Примаков Евгений Максимович

Евгений Максимович Примаков, директор внешней разведки России, обладал удивительным качеством: он был нетороплив и рассудителен. Манера поведения и специфический с хрипотцой голос ещё с юношеских лет отличали его от сверстников. Всё, что ему поручалось, он делал вдумчиво и надёжно. Его манера убеждать вызывала уважение окружающих. Этому его научили опыт и мудрые знания Востока.

Судьба относилась к нему благосклонно. Волею судеб он всегда находился в нужное время в нужном месте.

Забегая вперёд, сразу скажу: будучи уже в ранге председателя Кабинета министров России, направляясь с официальным визитом в США, он, в знак протеста России против бомбардировки Югославии военным блоком НАТО развернул самолёт над Атлантическим океаном и повернул обратно, чем неслыханно нарушил международный протокол.

Российская и международная общественность и на этот раз правильно поняла его мужественный поступок. Этим поступком Примаков впервые за последнее десятилетие показал, что Россия ещё не на коленях, никогда на них не будет и с ней надо считаться. Мир удивлённо и по-новому взглянул на РОССИЮ.

Сейчас, сидя во главе длинного стола, Евгений Максимович внимательно слушал доклады своих подчинённых. Тема была странная: «Электромагнитное излучение». В голове у него никак не укладывался смысл полученного задания от директора ФСБ.

«Какое имеет отношение эта тема к моему ведомству?» – думал Примаков. – «Почему этим должна заниматься внешняя разведка?»

Очень скоро Евгений Максимович со свойственной ему педантичностью разберётся и поймёт важность этой задачи для государства.

Со слов старых работников Комитета постепенно стала вырисовываться общая картина действий прошлых операций. Листая довольно скудный материал по этой теме, Примаков мысленно разговаривал сам с собой:

«Произошли необычные, даже по меркам моего ведомства, трагические финалы прошлых операций. Взять хотя бы ту некую лабораторию, где умерли все непосредственные исполнители… И гибель самолёта с профессором и работниками КГБ…

Помимо всего, погибли практически все документы научных исследований по излучению. Пожар в квартире учёного, занимавшегося этими исследованиями, и многое другое. Кстати, надо бы проверить, не остались ли какие-либо документы в сгоревшей квартире профессора. Они, учёные, любят оставлять после себя дневники.

По сообщениям нашей агентуры, за рубежом идёт непонятная для нас активность по сбору информации и организации каких-то полигонов по изучению электромагнитных излучений. Настораживает и просьба американцев ознакомить их с материалами прошлых лет.

Янки, видно, нас вообще перестали считать за серьёзных противников. Всё это говорит о важности этих исследований. Придётся впрягаться на всю катушку».

Отвлёкшись своими размышлениями от хода совещания, директор службы внешней разведки, чтобы как-то оживить монотонность сухих докладов, неожиданно задал вопрос присутствующим работникам, не обращаясь к кому-либо конкретно:

– Ну, если есть излучение, то где-то есть и источник его генерации. Если есть источник, значит, где-то есть и место его нахождения. Как вы думаете, коллеги?

Примаков ещё не привык к новым обращениям, да собственно, оно пока и не сформировалось. Старое – «товарищ», вроде бы, уже не принято говорить, а новое – «господа», говорить язык не поворачивался. Поэтому, он произнёс: коллеги.

– Следовательно, нам необходимо вести работу в двух направлениях: первое – активизировать работы по исследованию самого электромагнитного излучения; второе – начать поиск места возможной дислокации источника генерации. Конечно, если таковой, вообще имеется.

Евгений Максимович, обведя взглядом присутствующих, отметил про себя, что приглашённые на это совещание бывшие работники КГБ одобрительно и с каким-то живым интересом смотрели на него. В их взглядах явно проскальзывала просьба о привлечении их к разработке этого большого и необычного дела. Они не знали, а может, догадывались, что присутствие здесь некоторых из них стоило Примакову больших усилий.

После довольно жёстких бесед с руководством ФСБ и сотрудниками аппарата президента страны ему удалось настоять на обязательном привлечении офицеров бывшего КГБ к работе над этой темой. Да и с кем ему ещё работать, как не с ними? Не с теми же, кто стоял на площадях во время путча, демонстрируя свою лояльность Ельцину. Им ещё многому надо учиться, чтобы стать профессионалами.

Присутствующие оживлённо беседовали между собой, разделившись на группы. Директор внешней разведки любил слушать споры и доводы своих подчинённых, ведущих разговор в свободном режиме. На этот раз он не прислушивался к ним, всецело увлёкшись чтением разработанного и очень подробного плана проведения секретной операции. Вот только кодовое обозначение этой операции не понравилось Примакову.

Он встал с кресла, рукой дав знак сотрудникам, чтобы те не обращали на него внимания и продолжали обсуждение. Подошёл к окну, пощупал землю в горшке с цветком, и продолжил размышления:

«Если то, что мы хотим найти, является генератором всего живого на Земле, значит, это место соответствует древним легендам о том, что весь генофонд человечества хранится в Шамбале. В теософских учениях Шамбала – это некое пространство нахождения великих учителей, направляющих эволюцию человечества. Она невидима и недоступна для непросветлённого человека, т.е. для неподготовленного.

Считается, что Шамбала – это центр мира. В центре неё находится источник, или своеобразный кристалл, или субстанция, вкладывающая жизнедеятельность во всё сущее на Земле. Вот и надо назвать нашу операцию – Шамбала».

Евгений Максимович сам себя похвалил за удачное, как говорят, в тему, название операции. Он с явным удовольствием вернулся на своё место и, ещё раз бегло пробежав глазами разработанный план будущей операции, с удовлетворением отметил про себя:

«Не зря я настоял на участии бывших сотрудников в разработке операции. Чувствуется старая школа профессионалов. Да, и что не менее важно: участие этих специалистов легализировало их работу в нашей системе».