Попрошайничество, его неизбежная участь быть всегда ожидающим получает здесь

слишком ладное наименование - "терпение", она столь же ладно зовется

Добродетелью; неумение отомстить за себя называется нежеланием мстить, может

быть, даже прощением ("ибо они не ведают, что творят, - только мы ведаем,

что они творят!"). Говорят также о "любви к врагам своим" - и потеют при

этом". -

- Дальше!

- "Они убоги, нет никакого сомнения, все эти шептуны и подпольные

Фальшивомонетчики, хотя им и тепло на корточках друг возле друга, - но они

Говорят мне, что их убожество есть знак Божьего избранничества и отличия,

Что бьют как раз тех собак, которых больше всего любят; это убожество, может

Статься, есть также некая подготовка, экзамен, выучка, может статься, и

Нечто большее - нечто такое, что однажды будет возмещено и с огромными

процентами выплачено золотом, нет! счастьем. Это называют они

"блаженством"".

- Дальше!

- "Теперь они дают мне понять, что они не только лучше, чем сильные

Мира сего, господа земли, чьи плевки им надлежит лизать (не из страха, вовсе

не из страха! но понеже Бог велит почитать всякое начальство), - что они не

только лучше, но что и им "лучше", во всяком случае однажды будет лучше. Но

довольно! довольно! Я не выношу больше этого. Скверный воздух! Скверный

воздух! Эта мастерская, где фабрикуют идеалы, - мне кажется, она вся

провонялась ложью".

- Нет! Еще мгновение! Вы ничего еще не сказали о шедевре этих

Чернокнижников, которые из всякой сажи изготовляют белила, молоко и

Невинность, - разве Вы не заметили, в чем состоит у них верх утонченности,

Самая смелая, самая тонкая, самая остроумная, самая лживая их артистическая

уловка? Слушайте же внимательно! Эти подвальные крысы, набитые местью и

Ненавистью, - что же именно делают они из мести и ненависти? Слышали ли Вы

Когда-либо эти слова? Разве пришло бы Вам в голову, доверяя лишь их словам,

Что Вы находитесь сплошь и рядом среди людей ressentiment?..

- "Я понимаю, я снова навостряю уши (ах! ах! ах! и зажимаю нос). Только

теперь и слышу я, что они столь часто уже говорили: "Мы, добрые, - мы

праведны", - то, чего они требуют, они называют не возмездием, но

"торжеством справедливости"; то, что они ненавидят, это не враг их, нет! они

ненавидят "несправедливость", "безбожие"; то, во что они верят и на что

надеются, есть не надежда на месть, не упоение сладкой местью (- "сладкой,

как мед", называл ее уже Гомер), но победа Бога, справедливого Бога над