После бури

На трибунах становится тише.

Пыль от танков и слов улеглась.

Много дров наломали мы с Мишей –

Над страною стяжателей власть.

Потревожил ты осье гнездовье,

C перестройкой шатаясь впотьмах.

Запылало тогда Приднестровье

И в гражданской войне Карабах.

И пошел тут процесс расползанья –

Фергана, Сумгаит и Литва.

В кабинетах кремлевских метанья

Отразились на наших правах.

В магазинах исчезли товары.

Свежий ветер талоны унес.

В полный рост встал хотя очень старый,

Но такой актуальный вопрос.

Что же делать с твоей перестройкой, Михаил-ты наш свет-Горбачев?

Или выбросить всё на помойку,

Или двигаться дальше вперед?

И дошло это дело до драки,

Что историки путчем зовут.

Друг на друга, как будто собаки, Наши власти накинулись тут.

А народ-то, слепой, не заметил,

Что его одурачили вновь.

И напрасно в дождливом рассвете Пролилась трех защитников кровь.

Вот теперь десять лет мы страдаем

И виним лишь других – не себя. Обозлен весь народ и подавлен –

Вся надежда на новых ребят.

Они будут добрее и чище.

Без идей, что губили народ.

Из проблем лабиринта отыщут Наиболее правильный ход.

РАВНОДУШИЕ

Недвижно на пляже лежал человек.

Море отдало его.

Не мог он поднять крепко сомкнутых век.

И был горячим песок.

Хоть тут отдыхало немало людей,

Никто к нему не пришел.

Теперь люди стали хуже зверей.

У них нет тепла в душе.

Думали: пьяный свалился здесь,

А с пьяницы спрос какой?

Лежит и лежит. Коль дыхание есть,

Проспится и встанет живой.

Возиться с пьяным охота кому?

Лишь отдых портить свой.

Ехали мы на желанный юг

Не для заботы такой.

А человек умирал на глазах

Бесчувственно-злых людей.

Но сжалился тут один чудак

И вызвал помощь скорей.

Спасен человек. Но как горько мне,

Что только один из нас,

Неравнодушен к чужой беде,

Жизнь человечью спас.