Происхождение поэзии и ее познавательная функция

IV. Как кажется, вообще две причины, и притом заключающиеся в природе

(человека), произвели поэзию. Во-первых, подражание присуще людям с детства,

и они тем отличаются от прочих животных, что наиболее способны к подражанию,

благодаря которому приобретают и первые знания, а во-вторых, подражание всем

доставляет удовольствие. Доказательством этого служит то, что происходит в

обыденной жизни: на что мы в действительности смотрим с отвращением,

точнейшие изображения того мы рассматриваем с удовольствием, как например

изображения отвратительных животных и трупов. Причина же этого заключается в

том, что приобретать знания весьма приятно не только философам, но равно и

прочим людям, с той разницей, что последние приобретают их не надолго {2}.

На изображение смотрят (они) с удовольствием, потому, что, взирая на него,

приходится узнавать и рассуждать, что каждый (предмет обозначает), например,

что это - то-то; если же смотрящий не видел раньше (предмета изображения),

то последний доставит (ему) наслаждение не как воспроизведение предмета, но

благодаря отделке или колориту или другой какой-нибудь причине.

Так как подражание свойственно нам по природе, так же как и гармония и

ритм (а что метры - особые виды ритмов, это очевидно), то еще в глубокой

древности были люди, одаренные от природы способностью к этому, которые,

мало-помалу развивая ее, породили из импровизации поэзию.

Поэзия, смотря по личным особенностям характера (поэтов), распалась на

разные отделы: именно поэты более серьезные воспроизводили прекрасные

деяния, притом подобных же им людей, а более легкомысленные изображали

поступки дурных людей, сочиняя сперва насмешливые песни, между тем как

первые создавали гимны и хвалебные песни {3}.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТРАГЕДИИ КАК ЖАНРА, РАЗВИТИЕ ЕЕ

VI. Об искусстве подражать в гекзаметрах и о комедии мы будем говорить

впоследствии, а теперь скажем о трагедии, извлекши из только что сказанного

определение ее сущности. Итак, трагедия есть подражание действию важному и

законченному, имеющему определенный объем, (подражание) при помощи речи, в

каждой из своих частей различно украшенной посредством действия, а не

рассказа, совершающее благодаря состраданию и страху очищение4 подобных

аффектов. "Украшенной речью" я называю такую, которая заключает в себе ритм,

гармонию и пение; распределение их по отдельным частям трагедии состоит в

том, что одни из них исполняются только посредством метров, а другие -

посредством пения.