Система юридических механизмов защиты прав и свобод человека

Конкретно в механизм государственной защиты прав и свобод человека и гражданина входят:

1. Соответствующие нормы конституционного, административного, уголовного, гражданского, трудового, семейного, экологического и других отраслей права. При этом особое значение имеют, естественно, нормы главы 2 Конституции РФ, а также нормы конституционного (уставного) законодательства субъектов Федерации, устанавливающие основные права человека и гражданина. Что касается норм других отраслей права, то, во-первых, они вытекают из норм конституционного права, а во-вторых, сами нормы конституционного права, закрепляющие статус человека и гражданина, как правило, реализуются через нормы других правовых отраслей. Например, определяя конкретные трудовые права граждан, нормы трудового права тем самым способствуют реализации основного права на труд.

2. Регулируемые нормами права общественные отношения в сфере государственной защиты прав и свобод. Эти отношения существуют практически во всех сферах жизни общества. Они складываются между индивидом, общественными объединениями, национальными и прочими социальными структурами - с одной стороны, и государством - с другой.

3. Гарантии прав человека и гражданина. При этом необходимо подчеркнуть их специальный характер, строго функциональную направленность. Между тем в литературе можно встретить и попытки разделить их на политические (демократический режим и его составляющие), социально-экономические (рыночная экономика, равенство форм собственности, свобода труда и т.д.), идеологические (плюрализм, свобода информации) и сугубо юридические (судебная защита, право жалобы и др.). К сожалению, при таком подходе утрачиваются их целенаправленность, функциональные характеристики.

Мы полагаем, что гарантии прав и свобод должны быть конкретно и непосредственно привязаны к предмету, т.е. к самим правам и свободам. И здесь следует согласиться с М.В. Баглаем, который не выходит за рамки правовой сферы и делит их на общие гарантии правосудия.

К общим гарантиям можно отнести такие, как, например, возможность обжалования неправомерных действий и актов, право на международную защиту, на возмещение причиненного вреда, запрет на издание законов, отменяющих или умаляющих конституционные права и свободы. Гарантии же правосудия – это право на судебную защиту, на юридическую помощь, презумпция невиновности, гарантии должной подсудности, недействительность незаконно полученных доказательств, запрет обратной силы закона, устанавливающего либо отягчающего ответственность, и т.п.

4. «Материальные» институты, непосредственно обеспечивающие реализацию правовых норм и гарантий в конкретных правоотношениях, а именно:

судебный механизм, включающий функции, систему и деятельность судов общей, арбитражной и конституционной юрисдикции;

механизм прокурорского надзора (система органов прокуратуры и их деятельность);

механизм Парламентского уполномоченного по правам человека (функции, организационные структуры, деятельность);

механизм защиты прав человека и гражданина, заложенный в природу и компетенцию органов государственной власти, госуправления, конституционного надзора (в некоторых субъектах РФ) и местного самоуправления.

Но здесь уместно еще раз подчеркнуть, что сами эти нормы, правоотношения, гарантии и институты прямо обусловлены конституционным строем, политическим режимом и прочими институтами устройства государства, а следовательно, полностью зависят от того, в какой мере государство способно их установить и реализовать. Ведь определенные права граждан, их гарантии и т.д. закреплялись и в советском конституционном законодательстве, причем они как бы приумножались с каждой последующей конституцией. Например, признавались такие гарантии и институты, как право жалобы, контроль представительных и административных органов, прокурорский надзор, в какой-то мере – право на судебную защиту и т.д. На деле же все эти установления носили во многом ограниченный и формальный характер, а то и вовсе были иллюзорны. Так, право на судебную защиту от государственного произвола, признаваемое во всем демократическом мире важнейшей гарантией прав человека и гражданина, в СССР долгое время ограничивалось узким перечнем вопросов, по которым суд мог принимать к своему производству заявления граждан; и даже в конце 80-х гг. еще существовали ограничения, не позволявшие, например, обжаловать в судебном порядке коллегиально принятые индивидуальные акты органов управления. Не случайно поэтому граждане чаще всего отказывались от использования государственных институтов, призванных защищать их права, и обращались в партийные органы либо в партийную печать и другие средства массовой информации (а все они контролировались партией), справедливо полагая, что только правящая партия обладала реальными возможностями решать возникающие у людей проблемы. Правда, тут уж все зависело от личного усмотрения того или иного партийного функционера и от «телефонного права»: ответственный партийный чиновник при желании мог снять телефонную трубку и приказать конкретному государственному служащему разобраться в деле по существу. А мог и отказать в помощи. Подобная унизительная зависимость человека от произвола партийных и советских властей, от их административного усмотрения являлась следствием авторитаризма, пропитавшего всю ткань советской государственности.

Сегодня в Российской Федерации нет правящей авторитарной партии и нет СМИ, чьи выступления могли бы рассматриваться как прямые указания ЦК или обкома КПСС, а существующие общественные объединения и СМИ по большей части способны лишь поднимать вопросы и требовать от властей их решения. В этих условиях еще большее значение приобрели нормы, государственные институты, гарантии и правоотношения в сфере государственной защиты прав и свобод, причем их состав существенно дополнен.

