Сарекат даганг ислам и ранний Сарекат ислам (1911-1916). Мухаммадья

В отличие от БУ Сарекат даганг ислам (СДИ — Союз мусульман­ских торговцев) с момента возникновения на Яве (1911 г.) превратил в орудие объединения и сплочения религию ислама. Появление этой ассоциации «туземных фабрикантов и торговцев» (преимущественно специфической национальной тканью — батиком) было вызвано наступ­лением бизнеса хуацяо в этой исконно индонезийской области, ростом демократического движения хуацяо в результате Синьхайской револю­ции, а также резкой активизацией христианских миссий в колонии.

Основателями СДИ были крупнейший батиковый магнат в г. Соло (Суракарта) Хаджи Саманхуди и выходец из семьи мелкого прияи журналист Тиртоадисурьо. Новая национальная экономическая ассо­циация выступала за единство и деловую взаимопомощь мусульманеких дельцов в борьбе за «прогресс и процветание» страны. Однако в стране, где ислам исповедовало более 90% населения, призыв к объедине­нию мусульман был воспринят широкими, массами как призыв к на­циональному объединению, отмечал советский востоковед А. Б. Белень­кий. Действительно, в союз группами вступали представители социаль­ных низов и к лету 1912 г. в СДИ уже числилось свыше 83 тыс. членов, в основном на Центральной и Восточной Яве. Это немедленно обостри­ло подозрительность колонизаторов. Они заявили, что руководство СДИ не способно контролировать положение в местных организациях («а это чревато эксцессами»), и на этом основании потребовали при­дать союзу не централизованный общеяванский, а узколокальный, а затем — конфедеративный характер.

В 1912 г. СДИ пришлось пересмотреть свои статуты, и 10 сентяб­ря в г. Сурабае была зарегистрирована новая организация Сарекат ислам (Союз ислама). Бурный рост СИ, главным образом за счет пред­ставителей народных масс, продолжался, и в 1916 г. численность союза превысила 800 тыс. членов. Одновременно активизировалась и рели­гиозная жизнь мусульман Явы: резко возросло число хаджи, строились новые мечети и молельни, исламские школы, создавались ссудные кас­сы. Судя по программным установкам СИ, замечают авторы «Нацио­нальной истории Индонезии», таким, как: развивать предприниматель­скую инициативу, наладить взаимопомощь членов союза, стимулировать просвещение и вообще все, что способствует подъему благосостояния жителей, искоренять ошибочные представления об исламе, — эта орга­низация абстрагировалась от политики. В то же время все действия этого союза убедительно подсказывают, что СИ ставил перед собой и политические цели*. Он всегда отстаивал справедливость в борьбе про­тив колониального гнета, пороков правящих кругов. Эра СИ ознамено­валась революционным подъемом, мужественными выступлениями про­тив колониализма. Соответственно менялся и состав руководства. Пред­ставители торгово-промышленной буржуазии оттеснялись на второй план прежде всего новыми слоями, обязанными своим происхожде­нием «этическому курсу»: служащими частных фирм и компаний, людь­ми интеллектуального труда, лицами свободных профессий. Прияи по происхождению, они оторвались от своего социального слоя, превратив­шись в мелкобуржуазных интеллигентов. Виднейшим из них был Умар Саид Чокроаминото, участник создания Буди Утомо, сменивший до этого ряд профессий (механик, химик, журналист). Выдающийся зна­ток ислама, теоретик «мусульманского социализма», превосходный ора­тор, он в дальнейшем до самой кончины оставался главным лиде­ром СИ.

Подняв знамя мусульманского национализма, Сарекат ислам при­обрел общеиндонезийский характер, распространил свои организации на Внешние острова. В его деятельности антикитайские нотки, свойст­венные СДИ, постепенно исчезают, и он переориентируется на борь­бу против западного империализма. Естественным следствием стано­вится приток в его ряды рабочих, ремесленников, крестьян, для кото­рых СИ предоставлял долгожданную возможность дать выход своему недовольству существующими социальными условиями. Сарекат ислам, как подчеркивал А. А. Губер, постепенно превращался в блок всех антиимпериалистических элементов, объединивший различные про­слойки и классы индонезийского общества в условиях еще недостаточного размежевания классовых сил. Иными словами, СИ не был ни пар­тией, ни организацией единого фронта.

