Голодные глаза детей

Я видел детские глаза. Они поесть меня просили. С ресничек капала слеза. Куда ж ты катишься, Россия?!

Сыны и дочери твои Ютятся по сырым подвалам, Не зная искренней любви И ласки той, что их рожала.

Споили водкой матерей, Отцов убили горьким зельем. Картины в мире нет страшней, Чем утром мамино похмелье.

Прочь убегая из семьи, Извечным голодом гонимы, На улицах проводят дни Под небом хмуро-нелюдимым.

И по квартирам просят есть. Кто что подаст, сирот жалея. Неужто вся пропита честь У мам и пап, забитых хмелем?

Россия! Вспомни про детей! Вглядись в их худенькие лица. Ты испугалась? Так успей Пред их слезами повиниться.

ПРИЛОЖЕНИЕ

РУБАИ

Вино и женщины – опасные соблазны. Надеюсь, многие со мной согласны. Но если меру знать в любви и в алкоголе, То искушенья эти не опасны.

Не лги, а лучше уходи, Сердечных ран не береди. Обман в любви, жестокий, беспощадный, Не оставляет света впереди.

Эвтаназия – страшное слово.

Иногда мы на это готовы.

Но убийство во благо – один из грехов.

И Господь нас карает сурово.

Фантазии мои – как облака. Их сущность, как пушиночка, легка. Не обижайтесь, коль меня заносит Фантазии подвластная строка.

Какой ты друг, тебе расскажет враг. Какой ты враг, узнаешь ты и так. Не перепутай только друга и врага: Всё остальное, уж поверь, пустяк.

Зовут назад одни, манят вперед другие – Сошлись опять в России две стихии. Страну готовы в клочья разорвать Надменные амбиции людские.

Все клятвы женщин – пыль и прах. Они верны нам только на словах. Но я готов их слушать бесконечно И ощущать горчинку на губах.

Боится президента Дума.

Лишь он посмотрит на нее угрюмо,

Как дух мятежности бесследно исчезает –

Любой закон проходит там без шума.

Народ устал от власти дураков. Но что же делать, раз закон таков? В правители не умных выбираем, А популистов – лживых крикунов.

Казалось, свергли мы тирана, Но улыбнулся он престранно И вновь взошел на пьедестал Под вывескою иностранной.

По капле вытравлять раба –

Вот наша вера и судьба.

Иначе ждет нас загниванье вскоре –

Свободы не видать уж никогда.

Альпинисты идут на вершины, Водолазы – в морские глубины, А поэтам не надо собой рисковать: Их душа – словно мир наш единый.

Губим всё вокруг себя, Словно малое дитя. Через сотню лет потомки Проклянут нас, не любя.

На усмотрение судьбы

Всё в нашей жизни отдано.

Ругать ее – напрасный труд.

Небезопасно и грешно.

Ей ведомы печали дни и радости ночей.

И пусть порой судьба горька –

Другой мне, видно, не дано.

В себе нелегко дракона убить, Соцветия зла, как змею, раздавить. Но как бы ни тяжко, ни трудно нам было, Добро непременно должно победить.

Поизносился, обветшал природный храм.

Куда ни кинешь взгляд, повсюду мусор, хлам.

Кто ж виноват? Венцы творенья – люди.

Настанет час – воздастся их делам.

Порочность власти очевидна.

Но всё же как порой обидно,

Что сам народ, поддавшись на обман,

Возносит над собой правителей бесстыдных.

Куда идем – не знаем. Мы ориентир теряем. Поэтому вражда и злоба меж людьми, Словно туман, висит над нашим краем.

Две ипостаси у Руси – тюрьма и воля.

Всё тонет в океане алкоголя.

А наверху – правитель, следящий лишь затем, Чтоб было поровну свободы и неволи.

Один кричит, а слов не разобрать. Другой молчит – и можно всё понять. Молчание – великое искусство Без слов нам мудрость мира передать.

Любая власть от Бога – так нам говорили.

Пресловье то навеки затвердили. А в результате – безнаказанность чинуш, Уверенных в своей необоримой силе.

Сквозь тернии к звездам – заманчивый путь.

Всё выше и выше – нельзя отдохнуть.

Замедлишь подъем – можешь в пропасть свалиться.

Движенье – вот жизни великая суть.

Людям свойственно ошибаться И не надо на них обижаться. Но когда ошибется правитель страны, От него нужно вмиг избавляться.

Скоро зубы положим на полку. Нам от власти такой мало толку. Под бравурные звуки победных речей Грабит власть наш народ втихомолку.

Витает наша Дума в облаках, Законы принимает впопыхах. Народ смеется, злится, протестует – Ей хоть бы что: жирует в небесах.

Нет денег для очистки наших рек.

Что с нами сотворил двадцатый век?

Ждем помощи от сытой заграницы –

Авось, подкинет миллиардный чек.

На зеркало пенять – народ смешить. Разбить его – ужасно согрешить. Правдиво отраженье – наш союзник: Не даст ошибок мелких совершить.

Молва людская, как опасная подруга: Так исказит, что не узнаем мы друг друга. Не верь ее словам, смертельным, точно яд, Не уходи из сладостного круга.

Из Савла в Павла – это ли не чудо? Пусть отдыхает ветхий наш Иуда. Сейчас в России много развелось Такого “перевертышного” люда.

Жестокость и безразличие – Вот жизни российской отличия. Забыты Вера, Надежда, Любовь – Уценены до неприличия.

Ничто не исчезает без следа: Снег – остается талая вода. Так и любовь ушедшая во мне Печалью остается навсегда.

Ты вспоминай меня хотя бы иногда. Пусть разлучили нас экспрессы-поезда, Но за окном твоим восходит каждый вечер Моей любви неугасимая звезда.

Любовь слепа, но отчего же Глаза влюбленных так похожи На солнца яркие лучи – Подарки от весны пригожей.

Не рядитесь в белые одежды, Мошенники, убийцы и невежды. Не скрыть вам под невинностью свою гнилую суть – Напрасны ваши смелые надежды.

Говорят нам: ничто не забыто.

Но уже маршируют открыто

Продолжатели тех, кто создал Бухенвальд –

Видно, карта фашистов не бита.

Пред смертью все равны, но всё же Иные лезут вон из кожи, Чтоб пышностью венков и монументов Над кладбищем парить, как ангел Божий.

Наши власти горазды двоиться: Респектабельны для заграницы, А для внутреннего потребления – Сплошь свирепые, зверские лица.

Ложь во благо – та же ложь: С ней недалеко уйдешь. Правда – горькое лекарство: С ним ты дольше проживешь.

Мы запутались впотьмах,

Кто нам друг, а кто нам враг.

Вот подряд всех и “замочим”

На равнинах и в горах.

Не дают скучать нам власти – Что ни день, то новые напасти, А по “телеку” всё пляшут и поют Про какое-то заоблачное счастье.

Задним умом мы крепки – Сводит живот от тоски. Надо подумать прежде, чем делать, Обычаям всем вопреки.

Бескультурье, хамство и разбой.

Кто ж теперь в Отчизне наш герой?

Бригадиры-мафиози на экранах, в песнях, в прозе Молодежь уводят за собой.

Примета эпохи – железные двери.

Потеряно напрочь людское доверье.

Что сталось с народом за век революций?

Скотинимся мы, потихоньку звереем.