Лишившись благодати в результате своего падения человек становится смертным

В то же время смерть понималась как временное состояние человека, после конца мира, воскресения мертвых и Страшного суда праведники обретут вечную жизнь в раю, где не будет скорбей и болезней, которые человек вынужден терпеть на земле. Надежда на вечную жизнь и вечное блаженство, с одной стороны является основанием нравственного выбора, а с другой стороны, утешением для человека, стоящего перед лицом смерти. Ведь смерть носит только временный характер; умирает только тело, душа же бессмертна.

В средневековом эпосе «Песнь о Роланде» Роланд принимает свою смерть во время битвы с легкостью и детской доверчивостью. Он умирает не как рыцарь, беспощадно убивавший в бою своих врагов, но как ребенок, с плачем и молитвой, вспоминая о своих близких и о своей родине. Смерть для него не неизвестность и темнота, а наоборот, прикосновение к вечному свету, встреча с Богом.

Характерно, что в Средневековье детей с ранних лет приучали к мысли о смерти

Другой стороной подобного отношения к смерти стало четкое разделение мира живых и мира мертвых; мертвые теперь как бы не могут проникнуть в мир живых, мир мертвых оказывается самодостаточным, замкнутым, недоступным для живых. Материальным свидетельством этого стало то, что кладбище стали строить за пределами средневековых городов.

смерть - это кара Господа за первородный грех Адама и Евы. Смерть сама по себе - это зло, несчастье, но оно преодолевается верой в Бога, верой в то, что Христос спасет мир, а праведников после смерти ждет блаженноесуществование в раю.
Для раннего средневековья отношение человека к смерти можно определить как "прирученную смерть". В древних сказаниях и средневековых романах смерть предстает как естественное завершение жизненного процесса.

ля раннего средневековья отношение человека к смерти можно определить как "прирученную смерть". В древних сказаниях и средневековых романах смерть предстает как естественное завершение жизненного процесса. Человек обычно предупрежден о близящейся кончине посредством знаков (знамений) или в результате внутренней убежденности: он ждет смерти, готовится к ней. Ожидание смерти превращается в организованную церемонию, причем организует ее сам умирающий: он созывает ближайших родственников, друзей, детей. Ариес специально подчеркивает присутствие детей у постели умирающего, поскольку впоследствии, с развитием цивилизации, детей начинают всячески ограждать от всего, что связано с образом смерти

В позднем средневековье картина несколько меняется. И хотя и в этот период продолжает главенствовать естественное отношение к смерти (смерть как одна из форм взаимодействия с природой), акценты несколько смещаются. Перед лицом смерти каждый человек вновь открывает для себя секрет своей индивидуальности. Эта связь утверждается в сознании человека позднего средневековья и до сих пор занимает прочное место в духовном багаже человеказападной цивилизации.

Рыцарь раннего средневековья умирал во всей простоте, как евангельский Лазарь. Человек позднего средневековья подвергался искушению умереть как неправедный скряга, надеявшийся унести свое добро с собой даже на тот свет

Предзнаменования смерти в средние века были явлениями популярными и прочно укоренившимися в повседневном быту. То, что смерть объявляет о своём приближении, считалось нормой. Никто, ни лекарь, ни священник не знали о сроке наступления кончины лучше, чем сам обреченный, причем последний, как правило, объявлял это во всеуслышание. Считалось, если человек определил по какому-то явлению, что в скором времени его постигнет смерть, значит, так оно и есть.

О смерти думали, о ней говорили, ее описывали и изображали – но не боялись так, как в наше время. Постоянно высокий уровень детской смертности, болезни и эпидемии, не говоря уже о голоде, заставляли людей относится к своей смерти более индифферентно. Естественная близость человека к смерти делала это событие менее ужасающим.

Рыцарь на смертном одре вспоминал свои былые подвиги и грехи, просил прощения у друзей: все это помогало ему крепче уверовать в грядущее спасение его души. Иными словами, мысли о прошлом помогали более спокойно воспринять свою смерть.

В отличие от дворянства, в крестьянских семьях смерть ребенка или супруга воспринималась проще и быстрее: долго горевать не позволял ритм крестьянской жизни. Овдовевший супруг вновь вступал в брак и жизнь продолжалась.

При наличии столь продвинутой медицины, описанной выше, неудивительно, что смерть в средневековье воспринималась отнюдь не трансцендентно, как сейчас. Зато трансцендентным, буквально вытесненным из границ реального мира, для людей средневековья оказался страх перед смертью.

средние века очень широкое распространение. На гравюрах в разных вариантах изображалась Смерть, уводящая за собой в танце представителей разных слоев общества - короля, священника, крестьянина. Эту «Пляску Смерти» в разные времена изображали Альбрехт Дюрер, Ганс Гольбейн-младший и другие художники Северного Возрождения. «Пляска Смерти» появляется на церковных фресках Франции и Германии, проникает в иллюстрации книг. Обычно она представляет собой иконографический сюжет, танец скелетов с новопреставленными, сопровождаемый стихотворным комментарием.

Средневековое отношение к смерти предстает нам гораздо более прозаическим и будничным, чем современное вытеснение ее из массового сознания. Тогда это не только никого не шокировало, но и не могло восприниматься иначе. Если встречаешься со смертью каждый миг и понимаешь, что не сможешь избежать ее скорых объятий, то срабатывает подсознательная защита - воспринимать ее как лучшего друга, который спасет тебя от ужасов этой жизни (и в то же время нарочито презирать).