Монголия в период автономии

В1911 г. богдо-гэгэн Джебзун-Дамбахутухта VIII был возведен на престол, то есть, помимо религиозной, одновременно получил и высшую светскую власть. До того в истории Монголии духовный глава всегда бьи подчинен светскому правителю. Причину такого изменения следует искать в усилении к началу XX в. экономических позиций ламаистс­кой церкви как одного из крупнейших собственников пастбищ и скота (у одного только богда-гэгэна находилось в подчинении около 100 тыс. зависимых крестьян-аратов), а также в признании всеми монголами в ходе национального движения авторитета «живого Будды».

Однако отсутствие традиции теократической формы правления приводило к проявлению острых противоречий внутри общества, особенно в связи со спецификой проблемы престолонаследия, так как после своей физической смерти, как уже отмечалось, согласно

буддийскому канону, богдо-гэгэн должен был перевоплотиться в другого человека. Это вступало в противоречие с обычным, династи­ческим наследованием светской власти.

Тем не менее установление именно такой формы государственно­сти отражало определенный компромисс, достигнутый внутри мон­гольского общества между светской и духовной элитой. Опасаясь обострения борьбы за власть богдо-гэгэн назначил новое правитель­ство из пяти министров, куда не вошли активные участники событий лета 1911 г. Тогда на совещании высших руководителей Монголии было принято решение об отделении от Китая и отправлено письмо российскому императору Николаю II с просьбой о поддержке. (Все русские монархи, начиная с Екатерины Великой, также считались у монголов перевоплощениями Будды.)

Фигура нового правителя вызвала сильное недовольство у части элиты, считавшей, что во главе государства должен был находиться прямой потомок «золотого рода» Чингисхана. Вскоре некоторые из этих потенциальных претендентов скоропостижно скончались при невыясненных обстоятельствах.

В новом правительстве активную роль стали играть выходцы из незнатной среды, выступавшие против сепаратизма местной знати, за централизацию страны вокруг фигуры богдо-гэгэна. Кроме того, в политическую жизнь теперь были вовлечены представители не­многочисленного монгольского национального капитала, чиновни­чество, нарождавшаяся интеллигенция. Они также выступали за радикальные преобразования в обществе на основе этнической само­бытности с элементами, привнесенными извне, в том числе и за создание определенных представительных учреждений с совещатель­ными функциями. Такой орган, состоявший из двух палат, был создан в 1914 г. указом богдо-гэгэна. Верхняя палата образовывалась вьгсши-ми светскими и духовными руководителями, а нижняя — чиновниче­ством и администрацией низового уровня. За время его работы было высказано большое количество предложений в адрес богдо-гэгэна с целью совершенствования монгольской государственности.

В тот же период в Монголии появились первые периодические издания, выпускавшиеся чиновничеством и интеллигенцией. Одна­ко не следует преувеличивать их влияние на умонастроения основ­ной массы населения, абсолютное большинство которого было полностью неграмотным.

В 1913 г., в результате русско-китайских переговоров в Кяхте, проходивших без участия представителей Внешней Монголии, была подписана декларация, по которой эта территория признавалась частью Китая на правах широкой автономии. В той обстановке это выглядело формальностью, так как у Китая уже не было возможности

реализовать свои права на практике. Поэтому фактический протек­торат над автономией стала осуществлять Россия.

В мае 1915 г. было подписано теперь уже тройственное соглаше­ние между Китаем, Россией и Внешней Монголией, по которому последняя признавалась вновь внутренне самостоятельным госу­дарством, находящимся в вассальной зависимости от Китая. Прави­тельство Внешней Монголии оставляло в силе меньчжурское законодательство и учрежденный ими сословный суд. Кроме того, страна лишалась права заключения договоров с другими государ­ствами, по которым предусматривалось решение политических и территориальных проблем. Россия и Китайская Республика брали на себя роль гарантов нового юридического статуса Монголии.

Положение аратства — основной массы населения, в силу нарас­тания трудностей социально-экономического развития, продолжало оставаться очень тяжелым, что способствовало обострению внут­ренних противоречий в стране.

Тем не менее можно вполне определенно сказать, что в 1911—1917 гг. монгольская государственность развивалась в целом поступатель­но, но этот процесс был прерван событиями в России, явившимися также рубежными и для Монголии.

Они были враждебно восприняты верхушкой монгольского об­щества. Граница между двумя странами закрывалась, торговля прекращалась.

Летом 1918 г. в Ургу с согласия монгольских лидеров вступили китайские войска и началась военная оккупация страны. В этих событиях также активно участвовала Япония. Главной целью китай­цев являлась ликвидация монгольской автономии, что и было осуще­ствлено от имени богдо-гэгэна в ноябре того же года: Взамен местной элите было гарантировано сохранение ее прав и привилегий.