Механизм государственной защиты прав и свобод человека и гражданина строится на определенных принципах, которые, в свою очередь, установлены нормами Конституции. Основными из них представляются: принцип единства прав/и обязанностей, поскольку он определяет, что любому субъективному праву сопутствует (точнее корреспондирует) обязанность остальных субъектов правоотношений соблюдать это право: принцип равенства прав и свобод, устанавливающий равенство возможностей перед законом. В литературе указывается и на другие принципы материального и процессуального права, в частности: гуманизм, справедливость, принцип правовой безопасности человека, выражающийся в предсказуемости и ясности принимаемых законов; возможность ограничения прав и свобод только в форме закона и только в той литературе, в которой это необходимо для защиты конституционного строя, нравственности, здоровья, законных прав и интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства; принцип соразмерности и запрета чрезмерных ограничений конституционных прав и свобод; принцип, согласно которому любые нормативные правовые акты, затрагивающие основные права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. Особое значение имеет положение Конституции РФ о том, что права и свободы являются непосредственно действующими, они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления.

Вместе с тем, нужно хорошо представлять, что, позитивируя естественные права человека, Конституция придает им юридический, т.е. общеобязательный характер. Закрепление этих прав, их преобразование в конституционные права и свободы - это фундамент, на котором строится конституционный механизм защиты прав человека и гражданина. «…Само по себе закрепление того или иного права есть своеобразная его гарантия». Но осознание этого факта пришло к творцам конституций не сразу - достаточно вспомнить, что американцы вынуждены были вслед за Конституцией принять Билль о правах именно потому, что соответствующие нормы не были включены в первоначальный текст их основного закона. Впрочем, полезно обратиться и к истории нашего собственного конституционного законодательства. Отталкиваясь от известного ленинского положения о том, что социалистическая демократия намного превосходит «урезанную и фальшивую» буржуазную демократию, авторы первых конституций РСФСР и других советских республик отвергали понятие «естественные права человека». Нормы, закреплявшие основные права и свободы, были скудны и больше походили на идеологизированные декларации, не подкрепленные реальными гарантиями. Но даже и эти урезанные права даровались не всем, а действовали избирательно, с учетом происхождения, социального положения, прошлой деятельности и лояльности человека по отношению к государственным властям. Правда, начиная с Конституции СССР 1936 г., отечественные основные законы уделяли правам граждан несколько больше внимания, причем в конституциях 1936-37-го и 1977-78 гг. мы уже встречаем немало прав и гарантий, которых ранее у нас не было, тем не менее многими основными правами и их гарантиями, наличествовавшими в демократических зарубежных конституциях, мы все еще были обделены – достаточно вспомнить, насколько было усечено, например, право советских граждан обращаться в суды с жалобами на акты государственных органов и их должностных лиц.

Что же касается действующей Конституции РФ, конституций других республик – членов СНГ, равно как и республик – субъектов Российской Федерации, то при всех их недостатках следует признать, что диапазон прав и свобод личности, а также их гарантий, закрепляемых этими конституциями, значительно шире, чем он был в законодательстве советского периода. Это всецело относится и к Конституции РФ 1993 г., которая, кстати, положительно отличается в этом смысле и от ряда конституций субъектов Российской Федерации. Так, Конституция Республики Татарстан, в отличие от Конституции РФ, допускает принудительный труд (по решению суда, а также в случаях, установленных международными договорами РТ), и не включает специальную норму, устанавливающую защиту от безработицы. Конституция Адыгеи вообще не запрещает принудительный труд. В конституциях той же Адыгеи и Дагестана отсутствует положение о запрете пропаганды социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. Конституция Кабардино-Балкарской республики увеличила срок задержания граждан до судебного решения с 48 часов (ст. 22 Конституции РФ) до 5 суток. В Конституции Башкортостана ряд основных прав человека и гражданина адресован только гражданам этой республики.

Перечень подобных несоответствий можно было бы продолжить, однако в целом нельзя не признать, что система закрепленных в действующих конституциях РФ и ее субъектов прав человека и гражданина, их гарантий в основном опирается на опыт зарубежных демократических стран, не говоря уже о том, что впервые в нашей новейшей истории ощущается реальное влияние норм международного права на положение личности в странах СНГ.

Немаловажно и то, что действующая Конституция РФ включила положение, согласно которому «Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина» (ч. 1 ст. 55). Иными словами, даже те основные права и свободы, которые по тем или иными причинам не упомянуты в этой Конституции, но признаются мировым сообществом, могут признаваться и защищаться в нашей стране. Аналогичное утверждение содержится в ст. 22 Конституции Украины: «Права и свободы человека и гражданина, закрепленные настоящей Конституцией, не являются исчерпывающими».

Наконец, реальность механизма государственной защиты прав и свобод во многом обусловлена тем обстоятельством, что современные демократические конституции уходят от одностороннего понимания отношений между личностью и государством как отношений власти и подчинения. Так, закрепляя институт гражданства, конституции понимают его как устойчивую правовую связь между личностью и государством, в силу которой на физическое лицо распространяется юрисдикция государства, при этом лишь в строго установленных законом случаях по отношению к физическому лицу может быть применено государственное принуждение. Вместе с тем государство несет установленные законом обязанности перед этим лицом, презюмируя равенство обоих участников правоотношения, т.е. государства и физического лица.

Итак, механизм государственной защиты прав и свобод: 1) строится на установленных Конституцией принципах его организации и деятельности; 2) в основе этого механизма находятся конституционное признание и закрепление естественных прав и свобод человека и гражданина, а также взаимной ответственности личности и государства; 3) условия и пределы действия этого механизма, его сущность и эффективность в решающей мере обусловлены закрепленными в Конституции основами конституционного строя, формой государства, иными государственными институтами, которые обеспечивают экономические, политические, идеологические и организационно-правовые предпосылки для защиты прав и свобод человека и гражданина.