Заверения Чокроаминото на I съезде (янв. 1913 г.), что Сарекат ислам не есть революционная (или даже политическая) организация, что он лоялен властям, не успокоило последних. Они не доверяли спо­собности лидеров держать в рамках законопослушания антиколониаль­но настроенные массы, тем более что первые стачки: плантационных рабочих в местечке Крапьяк (1912) и промышленного пролетариата в г. Сурабае (1913) прошли под руководством активистов СДИ и СИ. Испугались голландцы и того размаха, с которым происходил II кон­гресс СИ, собравший свыше 50 тыс. участников и сочувствующих. Под давлением голландцев конгресс постановил не принимать в СИ коло­ниальных чиновников и неиндонезийцев*. В июне 1913 г. правительство НИ запретило создание разветвленной централизованной структуры СИ. В марте 1914 г. оно утвердило статуты местных отделений как не зависящих от суракартского центра. Голландские трибунисты обосно­ванно квалифицировали эту меру как проявление принципа «разделяй и властвуй». Чиновники колониальной администрации использовали любые предлоги, чтобы препятствовать работе СИ. Вместе с тем уже с 1913 г., учитывая очевидный подъем чувства национальной гордости индонезийцев, чиновникам-голландцам предписывалось не раздражать «туземцев» унизительным обращением.

Однако вопреки препонам продолжался бурный рост Сарекат ис­лама как общеиндонезийской революционно-демократической и антиим­периалистической организации под знаменем исламского национализма. СИ придерживался реформаторского, модернистского направления в исламе. Его лидеры оправдывали взимание ссудного процента, рато­вали за буржуазное развитие страны. Поначалу они широко разверну­ли главным образом «социальную», т. е. миссионерскую, благотвори­тельную деятельность. Но с течением времени СИ все более политизи­ровался. Социально-миссионерская направленность была подхвачена неполитической модернистско-исламской организацией Мухаммадья (Союз пророка Мухаммада). Он был основан в ноябре 1912 г. состоя­тельным торговцем и крупным богословом X. А. Дахланом и опирался на духовенство, исламские интеллигенцию и предпринимательские кру­ги, то есть преимущественно на городских мусульман. Мухаммадья активно занялась миссионерством, созданием исламских школ, библио­тек, лечебниц и детских приютов, направляла деятельность своих орга­низаций — женской и молодежной. Она проповедовала престижность предпринимательства, деловитость, бережливость, боролась против традиционалистского, консервативного подхода к вероучению. Священные книги мусульман были переведены ею на языки народов Индонезии. Ре­форматоры из Мухаммадьи выступали против индуистско-буддистских и анимистических элементов, очень характерных для ислама на Яве, против старинного адата, освящающего власть общинной верхушки и препятствовавшего развитию буржуазных отношений в индонезийском обществе.

Ряды Мухаммадьи неуклонно росли (особенно быстро на Цент­ральных Яве и Суматре), и колонизаторы, убедившись в ее отстранен­ности от политики, не препятствовали этому. Появились и другие анти-традициоиалистские исламские организации (Ахмадие). Это породилонапряженность, главным образом потому, что ортодоксы (исламские традиционалисты) ощутили, что подобное развитие событий угрожает им. Вместе с ними против реформизма выступили адатные группиров­ки и прияи. Этот раскол проявился с большей очевидностью, когда ор­тодоксы создали собственную организацию Нахдатул Уламу* (Совет уламов), чрезвычайно быстро распространившуюся в сельской местно­сти и опиравшуюся на местных кьяи и хаджи — мусульманских бого­словов и правоведов, действовавших преимущественно в деревне. Коло­ниальные власти, чрезвычайно обрадованные идейным (а в дальней­шем и организационным) расколом в среде неполитического мусуль­манского движения, всячески старались усугубить его.