере того, как личность нравственно укрепляется, или, наоборот, уклоняется в безнравственность, — становится все более трудным, и, наконец, даже почти невозможным, изменение преобладающего направления нравственной жизни. Но человек (в отличие от добрых и злых духов), пока он находится в земных условиях бытия, не может быть безповоротно в одном направлении и тем самым окончательно утратить своей свободы избирать добро и зло. Раскаяние возможно при самом крайнем укоренении во зле, в последний момент земной жизни человека (конечно, только с помощью Божьей).

Так как идеальная сущность нравственной свободы находится только в Боге, то человек, по мере приближения к Богу, в исполнении Его воли, — становится все более и более нравственно свободным. Об этом прекрасно говорит епископ Никанор в своем "Нравственном Богословии": "В направлении свободы человеческой на исполнение воли Божьей получается не стеснение, а достижение ее высшей задачи; во всецелом же подчинении воле Божьей достигается самая конечная цель ее, или иначе самая сущность нравственной свободы. В этом своем конечном и высшем проявлении нравственной свободы человек вполне сходится с волей Божьей, а чрез это, как она сама не уничтожается всемогущею волей Божьей, так и Божья воля не ограничивается человеческой свободою". Величайшие подвижники благочестия, научившиеся духовной мудрости смирения (смиренномудрия), достигали, чрез слияние своей воли с волей Божией, такой силы нравственной свободы, что подчиняли своей воле не только диких животных, но и неодушевленную природу, чтивших в человеке его природное царственное достоинство. (Многочисленные примеры такого подчинения смотри в "Житиях святых".) Восстанавливая в людях попранное грехопадением это царское достоинство человека, Спаситель сказал: "Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда" — и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас". Отсюда видно, что с развитием нравственной свободы будут увеличиваться и другие виды свободы человека. (Например — хождение по водам.)