2015-05-12
309
С середины 1920-х годов свертывание «нэпа» сопровождалось (а точнее, было неразрывно связано с) возобновлением ожесточенной борьбы государства с Церковью.
В сентябре 1927 года Сталин встречался с американской рабочей делегацией. Сохранились и стенограмма встречи, и публикация в печати, посвященная этой встрече, и текст публикации с правкой Сталина. Ему был задан вопрос и о религии. В ответе Сталина был и такой пассаж, не вошедший в публикацию: «… когда мы шли к власти, мы в своей программе имели требование свободы веры, свободы вероисповедания. Но это еще не значит, что мы административными мерами не воздействуем на людей в том смысле, чтобы они отказались от религии». Примечательно, однако, что в опубликованный текст Сталин вписал: «Подавили ли мы реакционное духовенство? Да, подавили. Беда только в том, что оно не вполне еще ликвидировано. Антирелигиозная пропаганда является тем средством, которое должно довести до конца дело ликвидации реакционного духовенства» (253-254). Так, замечает И. Курляндский, вождь (уже в 1927 году) вбрасывал в общественное сознание установку на будущий масштабный антирелигиозный и антицерковный террор. Лишь прикрывая ее словами о «пропаганде».
Творческой находкой Иосифа Сталина явилась теория усиления классовой борьбы по мере успехов в строительстве социализма. Лучшего оправдания террора трудно было представить. Этой теорией обосновывались и борьба с «кулачеством», под эгидой которой прошли конец 1920-х, начало 1930-х годов, и вообще любые насильственные меры.
«Поп» рассматривался как пособник эксплуататоров, как заведомый сторонник возвращения «темного прошлого». В негативном (прибегнем к современному термину) рейтинге духовенство шло первым после «кулачества». Так звучало с трибуны, так выражалось и в цифрах арестованных «по первой категории» (т.е. на расстрел или заключение в дальние лагеря, формулировка «по категориям» вошла в употребление в конце 1920-х годов). На стр. 407 Курляндский приводит соответственные данные по отдельным местностям, знакомя читателя с чекистскими сводками весны 1930 года, а также с общей справкой ОГПУ от 17 ноября 1930 г. В последней читаем: «Органами ОГПУ за первый период операции по кулачеству — с 1 января по 15 апреля было арестовано по 1-й категории — 140 724 чел., из них а) кулаков — 79 330, б) церковников — 5028, в) бывших помещиков, заводчиков и т.п. — 4405, г) прочий антисоветский элемент — 51 961 чел.». Церковь страдала вместе со всем народом. Справедливо сомнение, выраженное И.А. Курляндским в отношении применимости термина «большой террор» только к 1937-1938 гг., некоторые историки, как он отмечает, называют «большим террором» все годы правления Сталина: 1927-1953.
Говоря о борьбе советской власти с религией, нельзя не упомянуть и «Союз воинствующих безбожников», многочисленную общественную организацию, просуществовавшую в СССР с 1925 г. по 1947 г. В книге И. Курляндского этой организации уделяется большое внимание. Мы же отметим только следующие моменты. Во-первых, именно от лица этого Союза была открыто сформулирована установка на полное уничтожение религии в СССР. А именно, на съезде «Союза воинствующих безбожников» в мае 1932 года были поставлены цели «Безбожной пятилетки» 1932-1937 г.г. Сами формулировки этих целей предполагали насилие, действия карательных органов. И окончательное положение звучало так (цитирую по лекциям А. Л. Беглова): «К 1 мая 1937 года имя бога должно быть забыто на всей территории СССР». Как замечает А.Л. Беглов, скорее всего, формулировки «безбожной пятилетки» были подготовкой общественного мнения к развертыванию действий власти против религии. Во-вторых, лозунги Союза безбожников были обыкновенно политизированными, клеймили классовый характер религии, твердили о заговорах, чинимых духовенством, и служили, таким образом, целям верховной власти. В третьих, председатель «Союза воинствующих безбожников», Емельян Ярославский (Миней Губельман) был сподвижником Сталина, с которым Сталин порой считался: это прослеживается по документам, приводимым Курляндским.
Внешне власть была на стороне убеждения, агитации, пропаганды. Фактически же вопрос о религии, о существовании Церкви решался насильственным путем. Однако и в идеологической риторике звучали не доводы, но апелляция к низменному, пошлому. Говоря о характере крестьянина и о трудности переубедить его, Сталин предлагал примитивную схему: религия нужна мужику ради его хозяйственных, материальных интересов, оттого он так и держится за нее. И надо… высмеять попа! Приведем цитату из выступления Сталина на встрече с рабселькорами в декабре 1928 года. Во время этой встречи большое внимание было уделено антирелигиозной пропаганде. Один из вопросов с места касался часто встречающихся в деревне хулиганских выходок молодежи по отношению к Церкви и религии. В своем ответе Сталин признал кощунственные выходки хорошим средством борьбы с религией, но с оговоркой: делать это надо с умом! «Посмеяться над попом хорошо, — сказал он, — только надо уметь так это сделать, чтобы вызвать из-за насмешек над попом не озлобление среди крестьян, а хохот. … Уметь надо. Насмешка — дело хорошее, только надо уметь». Со знанием дела говорил.
В марте 1931 года (об этом рассказывает А.Л. Беглов), отвечая на телеграфный запрос одной из американских газет, Сталин сказал, что жалеет только об одном: ему не удалось покончить со всеми представителями духовенства в СССР. К этому времени уже шла на спад волна «раскулачивания» и антицерковных репрессий 1929-1931 гг. Приближалась война советской власти со всем народом.
